***
Всю дорогу до дома Миллс прокручивала их разговор с Румпелем. Столько информации, столько всего надо решить. Ей пришлось возвращаться в магазин, потому что она забыла пакеты с покупками. Боже, как ей подготовиться к этому вечеру, если она ни на чем не может сосредоточиться? Уронив ключи, Реджина выругалась и вошла на кухню с двумя огромными бумажными пакетами на руках. Приняв душ и переодевшись в домашнее, спустилась вниз и начала готовить ужин. Она нервничала, словно девчонка перед первым свиданием. От этой мысли она улыбнулась, ведь фактически это и было их первое свидание. Испортить его она не могла, поэтому заставила себя выкинуть все мысли из головы и сосредоточилась на ужине. Готовка всегда успокаивала ее — это было то, что она могла единолично контролировать. Вот и сейчас, вынув последнее блюдо из духовки, она чувствовала себя намного лучше. Закончив сервировать стол на двоих, она зажгла свечи, разожгла камин и поднялась в свою спальню. Реджина волновалась. Бабочки порхали в животе. Было так приятно вновь испытывать такие эмоции! Она долго и придирчиво выбирала платье, в итоге остановилась на черном облегающем с глубоким декольте. Она поправляла прическу и сильно дернулась, когда в дверь позвонили… Реджина глянула на часы — ровно восемь. Кроме помощника шерифа в это время никто бы не осмелился к ней явиться. Черт! Не хватало еще, чтоб какая-то пьяная разборка нарушила их свидание. Реджина спустилась и открыла дверь. — Привет, — неуверенно сказала Эмма.***
Эмма нервно мерила шагами комнату. Это всего лишь свидание, даже нет… они не называли это свиданием. Просто первый вечер, который они проведут вместе.Эмма оглядела свое отражение в зеркале. Нет, для такого случая пиджак и брюки не подойдут. Она закрыла глаза и в следующее мгновение на нее смотрела женщина в кроваво-красном платье, соблазнительно облегающем ее прелести. Декольте и вырез на спине добавляли пикантность наряду. Белоснежные волосы волной спадали с плеча, переплетенные в замысловатый узел. Красная помада, черная подводка и белая кожа… Эмма осталась довольна. Она решила соблюсти все формальности и войти по приглашению. Ей очень понравилась идея с цветами. В Бостоне она купила роскошный букет красных роз, перевязанных красной атласной лентой и, дождавшись восьми часов, нажала на кнопку звонка. После примерно минуты ожидания дверь открылась… Видимо, Реджина не ожидала, что Эмма зайдет через дверь, и выражение ее лица было таким, что не поздоровится всякому, кто решит нарушить покой Злой Королевы. Эмма слегка растерялась от такого приема и ничего не придумала лучше, чем просто сказать: — Привет… Если бы Эмма так не нервничала, то рассмеялась бы над подругой. Реджина словно остолбенела. Она стояла в дверном проеме и, раскрыв рот, разглядывала блондинку, буквально с ног до головы. Эмма чуть не начала переминаться с ноги на ногу, но нашла более разумное решение. — Это тебе. — Она смущенно протянула букет. От звука голоса Реджина пришла в себя, она также смущенно улыбнулась и приняла букет, зарывшись лицом в соцветия. — Спасибо, они прекрасны! — А потом уже увереннее сказала: — Так, значит, это все же свидание? Пока Реджина искала вазу для цветов и устраивала их над камином, Свон уселась на свое место и наблюдала. Сегодня она была особенно красива. За последнее время Эмма изучила тело Реджины, как никто. Она знала каждую родинку, каждую складку, каждый изгиб, но сегодня, увидев Реджину в этом платье, она словно увидела ее в первый раз.***
