Обрести нельзя потерять

Весь день Лидия провела как на иголках. Звонок Стайлза стал для неё полной неожиданностью, хоть в глубине души она всё-таки надеялась, что он обратиться к ней за помощью. Но чтобы так скоро… Очевидно, что-то серьёзное на него повлияло, и девушке не терпелось узнать, что именно. Стилински назначил встречу на восемь вечера у себя дома, обосновывая это тем, что если Мартин станет его личным психиатром, то ей всё равно придется часто бывать у него в гостях. Всё довольно-таки логично. Поэтому Лидия без раздумий согласилась. Мучительно тянущийся рабочий день оказался не единственной проблемой. Желание рассказать о необычном пациенте кому-либо так и распирало девушку, и она еле сдерживалась, чтобы не проболтаться Эллисон. Однако в итоге все попытки оказались тщетны. Разочаровываясь в собственной силе воли и врачебной этике, Мартин-таки по секрету рассказала подруге о Стайлзе, не упоминая его имени, конечно. Реакция Арджент была более чем удовлетворительная. - Шутишь?! – на Лидию смотрели глаза-плошки. – Расщепление личности?! Девушка победно усмехнулась и кивнула. - Да. Оно самое. Точность диагноза даже не поддается обсуждению. Эллисон до сих пор не могла прийти в себя от изумления. - Ты, наверное, на седьмом небе, - с толикой зависти протянула она. – Надо же, как тебе везет… Поздравляю, Лидс. Надеюсь, ты поможешь этому несчастному человеку. Что-то странное колыхнулось в душе Мартин после этих слов. Раньше она и не подумала бы применить определение «несчастный» к Стилински, но теперь поняла, что в этом есть смысл. Диссоциативное расстройство идентичности, как и всякое психическое заболевание в целом, настоящее проклятье. Постоянная потеря контроля над собственным сознанием, нервные срывы, панические атаки, депрессия – должно быть, не самые приятные вещи. Лидия ведь много читала об этом, она знает. Чем ближе стрелка часов приближалась к назначенному времени, тем сильнее сомнения одолевали Мартин. Ей вдруг начало казаться, что браться за лечение Стайлза – пустая затея. Если доктор Дитон не смог справиться, то что говорить о ней? Да, она способная, но не настолько ведь, как заведующий, который чуть ли не гений психиатрии… Неуверенность набирала обороты. Требовалось срочно предпринять какие-либо действия, чтобы не расклеиться окончательно. Поэтому Лидия решила отправиться к Алану и сообщить ему, что все-таки будет участвовать в конкурсе, дабы сжечь все мосты к отступлению. Обрести нужную для работы эмпатию ей уже вряд ли удастся, а вот реализовать себя в научно-исследовательской сфере – вполне. Если упустит этот шанс сейчас, то будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Не лучшая перспектива. Дитон принял решение девушки безоговорочно, однако Мартин заметила в выражении его лица и тоне голоса сожаление. Не удивительно, ведь он так хотел сделать из неё хорошего врача… Лидия чуть ли не кожей чувствовала его разочарование. Отвратное ощущение. Даже очень. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Лидия, - напоследок проговорил заведующий, задумчиво уставившись в монитор компьютера. – Если это то, что тебе действительно интересно и близко, то я буду только рад. Второе «надеюсь» за день повисло на плечах, будто тяжёлый меховой плащ. Обременительно. Неудобно. И скинуть нельзя. Тот самый случай, когда надежда не панацея, а бремя. Девушка вышла из кабинета в смешанном настроении. Микс из облегчения и удрученности, раздражения и решимости бурлил где-то на уровне солнечного сплетения, вызывая легкое головокружение. Кто знал, что ситуация станет настолько запутанной… Пребывая в раздумьях, Мартин не заметила, как дошла до основного блока. Из палат доносились привычные звуки ненормального смеха, несвязного бормотания, тихих