Возвращение домой

— О чем вы хотели поговорить, миледи? И к чему такая секретность? — тихо поинтересовалась Бриенна. — Клянусь, вчера ночью у моих покоев снова кто-то шпионил. — Но Подрик не заметил никого подозрительного, только ваших горничных… Вы думаете, и они служат Бейлишу? Санса недовольно поджала губы и кивнула. — Это невыносимо, Бриенна. Иногда мне кажется, скоро я лишусь рассудка! Бран утверждает, что за ним наблюдают даже в Богороще. Почему мы должны быть пленниками в собственном доме? — Конечно, вы правы. Но что же делать? Вы сами не раз говорили, что его присутствие здесь необходимо, потому что только так вы сможете его контролировать. Мы что, спускаемся в крипту, миледи?! — Только мертвые Короли Зимы сохранят наши тайны. Они спустились вниз по крутой винтовой лестнице, и Леди Санса уверенно повела Бриенну вперед — туда, где было еще холоднее и темнее (если это, конечно, вообще возможно). Тартская дева с недоверием покосилась на свою госпожу, но промолчала. Это место ожидаемо приводило в ужас любого, кто нашел в себе силы туда спуститься, и Бриенна совершенно не понимала, как Леди Санса могла чувствовать себя в этом жутком мрачном месте в безопасности. Словно прочитав ее мысли, Леди Винтерфелла ободряюще улыбнулась и тихо произнесла: — Только здесь мы можем быть собой. Это моя тетя, Леди Лианна, — пояснила Леди Старк, останавившись у статуи красивой молодой женщины. — Скоро я стану Королевой Зимы, Бриенна, — торжественно объявила она и выжидающе посмотрела на Тартскую деву. — Вы… Вы намерены пойти против брата, миледи? — пробормотала Бриенна и с сомнением посмотрела на Сансу: заявление это показалось женщине-рыцарю не просто странным, но противоречащим здравому смыслу. Все это время она наблюдала за Королем и его сестрой, и их подчеркнуто нежные отношения не давали усомниться в том, что эти двое будут стоять друг за друга, что бы ни случилось. Бриенна не раз замечала долгие, полные скрытой тревоги, взгляды его светлости и робкие, милые полуулыбки леди Сансы, предназначенные только для брата. Только рядом с задумчивым Джоном Сноу она позволяла себе снимать эту маску холодного безразличия. И вот теперь — такое… — Ты не так меня поняла. Я стану супругой Короля. Бриенна взволнованно заморгала. Быть этого не может! Наверное, она что-то не так поняла. — Но… Леди Санса, это… Это же… Правильно ли я понимаю? Вы хотите сочетаться браком с Джоном Сноу? С вашим братом? — на одном дыхании выпалила Бриенна. Санса только тихо рассмеялась. — Вот мы и подошли к главному. Джон никогда не был моим братом, Бриенна. Он — сын Лианны Старк и Рейгара Таргариена. Они были счастливо женаты — все эти рассказы о том, как Дракон похитил Волчицу против ее воли — не более, чем попытки Роберта очернить соперника. Отец дал моей тете слово, что убережет Джона от гнева Баратеона, и свое обещание сдержал. Жаль только, что он не успел сам рассказать об этом племяннику… Поэтому до недавнего времени Джон и сам ничего не знал о своем происхождении. Надеюсь, мне не нужно говорить, что эта тайна может стоить тебе жизни? Как и всем нам. Бриенна лихорадочно соображала. Она не верила, просто не могла поверить! Бастард Неда Старка — наследник Железного трона?! Все это было каким-то безумием. Тартская дева сосредоточенно нахмурилась, и внезапно взгляд ее просветлел. Конечно, ну конечно! Сколько раз она слышала о Старках и их чувстве долга! Настолько болезненном, что они бы стояли на своем даже на смертном одре… И теперь ее леди выйдет замуж за собственного брата?! О, то есть, не за брата — за кузена? — Помоги мне отодвинуть надгробную плиту, — попросила вдруг Санса. Бриенна с опаской посмотрела на умиротворенное лицо Леди Лианны, но кивнула. Гранитная плита поддалась не сразу — женщинам пришлось приложить для этого все усилия. Наконец Санса поднесла факел к небольшому отверстию и осторожно просунула руку внутрь. Бриенне все это явно, явно не нравилось. — Что мы ищем здесь, миледи? Мертвые