Реджина не была готова к тому, что увидит, открыв дверь. На пороге стояла Свон во всей красе. Она никогда не видела ее в платье. И вид блондинки в ярко-красном платье с вызывающим декольте и букетом роз потряс ее… Реджина всерьез задумалась о том, что Эмма своей красотой могла бы завоевать этот мир… Во время ужина они разговаривали ни о чем особенном, каждая держалась немного напряженно. Глаза Эммы пожирали брюнетку, большую часть вечера она разговаривала с ее декольте. От Реджины не ускользнуло это, и она была весьма довольна выбором наряда. Тем не менее, она сама не сводила глаз со Свон. За все ночи, которые они провели вместе, Эмма ни разу по-настоящему не позволила прикоснуться к себе. Каждый раз, когда Реджина заходила чуть дальше невинных ласк и поцелуев, Эмма останавливала ее, говоря, что пока не готова. Реджина сгорала от желания… Она надеялась, что эта ночь станет особенной. Покончив с ужином, женщины переместились в зал и устроились на диване возле камина, захватив с собой бутылку вина. Было что-то приятное, домашнее в том, чтоб просто сидеть рядом и молчать. Тишина была уютной. — Спасибо за великолепный ужин, — улыбнулась Свон, глядя на огонь в камине. Реджина перевела взгляд на блондинку, снова удивившись ее красоте. — Мне было приятно готовить для тебя, дорогая. И я еще не сказала, как ты сегодня особенно красива. От этих слов по телу Эммы пробежали мурашки. — Ты самая красивая женщина в мире, — заворожено прошептала Эмма, глядя на Реджину. Дальше слова были не нужны, их действия говорили сами за себя. Реджина притянула Эмму к себе и поцеловала со всей нежностью, на какую была способна. Она прижалась лбом ко лбу Эммы и, не открывая глаз, сказала: — Мне так хорошо с тобой… — А мне с тобой, — ответила Свон, — когда ты рядом, чувствую, будто бы я…Человек… будто никакой Тьмы нет и никогда не было. Реджина поняла, что Эмма открылась ей, и это было бесценно. Они вновь поцеловались, отдавая себя друг другу. Блондинка настолько захватила ее, Реджина начала терять контроль. Одна рука запуталась в волосах Свон, углубляя поцелуй, другая спускалась от шеи к плечу, тонкие пальцы ощущали каждый изгиб на ключице блондинки, каждую родинку. Реджина повалила Эмму на пол и продолжила целовать… ей нравилось, как она дрожала от каждого прикосновения, как прерывисто выдыхала, когда горячий язык Реджины облизывал бархатную кожу и слегка покусывал… Брюнетка была в восторге от предвкушения. Она целовала ложбинку между грудей, в то время, как рука спустилась вниз и проникла под платье блондинки. Эмма охнула, когда рука Миллс прошлась по внутренней стороне бедра… Реджина переместилась к лицу девушки, поцеловала ее в губы. Ладонь оказалась на тонкой ткани трусиков. Она ощутила, насколько влажной была блондинка… ее руку обжигало через ткань… она скользнула в трусики и медленно начала пробираться к заветной цели… Эмма дрожала всем телом и инстинктивно раздвинула бедра шире… Реджина уже физически ощущала горячую плоть на пальцах, как вдруг, одним движением Эмма уложила ее на лопатки. Когда Реджина пришла в себя, Свон вовсю хозяйничала в ее декольте. — Эмма, что ты делаешь? — А что я, по-твоему, делаю? — не прерывая поцелуев, прошептала она. — Я хочу тебя! — Голос Реджины сорвался. — Да, милая, именно этим я и занимаюсь, — хищно улыбнулась блондинка и оперлась на локти, чтоб поцеловать Реджину. Встретившись со взглядом брюнетки, она замерла… Помимо желания в них читалось что-то еще: грусть? Разочарование? — Что не так? — Я хочу тебя, Эмма, почему ты не позволяешь мне доставить тебе удовольствие? Ведь я чувствую, как ты сама хочешь этого! — Реджина пристально глядела в серые глаза Эммы. — Поверь, ты доставляешь мне много удовольствия! Я долго мечтала о тебе! Для меня нет большего удовольствия, чем дарить тебе наслаждение, Реджина. Не этот ответ она хотела услышать, но дыхание Эммы обжигало, глаза, полные желания, заставляли забыть обо всем. У нее было много вопросов, но портить сегодняшний вечер она меньше всего хотела. Она все узнает в другой раз. Им необходимо поговорить, но не сейчас. Эмма увидела, что подруга не собиралась больше сопротивляться, и наградила ее чувственным поцелуем. Влажные языки ласкали друг друга, толкались. Руки Реджины царапали спину Эммы, в ответ блондинка зарычала и нащупала застежку платья брюнетки. Стянув его, Эмма отстранилась, чтоб насладиться видом: на Реджине было черное кружевное белье и пояс для чулок. Красная помада чуть смазалась, и прическа растрепалась. Глаза брюнетки слегка затуманены от желания. — Ты знаешь, что ты — совершенна? — выдохнула Эмма. Лицо брюнетки вспыхнуло. — Никто