Что-то новенькое.
В светлой комнате с огромными окнами и зеркальными стенами звучала мелодия, которую наигрывала красивая светловолосая женщина на фортепиано. Она играла с упоением, прикрыв глаза и воспроизведя мелодию явно по памяти. С каждой минутой песня, до этого спокойная, всё возрастала и становилась экспрессивнее. На лице женщины, до этого безмятежном, появилось выражение неприязни и какой-то затаённой боли. Она поджала губы, нажимая на клавиши фортепиано уже с ожесточением, будто хотела наказать инструмент, или показать через музыку всю глубину снедающих её чувств. Когда мелодия затихла, она опустила на несколько мгновений голову, после чего начала наигрывать новую партию. Поэтому, когда за её спиной раздался тихий голос, она немного удивилась, учитывая то, что в музыкальный зал к ней приходили нечасто, дабы не нарушать её уединение. — Что скажешь о Поттерах? — Люциус присел около жены, которая окинула его мрачным взглядом, а после подвинулась ближе и положила голову к нему на плечо, что вызвало у мужчины улыбку. — Мне понравилась Кибела, — Нарцисса улыбнулась. — Она сильная девочка, и такую невестку нам бы не помешало заполучить. — Не помешало бы, но ты знаешь Драко — он не всегда делает то, что нужно, и что полезно. — Об этом не стоит волноваться — ему нравится Кибела, и поэтому заставлять его что-либо делать не нужно. Разве ты не заметил, как поменялось его поведение с появлением юной мисс Поттер? — Я прекрасно заметил, каким взглядом смотрел на Драко Гарри Поттер, — недовольно проговорил мужчина, тяжело вздохнул. — И это принесёт проблемы. — Пока что об этом не стоит думать, дети ещё малы, и кто знает, может быть через год-другой Драко и Гарри станут друзьями? Возможно всё, не забывай об этом, — назидательно проговорила Нарцисса, а после нахмурилась. — Единственное, что мне во всём этом не нравится, так это предчувствие. От Кибелы несёт духом чего-то непонятного, что заставляется меня всё время думать над тем, что может произойти… Ты говорил с Северусом? Что он думает о девчонке? — Говорит, что она собирает вокруг себя компанию из влиятельных и способных детей. Общается со многими, но близко подпустила лишь четверых — своего брата, некую Орхидну Нейпир, маглорождённую Гермиону Грейнджер, а также нашего Драко. — Нейпир? — Нарцисса прищурилась. — Не те ли Нейпиры, которые мигрировали из Румынии?***
Известие о маледиктусах и обскуриях взбудоражило родителей, которые, как оказалось, были вполне знакомы с этими всеми понятиями. Более того, они прекрасно знают о том, что это за такие твари, о чём быстро нам всем и сообщили. Как оказалось — маледиктусы являются магами, которых прокляли каким-то неизвестным теперь заклинанием. Эти маги из-за проклятия должны превращаться в разных хищных тварей, чаще всего которыми являются гигантские змеи. Чем старше становился маг, тем дольше он не мог превратиться назад в человека, пока полностью не утрачивал способность к возращению к исходной форме. Быть человеком, замкнутом в теле гигантской змеи, не имея возможности превратится обратно, то ещё приключение. Такие маги обычно со временем утрачивали способность ясно мыслить и впадали в безумие, после чего их убивал отряд авроров. По словам Хорреста, проклятые в своём безумии настолько сильны, что с ними просто так парочке магов не справится, хотя бы потому что они совершенно инстинктивным образом используют атакующую магию в сыром виде. Как магические выбросы энергии, не превращённые в заклинания. Обычно чем сильнее маг, тем старше он был в виде проклятого, так как магия защищает своего носителя. Даже самый обычный маг с посредственным уровнем силы намного более устойчивый к маггловским болезням любого вида, и психика у такого мага всегда крепче чем у обыкновенного обывателя. Именно поэтому сильные маги дольше всего держаться в рассудке, пока не начинают, что называется, жечь. Декан отметил, что в Англии он знает точно о десяти таких проклятых, не говоря уже о тех, которые спрятались в маггловском мире. Обычно на поверхности известно лишь о части маледиктусов, и хорошо, если такая часть составляет хотя бы треть. Ещё Северус добавил, что проклятие маледиктусов передаётся и ребёнку, рождённому проклятой. В смысле что, новое поколение не может избавиться от проклятия, и становится в несколько раз сильнее своего родителя, что было доказано опытами в Отделе Тайн — об этом заявил Хоррест, который, по-видимому, такие опыты не одобрял. Самыми сильными среди маледиктусов являются женские особи, объяснения чему никто так и не нашёл. Хотя Хоррест предположил, что это из-за того, что первой проклятой была именно женщина, которая очень рано начала превращаться в змею. Декан, услышав это, добавил, что Дамблдор, когда поделился с ним этим известием, также заявил, что первым маледиктусом был ребёнок, проклятый ещё в утробе матери. И чем раньше такой ребёнок начинал превращаться, тем сильнее был. Он предположил, что женщины просто быстрее начинают превращаться, и именно это связано с их большей силой, так