Обрести нельзя потерять

Стайлзу не спалось. Стоило ему закрыть глаза, как кошмары с извращенным гостеприимством брали его в свой плен, и он просыпался в холодном поту и задыхаясь. Раз за разом тянулся к таблеткам, пока доза значительно не превысила допустимую, а затем, не решаясь снова сомкнуть веки, просто лежал на кровати и пялился в потолок. Очевидно: его состояние ухудшается. Ухудшается стремительно, и скоро никакие лекарства не смогут остановить приступы. Но что он может предпринять? Идти в психиатрическую клинику? Нет, там расщепление будет происходить ещё быстрее, ибо травмирующие воспоминания о времени, проведенном в доме Эха, до сих пор свежи. Да и скрыть нахождение в психушке будет почти невозможно. Если кто-то узнает об этом, его карьере придет конец, а если и отца поставят в известность, то и семье тоже. Шутки ли: и жена была сумасшедшей, и сын. Стилински старший не выдержит этого, с его-то больным сердцем. Но что тогда? Что делать, когда засыпать каждую ночь – настоящее страдание, а ещё больший ужас приносит пробуждение? Ведь кто знает, кем ты окажешься на этот раз: алкоголиком, ребёнком или же психопатом со склонностью к насилию? А может самоубийцей или вообще инфантильной девушкой? Это нельзя предугадать. Но отвратительнее всего – незнание. Ты не знаешь и не помнишь, что делал, с кем был, куда ходил. Ты просто сталкиваешься лицом к лицу с последствиями, вызванными твоими личностями, и только тебе настоящему приходится разгребать всё дерьмо. Стайлз ненавидел свою жизнь. Ещё больше его беспокоил тот факт, что Лидия видела его в качестве Фрэдди. И вроде бы начала догадываться о его проблеме, если можно так выразиться. Она ведь психиатр, должна была заметить перемены в его поведении… Поэтому оставалось только надеяться, что Мартин забудет всю эту историю, и они никогда не встретятся, иначе события приобретут катастрофический характер. Стайлз встал за два часа до звона будильника. Стоял под холодным душем минут сорок, борясь с усталостью и сном, а затем выпил чашку растворимого кофе. На самом деле, Стилински обожал заварной напиток, но приготовить его вкусно всё не получалось. Обидно, учитывая, что почти всё детство он провел без матери. Должен был научиться. Сонливость медленно отступала, однако тёмные круги под глазами и бледность будто напоминали парню, что это ненадолго. Одевшись, он решил прикупить по дороге энергетик, чтоб наверняка не заснуть на судебном слушании. Оно было последнее по делу Ригза, а значит исключительно важное. Естественно, его нужно было любой ценой выиграть, а это трудновато сделать, когда ты спал от силы три часа. Брякнул телефон, и на экране засветилось сообщение от Скотта. 7.30 Все нормально? МакКолл, по просьбе самого Стайлза, каждое утро присылал ему подобные сообщения. Стилински должен был их игнорировать, а если он все же прислал бы ответ, то это означало бы, что его сознание захватила одна из личностей. Этакая небольшая хитрость. До здания суда парень доехал без приключений, но стоило ему выйти из машины, как почти сразу же он наткнулся на человека, которого ожидал увидеть меньше всего. Малия. Девушка встрепенулась, увидев Стайлза, и направилась в его сторону, пока тот судорожно соображал, почему Тейт подкарауливала его. Он что-то натворил, будучи другим человеком? Вряд ли. После происшествия с Фрэдди личности никак не проявляли себя, лишь приступы паники, кошмары и накатывающая депрессия имели место быть. В чём же тогда дело? - Привет, - Малия, несмотря на решительный внешний вид, чувствовала себя неловко. – Есть минутка? Мне надо с тобой поговорить. Стилински замялся, не зная, что ответить. Разговор, по-видимому, будет неприятным, а он сейчас просто не в состоянии принимать на свои плечи ещё один груз. Однако в следующую минуту Тейт уничтожила все мосты к отступлению. - Я знаю, что твоё судебное слушание начнется только через полтора часа. Мы успеем. Теперь отказываться глупо. Придётся идти. - Хорошо, но только недолго, - сдался парень и побрел