Каждый шаг сопровождался характерным хрустом опавшей листвы. Эмма обожала свои сапоги, поэтому ее любимым временем года была осень. Сегодня у нее выходной, Генри еще в школе, она решила прогуляться в парке, почитать книгу. Этот день был особенным для шерифа Свон. Ровно полгода назад она восстала из мертвых. Казалось, это было недавно, казалось, это было так давно. После недели, проведенной в больнице под наблюдением врачей, ее выписали с условием, что она каждый день будет посещать сеансы психотерапии у доктора Хоппера. Ей сложно было понять причину ее амнезии, для нее все эти медицинские термины были непостижимы. Дело в том, что, после ее чудесного воскрешения, последним событием, которое она помнила, был день, когда неведомая Темная сила окружила Реджину и пыталась овладеть ею. После этого — провал.
Она исправно следовала предписанию врачей и каждый день в шесть часов неизменно посещала кабинет доктора Хоппера. Они много беседовали, разговаривали о ее прошлом, об отношениях с родителями, с сыном. Эмма искренне не понимала, как это сможет помочь восстановить память, но не возражала.
Через два месяца доктор сократил сеансы до трех раз в неделю. Еще спустя два месяца она приходила к нему раз в неделю. А вчера она была у него в последний раз. Он сказал, что с ней все в порядке, и что память вернется к ней неожиданно. Он сделал все, что мог, но, в любом случае, он всегда будет рад ее видеть, если вдруг ей захочется поговорить.
Эмма знала, что была Темной на протяжении долгого времени, но, кого бы она ни спрашивала, никто не рассказывал ей о том, что она делала. Даже Генри не говорил с ней об этом. Она подозревала, что доктор Хоппер приложил к этому руку. Ее родители вели себя так, будто ничего и не было. Но она-то знала, что не была любимицей публики. Она видела, как люди смотрят на нее, как некоторые переходят на другую сторону улицы, завидев ее, а некоторые и вовсе убегали. Она пугала людей.
В остальном же в ее жизни мало что изменилось. Она все так же жила в своей маленькой квартире — хоть родители и настаивали, чтоб они с Генри пожили у них, Эмма вежливо, но твердо отказала им. Однажды кто-то, она не могла вспомнить кто, предложил ей пожить какое-то время в доме Мэра Миллс. Они, конечно, стали хорошими подругами в последнее время, но чтоб делить с ней крышу над головой… это уже слишком.
Эмма помнила, что в момент пробуждения рядом находились Реджина и Киллиан. Но что произошло в той комнате? Как она смогла стать человеком? Никто не спешил ей помочь разобраться в этом. Она не один день провела в библиотеке, ища информацию о Темных и о том, как спасти их душу, но ничего не нашла. Беспокоить Бэлль расспросами ей тоже не хотелось — она стала грустной и печальной после того, как Румпель снова стал Темным магом. Она ушла от него. Он, конечно, пытался вернуть ее, но девушка и слышать ничего не хотела. Эмма обращалась к Голду в надежде, что уж у него-то точно найдутся ответы, но он ничего не смог ей сказать, но дал понять, что его заставили молчать. Заставили молчать? Вот уж было удивительно… Она размышляла о том, кто бы это мог быть, кого Темный может бояться? На ум приходила только Злая Королева, но она давно исчезла… остается только Реджина? Но зачем бы ей что-то от нее скрывать? Наоборот, она в последнее время была очень внимательна к ней и заботлива. Она первой предложила вернуться к работе в участке, в то время как другие, в том числе ее родители и психотерапевт, были против. Эмма и сама этого очень хотела, но, видя, как люди реагируют на нее, была вынуждена отказаться. Эмма была благодарна Реджине за все, что она для нее делала.
Миллс стала частым гостем в доме Ноланов. Несколько раз в неделю они ужинали в доме Мэри-Маргарет все вместе. Генри и Снежка любили шутить, что они как одна большая семья, но Эмма видела грусть в их глазах и искренне недоумевала. Она часто ловила задумчивый и грустный взгляд Мэри-Маргарет на себе. На вопрос, что случилось, она отмахивалась, ссылаясь на усталость, но Эмма ей не верила. Когда они оставались наедине, Мэри-Маргарет начинала рассуждать на тему семьи и о том, что Эмме кто-то нужен, она просила прислушаться к своему сердцу, что оно обязательно подскажет ей правильный путь. Эмма всегда отшучивалась, что ее сердце занято молодым человеком, который любит видеоигры и не любит делать домашнее задание. Еще она заметила одну странность в Генри: он часто просился в гости к Реджине. Конечно, она не была против — все-таки Генри был их общим сыном, он и раньше часто гостил у нее, — но сейчас Генри настаивал, чтоб они вместе туда ходили. Когда ему удавалось ее уговорить, Реджина, казалось, была искренне рада. Иногда Эмма оставалась на ужин в доме мэра. В этих случаях на Генри нападал дикий жор, и он опустошал тарелку с неимоверной скоростью, а потом отправлялся в свою комнату. Эмма в таких случаях шутила на тему подросткового периода, чтоб хоть как-то оправдать поведение сына. Они оканчивали ужин, разговаривая о работе или о насущной жизни города, а потом Реджина приглашала ее на бокал вина возле камина. Сначала Эмме было неловко, и она отказывалась, но на третье приглашение отказываться было не вежливо, и она согласилась. С того дня, она всегда оставалась. Ей было комфортно рядом с Миллс. Она дарила ей душевный покой, какого Эмма не могла обрести с момента пробуждения. Однажды она спросила у Реджины о том времени, когда была Темной. Тогда она уловила в глазах брюнетки безграничную тоску и что-то еще… Это поразило ее, она никогда не видела подругу такой… неуверенной? Но та быстро пришла в себя, и уверенность снова отразилась на ее лице. Она лишь ответила, что всему свое время, и, когда она будет готова, сама все вспомнит. Говоря это, Реджина взяла ее за руку и слегка сжала. Эмма испытала странное чувство от прикосновения, оно показалось ей знакомым.