как они быстрее развиваются. Из обсуждения проклятых мы перешли к другому виду магов, именуемых обскурами. Как я поняла, по мощи они на пару ступеней превосходят маледиктусов, хотя обычно живут намного, намного меньше оных. Обскуром может стать ребёнок-маг, растущий в условиях нетерпимости к магии и всему, что с ней связано. Такой ребёнок обычно подавляет свои способности, не давая стихийным выбросам вырваться на волю, что в итоге приводит к печальным последствиям в виде того, что он взрывается как бомба, а магическая сила принимает вид обскурия, тёмной энергии, которая способна лишь разрушать. Обскуры чаще всего не доживают даже до десяти лет, и их сила измеряется магическим потенциалом, а также растёт вместе с взрослением. Когда я поинтересовалась о том, сколько было обскуров во времена охоты на ведьм, то Хоррест и Северус одинаково помрачнели, от чего я ощутила сожаление. Мне было жаль этих детей, ведь все они в итоге умерли из-за того, что творилось в жестоком мире взрослых. Вместе с этим я задумалась над тем, что будет, если вдруг кто-то из улья умрёт. Ясно, что скорее всего мне из-за этого будет как минимум неприятно, хотя я и предположила, что чем больше я привязываюсь к ксеноморфам, тем неприятнее для меня будет утрата каждого из них. Ведь с ними я связана, пусть и не настолько сильно как Мара. Но и они, когда достаточно повзрослеют, станут частью меня. По сути, со временем я буду их ощущать не намного хуже, чем Мару. Когда я поинтересовалась, как так, что какие-то обскуры интересуются мной и Гарри, то узнала, что таких, которые выжили, очень мало, но они есть. И в ударной силе, по словам декана, они просто монстры, способные смести на своём пути всех и всё. На мой вопрос о том, почему же они ещё не истребили всех остальных, я узнала, что выжившие обскуры, в отличие от тех же маледиктусов, не имеют проблем с рассудком. Более того, такие маги идеально умеют управлять своей магией, ставшей обскурием, и они отлично способны превращаться в смертоносное облако мгновенно, чтобы смести всё на своём пути. Только вот, по словам декана, они зачастую предпочитают спокойную жизнь, оставшись в мире магглов, или вообще уединившись подальше от людей. Вообще то, что обскуры заинтересовались мной и Гарри довольно странно, ибо совершенно непонятно, как именно им можно помочь. Если с маледиктусами всё ещё более или менее ясно — с ними можно разобраться беспощадным научным методом, то вот с обскурами… Вопросы, одни вопросы.***
Когда июнь начал подходить к концу, вторая партия яиц уже была полностью готова, и Мара пока что отдыхала, готовясь к третьей. Вместе с этим перед нами встала проблема того, как именно прятать ксеноморфов, ведь благодаря новому поколению их уже будет больше пятидесяти, а ангар, в котором разместилась Мара, не самых огромных размеров. В итоге Хоррест отправился шуршать в министерство, чтобы узнать что-то новое о заклинаниях расширения пространства, а декан иногда слишком красноречиво на меня поглядывал, напоминая об одном разговоре таким образом. В тот день мы обсуждали количество ксеноморфов, а также то, когда следует остановиться и перестать дать им возможность появляться. Северус посчитал, что ровно двух партий достаточно, и больше, конечно же, трутней не надо. Хоррест разглагольствовал о том, что слишком много тварей в одном месте это не нормально — ибо они могут попробовать вырваться. На моё замечание о том, что они подчиняются непосредственно мне, он лишь ответил, что если что-то пойдёт не так, то планы с подчинением могут пойти под откос. Например, если их найдут маги. В итоге после нескольких дней споров по поводу того, увеличивать ли популяцию ксеноморфов, мы остановились на том, что Мара будет высаживать новые партий яиц, которые будут в защищённом месте дожидаться того, как к ним придут новые люди. Вместе с этим волевым решением я задавила своё возмущение по поводу угнетения своих детей, и решила, что трутням тоже будет правильнее впасть в спячку. Из них я оставлю в сознании только нескольких ксеноморфов, на которых придётся провести несколько исследований по улучшению, а тогда уже прививанию их Маре. От магии она по сути защищена, хотя и не полностью — но проберёт её мало что, даже по сравнению с драконом, у которого есть много слабых мест, начиная с того, что у него есть вполне видимые органы чувств. У Мары, в отличие от драконов, органы чувств очень хорошо спрятаны. Хотя у оригинальных ксеноморфов органы чувств почти полностью отсутствуют, но благодаря смешению Мары с драконом у неё появились глаза, которые, впрочем, защищены пластинчатыми выступами вокруг них, а также плотной плёнкой, сквозь которую глаза Мары способны видеть. Эту плёнку, к слову, очень тяжело пробить, что я и проверила на практике. Конечно же, по отношению к Маре это было жестоко, но я не могла не убедиться в том, что её глаза в безопасности. К тому же, повреждённую плёнку глаз я исцелила с помощью новых выученных заклинаний, которые специально для меня преподнесли Хоррест на пару с