разговоров и иногда – выкриков, но для Лидии подобная симфония была обыденным явлением и даже вселяла чувство стабильности и умиротворения. Наверное, непривычно будет обходится без подобного окружения, если она все-таки выиграет в конкурсе… - Срочный пациент! – размеренность отделения разбил выкрик Лиама. Он и ещё несколько медработников быстро ввезли на каталке извивающуюся и рычащую девочку, так и норовившую цапнуть кого-нибудь за руку. Хоть на ней и была надета смирительная рубашка, персонал удерживал её с большим трудом. - У неё шизофрения. В данный момент бредит. Думает, что она животное, - на ходу протараторил Данбар, задыхаясь от быстрого бега. Лидия кинулась за пациенткой и, ловко увернувшись от острых детских зубов, чуть не сомкнувшихся у неё на запястии, прокричала медсестре: - В изолированный блок её, сейчас же! Затем вводите одну десятую грамма аминазина и один миллилитр трифтазина каждые четыре часа. Только каталка скрылась за нужными дверьми, как раздался ещё один вопль, вот только уже вовсе не принадлежащий сумасшедшему. За долгое время работы Мартин каким-то чудом научилась замечать едва уловимую разницу между бессмысленными воем душевнобольных, и стенаниями близких людей, их сопровождающих. На этот раз в приёмную вихрем ворвалась женщина средних лет, видимо, мать девочки, которую медсестра Хейден безуспешно пыталась успокоить. Лидия глубоко вздохнула, настраиваясь на долгий спор. Зачастую родственники пациентов оказывались ещё более буйными, чем сами пациенты, и девушка не могла сказать, с кем ей «нравится» общаться больше. - Куда вы отвезли мою дочь?! – женщина чуть не сбила Мартин с ног, судорожно хватаясь за её халат. – Пустите меня к ней! - Пожалуйста, успокойтесь, - как можно спокойнее проговорила та, аккуратно убирая от себя чужие руки. – С вашей дочерью всё будет в порядке. Мы дали ей необходимые лекарства и поместили в закрытый блок. Скоро она придёт в себя. - Я хочу её видеть! – мать пациентки оказалась не из сговорчивых. – Я хочу быть рядом со своей Мэгги! Лидия подавила волну раздражения и ещё более терпеливее отчеканила: - Простите, но это невозможно. Ваша дочь находится в закрытом блоке, куда разрешен вход строго персоналу клиники. К тому же, она сейчас в невменяемом состоянии, так что не думаю, что ваше присутствие чем-либо поможет. Через пару часов вы сможете её навестить и… - Пару часов?! – женщина стала похожа на разъярённую тигрицу. – Вы за кого меня принимаете?! Считаете, я могу просто сидеть и ждать, пока моя девочка там совсем одна?! - Пожар? – раздалось младенческое лепетание. Из ближайшей палаты выглянула седовласая старушка в розовой пижаме, миссис Брукс, и, наивно улыбаясь, повторила: - Пожар? Пожар, пожар. Мартин сжала кулаки. Оказывается, за развернувшейся сценой наблюдала не только старушка. Почти все пациенты, находившиеся в блоке, осторожно, как испуганные зверьки, выглядывали из своих укрытий и с настороженностью прислушивались к спору. Полное безобразие. - Женщина, сейчас же прекратите истерику! - на этот раз девушка дала волю своему гневу и угрожающе сверкнула глазами: - Вы не одна в клинике, так что ведите себя подобающе. Посмотрите: вы подняли на уши всех пациентов. Собеседница явно опешила. Она приоткрыла рот, не зная, что ответить, а Лидия, тем временем, воспользовалась моментом и с твёрдостью заявила: - В закрытый блок я вас не пущу. Точка. А теперь пройдите в приёмную и успокойтесь. Через два часа вас позовут. Мартин развернулась, давая понять, что разговор закончен, и двинулась в сторону изолятора, как вдруг в спину вонзилась тихая, но до одури колкая реплика. - У вас вообще сердце есть? Поддаваясь неожиданно нахлынувшим эмоциям, девушка остановилась. Казалось, все отделение затаило дыхание, наблюдая