вслед за нежданной гостьей. Девушка завела его в расположенное недалеко кафе и, заказав чай, принялась внимательно разглядывать собеседника. - Наконец-то мы наедине, - выговорила она. – На встрече выпускников не удалось нормально пообщаться, и я была расстроена. Стайлз ясно осознавал, к чему она клонит. Требовалось пресечь дальнейшие слова, пока ещё не сказанные, как можно скорее, ибо потом всё может стать только запутаннее. - Ближе к делу. Что ты хотела обсудить? – грубый тон давался Стилински нелегко, учитывая, как сильно билось его сердце в присутствии Малии. Сначала Тейт немного опешила, но почти сразу же на её губах расцвела всезнающая усмешка. - Можешь не стараться. Я знаю, что ты делаешь это специально. - Неужели? – парень мысленно выругался, но от роли своей не отказался. – Малия, я догадываюсь о том, что ты хочешь мне сказать, но, поверь, не нужно. Это лишь всё усложнит. На мгновение девушка помрачнела, возможно, разозлилась даже, но затем её лицо разгладилось, и она выпалила: - А мне плевать. Всё равно скажу, - во взгляде мелькнуло её фирменное упрямство. – Ты до сих пор нравишься мне, Стайлз. Даже спустя столькие годы. И я точно знаю, что тоже нравлюсь тебе, вот только не могу понять причины, по которой ты меня отталкиваешь. Не поделишься? Стилински постарался выровнять дыхание. Как бы он ни хотел, он не имел права сказать ей, как сильно по ней скучал. Он не имел права коснуться сейчас её руки и признаться, что она права. Не имел права, потому что быть связанным отношениями с кем-то, вроде него, хуже смертного приговора. И он не желает такой участи для девушки, к которой у него есть чувства. - Хорошо, - голос звучал спокойно и беспристрастно, - я скажу тебе. Тейт напряглась, не ожидая, что он решится на откровение. Стайлз же медленно продолжил: - Я бросил тебя, потому что ты мне надоела. Сначала я действительно сходил по тебе с ума, признаюсь, но со временем всё изменилось. Ты мне больше не нравишься, Малия Тейт. Хочешь верь, хочешь не верь - дело твоё. Однако с этого момента прекрати преследовать меня. Найди себе достойного парня и живи счастливо. Прости. Стилински поднялся с места и развернулся к девушке спиной, изо всех сил сдерживая бушующие эмоции. В большей мере – отвращение к себе. А ещё обреченность. И всепоглощающую тоску. Малия молчала. Стайлз не хотел видеть её лица. Не мог видеть. - Прощай, - выдавил. Сжал кулаки и пулей выскочил из кафе, даже не оглянувшись напоследок. Просто потому, что хотел запомнить её улыбающейся. *** Судебное слушание продлилось около трёх часов, однако для Стилински время тянулось мучительно долго, будто выливающаяся из банки карамель. Из-за разговора с Малией и всколыхнувшихся в душе чувств он потерял такой нужный, но такой шаткий баланс, и теперь был вынужден бороться с адской резью в висках ежесекундно. В глазах периодически мутнело, однако Стайлз изо всех сил пытался сохранить контроль над сознанием и одновременно защищать своего подопечного от нападок прокурора. Ему казалось, что под конец слушания он окончательно свихнется от напряжения и Шадо либо кто-то ещё вырвется-таки наружу прямо в судебном зале. Интересно, что тогда случится? Его сразу же упекут в психушку? Или будут проводить обследования и лишь потом выкинут с работы? И как назло Пэрриш сегодня был в ударе. Формулировал обвинения метко, с особой напористостью доказывал свою правоту да и выглядел внушительно. Что на него нашло? Всегда же был самым посредственным прокурором, правда, с чересчур обостренным чувством справедливости. Чертовщина… Стилински не собирался сдаваться, хоть и находился чуть ли не в состоянии коматоза. В последний момент, когда дело было почти проиграно, он воспользовался главным козырем и спас ситуацию. Ригзу дали всего пять лет. Неплохо, учитывая, что изначально речь шла о всех десяти. Половина срока, как-никак. Стоило полиции увести подсудимого, как Стайлз тут же сорвался с места и бросился к туалетам. Нужно было принять таблетки как можно скорее, ибо боль