Stray

— Мы с тобой похожи, — неловко произносит Ацуши и улыбается тепло, мягко, так, что его улыбкой хочется укрыться, будто одеялом из сладкой ваты, и спрятаться от этого жестокого мира. — Мы оба подобраны по доброте Дазай-сана. Акутагава давится воздухом и заходится в приступе кашля — ему не хватает воздуха и частички тепла. Сладости он не любит в принципе; от сахарного сиропа сладкой ваты его тошнит; Дазай — имя худшего человека в его жизни; а человек-тигр, зачем-то назвавшийся Ацуши и навязывающий ему свое тепло пушистым вязаным шарфом, бесит до едва контролируемых вспышек перед глазами. Акутагава может отдать команду "Рашомон", да вот только без толку — Ацуши настолько приноровился избегать контакта с его способностью, что это просто смешно. Еще смешнее — когда самый непримиримый враг, отобравший у тебя все, вдруг скребется в усыпанную шипами дверь, утверждает, что в них есть крупица общего, и обещает стать семьей. Они подобранные. Они беспрекословно шли/идут за Дазаем. Но они не похожи. — Он выбросит тебя, как только наиграется вдоволь, — ледяным тоном цедит Акутагава, и Ацуши слышит в его словах подавленную в зародыше обиду и выдранную с корнем горечь. В горле у Рюноске неприятно саднит от одного только упоминания имени сенсея, и это уже не исправить, не изменить. Осаму-чертов-ублюдок-Дазай. Осаму-мне-наплевать-на-твои-чувства-Дазай. Он выбросит тебя, как выбросил меня, говорит Акутагава. Я хочу, чтобы ты повторил мою судьбу, говорит Акутагава (и сам же очень слабо в это верит). Он любил и уважал своего учителя так же искренне, как ненавидит его сейчас. Ацуши не поймет, Ацуши не увидит, Ацуши просто другой — к нему Дазай всегда повернут лицом. Просто так вышло, что Ацуши он показывает легкую придурь и фальшивую улыбку, а Акутагаве — свое истинное лицо. Акутагава не знает, почему карты легли именно так, но единственный, с кем он может сейчас поспорить — это улыбчивый и раздражающий Накаджима. Он продолжает воспевать Дазаю оды и даже приводит какие-то мало-мальские доказательства, а члену мафии хочется стереть зубы себе в порошок. Это несправедливо. Все должно быть иначе, по-другому, правильно, но сотворить подобное не в его силах. Бонус ко всему прочему: Акутагава все еще понятия не имеет, зачем Ацуши здесь и почему он сам продолжает слушать эту чушь. — Мы оба — брошенные на растерзание миру и подобранные со случайных помоек и улиц котята, — сообщает Ацуши и улыбается. Акутагава не понимает его, зато отлично понимает, что он не прав. Человек-тигр. Тигр — это та же разновидность кошачьих, поэтому он — подобранный и любимый кот. А Акутагава — преданный во всех смыслах пес. И пропасть между ними будет только расти и расти. (у пропасти, на самом деле, дурацкая ухмылочка, бинты на теле и глаза Дазая)