за её реакцией, а она же никак не могла понять, почему эти слова так сильно её задели. Конечно, она не самый сочувствующий человек в мире и, возможно, иногда чересчур резка, но неужели со стороны она действительно выглядит настоящей бездушной тварью? - Так-так, ну что за кавардак вы тут устроили, - доброжелательный голос Эллисон прервал мучительную тишину. – Миссис, вам помочь? Вы очень бледная. Хотите воды? Арджент заботливо взяла поникшую женщину под локоть. - Не переживайте вы так. С вашей дочкой всё будет хорошо. Наши доктора сделают всё возможное, чтобы облегчить её страдания, а потом вы сможете увидеться. Только сначала надо немного потерпеть, договорились? Хотя бы часок. - Пожар, пожар! – весело воскликнула миссис Брукс и захлопала в ладоши. – Пожар! Эллисон пригрозила пальцем жизнерадостной старушке и шутливо проговорила: - Тётя, не шумите. А то не куплю вам ваших любимых яблок. Окинула взглядом любопытных пациентов, а затем по-командирски прикрикнула: - Так, всем марш по палатам! Нечего тут глазеть. Быстро-быстро. И будто по волшебству необычная аудитория рассеялась, оставляя на сцене только Лидию, Арджент и саму виновницу беспорядка. Последнюю Элли тут же увела, что не составила труда, ибо женщина стала больше похожа на ватную куклу. Мартин бездумно уставилась им вслед, а затем, с шумом втянув воздух, сорвалась с места и зашагала к закрытому блоку. Нет, нянчиться со всеми подряд – однозначно не её. Лечить – вот что она умеет лучше всего. Этим она и займется. И неважно, что думают другие. Пусть считают её тварью. Пусть… Совсем скоро рабочий день подошел к концу. Назначив лекарства оставшимся пациентам, Лидия заскочила в комнату отдыха, чтобы переодеться. Стоило ей скинуть халат, как дверь распахнулась и в помещение ворвался поток беспрерывного шума. Врачи и медсестры, оживленно обсуждая горячие темы, заполнили комнату и занялись своими делами. - Ты была груба, - Арджент возникла будто из ниоткуда и, опустив глаза, запихнула халат в шкафчик. Фраза не звучала как упрек. Скорее, это была констатация факта. – Мне еле удалось уговорить её не писать на тебя жалобу. Мартин не слишком удивилась. Так было всегда: она лажает – Элли исправляет. - Прости, - Лидия по неизвестной причине не могла взглянуть на подругу. Не то чтобы ей было стыдно, просто уязвленная гордость всё же давала о себе знать. – Я обещала быть помягче, но не сдержала слова. - Ладно уж. Не переживай сильно, - Арджент улыбнулась и погладила её по плечу. – Это ведь не последняя попытка. Допустим. Но вопрос в том, пыталась ли она вообще что-либо изменить. Или же в глубине души её устраивает такое положение вещей? - Спасибо за утешение. Мне пора, - Мартин чмокнула подругу в щеку. – Всем пока! Она направилась к выходу, однако у самых дверей столкнулась с Лиамом. - Представляете, а девчонка меня-таки цапнула! – с ненормальной радостью оповестил всех он. – Больно, кстати говоря. Вот же мелкая… жаль её. - По-твоему, это забавно? – Лидия сама не поняла, почему вдруг разозлилась на беспечного ординатора. – Повзрослей уже. Все присутствующие уставились на девушку, удивленные столь внезапным всплеском эмоций, а она же в ускоренном темпе покинула комнату. Вспоминания о неприятном инциденте услужливо замаячили перед глазами, всё никак не желая раствориться. Мартин пришлось применить всю силу своего разума, чтобы стереть надоедливую картинку и перестроиться на другой лад. Совсем скоро она встретится со Стайлзом, поэтому думать сейчас надо только о том, как она собирается ему помочь. Остальное – мусор. *** Дом Стилински находился далеко от центра города, и Лидии пришлось довольно долго добираться до назначенного места. Петляя по бесконечной сети улочек и улиц, она наконец нашла нужный