не любят, когда тревожат их покой. Санса только нетерпеливо махнула рукой и тихо сказала: — Я много думала о том, как лучше раскрыть правду нашим знаменосцам. Ведь если мы скажем, что единственное доказательство — видения Брана, они поднимут нас на смех! И будут правы. Письмо кормилицы Джона, Виллы, конечно, очень помогло бы, но эту информацию добыл Мизинец, и я не хочу… — Понимаю, миледи, конечно. — Нам нужно что-то эффектное, таинственное… Недавно я вспомнила историю Старой Нэн — о Рыцаре Смеющегося Дерева на турнире в Харренхолле. И меня осенило! Как я могла быть такой глупой? Если Лианна искренне любила Рейгара, наверняка она хотела бы сохранить что-то, принадлежавшее ему, ведь так? — Даже не знаю, миледи, — с сомнением пробурчала Бриенна. Она точно ничего не понимала в таких вещах. — Сама подумай, Бриенна, — с жаром продолжила Леди Санса, — Мой отец нечасто говорил о сестре, но я помню, как однажды он сказал: Лианна хотела, чтобы ее непременно похоронили в крипте. Но кроме нее здесь нет женщин — в усыпальнице Старков покоились только Короли Зимы! А на мысль меня натолкнул Джон: ему часто снилось, как он спускается сюда, и мертвые короли твердят ему, что он не Старк и ему здесь не место… Конечно, Таргариену не место среди королей Старков! И, словно видение, перед глазами появляется красивая темноволосая женщина с венком из зимних роз… Бриенна печально улыбнулась. Это очень, очень красивая догадка, но все же зачем им лезть в саркофаг Лианны Старк, да еще и под покровом ночи?! Вдруг Леди Санса что-то нащупала. — Миледи? — Отодвинь плиту еще, Бриенна, пожалуйста. Да, вот так, аккуратно. Леди Санса выудила из могилы своей тети какой-то сверток. Бриенна поднесла факел ближе и прошептала: — Вы уверены, что хотите знать, миледи? Санса бережно развернула сверток, и Бриенна ахнула: по рукам леди Сансы заструилась дорогая ткань — черная как ночь, с вышитым красными нитями трехглавым драконом. — Фамильный плащ Таргариенов, который Рейгар набросил на плечи своей жене в день свадьбы, — прошептала Санса с восхищением. Из всего, что она ожидала найти здесь, это, несомненно, казалось Бриенне самым невероятным. — Леди Санса, но это же значит, что его милость не только Король Севера, но и всего… — медленно проговаривая каждое слово сказала Бриенна. Санса кивнула. — Кто еще знает? — Бран, Давос, Хоуленд Рид и теперь ты. О, и Бейлиш. Он, конечно, догадывался, но не был уверен, пока не разыскал кормилицу Дейнов и обманом не вынудил ее признаться. Тартская дева провела рукой по волосам и задумчиво пробормотала: — Так вот почему Мизинец примчался в Винтерфелл. Но чего он хочет добиться? — Он намерен настроить Север против Джона, раскрыв его происхождение, посадить на трон законнорожденную наследницу Старков, а потом жениться на мне. Так Мизинец получил бы и меня, и весь Север. Джон — наследник престола. Дейенерис тоже ничего не знает, разумеется. Но Мизинец попытается обставить это так, будто Джон хочет отнять у тети Железный Трон, который она так жаждет получить вот уже столько лет. Он думает, что, натравив их друг на друга, только выиграет. Конечно, ему и в голову не могло прийти, что он может быть неправ, — с презрением бросила Санса и повернулась к Бриенне. — Что мне нужно сделать, миледи? — Отправь воронов Лианне Мормонт, Алис Тенн, Мандерли, Гловеру и Сервину. Напиши, что Король ожидает их в Винтерфелле как можно скорее. Пусть бросают все и приезжают немедля. Бриенна, нужно проследить за тем, чтобы об этом не знала ни одна живая душа. — Разумеется, Леди Санса. Даю вам слово. — Хорошо, — Санса заметно успокоилась. Они привели в порядок могилу, и уже на выходе из усыпальницы Бриенна позволила себе тихий вопрос: — Леди Санса, и вы сможете стать женой человека, которого еще недавно считали братом? Люди будут судачить… Леди Санса тепло улыбнулась и, поглаживая морду гранитного лютоволка, также тихо ответила: — Он никогда не был моим братом, Бриенна. Джон — воплощение всего, о