не говорил мне такого прежде, — смущенно проговорила она. — Тогда я буду напоминать тебе об этом снова, снова и снова. Говоря это, Эмма проводила ладонями по ногам, животу, груди Реджины, оставляя мурашки на коже. Нижнее белье полетело в сторону, Эмма помогла Миллс снять с нее платье, оставив блондинку в красном нижнем белье. Реджина с вожделением разглядывала тело Эммы. Она потянулась руками к ней и уложила на себя, ощущая приятную тяжесть тела. Эмма коленом раздвинула бедра брюнетки и уперлась во влажную промежность. Брюнетка застонала от прикосновения. Эмма ногой начала тереться о лоно Реджины. Реджина судорожно вздыхала, она была на грани. Эмма усилила давление и увеличила скорость. Реджина, больше не в силах сопротивляться, отдалась этому чувству и кончила с протяжным стоном, сжимая бедрами ногу Свон. Эмма успокаивала подругу, шепча в ухо разного рода бессмыслицы, поглаживая волосы. Той ночью они еще не один раз занимались любовью. Эмма подарила Реджине множество оргазмов. Несколько раз она сама получала разрядку, трясь о бедро брюнетки и кончая одновременно с ней. Они заснули только под утро, совершенно вымотанные. Реджина открыла глаза, щурясь от яркого света. Она не сразу поняла, почему лежит не в своей постели. Увидев на своем плече белокурую голову и ощутив крепкие объятия, она вспомнила о безумной ночи и улыбнулась. Как же приятно вот так просыпаться по утрам. Она лежала смирно, боясь пошевелиться и тем самым разбудить Эмму. Она чувствовала дыхание спящей на своей груди, ощущала запах. Закрыв глаза, она наслаждалась моментом. — Я знаю, что ты не спишь, — сонно протянула Эмма, — твой пульс участился. — Не каждый день просыпаешься с такой красотой в обнимку, — улыбнулась Реджина и поцеловала Эмму в голову. Она почувствовала, как Эмма улыбнулась. — Боже мой, Миллс, твое сердце меня оглушит! — засмеялась Эмма, скрывая смущение от слов брюнетки. — Так какие у нас планы? — Она поцеловала Реджину в уголок губ. — Для начала я приму душ, а затем приготовлю для нас завтрак, а то твой урчащий желудок намекает, что я могу быть съеденной его хозяйкой. Эмма широко улыбнулась и наиграно укусила Реджину за плечо, они рассмеялись и покатились кувырком, борясь друг с другом. Позавтракав, они вышли в сад. Расстелив покрывало под яблоней, они устроились в тени дерева. Реджина читала книгу, а Эмма, лежа головой на ее коленях, наблюдая за ней. Ближе к обеду они переместились на кухню. Эмме нравилось наблюдать, как Реджина готовит. Она сидела на высоком стуле, положив голову на сложенные на столе руки, и сказала: — Я наблюдала за тобой. Реджина продолжила нарезать овощи, не оборачиваясь, сказала: — Да я заметила, когда читала книгу. — Нет, я не об этом, — спокойно сказала Эмма, и после паузы продолжила. — У меня есть телескоп. Став Темной, ночами я наблюдала за звездами. Я заинтересовалась ими еще будучи ребенком, но у меня, как ты понимаешь, не было возможности купить хороший аппарат. Став взрослой, все было как-то не до этого, нашлись более важные дела. Реджина отложила нож и внимательно слушала. — Но, после обращения, во мне обострились все чувства и желания. Я поняла, что хочу этого. К тому же это отличное средство скоротать бессонную ночь в одиночку. Сейчас-то у меня есть более интересный способ, — вызывающе улыбнулась Эмма, окидывая Реджину похотливым взглядом. Сердце Реджины забилось сильнее от этого взгляда. — Однажды вечером, когда я разглядывала звездное небо, меня отвлекла кратковременная вспышка. Я посмотрела в ту сторону и увидела твой автомобиль. Ты ехала домой. Мне стало любопытно, и я проследила за тобой. Ты и понятия не имеешь, что твой дом словно на ладони. В этот день я впервые ворвалась к тебе без приглашения… должно быть, ты помнишь. — слегка смущенно сказала Эмма. Реджина задумчиво кивнула: — Продолжай. — Я просто хотела видеть Генри. Я очень скучала по нему. С того дня я наблюдала за ним, но он не всегда был дома, тогда я наблюдала за тобой. Потом это вошло в привычку. Я убивала время, дожидаясь шести вечера, в надежде увидеть тебя. Иногда к