Чаще всего в распрях взрослых страдают дети.
Полёт был бешеным, совершенно не таким, как его описывали в книгах. Ветер вертел мною как хотел, невольно я чувствовала себя соломинкой, тонкой и беззащитной. Я никогда не хотела быть беззащитной. Я… Удар был силён, меня вдруг будто размазало по поверхности, и я чувствовала как мои конечности опять сходились друг к другу. Они слипались заново, будто я была магнитом, который притягивал металл, много металла. Внезапно я заметила, что уже вполне удобно себе сижу. Напротив меня находилась безликая Тень, и я была почему-то уверена, что напоминаю собой точно такую же тёмную фигуру. Я подняла руки и увидела лишь налегающую плотную темноту вокруг. Чувство ужаса начинало подниматься где-то из глубин души. Меня отвлёк Свет, яркий и болезненно режущий глаза. Сгусток чего-то очень белого, слепящего и не щадящего зрения. Тень зашипела, повернувшись к слепящему Свету, тот в ответ ударил звуковой волной, нарастая. После чего всё резко окончилось, и две противоположные друг другу фигуры повернулись ко мне. ─ Он не наш… ─ раздался высокий голос, режущий слух. ─ И не наш. На его руках кровь, но при этом ещё и раздробленная душа. Она исполосована тем, что вы так любите, ─ в ответ свету послышался ядовитый шёпот множества голосов, которые складывались в одно целое. Это было завораживающе, да так, что я заслушалась… Только, почему он, ведь я же она?.. ─ Значит он серый, а ты знаешь, что с ними надо делать, ─ опять прозвучал всё тот же режущий голос, и Свет, на миг вспыхнув, пропал. Теперь тут находилась лишь я, темнота, да Тень, которая молчала. Она сидела напротив, и, наверное, смотрела на меня.***
Точки над «і» в моей жизни уже расставлены. Хотя то, что было раньше, жизнью назвать было нельзя. Но был бы у меня шанс повторить — и я бы опять сделала это. «О, он не хотел умирать, я видела это в его глазах. Я видела это и в её глазах, когда я выпустила её кишки. Знаете, моя мать пробовала удержать их в своём нутре, беспрерывно моля меня о том, чтобы я остановилась.» Почему-то моя мать считала, что надо мной можно издеваться сколько угодно, также как и развязывать на этой почве руки отчиму. Они за это поплатились.***
Сейчас я летела по воздуху в сторону чего-то зовущего. Это нечто тянуло меня, в груди нарастало беспокойство, почти болезненное. Ветер свистел в ушах, а свет проходил сквозь меня своими ядовитыми лучами. Они не несли вреда, но было жутко неудобно. Что я ещё видела? Наверное только то, что подо мной лежит бескрайний густой тёмный лес. Меня проносило мимо домов, мимо столбов, деревьев, рек, людей… В какой-то момент невыносимое щемящее чувство возросло, и я оказалась в небольшом чистом городке, каждый дом в котором был не выше двух этажей. Они делились по цветам, каждая улица: персиковая, светло-розовая, или же цвета цветущей нежной сирени. Как раз к улицам «сирени» меня и понесло. Я летела, отмечая благоустроенность города. Около домов были разбиты клумбы с идеально ухоженными цветами. На заднем дворе у каждого был свой небольшой чистенький садик. Территория около домов тоже находилась в идеальном состоянии, даже травка росла на одном уровне, совершенно одинаковая, неестественно зелёная, без каких-либо других оттенков. Наверное, в этом была доля своего сюрреализма. Всё слишком гладко и чисто, картонно как-то, одинаково, неестественно. Сначала я зависла над одним из домов, а после меня с большой силой потянуло вниз, в домик на сиреневой улице. Первое, что бросилось в глаза — идеально чистая обстановка. А уже после ─ четверо людей, двое из которых малые дети. Больше всего мое внимание привлёк мальчик лет восьми: маленький, худенький, с непослушными чёрными волосами, и очень бледной кожей. Выглядел он измождёно, так, будто он всё время тяжело работает, и очень мало при этом спит и ест. Внезапно до меня дошло, что дело идет к более чем трагичной развязке. Мужчина, больше похожий на жирную свинью, начал бешено орать на мальчика, размахивая руками у него перед лицом, выпучивая свои мелкие съехавшие в кучку глаза. Высокая блондинка стояла от них немного дальше и тоже что-то яростно втолковывала мальчику. Её и без того не самое красивое лицо преобразилось в мерзкую гримасу. Как в замедленной съёмке я наблюдала за тем, как мужик хватает за волосы мальчика, встряхивает и поворачивает к стене, и со всей дури ударяет его лицом, а после, бросив его как тряпку на пол, начинает бить ногами. Я видела всё это как в немом кино. То, как мальчик попробовал закрыться от жестоких тяжёлых ударов; то, как нога мужика ударила его по лицу; то, как брызнула яркая, бордовая кровь. Лицо мальчика уже превратилось в кровавое месиво, а мужик всё бил и бил, не обращая внимания на то, что ребёнок уже не пробует увернуться от удара, хоть как-то себя защитить…***
