2 альфы на один омежий зад

— Перестаньте… — Испуганно сквозь сон бормочу, чувствуя, что что-то не так. Меня обнимают, жадно целуют и чувствую дискомфорт в заднице. — Нет, не смейте… — Паникуя, раскрываю глаза и стараюсь вырваться из объятий, но типичная сонная вялость, присущая каждому утру, дает понять, что на полчаса силы меня покинули. Как только тело напрягается, чувствую режущую боль, все же мои мышцы явно не были готовы к таким сюрпризам утром. — Не сжимайся, только хуже будет, я добавлю немного смазки еще. Расслабься. — Пальцы покидают мой зад и возвращаются вновь, все это время я судорожно дергаюсь, в жалкой попытке все это прекратить. Что-то мычу и перепугано поскуливаю. Я в ужасе, но мои мужья и не думают останавливаться. — Малик, мы понимаем, страшно, но мы должны запечатлеть тебя, смешать запахи, на то первая ночь и дается. Мы должны, ты потом все поймешь. — Перестаньте… — Я всхлипывал, не в силах держать эмоции в себе. Так страшно мне еще не было никогда, даже тот пьяный мужчина не так сильно меня пугал на той улице, как сейчас они. — Расслабься, я вхожу, Альб, держи его… — После этих слов я с ужасом забился под альфами и меня тут же перевернули. Альберт лег на спину, рывком затягивая меня на себя и прижимая так, что я не мог ни как двинуться, только зад еще больше оттопырить. — Малик, успокойся. — Чувствую руки, что до боли мнут ягодицы и разводят. Вновь палец в заднице, а после и нечто куда большее.- Будь потише. Всё не так ужасно, как тебе кажется. — Нет… нет... нет!!! — Мой голос с писка переходит на крик. Задыхаясь с трудом хватаю ртом воздух. Очень больно, впиваюсь ногтями в его брата и тупо реву, чувствуя, как нечто просто пронзает меня, вызывая адскую боль. Даже когда я в детстве ногу ломал, боль не так чувствовалась, ведь там болевой шок какое-то время просто заглушал боль и после она была уже не такой, а сейчас… сейчас ничего не заглушало, только еще больше и больше. С каждым толчком, становилось хуже. — Стой… больно… остановись… прошу... — Выл я, заранее зная, что это мне не поможет, но молчать не удается. — Потерпи, Малик, все будет хорошо… — По дурости своей, меня пытались утешать, какой же наивный этот альфа… — Альб, он куда уже тебя… — Со стоном замечает Саймон, вколачиваясь в меня под мои крики. Со временем, я перестал сопротивляться и дергаться, ведь от этого становилось только хуже. Я просто ревел, вцепившись зубами в плечо альфы подо мной и чувствуя металлический вкус крови во рту. — Я впервые так скоро… — От ощущения того, что меня что-то еще больше распирает изнутри, я вновь закричал, понимая, что если уж я и могу стерпеть боль, то, если меня действительно изнутри порвут, это будет куда хуже. Я за это утро накричался так, что горло охрипло и сейчас я мог выдавить из себя только жалкие хрипы и нытье. По окончании сцепки, укуса, запечатления, я бездвижно лежал на животе, отрешенно глядя на стену, хоть и не видел ничего перед собой из-за слёз. Надеюсь, что меня больше не будут трогать, особенно если это действительно все, что им было нужно от меня. Голова гудела, все тело болело, про зад молчу. Я был морально растоптан, физически изнасилован и унижен. Гадко. Хочется просто исчезнуть и больше ничего не чувствовать. Никогда. — Малик, солнышко, как ты? — Пока Саймон был в душе, его брат сидел рядом со мной и осторожно гладил по влажным волосам. — Прости нас, но ведь это действительно было необходимо. — Отворачиваюсь, и альфа насильно заставляет сесть, правда, заметив, как я кривлюсь от боли, усаживает на свои колени, так чтобы опора была больше на ноги и спину, чем на зад. — Малыш, это больше не повторится, больше никакого принуждения, мальчик мой. Но запечатление… оно обязательный ритуал, даже через «Не хочу» мы обязаны были. — Оправдывался альфа, дожидаясь, пока освободится ванная комната, чтобы затащить меня в нее и вымыть. — Закрой рот. — Шепчу ибо говорить нет возможности. — Убери от меня свои руки! — С трудом встаю и, хромая, дохожу до ванной, нагло стуча в дверь. — Эй, да подожди минутку, я почти. Выхожу уже. — Малик… Я не реагировал на его слова. Плевать на все то, что он говорил или думал, я просто хотел запереться в небольшой комнате и хотя бы какое-то время побыть одному. Вновь стучу и когда из-за двери выглядывает наглая альфья морда, уверенно захожу в необходимую мне комнату и, закрывшись в душе, включаю воду и закрываю глаза. Я должен привыкнуть к своей новой жизни, иначе, просто напросто сдохну от резкой смены приоритетов и понятий. Но как после всего этого натянуть на морду маску "счастливого муженька"? — Не заходи! — Возмущенно направляю струю холодной воды на внезапно решившего зайти в мою кабинку блондина. — Не бойся. Я не собираюсь тебе мешать, просто не люблю долго ждать своей очереди в душ и заваливаюсь с братом вместе, а сейчас, как видишь, брат вымылся, а в счет привычки — одному мне будет скучно. Тише, не бледней, я не собираюсь ничего с тобой делать... Не знаю почему, но от страха у меня подкосились ноги и я чуть не осел в поддон, спасли только руки альфы, словившие меня и прижавшие к большом и рельефному телу. Мне больно, но сейчас сильнее боль душевная, от понимания того, что я хочу быть один, и в то же время мне так сильно нужен хотя бы кто-то рядом. Но почему рядом именно он? — Ты держал меня… Ты позволил… — всхлипывая, я не мог держаться больше, не было сил. — Это подло… — Я ревел, обнимая себя за плечи, не обращая внимания на то, что меня все еще обнимают. — Я чувствую эту боль… Я чувствую его… в себе… — А я чувствую твои укусы. вся шея и плечо заживать с месяц будет. — Гладя по щеке, он целует вторую щеку, терпеливо выжидая, пока успокоюсь. Очень долго ждет. — Мальчик мой, я не думал, что все будет вот так. Не думал, что тебе будет больно и явно не планировал мучить тебя особенно своим присутствием, но не бойся, серьезно, все самое страшное уже пройдено, ты во всех смыслах официально наш, это будут знать все окружающие, никто не посмеет тронуть тебя и ты можешь больше не бояться альф, которые бросаются на незанятых мальчишек. — Почему это был именно он? Почему не ты? — Я был бы таким же. Мы одинаковы, просто понимаешь, на данный момент я уступил ему первый раз с тобой, а он уступил мне первый поцелуй, к тому же наш с ним первый раз был… я его взял, в наш первый раз, а не может ведь все достаться только мне? — Значит мне не показалось… — Да, мы любим друг друга и до появления тебя, как нарцисс был влюблен в свое отражение, так и мы, но в этом пазле чего-то не хватало и чего именно стало понятно только тогда, когда я нашел тебя. — Он был груб, потому, что ревнует… — Ревности нет, это не… — Он ненавидит меня за то, что ты смотришь теперь не только на него, а хочешь меня. Он просто мстил… отыгрывался, пока может!— Лепетал я мысли в слух. — Малик, ты не прав. Мы не ревнуем. Мы свободно спим с кем хотим, нет четких запретов. Но тебе это не разрешается. Для тебя есть только мы. Ладно, хватит мокнуть, давай быстро вымоемся и пойдем. Никто не испытывает к тебе ненависти, мальчик мой, все хорошо. Позволишь? — Он хочет вымыть меня и я не сопротивляюсь. После всего, что уже было вчера и сегодня, странно было бы запрещать ко мне прикасаться, хоть и очень хотелось. Осторожно водя мыльными ладонями по моему телу, следя за тем, как я вздрагиваю, отворачиваюсь, испуганно дергаюсь, но продолжаю стоять на месте. — До чего же ты чувствительный… Это круто! — Гладя мои ягодицы, альфа притянул меня к себе, поднимая руки выше и вспенивая шампунь на голове. — Ты еще и смущаешься, черт, ну я везунчик. Тише, не дергайся. — В глаз попадет… — Делая шаг назад, сам мою волосы, дабы уж точно ничего никуда не попало. — Ты только эти глазки, которые так бережешь, не опускай. — На всякий случай, повернувшись ко мне задницей, альфа быстро моется, стараясь не смутить меня своим чертовым стояком, который я успел заметить уже давно. Теперь-то точно видно, что именно еще там, в спальне, упиралось мне в пупок. — Можно я выйду? — Из номера не сбежишь? — Видно, что спрашивает, просто чтобы не молчать, и так ведь понятно, что никуда я не денусь. — Да иди ты, иди. — Смеется, облив меня с головы до ног водой, окончательно смывая пену и выпуская из душевой. — Стоп, куда в таком виде? — В дверях меня словил Саймон, тут же кутая в полотенце подтолкнул к кровати. — Убери от меня свои руки! — хрипло пискнул, прячась в полотенце и испуганно забрался под одеяло. Просто напросто прячась от альфы. — Не приближайся… — Не бойся, дурында. — Обнимая меня, а если точнее, просто комок одеяла вместе со мной, блондин усмехнулся, бормоча какие-то извинения и осторожно пытаясь меня из моего укрытия выудить. — Малик, ну же, не трону я тебя, хватит прятаться. Я одежду принес, не быть же тебе сегодня весь день в официальном… Выползай и одевайся, выходить скоро. Я к брату. Выйду — Будь готов, хорошо? — Исчезни. — Бормочу, словно смелый и наглый, но черт, меня так трясет… — Эх, и долго же ты ерепениться еще будешь? Хоть и упертый, но не дурак же. Все, милый, у тебя немного времени на то, чтобы одеться. Если выйду — а ты все еще под одеялом — вновь трахну.