адрес, красующийся на небольшом, но уютном кирпичном коттедже. Вокруг не было ни цветов, ни декоративных кустов, чем мог похвастаться дом Мартин и Пэрриша, лишь гараж да одинокая туя гордо возвышались над зелёным морем-газоном. Видимо, Стайлза не сильно интересовала эстетика. Собравшись с духом, девушка постучала. За дверью не раздалось ни звука, и Лидия хотела было постучать снова, как вдруг чересчур внезапно щёлкнул замок и на пороге появился Стилински. - Заходи, - бросил он прежде, чем Мартин успела вымолвить хоть слово. Волнуясь всё больше (отчего это?), она повиновалась и осторожно шмыгнула внутрь. - Я ненадолго, - попыталась завязать разговор девушка, однако Стайлз лишь пожал плечами и молча направился в гостиную. Такое безразличие не на шутку встревожило Лидию. Инстинкт самосохранения начал слабо мигать красным огоньком, предупреждая об опасности, но Мартин решила его проигнорировать и посмотреть, как события будут развиваться дальше. Парень вальяжно раскинулся в кресле, выжидающе уставившись на гостью. Та, после секундного колебания, примостилась на краешке дивана и предельно корректно начала беседу: - Что ж, я много размышляла над тем, как справиться с твоей проблемой. Благодаря анализу уже существующей информации и консультациям со своими коллегами мне удалось составить план твоего лечения. Вот, - Лидия протянула исписанный лист, - там отмечено, какими видами терапии, а также тренингами и препаратами я буду пользоваться. Советую изучить. Если тебе что-то не… Мартин замолкла в тот же миг, когда её взгляд наткнулся на постукивающие по ручке кресла пальцы. Мерно, неспешно, как капающий дождь. И до мурашек пугающе. К горлу подступила тошнота. Совсем, как на встрече выпускников, когда Стайлз избил Бойда и Джексона. Вот только то был вовсе не Стайлз… Осознание ситуации стрелой вонзилось между рёбер. Лидии даже не потребовалось видеть лицо парня, чтобы почувствовать, как угольно-черные зрачки впиваются ей куда-то в лобную зону. Внутренний сигнал об опасности верещал, как сломанная серена, правда вот, никакой пользы от этого уже не было. - Наконец-то до тебя дошло, - стальной тон резанул по ушам, заставляя задержать дыхание. – Я уж думал, ты совсем глупая. Самообладание так и рвалось упорхнуть воробьем, уступая место пронизывающему внутренности холоду и колотящемуся сердцу, однако в голове Мартин очень вовремя зазвучал успокаивающий голос доктора Дитона, который мгновенно заковал эмоции в надежную клетку. Она – врач. Она – профессионал. Стайлз же – просто пациент, с которыми она имеет дело каждый день. Ничего особенного. И Лидия смело подняла глаза. - Я полагаю, мы не знакомы, - уверенно выговорила она. – Меня зовут… - Лидия Мартин, - бесцеремонно перебил её лже-Стилински, презрительно кривя губы. – В курсе. - Тогда, может, назовешь своё имя? - Думаешь, тебе это что-то даст? – парень насмешливо выгнул бровь, выпрямляясь. – Что ж, хорошо. Я Шадо Лейтнер. Шадо Лейтнер. Девушка сделала пометку в своём мысленном блокноте. Теперь ей известно имя личности-агрессора, что какой-никакой, но прогресс. Главная задача на данный момент – не спровоцировать его. - Приятно познакомиться, Шадо, - Лидия придала своему голосу максимальную вкрадчивость и мягкость. – Хочу сразу сказать, что никакой опасности я для тебя не представляю. Я здесь, чтобы помочь и… - Хватит молоть чушь, - холодно осадил её собеседник, мрачнея с каждой секундой. Этой фразы оказалось достаточно, чтобы Лидия поняла, что только что наступила на взрывчатку. – Твои психиатрические штучки на меня не подействуют. Я вижу тебя насквозь. Такими же методами пользовался этот придурок Дитон или как его там... плевать. Мартин нервно сглотнула, судорожно соображая, какую линию поведения выбрать следующей. Продолжать