В один из таких вечеров Реджина спросила ее об отношениях с Киллианом. Эмма видела, как она нервничала и пыталась не смотреть ей в глаза. Свон рассказала ей, что между ними все кончено. В какой-то момент она поняла, что не хочет быть с этим человеком. После пробуждения некоторые вещи изменились, в том числе и ее чувства к пирату. Реджина внимательно слушала ее и кивала, она сказала, что ей жаль, что так все вышло, на что Эмма ответила, что не нужно сожалеть, она в порядке. Эмма также узнала, что Реджина больше не встречается с Робином, а когда она поинтересовалась о причине их расставания, Миллс дала уклончивый ответ, после чего она решила больше не затрагивать эту тему.
Шли дни, люди потихоньку привыкали к тому, что Эмма Свон изменилась и стала прежней. Дети больше не боялись ее, прохожие не разбегались. Однажды Эмма пришла в офис мэра и сказала, что готова занять должность шерифа. Реджина тогда официально пожала ей руку и поздравила с возвращением на службу. Эмма расплылась в улыбке, глядя в эти темные бездонные глаза. Жизнь вошла в свое привычное русло, она много времени проводила с семьей и радовалась жизни. Иногда по ночам ее посещали кошмары или снились странные сны: то она оказывается в ловушке в горящем лесу, то в странном туманном месте. Она была уверена, что это связано с событиями, которых она не могла вспомнить. Но иногда ей снились совершенно волшебные сны, в которых она купалась в море невероятной красоты. Оно светилось загадочным флуоресцентным светом. Наутро Эмма вспоминала сон и пыталась восстановить детали, которых с каждым разом становилось все больше и больше. В последнем сне она плавала не одна. Страха перед незнакомцем не было, но каждый раз, когда она подплывала ближе, чтобы разглядеть его лицо, он уплывал. Она была уверена, что придёт день — и она узнает его.
Эмма свернула с протоптанной дорожки, прошла подальше от детской площадки и удобно разместилась под кроной раскидистого дерева, надежно скрывающего ее от посторонних глаз. Она никогда не избегала общества, но привыкла быть одна. Однако в последнее время ее одолевало беспокойство. Казалось, в ее жизни что-то не так, чего-то не хватает. Она уже всерьез задумывалась возобновить встречи с доктором Хоппером. Пусть он поможет отыскать причину ее меланхолии.
Эмма поставила стаканчик с кофе возле ног и достала книгу. Это было старое и потертое издание «Убить пересмешника» Харпер Ли, она любила этот роман. Эмма открыла нужную страницу, и на колени упал свернутый пополам листок бумаги. Это точно не ее закладка. Она подняла листок и нахмурилась. Повертев его в руках, не нашла больше ничего. Листок был совершенно чист, за исключением нескольких цифр, располагающихся по центру:
5.860347 72.988585
Может, это Генри оставил? Какие-нибудь записи с уроков, но эту идею она отмела, поскольку бумага была плотной и явно дорогой, да и почерк был слишком изящным для ее сына. Эмма положила его рядом с кофе и принялась за чтение. Продержалась она не дольше 10 минут — взгляд постоянно падал на записку. Что-то было знакомое в этом. Шериф проснулся в ней, даже не стоило надеяться на спокойное времяпрепровождение за книгой. Эмма поднялась на ноги, одним большим глотком допила кофе и отправилась домой.
— Генри, ты не трогал мою книгу? — с порога крикнула она.
Ей никто не ответил. Странно, обычно в это время он уже дома.
