2 альфы на один омежий зад

*** POV Саймон Наш омежка мастерски умеет скрывать перед публикой свои чувства, смеяться, весело подбегая к отцам и прощаясь, принимая из их рук сумку с вещами и о чем-то весело лапоча, рассказывая, что зря нас боялся, и понимает, что с нами ему действительно хорошо. От этих слов щемит в груди, ведь знаю же, что чего-чего, а этого он точно не испытывает, ведь стоит родителям отвернуться, с его лица тут же спадает эта маска счастливого ребенка, губы начинают дрожать, взгляд смотрит в пустоту, и в нем четко прослеживается мольба к телу, чтобы еще немного продержать этот образ и не разреветься перед родней. Как только взгляд отца падает на Малика, тот уже вновь сияет счастьем и весело крутится меж папаш. Мы ждем пока объявят посадку на наш самолет, все же медовый месяц, как без него-то? Немного волнуюсь за эту поездку, ведь омега, узнавший о ней только полчаса назад, уже на выходе из отеля, бушевал и отказывался ехать, пока мы не доехали до аэропорта и он не увидел своих счастливых родственников. Сейчас, он играет хорошую роль, но что будет тогда, когда родители пропадут из виду? Брат заботливо проводит ладонью по спине, тут же властно обнимая за плечи. Он всегда знает, когда мне нужны его прикосновения, вот только на людях нельзя делать то, чего хочется, и приходится компенсировать недостаток близости простыми объятьями. — Переживаешь из-за утра? — Переплетает наши пальцы в замок и гладит ладонь большим пальцем. Каждый раз, когда я поднимал глаза на омегу, он сильнее сжимал мою ладонь и отвлекал мое внимание на себя. — Все нормально будет. — Тогда чего так волнуешься? — В его глазах слишком много ненависти и страха, ты сам это видишь. Он словно на пытку идет! Кажется, зря мы так поспешили, даже не подготовив его толком… — Меня заводит такой образ, грубого и жестокого альфы. — Смеется, хлопая по плечу и отпуская меня. — Наш малыш тоже это оценит, вот только пусть освоится, он же просто монашка, внезапно оказавшаяся в суровом реальном мире с мужчинами, сексом и прочими прелестями. Ну да, первый раз не самый удачный вышел, но мы исправимся. — Я рядом с ним сяду, хорошо? Ты с ним еще успеешь разобщаться, а мне нужно хотя бы попробовать помириться. — Он может между нами сесть, в чем проблема? — Он не летал раньше, пусть хоть в окно налюбуется на облака и классный вид из иллюминатора. — Ну да, это ведь мы привыкли к вечным разъездам и полетам… Мелкому должно понравиться. О! Наша посадка, пошли? — Малик, идем. — Зову мелкого, забирая свою сумку и его. Омежка обнимает родню и осторожно идет за нами, придерживая меня за рукав рубашки. Кажется, он спутал меня с братом и именно поэтому не так боится или все еще играет на публику ради родни. — Можно я у окна? — Осторожно спрашивает омега, проскальзывая к окну и поудобнее умещаясь на своем месте. — Никогда не летал… — Боишься? — Сажусь рядом, гладя запястье паренька, что тут же отдергивает руку, прижимая к груди и отворачиваясь. — Не нужно меня трогать. — Вновь отгораживается от нас и, всунув наушники в уши, закрывает глаза. Пожав плечами, смотрю на брата и он отвечает мне тем же, намекая, что сам не знает, что можно посоветовать мне. — Да ну его, пусть сидит, доставай книгу. — Я не брал книги. Давай отдыхать хоть раз ни на что не отвлекаясь. — Нам лететь три часа. Что прикажешь делать все это время? — Он не сердился, а просто спрашивал, скептически вскинув бровь и поглаживая мое колено, скользя рукой выше и немного наклоняясь вперед, цепляет второй рукой наушники мальчишки и выдергивает их из его ушек. — Мелкий, слушай инструктаж, тебе рассказывают. — Сказали мы это одновременно, только мой голос чуть дрогнул, ведь рука любимого братишки уже нежно поглаживала мой пах. — Хватит! Здесь слишком много людей. Доедем до отеля — будет тебе секс и шалости. Хотя бы немного скромности… — Меня целуют, не дав закончить предложение. Вот же ж паразит, вечно он на публику играет! Что я в