стала просто невыносимой. Задержись слушание на минут пять – и трагедии было бы не миновать. Однако до уборной парень не добежал. Горло сжали болезненные спазмы, и Стилински, резко потеряв доступ к воздуху, невольно оперся о стену. Пульс зашкаливал, а в руках снова появилась дрожь. Требовалось действовать как можно осторожнее, чтобы снова не рассыпать лекарство, как в прошлый раз. Прикрыв глаза, Стайлз медленно открутил крышку и потряс баночку. Пара таблеток все-таки упала на пол, но часть осталась на ладони. Парень мгновенно закинул их в рот и проглотил, надеясь на долгожданное облегчение, но оно почему-то не наступало… - Лоразепам или альпразолам? – вдруг спросил кто-то тихо. Стилински тут же распахнул глаза и повернул голову в сторону говорящего, ощущая, как внутри все леденеет. Не может быть. Что она здесь делает? Он разве не упоминал, чтобы она перестала его преследовать? И как много она видела? - Ч-что? – Стайлз был слишком ошеломлен, так что не придумал вопроса получше. В другой ситуации Лидия бы его высмеяла, однако на этот раз ни тени насмешки не отразилось на её лице. - Лоразепам или альпразолам? – терпеливо повторила Мартин. Парень же находился в легкой прострации из-за приступа, поэтому на автомате сказал правду: - Альпразолам. - Так и думала, - губы девушки дернулись в легкой улыбке. – Эти два препарата лучше всего справляются с паническими атаками, неврозами, психозами и прочее. Сам знаешь. Стайлз понимал, к чему она клонит. Скорее всего она считает, что у него депрессия или тревожное расстройство какое-нибудь. Ха! Как бы не так… Она бы удивилась, узнав, что у него в голове настоящее общежитие. Ещё и ведет себя дружелюбно, что весьма необычно для неё по отношению к нему. Что за гребаная хрень? - У меня нет настроения играть в твои игры, Мартин, - в конце концов, измученно откликнулся Стилински и постарался выпрямиться. – Увиденное тобой не является чем-то компрометирующим. Эти таблетки мне прописал мой психолог из-за бессонницы и стресса. И, кстати, - он постарался придать своему голосу уверенности, - что ты здесь делаешь? - Пришла навестить парня, - Лидия пристально посмотрела Стайлзу в глаза, что стало для него очередной неожиданностью. Раньше она смотрела на него вот так, в открытую, только тогда, когда была очень зла, а в остальное же время просто игнорировала. Но теперь травянисто-изумрудные радужки жадно впивались в лицо Стилински, и тот, как завороженный, не мог отвести взгляда. - Прекрати, - он-таки нашёл в себе силы прервать зрительный контакт. – Это странно. Ты странная. Развернулся и зашагал в сторону выхода, пытаясь осознать, что только что вообще произошло. Она изучала его? За пациента своего принимает? - Кто ты? Стайлз резко остановился, чувствуя, как сердце начинает колотиться где-то в глотке. Два слова, которые он слышал от Скотта чаще всего, точно не были иллюзией. Они выцарапаны в сознании, будто клеймо, и кровоточили каждый раз, когда кто-либо произносил их. И Лидия произнесла. - Кто ты? Вопрос бьет по ушам, словно треснувший колокол. И это значит только одно: она знает. *** Стайлз и Лидия вот уже минут двадцать молча сидели на скамейке в парке, находящемся прямо напротив суда. Мартин не знала, с чего начать, да и навязываться не хотела, Стилински же просто думал, как произошло так, что он сидит в нескольких сантиметрах от первой красавицы школы, а она даже не пытается поддеть его. Совсем неправильные мысли, учитывая, что эта девушка – психиатр и, очевидно, жаждет подробностей насчет его заболевания. Первой не выдержала Лидия. - Как долго у тебя расщепление личности? Стайлз вздрогнул, хоть и ожидал подобного вопроса, и нехотя ответил: - С лет восьми, наверное. Может, даже раньше. Я ведь тогда не мог адекватно оценить своё состояние. - И… из-за чего же это произошло? – Мартин тут же стушевалась, сама осознавая, насколько личную информацию выпрашивает. Парень усмехнулся. - Не так быстро, - бросил на собеседницу ироничный взгляд. – Ты ведь не мой лечащий врач и уж