увещевания или же говорить открыто? Не поставит ли её в опасное положение излишняя откровенность? Однако Лейтнер вдруг взял всю инициативу на себя. Он медленно поднялся с кресла и, прищурившись, с каким-то извращенным удовольствием протянул: - Значит, Стайлзу хочешь помочь? – девушке пришлось задрать голову, чтобы не потерять зрительный контакт. – Очень благородно. Чувство страха настойчиво и противно копошилось в сосудах, но Лидия вглядывалась в болезненно-бездонные зрачки, не желая уступать. Не на ту напал. Она и не с такими кадрами справлялась. Шадо сделал шаг вперёд, склоняясь над ней так, что она ощутила покалывающее кожу дыхание у себя на щеке. Не отворачиваться. Не опускать глаза. Не показывать своё состояние. - Да, я хочу помочь. Воздух вокруг будто в кокон сжался. Мартин еле подавила в себе позыв завизжать, когда пальцы мучителя крепко сжали её подбородок. - Ты красивая, - бесстрастно проговорил он. – Будет очень неприятно, если твоё личико пострадает, как считаешь? Происходящее граничило с безумием, как каламбурно бы это ни звучало. Всё прочитанное в книгах меркло по сравнению с реальным положением вещей, вот только жаль, что девушка осознала это слишком поздно. Теория – набор сухих фактов – даже на четверть не давало всех красок для представления картины. Ведь есть Стайлз, неуклюжий, взбалмошный и суетливый, а есть Шадо, жестокий и импульсивный психопат. Но где связующее звено? Где вся та простота, поданная в схемах и диаграммах? - Слушай меня внимательно, - Лейтнер цедил слова с отборной злостью, обдавая Лидию волнами агрессии, - даже не суйся в это дело, ясно? Стилински – недоумок, а ты, я надеюсь, достаточно догадлива и не станешь ставить на кон свою жизнь и жизнь своих близких. Просто исчезни, будто тебя никогда и не было. Мартин смотрела на губы парня, на россыпь родинок у него на шее и щеках, на яремную вену, бьющуюся из-под слишком бледной кожи, и всё думала: неужели где-то там, в недрах сознания этого монстра, находится настоящее Стайлзовское «я»? Надоедливое, чересчур любопытное, беспокойное… и, чёрт возьми, доброе. Полная противоположность тому, кто стоял сейчас над ней и мысленно расчленял. - Если же ты объединишься с этим жалким ублюдком, то знай, - Шадо сократил расстояние до нескольких сантиметров, - я тебя убью. Даже глазом не моргну. Девушка вжалась в диванную обивку с такой силой, что, казалось, стала с ней единым целым. Пальцы онемели, мышцы в камень превратились, а лёгких и вовсе будто не осталось. Лишь хлесткий страх и паника. Ещё секунда – и Лидию будто окунули в чан с живительной влагой. Инстинкты сработали мгновенно, и она даже не успела понять, как её ладони резко выдвинулись вперед, ударяя Лейтнера в нижнюю область грудной клетки. Тот явно не ожидал такого выпада и согнулся пополам, рыча от боли и наконец покидая личное пространство Мартин. Медлить было нельзя. Она сорвалась с места и побежала ко входной двери. Пульс заходился бешеной полькой, в глазах вспышки маячили, а виски безжалостно атаковала команда «Быстрее!». И только она схватилась за ручку, как дверь со смаком захлопнулась прямо у неё перед носом, отсекая любую надежду на спасение. Шадо стоял у неё за спиной. Осатаневший. Взбудораженный. Раззадоренный. От него будто вибрации исходили, раскаляя всё в радиусе десяти метров до запредельных температур. И прежде чем он успел предпринять что-либо, Лидия развернулась и в отчаянии выкрикнула ему в лицо: - Стайлз, приди в себя! Рука парня замерла, так и не добравшись до её горла. Лейтнер отступил. Растерянно, медленно, неуверенно. А затем схватился за голову, воя то ли от агонии, то ли от бессилия. Через миг, будто по щелчку, в Мартин впивалась пара медовых радужек со вкраплениями смятения, непонимания