спальне, то и он на людях, совершенно не скромничая. В этом смысле он явно меня дополняет контрастно, но не особо заметно, ведь со стороны не ясно кто есть кто. Когда закончился инструктаж, омега напряженно словил мою руку и сжал ее в своих ладошках, паникуя, глядя в круглое окошко. — Не волнуйся, все будет хорошо, мы же рядом. — Накрывая его ладошку своей, поглаживаю ее пальчиками, наклоняясь к омежке и целуя в висок. — Альберт, не нужно. Мне просто страшно. Взлетим — отпущу руку. Береги поцелуйчики для брата. — Глядя в окно, он сильнее сжимал мою руку, переплетая наши пальчики и паникуя. Меня забавляло то, что меня перепутали с братом, что было частым явлением и к чему мы привыкли, но сейчас это даже немного удивило. Наверное, от мелкого я ожидал большего, хоть именно на это и надеялся. — Ёжик, ты долго будешь от нас отгораживаться? Хватит колючки топорщить и просто расслабься. Мы не кусаемся. — Бормочу на его ушко, отвлекая от полета. — Ты уверен, что не путаешь нас? — Отстань! — Отдергивая руку психует, вновь возвращая наушники в уши и возвращаясь в свое застеночное состояние. Мне кажется, если бы у омеги была такая возможность — он бы тут же отсел от нас подальше, но, за неимением такой возможности, просто отвернулся от нас и весь полет не поворачивался. Кажется, он даже успел уснуть, ибо когда мы сходили по трапу с самолета — он сонно потирал глазки и зевал, сторонясь нас. — Идем, будешь отставать — потеряешься. — Придерживая парнишку за плечи, усаживаем его в такси и загружаем в багажник вещи. — А можно мы в разных номерах будем? — Сидя на переднем сидении, омега забросал нас вопросами. — Нет, на нас забронирован один номер для молодоженов. Он достаточно большой. — А можно на разных кроватях? — Нет, милашка, кровать одна, но обещали, что она просто огромная! — В номере есть диванчик? — Может быть. — Если он есть — я сплю на нем. — Хм… Саймон, попросить вынести диванчик из номера, если он есть? — Да, не плохо бы было. — Не смейте! — Возмущаясь, омега резко повернулся к нам. — Или вы оставите диванчик за мной — или я сейчас выйду из машины на ее ходу! — Первые две ночи с нами на кровати, а дальше хоть на коврике. — Брат говорит, а я смеюсь, все же это такая веселая перебранка, что со стороны наблюдать даже веселее чем в ней участвовать. — И не дождетесь! Найду себе альфу помилее вас обоих и сбегу с ним с этого вашего курортика! — Убедил, диван твой. — смеюсь, поворачивая омежку и заставляя сесть нормально. — Но не дури так, мой брат тебе шейку свернет, когда выйдем из машины если еще раз вякнешь подобное. — Чего ж не ты? — продолжал хамить Малик. — Ну, один раз я тебя уже трахнул, вторая манипуляция с тобой на моем брате, пусть уж он и решает, что с тобой делать, а-то нехорошо выйдет и невинности лишил и шейку свернул, а ему ничего не досталось… — Шучу, замечая, как водитель нервно сжимает руль, но продолжает молча ехать. Омега же стыдливо прячет лицо и весь путь молчит, видимо, таких подробностей своей жизни он не совсем хотел услышать при посторонних, при чем так громко. — Приехали. — Спасибо, держите… За проезд было уплачено, вещи выгружены, вот только муженек продолжал сидеть на сидении, закрывая лицо руками. Открывая дверь, отстегиваю ремень безопасности и за руку вытягиваю горе-пасивушку из авто. — Хватит реветь, ты взрослый парень, держи свои сопли в себе и не размазывай их по лицу. — с братом тащим сумки и омегу, что все еще всхлипывая, медленно плетется в нужном направлении. — Это подло! Подло! — Повторяет он, как только закрывается за его спиной дверь нашего номера. Глаза красные от слез. Трет их, вытирая влагу и продолжает всхлипывать, с обидой на мордочке глядя на нас. — Мы говорили, про альф даже не заикаться? Мы спокойны и уверены в своей правоте, омега оскорблен. С братом падаем на просто огромнейшую мягкую кровать, решив разобрать сумки позже. — Вы… вы серьезно? — Слышим робкий голосок омеги и понимаем, что, забыв про его