тем более не друг. Судя по выражению лица, Лидия была задета. - Конечно, извини, - помолчала немного, а затем выпалила. – Но я вижу, что тебе нужна помощь. Стилински гомерически расхохотаться захотелось. Уж не свою ли кандидатуру она предлагает? - Лидия, что тебе на самом деле нужно? – он решил не ходить вокруг да около. – Ты никогда ничего не делаешь без скрытого умысла. К тому же, я Стайлз Стилински, твой заклятый школьный соперник, не забыла? - Я, в первую очередь, врач, - ощетинилась девушка. – И если человеку нужна помощь, то я прихожу на помощь. Нет в этом никакого скрытого умысла. Парень вдруг почувствовал себя виноватым. Он однозначно зацепил её гордость. - Прости, я не хотел тебя обидеть, - слова прозвучали искренне. Лидия приподняла бровь, видимо, не ожидая такой реакции, а Стайлз торопливо добавил: - Хоть я и не нуждаюсь в чей-либо помощи, но спасибо. Мне было приятно услышать такое предложение от тебя. Встал со скамьи, намереваясь уйти, однако Мартин вскочила следом, хватая его за руку. - Неужели ты не понимаешь, в какой опасной ситуации находишься? Это не ушиб или порез, само не заживет. - Волнуешься за меня? – Стилински не сдержал ухмылки. – Неожиданно. Он медленно перевел взгляд на её пальцы, вцепившиеся в его рубашку, и невольно отметил, какими холодными они были. Прямо как характер самой Лидии. Забавно… Девушка тут же убрала руки, но всё же продолжила прожигать Стайлза умоляющим взглядом: - Ладно, хочешь правды? О’кей, я скажу. Дело в том, что шанс встретить человека с диссоциативным расстройством идентичности – один на миллион. Ты сам это знаешь. Поэтому очевидно, что стань ты моим пациентом, это принесло бы мне бесценный опыт. Тем более, тебе самому требуется помощь специалиста. Если не начать лечение, то в скором времени количество личностей начнет только расти. - Спасибо за честность, - после недолгой паузы произнес парень. Смело заглянул в широко распахнутые глаза Лидии и с улыбкой произнес: - Но есть две проблемы. Первая: я терпеть не могу выступать в роли подопытной крысы. Это угнетает, знаешь ли. А вторая: не хочу подорвать твою веру в себя. Давным-давно моим случаем занимался один уважаемый психиатр, однако даже ему не удалось полностью вылечить меня, и сейчас моё состояние ещё хуже, чем прежде. Его имя – Алан Дитон. Заведующий психиатрической клиникой, в которой ты работаешь. Мартин шокировано приоткрыла рот, собираясь сказать что-то, но Стайлз её опередил: - Естественно, я знаю, где он работает. В особо отчаянные моменты я все хотел пойти к нему, но затем понимал, что это напрасно. Никто не может мне помочь, и ты, Лидия, в том числе. Стилински не ощутил облегчения после всей этой тирады. Напротив, на душу тенью легла апатия, а уныние будто полилось по венам, заставляя последнюю реплику монотонно крутиться в сознании. Никто не может ему помочь. Даже не стоит принимать протянутую руку. Всё напрасно. Нормальная жизнь для него – утопия, недостижимая мечта, и чем раньше он это осознает, тем лучше. - И всё-таки возьми мой номер, - девушка буквально насильно впихнула визитку в ладонь Стайлза и, словно заведенная, повторила: - Тебе нужна помощь. Парень пожал плечами. - Посмотрим, - повернул голову в сторону здания суда и, заметив Пэрриша, с толикой ехидства добавил: - Это ведь твой жених? Тогда тебе пора. Кивнул на прощание и быстро направился к машине, дабы пресечь любые попытки со стороны Лидии продолжить уговоры. Слишком много болтовни на сегодня. Баста! *** Стайлз тонул. Вода заполняла легкие, вызывая рвотный рефлекс, однако единственное, что мог сделать Стилински – это беспомощно махать руками, пытаясь всплыть на поверхность. Его будто тянула в бездну неведомая сила, позволяя панике проникать в легкие, трахеи, бронхи вместе с водой. Парень молил, чтобы эта пытка поскорее закончилась, но желанное умиротворение все не приходило, а конечности продолжали хаотично двигаться, уже не контролируемые им самим. Удушье сдавливало горло, заставляя мышцы судорожно сокращаться, но