Эмма включила компьютер и ввела цифры в поисковую строку. На дисплее отразился голубой прямоугольник с зеленой стрелкой. Так, значит, это координаты некоего острова. И что? Эмма покачала головой, ругая себя за то, что испортила себе прогулку из-за какой-то ерунды. Она сама не знала, чего ожидала, но точно не этого. Выключив компьютер, она направилась в свою комнату, чтоб переодеться и принять душ. Она застыла на месте от удивления, увидев на кровати платье. Оно явно не из ее гардероба. Эмма никогда не носила такого фасона: оно было нежно-кремового цвета, с глубоким вырезом. Под грудью был широкий пояс, и от него ткань водопадом спадала к земле, множество юбок и подъюбников придавали ему воздушность. Оно было очень красивым. Но как оно вообще оказалось здесь? Оглядев комнату, на прикроватной тумбочке она заметила небольшой хрустальный флакон, рядом с ним лежала записка. Этот почерк она сразу узнала:
«Мам, пожалуйста, доверься мне. Тебе нужно надеть это платье, сосредоточиться на координатах из записки и воспользоваться волшебной пыльцой. Просто поверь, так надо!»
Что задумал это парень? Сомнений быть не могло, это точно он написал. Но кому он помогал? Был лишь один способ узнать это.
Эмма надела платье и встала перед зеркалом. Конский хвост был явно неуместен, она распустила волосы и раскидала их по плечам. Да, так было намного лучше. Самая легкая часть плана была выполнена. Дальше было труднее. Она взяла в руки флакон и внимательно рассмотрела его. Внутри витало золотистое облачко с вкраплениями золотых блесток. Единственной пыльцой, которой она пользовалась, была пыльца феи Тинкер Бэлл, с помощью нее человек мог летать. Получается, что она полетит по небу на другую часть планеты? Сомнительное удовольствие. Но потом она вспомнила: та пыльца была зеленого цвета, а эта золотая. И все равно она с недоверием смотрела на нее. Приняв решение, она открыла флакон, посмотрела на координаты и осыпала себя волшебной пыльцой. Как только золотистое облачко коснулось ее, Эмма мгновенно исчезла.
***
Здесь была ранняя ночь или поздний вечер, как ей показалось. Ноги погрузились в еще теплый чистый песок. Эмма подняла глаза и замерла: она очутилась в том волшебном месте, которое так часто ей снилось. Тут же разочарование настигло ее: видимо, она зачиталась в парке и не заметила, как уснула.
— Так это просто сон…
А она так надеялась на что-то большее.
— Нет, Эмма, ты не спишь.
Она вздрогнула всем телом от звука этого голоса и обернулась.
— Реджина?
От удивления она раскрыла рот. Реджина Миллс собственной персоной стояла перед ней в роскошном красном платье, так похожем на ее собственное. Ее глаза лучились теплом и светом, легкая улыбка играла на губах. Эмму поразила ее красота, она словно впервые заметила, какой красивой была эта женщина.
— Я не понимаю…
— Знаю, Эмма, — она подошла к ней ближе, — прости, что заставляю тебя пройти через это, но у меня больше нет сил притворяться, будто ничего не было.
— Не было чего?
Реджина сократила расстояние между ними, они стояли так близко, что подолы их платьев касались друг друга.
— Я хотела воссоздать особо яркие события из той жизни — может быть, они помогут тебе вспомнить.
Реджина тяжело сглотнула, она смотрела на губы Эммы. Свон стояла и ничего не понимала. От ее пристального взгляда, от такого близкого контакта внутренности скрутило в тугой узел. Она видела, как губы Миллс приближаются к ее губам.
— Что ты делаешь? — прошептала она и хотела отстраниться, но опоздала.
Губы брюнетки накрыли ее губы. Она не ответила на поцелуй, но и не отстранилась. Ее поразила мягкость губ Реджины, и знакомые ощущения возникли в ней. Она закрыла глаза и позволила продолжить. Реджина притянула девушку к себе и мягко целовала. Языком она раскрыла губы Эммы и замерла, ожидая приглашения. Долго ждать не пришлось, Эмма не выдержала и проникла языком в рот Реджины. Волна облегчения и радости накрыла брюнетку — она ответила ей! Их языки сплелись в любовном танце, они поглощали друг друга и наслаждались ощущениями. Сердце Реджины готово было выскочить из груди, она еле сдерживалась, чтоб не выплеснуть все свои накопившиеся эмоции и чувства на свою любимую, но сперва она должна была знать.
Миллс прервала поцелуй и, не открывая глаз, прислонилась лбом ко лбу Эммы. Обе женщины тяжело дышали. Реджина только сейчас заметила, что руки блондинки обвивают ее шею.
Эмма подняла голову и посмотрела на Реджину: та стояла с закрытыми глазами, не в силах открыть, боясь разочарования. Если бы она открыла их, то увидела отражение своей любви в этих зеленых глазах.
Эмма все вспомнила. Любовь Реджины, вложенная в их поцелуй, что-то всколыхнула в ее душе, и воспоминания нахлынули на нее неудержимым потоком. Хорошо, что она находилась в крепких объятиях Реджины, иначе ноги бы не удержали ее. Она вспомнила каждый разговор, каждый взгляд, каждую ночь, проведенную с этой женщиной. Волна любви накрыла ее сердце.
— Реджина, — прошептала она, — любимая моя!
Реджина открыла глаза и увидела, как слезы текут по щекам Эммы.
— Ты вспомнила.
— Да… Я люблю тебя, Реджина Миллс!
— И я люблю тебя, Эмма Свон!