присутствие, целуемся, катаясь по постели и стягивая друг с друга одежду. Моя рука уже ласкает член брата, а тот, оголив мой зад, мнет ягодицы. — Иди на диванчик, мы заняты. Еще есть балкончик, посмотри на море, чуть позже сходим на пляж. — С полустоном говорю омеге, на мгновение, отрываясь от губ брата и тут же продолжая его жадно целовать. — Ты ведь не желаешь присоединяться к нам? — Стягивая с меня рубашку, мое отражение, воплощенное в брате, следит за омегой, что быстро скрывается на балконе, закрыв за собой дверь. Ему стыдно присутствовать при этом, а мы и не надеялись, что он останется за нами понаблюдать, слишком уж скромный. — Братишка, может, попробуем быть немного потише? Он же с ума там сойдет, слушая нас. Мальчик просто вида чужого члена боится, а тут такое… — Это наш медовый месяц, я требую погромче, меня уж точно не заткнешь… Спустя час, он осторожно входит в комнату, трусливо глядя в нашу сторону. — Вы действительно это сделали… — Два раза, милый. — Смеемся, вставая и лениво одеваясь. — Готов к морю? Так хочется наконец-таки окунуться в воду и понежиться на пляже. Наша бледная кожа нуждается в солнечных ванных, да и тебе тоже на пляже лежать и лежать пока не перестанешь таким белым быть. — Притягивая к себе дрожащего парнишку, пытающегося от меня отбиться и паникующего, закусившего губу, чтобы не закричать. — Тише, не паникуй, мы уже наигрались друг с дружкой. Хватит нас бояться, мы же сказали, что без твоего желания, больше никакого принуждения к сексу. Пораспускаем ручки и не более того. — Мы держим слова, которые даем, Малик. — На этих словах, его уже обнимает брат, целуя плечико омеги. — Милый, соберись к выходу на пляж, хорошо? Не забудь полотенце и что-нибудь на голову. Солнечный удар — это не то, что нам нужно. Справишься? — Д-да… — Вот и славно. И вообще, хватит на нас так злобно смотреть. — Мы полезли в наши сумки, в поисках плавок и тех же полотенец.  — Сказать проще, чем сделать! Вы со мной так поступили… Это было так больно… Вы что, хотите чтобы я любил вас за это и обожал? — Топая ножкой, подросток старался донести до нас свои мысли, но нам было плевать на его сопли, ведь они просто эмоциональный выброс ничего не понимающего ребенка, как мы думали. Ну не привыкли мы контактировать на этом уровне с омегами и не понимаем их особого душевного устройства! Когда всю жизнь в паре только со своим отражением, таким же дерзким, наглым, уверенным в себе, сложно понять как и зачем нужно с осторожностью обдумывать каждое свое слово и жест. Да, были связи на одну ночь, но они начинались с такой целью и эти омеги\беты\альфы сами хотели именно этого и не разводили лишних соплей и совершенно не требовали нежного конфетно-букетного периода. поэтому, наверное, мы и совершали так много дурацких ошибок при общении с этим перепуганнм парнишкой. — Собрался? — Я готов. — Малец мялся у двери, дожидаясь нас. — Ты что-то хочешь сказать? Ну же, не молчи. — Немного наклонившись к мальчишке, глажу по щеке, замечая испуганную мосю и улыбаюсь. — Малик, что такое? — Вам тоже запрещено трахаться со всеми подряд. Никаких свободных отношений, ясно? — Ох, как же он неуверен сейчас в своих словах и в том, имеет ли право нам указывать.— Прошу… — Ты согласен принять нас? — Не… нет… я. Я сейчас не готов… — Тогда к чему все это? — В нормальных отношениях не должно быть измен! Да, я не хочу быть с вами, но раз уж у меня нет иного выбора, вы тоже должны соблюдать тупые правила, которые установили иначе в них просто нет смысла! Вы ведь сами говорили, что до меня вам чего-то не хватало, а теперь.. теперь ведь должно хватать... — Его голосок дрожит. — Малик, если есть ты - нам никто больше и не нужен, даже если, пока что, ты и не спешишь с нами спать. Пошли уже. — Обнимаем, и тянем за собой. — Не грузи себя, тебе с нами понравится, правда не сразу, мы понимаем, что к нам ещё нужно привыкнуть, да и нам к тебе подход найти стоит, а не переть вот так напролом.