Северусом. Ведь на самом деле не все лечебные заклинания находятся в широком доступе, так как некоторые из них могут быть весьма опасны. Но я воспользовалась лишь заклинанием простейшего заживления, которое полностью восстановило плёнку. Также вместе с этим мы проверяли то, насколько могут Хоррест и Северус навредить Маре, и я осталась довольна, так как их заклинания на неё не действовали. Даже заклинание усыпления её не пробрало, хотя мне казалось, что должно было, ведь ксеноморфы нового вида вполне способны уснуть, пусть и не так как люди. У них более ограниченный сон, в который они никогда не погружены полностью, ибо в такие моменты находятся в своеобразном автономном режиме как дельфины, у которых одна часть мозга спит, а другая бодрствует для поддержания жизни. Вместе с этим Мара способна почти неделю обходиться без сна, после чего ей всё же нужно отдохнуть. Это же я проследила и у трутней, которым также требуется сон. То, что Мара и трутни защищены от заклинаний, радует меня всё сильнее после экспериментов с атаками Хорреста и Северуса. Также кроме этого мы узнали, что мои заклинания почему-то в отличие от заклинаний мужчин действуют, что вызвало некоторые вопросы. Мы также проверили, способны ли они исцелить Мару, и поняли, что частично их заклинания исцелений на неё действуют, но в намного более слабой форме. А те, что способны выключить человека, дракона или другое магическое существо полностью ею блокируется. Теперь же основные эксперименты я решила перенести на трутней, ведь боль и чувства Мары, которая понимала необходимость этого, переходили мне самой. Я её ощущала как продолжение тела, которое невозможно блокировать без отсечения конечности. Трутней я ощущала не настолько сильно, и их ощущения могла успешно блокировать. На трутнях мы проверили всё то же, что и на Маре, придя в итоге к выводу о том, что магии они сопротивляются также хорошо как и Мара. С другой стороны они по размерам существенно меньше Мары, что является одновременно плюсом и минусом — они могут лучше маневрировать, но, вместе с этим, с ними сможет справиться более крупный или подвижный противник. К счастью, на данный момент таких нет, если не считать некоторых магических существ, с которыми, я уверенна, можно будет договориться, или прижать. В любом случае, и эти проблемы можно было решить усовершенствованием. Думаю, вполне возможно будет создать более крупный, или ещё более мелкий вид ксеноморфов для разных целей. Сейчас же мы продолжали проверять на трутнях их устойчивость к зельям, заклинаниям, а также маггловскому оружию.***
К нашему с Гарри Дню рождения оставалось лишь неделя, и мы тщательно выбирали тех, кого нужно пригласить на праздник. Гарри пришлось смириться с тем, что я собираюсь пригласить Драко и Орхидну, но о том чтобы пригласить Гермиону споров не было — никто из нас не был против неё. Ещё Гарри захотел пригласить Эдриана Пьюси и Каспера МакКенна, с которыми брат общался почти с самого поступления, но с каждым месяцем всё чаще и ближе. Не удивлюсь, если в какой-то момент Гарри приведёт к нам в компанию третьекурсников, что будет, в общем-то, неплохо. Небольшой список мы утвердили и передали родителям, описав каждого из приглашённых по существу. В итоге перед Днём рождения мы устроили себе выходной, в том числе и Северус с Хоррестом, которые теперь были свободны чуть больше чем на неделю от экспериментов. Впрочем, не сказать чтобы они их утомляли — нет, мужчинам было интересно исследовать кое-что новое и неизведанное, а также предполагать методы усиления и защиты ксеноморфов. За четыре дня до праздника мы с Гарри обсуждали то, что нам могут подарить близкие, и пришли к выводу о том, что наши родители и Хоррест вместе с Северусом слишком непредсказуемы, чтобы точно угадать, что именно они могут презентовать. Хотя мы вместе пришли к мнению о том, что декан подарит обязательно что-то полезное, а Хоррест — милое. Почему именно милое мы так и не смогли друг другу объяснить, но каким-то образом понимали, что Хоррест относится к нам почти как к своим собственным детям, что многое значит. По поводу того что могут подарить родители мы растерялись, но в итоге решили, что явно что-то такое, что любим мы вдвоём. Конечно же, я не рассказала Гарри о том, что сдала его некоторые предпочтения маме, чтобы его подарок был точным попаданием в яблочко. После этого мы в очередной раз начали обсуждать маледиктусов и обскуров, раздумывая над тем, чем мы можем помочь обскурам. В итоге по окончанию разговора мы решили, что дальше не будем обсуждать это и переливать из пустого в порожнее, а просто лишь найдём способ как связаться с теми умниками, которые считают нас особенными. По сути, нам следует узнать, почему они думают именно так, и что привело их к таким выводам. Всё же то что они что-то почуяли говорит о том, что я не настолько незаметна, как кажусь. Ещё меня не покидала уверенность в том, что Гарри в этом тоже сыграет немаловажную роль, пусть я и буду эпицентром того, к чему они в итоге будут тянуться.