чем только можно мечтать, просто в детстве я была глупой девчонкой и не понимала этого. Именно такого мужчину хотел бы видеть рядом со мной отец. Сейчас я, наконец, понимаю… И каждый день до конца своей жизни буду благодарить богов за то, что осознала это, пока не стало слишком поздно. Я принадлежу ему, Бриенна, а Джон принадлежит мне. Пусть судачат, мне нет до них никакого дела. Бриенна смущенно склонила голову, пытаясь скрыть улыбку. Теперь все встало на свои места, теперь она понимала. *** — Что вы здесь делаете, Лорд Бейлиш? — спокойно спросила Санса, снимая перчатки и с недовольством поглядывая на Мизинца. Хорошо, что они оставили плащ Таргариенов в саркофаге. Бейлиш плотоядно ухмыльнулся и, подойдя к ней вплотную, прошептал: — Хотел удостовериться, что миледи довольна тем, как развиваются события. Он был слишком близко, и Санса понимала, чем все может закончиться, если она что-то не предпримет. И это «что-то» должно выглядеть убедительно, иначе… Что же ей сделать? Может, лишиться чувств? Нет, она не из тех слабохарактерных дев, что хлопаются в обморок при виде мужчины, и Бейлиш прекрасно об этом знает. Конечно, Петир ждет, что она пригласит его в свои покои. Сансу сковал леденящий ужас — она вспомнила многообещающий взгляд Джона и собственные слова. «Позже». Только не это. Если Джон без стука войдет в ее покои глубокой ночью… А Джон обязательно придет — она помнила его полный решимости взгляд. — Я страшно проголодалась, Петир, — весело сказала она и, взяв его за руку, потянула за собой. — Пошли за служанкой, зачем же… — Ты не понимаешь, я люблю есть пирожные внизу, на кухне. О, я только оставлю перчатки, — небрежно бросила Санса и вошла в покои, демонстрируя, что они совершенно пусты и таковыми останутся до ее возвращения. Они сидели за большим кухонным столом, и Санса не могла не заметить, как Петиру некомфортно. Очень хорошо, с удовлетворением подумала она. Мизинец и не должен чувствовать себя здесь как дома — ему не место в Винтерфелле. Санса ощутила, как его рука по-хозяйски поглаживает ее чуть ниже талии, и ее передернуло. И ведь она позволяла этому мужчине прикасаться к себе раньше... Как, как она только могла? «Терпи», говорила она себе снова и снова. «Ты должна терпеть». — Жду не дождусь нашей свадьбы, любовь моя, — промурлыкал Мизинец, пододвигаясь к ней ближе. Санса нервно улыбнулась и затолкала в рот пирожное. — Это правда, что моя мать тоже любила их в детстве? — Да, моя милая. Кэт была такой сладкоежкой! — ностальгически улыбнувшись подтвердил Мизинец и с еще большим вожделением уставился на нее. Санса отвернулась и неуверенно протянула: — Так странно, я не помню, чтобы мама вообще ела сладкое. А вот отец, напротив, любил полакомиться чем-нибудь на ночь. Наверное, эту привычку мы переняли от него. При упоминании Неда Бейлиш слегка изменился в лице, но продолжил улыбаться свей мерзкой кривоватой ухмылкой. — Назови день. — Ты так нетерпелив, Петир! Мы же никуда не спешим, — кокетливо приподняв бровь ответила Санса и откинула назад волосы. — Не вздумайте играть со мной, Леди Старк, — неожиданно серьезно произнес Мизинец и грубовато схватил ее за подбородок. — Вы ведь знаете, что случается с теми, кто меня разочаровывает. — Ты делаешь мне больно, — процедила Санса сквозь зубы, но он и не думал отпускать ее. Улыбка его превратилась в животный оскал, и Санса впервые испытала в его присутствии настоящий страх. Она думала, что после Рамси ей уже нечего бояться — тем более, в собственном доме… Да, обычно Бейлиш был язвителен и сдержан, но все-таки он — мужчина. Мужчина, который болезненно привязан к женщинам Талли. К тому же, она видела, как Бейлиш хладнокровно убил ее тетю, не моргнув и глазом. Санса все время напоминала себе, как опасен этот человек. Взгляд его сделался совершенно безумным; он тяжело дышал, словно на что-то решаясь. Она чувствовала себя идиоткой: тогда, в Гнезде, Санса сама спровоцировала его, и теперь неудивительно, что Бейлиш