Error, Error! Brain not found!

Когда Артемий уезжал в Америку, он с наивностью пьяного енота полагал, что в среде истинных американцев, которые, как ни странно, не носили перьев, как символ Чикаго Блэкхоукс на голове, он моментально заговорит по-английски. Не срослось. Тёма наивно ошибался. Еще никогда в жизни Тёма так не ошибался. Звонок среди ночи заставил Дадонова смачно матернуться и подняться с кровати. Вадим что-то буркнул, по поводу того, что ему давно уже пора отключать телефон, даже если это звонит Ротенберг, а за окном атомная война и Знарок со сковородкой. Женя посмотрел на мобильный, с тоской, свойственной только ему, вздохнул, и нажал кнопку сбросить. Он еще даже не успел выключить звук и положить телефон обратно, как звонок повторился. Дадонов закатил глаза, и уже доползя до кровати, в полете на подушку принял вызов. — Артемий, мать твою, три часа ночи, — с раздражением хриплым голосом буркнул Женя. — Оу, судя по всему я тебя от пикантного отвлек, — веселый голос Панарина сейчас и радовал, и бесил одновременно. — Признавайся кто там, Аня или Вадя. — Сам догадайся, — Вадим проснулся повторно от подпрыгнувшей кровати, на которую меньше минуты назад приземлилась тушка Жени весом чуть больше семидесяти кило, и теперь устроился на плече Жени, недовольно бурча в трубку. — А теперь просвети, нафига ты нас оторвал от такого важного занятия как сон? В трубке раздалось похрюкивание, а потом такой же бодрый голос Артемия произнес сакраментальную фразу: — Ребята, как будет «туалетная бумага» по-английски? Минутная пауза. И Тёма в Чикаго услышал истерический ржач Шипачёва, который, кажется, забился в припадке. — Туалетная…бумага? — в голосе Жени послышались угрожающие нотки. — Тёма, какая еще нахрен туалетная бумага в три часа ночи? — Обычная, — послышался гениальнейший ответ. — В рулончиках. Женя выдал тираду в сто пятьдесят матерных слов в лучших традициях группы «Ленинград», а потом поднялся, прижимая трубку к уху, и полез на табуретку. Раздался грохот и мат, на сей раз принадлежащий Шипачёву, так как в три часа ночи лезть на табуретку в полной темноте было как минимум не разумно. Но кто сказал, что звену Шипачёва в принципе свойственна логика? Женя перегнулся через Вадима, поднимая выпавший из рук телефон с Панариным на проводе. — Toilet paper, — буркнул он, накрывая лицо русско-английским разговорником. — Спасибо, пацаны! Спокойной ночи! — весело изрек новоявленный «черный ястреб» и отключился. Следующим подарком на день рождения Артемия был русско-английский словарь. В пяти томах с матерным приложением и пометками Дадонова на полях.