вместо спасительного глотка воздуха Стайлз лишь получал очередную порцию воды. И когда агония достигла высшей точки, всё вдруг закончилось. Просто исчезло. Стилински открыл глаза. Вскочил с кровати, дыша так часто, как это было вообще возможно, однако всё не получая достаточного количества кислорода. Потребовалось целых пять минут, чтобы прийти в себя и понять, что он дома, в своей кровати, а не в беспроглядном водном вакууме. Спину неприятно холодил липкий пот, а голова болела так, будто в ней проделали дыру. Стайлз привычным движением потянулся за таблетками, но рука нащупала лишь гладкую поверхность прикроватной тумбочки. Альпразолам бесследно исчез. Парень, покачиваясь, бросился к гостиную, однако стоило ему войти туда, как мгновенный ступор сковал каждую клеточку его тела. Разбросанная и поломанная мебель, разбитый телевизор, пустые бутылки и окурки, валяющиеся на полу – это было лишь малой частью погрома, царившего в комнате. Стараясь не наступить на стекло и мусор, Стилински подошел к кофейному столику, единственной уцелевшей вещи в гостиной, и осторожно взял оставленный на нем телефон. Так как он лежал на самом видном месте, то парень догадался, что это было сделано специально, и не ошибся. На экране сразу же выскочило видео. Стайлз с замиранием сердца нажал на «плей» и увидел… себя. Точнее, не совсем себя. Шадо. - Ну что, недоносок, оценил мой сюрприз? – тот широко ухмыльнулся и достал из кармана пачку сигарет. – Не возражаешь? Хотя мне плевать, честно говоря. Нспешно закурил и после нескольких затяжек продолжил: - Наверное, ты голову ломаешь, почему я устроил весь этот беспорядок. Что ж, охотно проясню ситуацию, - Шадо вынул из другого кармана визитку и с выражением зачитал: - Лидия Мартин, врач-психиатр. Звонить по номеру бла-бла-бла… и так далее. Ясно, к чему я клоню? Конечно, Стилински всё было предельно ясно. - Избавиться от нас решил? – Шадо отбросил расслабленный тон и с яростью уставился в экран. – Серьёзно? От нас? Он зло расхохотался и потушил сигарету прямо о диван. - Ни черта у тебя не выйдет, придурок. Только время зря теряешь. А знаешь почему? – мучительно долгая пауза. – Потому что стоит тебе ещё раз спутаться с этой докторшей, как я сразу найду твою дорогую и любимую Малию и перережу ей горло. Ты же в курсе, что я и не на такое способен. Стайлза будто под дых ударили. Глаза заволокло пеленой от накатывающей злости, а руки самопроизвольно сжались в кулаки. Он ненавидел чудовище, находящееся по ту сторону экрана, всеми фибрами души, хоть и пытался напомнить себе, что Шадо – часть его личности. Но как это возможно? Как возможно то, что этот ублюдок может быть им? Неужели это и есть его настоящая сущность? Нет. Это неправда. Не может быть правдой. Шадо – всего лишь мерзкая патология, въевшаяся в сознание. Отклонение от нормы. И теперь эта патология угрожает человеку, который так дорог Стайлзу. - В общем, ты меня понял, - Шадо с увлечением втер пепел в несчастный диван и ленивым тоном продолжил: - Просто не предпринимай никаких действий. Тогда я, возможно, позволю тебе поуправлять этим телом ещё немного. Стилински сорвался. Издав свирепый рык, он отшвырнул телефон и пнул валяющуюся рядом бутылку, разбивая её вдребезги. Плевать. Как этот ублюдок смеет ставить свои условия и угрожать ему? Как смеет манипулировать им? Какого чёрта возомнил себя хозяином? Парня трясло от бешенства и, в то же время, от бессилия. Упоминание Малии ограничивало любые его действия, но оставаться в стороне он тоже не мог. Это его жизнь. Он не может просто сдаться и позволить Шадо одержать победу. Отдать ему все то, чего он добивался с таким трудом. Он не может исчезнуть. Не может затеряться в глубинах собственного сознания и стать лишь ничего не значащей субличностью. Он должен защитить и себя, и Малию. И рука сама потянулась к валяющейся на полу визитке. После четырех гудков Рубикон был перейден. - Лидия, - Стилински не хотел думать, что будет дальше, - это Стайлз. Мне… мне очень нужна твоя помощь.