и абсолютной беспомощности. Перемена личности произошла настолько стремительно, что больше смахивала на магический фокус, и Лидия всё никак не могла поверить, что Шадо испарился, как дурной сон или искусная иллюзия. - Что здесь произошло? – Стайлз говорил надломлено и тихо, с каким-то мертвенным смирением. Очевидно, уже догадался о случившемся, а значит подобное происходило не первый раз. Но Мартин не хотелось ничего анализировать. Она чувствовала себя так, будто её изжевали, искромсали, выломали каждый сустав, а затем бросили в слизкую грязь. Испуг сделал своё дело. А ещё она лелеяла до чертиков абсурдную мысль: по голосу Стилински, оказывается, тоже можно скучать. - Я разговаривала с Шадо, - наконец несмело начала она. Парень заметно напрягся, даже сжался весь как-то, будто побитый пёс. Винит себя. Сожалеет. Муки прямо на лбу высечены. - Прости, если он сделал тебе что-то, - обреченность в каждой букве, а затем – взрыв нездорового смеха. – Какой же я идиот! Подверг тебя такой опасности. Он ведь убить запросто может. А я ещё и домой тебя пригласил, где ничто не ограничивает его действия. Стайлз с кривой улыбкой взглянул на Лидию. - Спасибо, что пришла. Однако теперь я понял, что это была плохая идея – нанять тебя в качестве психиатра. Лучше держись от меня подальше и не геройствуй. На мгновение Мартин захотелось внять словам Стилински и попросту удалить из памяти все эпизоды, связанные с ним и его болезнью, однако в самый последний момент передумала. Да, она, как оказалось, ни черта не знает о реальном состоянии Стайлза и уже тем более не подготовлена к безумным выпадам со стороны его личностей, но ведь теперь, столкнувшись с Лейтнером, она на шаг приблизилась к разгадке. Остановиться в начале пути, даже не попытавшись изменить что-либо? Поддаться страху? Это ли Лидия Мартин? Пусть сейчас её уверенность в себя подорвана, но ведь она в силах восстановить её. И девушка с вызовом сложила руки на груди. - Думаешь, сможешь так просто отделаться от меня? Парень удивленно поднял голову, в глазах – знак вопроса и непонимание. Наверное, дурочкой её считает. Кто в здравом уме будет бросаться на амбразуру? - Я обещала, что помогу тебе, так что ж, мне теперь от слов своих отказываться? – Лидия видела, как менялось выражение лица Стайлза, как неверие уступало место чему-то новому, пока что неуловимому. – Или ты за слабачку меня принимаешь? Думаешь, я не смогу постоять за себя, если придется? - Лидия, ты не понимаешь, о чём говоришь, - сопротивление со стороны Стилински было мерклым, почти несущественным. – Шадо опасен. Он может причинить тебе вред. - Значит, ты должен вступить с ним в открытую борьбу. Сделай так, чтобы он не смог причинить вред ни мне, ни кому-либо ещё. Победи его, Стайлз. Лицемерие. Блеф. Мартин уловила фальшь в собственных репликах, но заглушила голос совести в зародыше. На то она и врач, чтобы говорить пациентам то, что они хотят услышать. И она переубедила его. Почти. Остался последний, закрепляющий, штрих. - Ты ведь хочешь жить нормальной жизнью? Хочешь работать, не боясь, что тебя раскроют, хочешь веселиться с друзьями, не боясь потерять контроль, хочешь встречаться с девушкой, в конце концов? Парень сдался, это видно. Слишком измучен, слишком загнан в угол, слишком обессилевший. - Хорошо. Его слабый ответ звучит для девушки, как победная песнь. Она добилась своего. Остальное – дело профессиональных навыков. Вызов самой себе и своим возможностям. Соревнование. Страх перед Шадо сокращается до мелкого шрифта. В следующий раз она будет подготовлена. В следующий раз она даст отпор. Неуловимая черта в глазах её нового пациента наконец приобретает ясную форму. Надежда. Вот что это. И Лидия Мартин впервые искренне улыбается Стайлзу Стилински.