вам приходил Робин. Вы сидели за столом, словно одна семья. Эмма сглотнула. Реджина видела, как тяжело ей давались слова, но не остановила, ей нужно было знать. — И тогда мне становилось так тоскливо и одиноко. Ведь Генри и мой сын! Робин, он… не он должен был там сидеть, смешить вас и касаться твоей руки… Эмма уставилась в одну точку: сейчас она была не здесь, а в воспоминании. — И в тот день, когда он расстроил тебя чем-то... принялся массировать плечи, а потом… ты поцеловала его… так страстно… Руки Эммы сжались в кулаки. Реджина заметила это и поняла, что именно так она ранила себя в тот день. Допустить этого она не могла, поэтому подошла и взяла ее руки, раскрывая ладони. Эмма, казалось, этого даже не заметила, она продолжила. На ее лице отразились боль и злость, именно с таким лицом она появилась перед ними в тот вечер. — И тогда я сорвалась. Я хотела просто уничтожить его, чтоб он никогда больше не мог касаться тебя… Никогда! Реджина продолжала внимательно слушать. — Ты не представляешь, какие нечеловеческие усилия пришлось приложить, чтоб отпустить его… Я думала, ярость разорвет меня… остановила меня мысль, что Генри никогда меня не простит… также, как и ты… Миллс не ожидала последних слов, но не прервала Эмму. — Вернувшись домой, я поняла, что опасна для людей, что могу причинить вред тебе или Генри, или другим дорогим мне людям. И тогда я решила, что не могу появляться на людях, пока не научусь контролировать тьму в себе. Реджине мучительно хотелось обнять подругу, но она побоялась испортить момент и осталась сидеть на месте. — Моим другом стал телескоп, — горько улыбнулась она, — я наблюдала за тобой, за Генри, за вашей жизнью. Я знала, что поступаю неправильно, но ничего поделать с собой не могла. Меня манило к вам. Я изучила все твои действия, все привычки… Мне было так уютно наблюдать за тем, как ты готовишь еду, как целуешь Генри на ночь, как ты выходишь из душа и расчесываешь волосы… Когда ты собиралась ложиться спать, я обычно отстранялась, не хотела нарушать твое уединение. Но один раз я не смогла устоять… Это было так странно… потому что в ту ночь ты будто смотрела на меня, скинула одежду и словно прошептала: «Где ты?»… Реджина поняла, о каком вечере идет речь. Тогда ее мысли были полны Эммой, и она действительно вслух произнесла: «Где ты?» — Тогда я впервые увидела тебя обнаженной… Ты меня так возбудила, что я сама не заметила, как рука оказалась в трусиках. — Эмма смущенно улыбнулась и впервые за весь разговор посмотрела на Реджину. — Я смотрела на тебя и впервые кончила от вида обнаженной женщины и желания обладать ею… А спустя некоторое время ты вызвала меня… Миллс не сводила глаз с Эммы. Столько противоречивых чувств было в ней. В итоге она подошла ближе, встала между ее ног и поцеловала, давая понять, что все хорошо. — Эмма, прости меня, я не знала, что с тобой происходит. Почему ты не сказала мне причин? Ты не должна была бороться с этим в одиночку… — Пойми, я бежала не от тебя, а от себя… и я даже не догадывалась о твоем отношения ко мне. Мы никогда с тобой не были особо близки. Я имею ввиду, таким образом… Ни намеков, ни желаний. А тут — словно наваждение. Я боялась оттолкнуть тебя. Ты не представляешь, каково было мое удивление, когда ты меня позвала… Я ждала чего угодно, но только не этого. — Эмма говорила, а в глазах стояли слезы. — А ты не представляешь, как волновалась я… — ответила Реджина срывающимся голосом. — Я поняла, как сильно скучала по тебе, лишь когда увидела тебя снова. Такую собранную, отстраненную и невероятно красивую… Я боялась, ты будешь в гневе, но мне было плевать! Неведение угнетало меня, и я решила: будь что будет… Эмма, прошу тебя, не поступай так со мной… — Реджина не удержала слез. Услышав признание брюнетки, Свон почувствовала тепло, оттого что была нужна кому-то… Слезы обожгли белую кожу блондинки, и она прошептала: — А ты не бросай меня… Я не хочу превращаться в монстра, Реджина. Я не хочу быть злом. Я лишь хочу жить для тебя и Генри. Они обнялись, зарывшись лицами друг другу в волосы, и плакали.