Я открыла глаза с ощущением, что меня включили как обычный, поставленный на зарядку телефон. При этом окружение давило на меня, будто надвигается что-то очень тяжёлое. Такое, чему лучше не поддаваться. Сейчас я находилась в полумраке, пространство было почти пустым, если не считать пола и потолка. Вокруг шныряло что-то большое… очень большое. Что это было? Что-то быстрое, тёмное, и сильное… Оно нападало на меня раз за разом, стараясь проткнуть своим большим и острым жалом. Может скорпион? Нет, это нечто другое. Всё, что я делала — так это бежала от этой твари в оглушающей пустоте. Слишком яростная, она всё время пыталась меня настичь. Слишком подвижная, слишком быстрая, слишком умная… Много этого слишком. На какое-то мгновение мы замерли друг около друга, и оно, или может она, стала поворачивать свою огромную голову из сторону в сторону, будто присматриваясь ко мне или оценивая. Я не могла её нормально разглядеть, но воображение быстро дорисовала то, что я смогла со своим зрением увидеть: голова пятиметровой твари увенчана чем-то вроде гребневидной «короны», переходящей в панцирь-чехол. Кожа у неё была почти чёрная, с матовым синим оттенком. На грудной клетке находилась одна пара «рук», но при этом, в сравнении с другой парой, эти были слишком маленькими, и, я бы сказала, недоразвитыми. Тело её человекообразное, с огромными шипами и уплотнениями, которые напоминали рельефную мускулатуру. Хвост же равен её росту, или может быть, чуть длиннее, с длинными зазубринами, и большим шипом на самом его кончике. Сейчас она возвышалась надо мной, и мне пришлось задрать голову, чтобы хорошенько её рассмотреть, и поразиться тому, как я умудрилась не узнать это существо! Память услужливо показала, откуда я это всё видела. Конечно же, она точно такая же королева, которую я видела в доброй старой версии «Чужих». Этот фильм в жанре ужасов был моим самым любимым, меня очень привлекала его атмосфера. Да и ксеноморфы эти были мне очень симпатичны. Хотя в реальности я бы никогда с ними не захотела встретиться. А тут вот, получите и распишитесь! Передо мной сама королева ксеноморфов, от лап которой я умирать не хочу, и не собираюсь. Тем временем тварь открыла пасть, после чего из неё вышла ещё одна, уже маленькая, склизкая, длинная и при этом зубастая. Она начала клацать своей второй челюстью у меня перед лицом, будто принюхиваясь… Странно. Во мне крепла уверенность в том, что жить я буду, и при этом очень долго. Через несколько мгновений после того, как тварь приблизилась ещё ближе ко мне, я увидела у себя в голове невероятные картинки! Их содержимое было шокирующим, потому что королева обратилась ко мне с мифической, полностью фэнтезийной мыслительной речью. Перед моими глазами бежали изображения, в которых я видела ясное «предложение». Она хотела, чтобы я позволила ей слиться с собой в обмен на то, что обе мы будем живыми, но в странном симбиозе, и при этом в чужом теле. Как я поняла, из этого странного места у нас двоих есть только два пути ─ смерть, уже окончательная, или же жизнь, в которой мы должны совместными усилиями потеснить пока что живую чужую душу. «Пока» из-за того, что душа истинного владельца уже умирала, а в мёртвой оболочке, увы, не очень разживёшься. Своё согласие я произнесла на полном автомате, а после, повернувшись к королеве спиной, отбежала на достаточное расстояние и замерла в ожидании того, что должно случиться. Секунда, и в меня с чудовищным толчком вгрызается чужая сущность, переворачивая всё вверх ногами и вызывая нестерпимую боль. Я упала на колени, и заорала, слыша громкое эхо своего крика. Тёмная картинка помещения с огромной скоростью замелькала перед глазами. Меня резко затошнило, и начало рвать чёрной вязкой жидкостью, из глаз полились горячие слёзы, после чего я просто завалилась на бок, с громким хрипом вдыхая и выдыхая воздух. С каждым мгновением мне становилось всё хуже и хуже, перед глазами окончательно померкло, до моего слуха перестали доходить даже звуки моего дыхания. А воздуха становилось всё меньше и меньше…