Невроз навязчивых состояний

— Мне кажется, что мы поспешили и не подумали, что же нам на самом деле стоит делать, — сказал Хованский, развалившись на кровати. — Наверное, есть другие варианты, кроме бегства в ебеня. Ларин сидел на своей кровати, скрестив ноги: — У нас куча времени, можем подумать. Хованский уставился в потолок их маленькой комнатки. Тот отельчик, в который его привел Дима, совсем не соответствовал его ожиданиям: хоть он и находился в центре города, все равно напоминал квартиру Линка своей нищетой и бедностью. Хотя бы плесени и разбросанных продуктов месячной давности не было. С целью экономии они решили взять одну комнату на двоих — точнее решил Ларин, поскольку за финансы отвечал он: Юра просто не хранил у себя дома большие суммы, предпочитая жизнь в двадцать первом веке с его безналичным расчетом и возможностью осуществлять все операции в интернете. И тот факт, что сейчас он должен жить фактически за счет Ларина ему очень не нравился. — Ты хоть укулеле с собой не захватил? Если я услышу хотя бы ноту от тебя, сам сдамся этому психопату, — Юра повернул лицо, чтобы взглянуть на Ларина, что начал копаться в своем рюкзаке. Тот даже не удостоил Хованского ответом, просто пренебрежительно морщась. Поэтому Юра потянулся за пульт, чтобы включить старую квадратную коробку в углу их жалкой комнатки. Он медленно загорелся, хрустя и мигая, и показал картинку вечерних новостей. Хованский уставился в экран, боковым зрением заметив, что Ларин тоже отложил свои вещи и обратил внимание на слова ведущей. Болезненные три минуты они сидели, затаив дыхание и глотая каждое слово сюжета о взрыве. Увидев крупный план с людьми на носилках, Хованский чувствовал, как к горлу подступает комок. Не выдерживая кошмарных картинок с разбитым стеклом и заляпанным кровью полом кафе, он оглянулся на Диму — тот весь побледнел и сжимал пластиковую бутылку настолько сильно, что вода начинала выливаться через края. Хованский моментально выключил телевизор, не давая репортеру закончить фразу о жертвах. — Это могли быть мы, — вяло прошептал Ларин одними губами. — Нет, — Юра не знал, откуда у него взялась решительность. — Вставай, подышим свежим воздухом. Дима даже не спорил, послушно следуя за ним на улицу. Хованский шел быстро, не оборачиваясь и не говоря ни слова, потому Ларину тоже пришлось ускорить шаг, дабы поравняться с ним. — Куда мы? — Увидишь. Если я не заблужусь, — мрачно пошутил Юра, запихивая руки в карманы. Они продолжали идти по темным улицам Петрозаводска, инстинктивно избегая взгляда одиноким прохожим в лица. Ларин жалел, что не захватил с собой теплую кофту с капюшоном, — на улице начинало холодать, влажный ветер несся прямо на них, развевая его волосы. Хованский тоже начал ежиться, однако, так же упорно маршировал вперед. Только приблизившись к серому бетонному забору, за которым кучковались строительные площадки и однотипные низкие здания, сотни которых Ларин видел в Архангельске, он наконец понял, что Хованский вел его к озеру. Пока он осматривался вокруг, пытаясь понять, как пролезть сквозь этот образец архитектурного искусства, кудрявая голова уже исчезла в зарослях. Ларин полез за ним и наконец-то увидел узкую дорожку, на конце которой простирался песок пляжа. Он быстро пробежался по криво положенным плиткам и остановился, когда догнал Юру, стоявшего, уставившись на озерную гладь. — Как ты знал, куда идти? — тихо спросил Дима, смотря на его безэмоциональное лицо. — Запомнил дорогу по карте в нашей комнате. Петрозаводск — не особо большой город. — Не думал, что ты любишь пляжи, озера и все такое. — Просто потому что я не снимаю операторские шедевры на берегу залива, еще не значит, что его не люблю, — хмыкнул Хованский. — Не все должно быть подано в эстетической обертке, особенно если содержание так себе. Ларин тактично промолчал, не отвечая Юре на такую ​​явную подколку. Сейчас ему хотелось просто полюбоваться огромным озером, на водах которого отражался лунный свет, а где-то вдалеке темной тенью нависали горы, создавая атмосферу картин Куинджи. Единственный плюс этой странной поездки с еще более странным компаньоном — он увидит больше кусочков мира. По крайней мере, шестой части его суши. Дима уже потянулся было за телефоном в кармане, чтобы сфотографировать это на память, а может и выложить в инстаграм, когда реальность ударила его обухом по голове: телефон он не скоро увидит. — Как надолго останемся здесь? Не думаю, что нам стоит находиться в одной точке дольше пары дней, — он снова включил практическую сторону. — Точно не хочешь домой заехать? С мамкой своей меня познакомишь, — Хованский расплылся в улыбке, что мгновенно осветила его лицо, превращая грусть в солнечность. Ларин в ответ выдал нечто среднее между бульканьем и стоном умирающего животного. — А если серьезно, то безопаснее будет переждать здесь несколько дней, и при отсутствии каких-то чрезвычайных событий, отправиться на восток. Может, даже куда-то на дальний север, пока там все льдом не покрылось. А когда закончатся деньги, ты будешь охотиться на уток, а я ловить рыбу. Чем не идеальная мужицкая жизнь? — Ты хоть одну рыбу когда-нибудь поймал? — скептически посмотрел на него Ларин. Хованский пожал плечами: — Научусь.