считает, будто имеет право на ее благосклонность. Он действительно думает, что полностью владеет ее телом и душой. «Ты должна. Потерпи, осталось недолго». Санса закрыла глаза и перестала сопротивляться. Почувствовав, что она не против, Бейлиш впился в нее неистовым поцелуем. Она попыталась представить, что это губы Джона. И руки Джона. Но не могла, как ни старалась. Когда Джон прикасался к ней, все тело ее изнывало от желания и нетерпения. Сейчас же она чувствовала только сильнейшее нервное напряжение, а Петир был слишком опытен, чтобы этого не заметить. — Не надо, умоляю, не сейчас, — жалобно простонала она и уперлась руками ему в грудь. — Что? Что такое? Что опять не так, моя девочка? — пробормотал Бейлиш, не переставая покрывать поцелуями ее шею. Наверное, ей должно было быть приятно — но она думала только о Джоне, о его мягкой щетине, его запахе и хриплом шепоте. — Прошу тебя, не сейчас. Я… Я думала, что избавилась от него, но нет. Каждый раз, когда меня касаются, я вспоминаю… — пролепетала она, отворачиваясь. Еще немного — и тихие слезы превратились бы в истерику. Было ли это мрачной тяжестью воспоминаний или просто реакцией на события последних дней? Санса не знала. Но страдания ее были искренними, а потому достаточно убедительными для того, чтобы мужчина напротив с жалостью посмотрел на нее и заключил в отеческие объятия. — Просто уйди, Петир, прошу тебя. Оставь меня одну. — Ничего, моя дорогая, все позади, — ласково приговаривал Петир, гладя ее по волосам. Однако тон его голоса выдавал раздражение. Еще бы! Ведь будущая невеста снова отвергла его… Даже оказавшись в относительной безопасности своих покоев, Санса все никак не могла успокоиться. Она чувствовала себя загнанной в угол: а что, если Бейлиш уже раскрыл их обман? Санса действительно знала, что бывает с теми, кто его «разочаровал»… И потому всерьез опасалась за их жизни — теперь даже больше, чем когда-либо. Теперь ей было, что терять. «Я — Красная Волчица и Леди Винтерфелла, а лью слезы, как девчонка. Арья бы задразнила меня до смерти». Она расчесала волосы и сквозь слезы улыбнулась своему отражению. «Скоро все это закончится. Совсем скоро я буду свободна». Санса переоделась в легкую ночную сорочку, умылась прохладной водой и забралась в постель. Она долго ворочалась, тщетно пытаясь заснуть, а когда ей, наконец, удалось, Санса почувствовала на себе чьи-то властные руки. — Что?..Что такое? — пробормотала она, сладко потягиваясь. — Ш-ш-ш, это я… - шепнул Джон, и руки его требовательно сжали ее ягодицы. — Джон… Тебя никто не видел? Впрочем, какая разница? — сонно пролепетала она, накрывая его руки своими и только сильнее прижимаясь к нему под меховым покрывалом. — Прости, но я не могу это выносить. Санса, я просто больше не могу, — простонал Джон, ища ее губы в полумраке. Санса повернулась к нему лицом и хрипло прошептала: — Считай, что это — репетиция нашей брачной ночи. *** Санса лежала поперек постели, не в силах пошевелиться. По телу все еще разливалось приятное тепло, и она в который раз спрашивала себя: неужели же так будет всегда? Они станут мужем и женой, и каждая ночь с Джоном будет вот такой? Чем же она заслужила такое счастье? Даже в самых смелых фантазиях не могла она представить, что между мужчиной и женщиной в постели может происходить такая магия. Санса боялась, что разочарует Джона своей неопытностью или разочаруется сама. Но все ее опасения были напрасны. А вот все то, о чем она когда-то слышала от своих горничных или придворных дам в Королевской Гавани, оказалось чистой правдой! Первым делом Джон сорвал с нее ночную сорочку, объяснив это тем, что «хочет видеть ее всю». Он целовал ее, шепча, как она прекрасна и как он долго мечтал ею обладать. Санса должна была бы густо покраснеть от таких слов. А говорил Джон много — в основном, всякие непристойности, явно не предназначенные для ушей леди. Но она больше не была наивной девочкой, которая любит сказки и разряженных рыцарей. Теперь она — взрослая женщина. И эта женщина находила слова своего любовника лестными. С удивлением Санса обнаружила, что ее тело способно не только дарить наслаждение другому, но и само испытывать наслаждение. То, что Джон делал с ней в постели, было за гранью ее понимания. Да что там говорить, Санса бы никогда не подумала, что мужчине может так нравиться ласкать женщину там! Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди! Санса жадно хватала ртом воздух, выгибаясь ему навстречу и отчаянно комкая простыни. Она еле сдерживала себя, чтобы не закричать от удовольствия, как какая-нибудь продажная женщина! Я хочу, чтобы ты кричала и умоляла меня не останавливаться, Санса... Я хочу, чтобы ты никогда не сдерживала себя со мной. Она извивалась в его горячих опытных руках и стонала, до крови закусив губы, наплевав на все, чему ее учила септа. А в какой ужас пришла бы ее мать! Его руки и губы были повсюду. Санса чувствовала, как каждое его прикосновение, каждый жадный поцелуй пробуждают в ней все новые волны удовольствия. Еще, только бессвязно шептала она. Еще. В постели с Джоном она открывала в себе качества, которые были ей совершенно не свойственны — дерзость, страстность, любопытство. И пусть утром она выйдет из своих покоев благовоспитанной леди Винтерфелла, следующей ночью хладнокровная Санса Старк будто по щелчку пальцев перевоплотится в ненасытную женщину, жаждущую любить и быть любимой. А она еще никогда в жизни не чувствовала себя такой любимой и желанной, как в ту ночь. И кто-то еще называет это супружеским долгом?! Да какой же это долг! Она перевернулась на живот и скрестила ноги в лодыжках. Санса не испытывала ничего, даже отдаленно напоминающего стыд. Что бы Джон ни делал, все казалось ей правильным и таким естественным. Она не была уверена, слагают ли о том, что они вытворяли той ночью, баллады, но ее это больше не волновало. Сансе захотелось тесно прильнуть к нему всем телом и поцеловать каждый шрам на его красивом лице - что она тут же и сделала. — Мне никогда не было так хорошо, Джон. Никогда, — шепнула она, устраиваясь у него на груди. Джон польщенно ухмыльнулся и протянул: — Надеюсь, вам будет хорошо еще много, много раз, миледи. — Джон? — М? — устало пробормотал он, вырисовывая пальцами круги на ее обнаженной спине. — Я написала влиятельным лордам и пригласила их в Винтерфелл. — Что за план родился в твоей хорошенькой головке, Санса? — Мы с Бриенной нашли в саркофаге твоей матери свадебный плащ Таргариенов. Если это вкупе с письмом кормилицы Дейнов не доказывает, что твои родители были женаты, то я не знаю, что еще мы сможем найти. — И теперь ты хочешь продемонстрировать им находку? — Да. Наш брак — лучшее решение для Севера, и я заставлю их это признать. Лорд Рид и Мира тоже скоро будут здесь. И тогда я, наконец, смогу заполучить тебя в свою постель, — сказала Санса и соблазнительно облизнула губы. Джон привлек ее ближе к себе и неспешно поцеловал. — Вряд ли этих людей будет так легко убедить… Я уже слышу, как все они гневно скандируют: «Таргариен никогда не будет править Севером!» — Они должны поверить нам, — упрямо повторила Санса. Внезапно Джон приподнялся на руках и, виновато глядя на нее, спросил: — А если они откажутся признать правду? Санса провела рукой по его небритой щеке и ободряюще улыбнулась. — Тем хуже для них, дорогой. Я твердо намерена выйти за тебя замуж. — И ты пойдешь на это? Все будут считать, что леди Старк вышла замуж за своего сводного брата-бастарда, — напомнил ей Джон, мрачно хмурясь. Санса обхватила его лицо в ладонях и, напряженно глядя ему в глаза, тихо спросила: — Я выйду замуж за Короля Зимы, или ты опять забыл? — За бастарда Джона Сноу. — Мне все равно. Ты ведь останешься со мной, что бы ни случилось, Джон? — Я не смог бы покинуть твою постель, даже если бы очень захотел. Она самодовольно ухмыльнулась и снова устроилась у него на груди. — Но Джон… До тех пор, пока мы не решили вопрос со знаменосцами, Мизинец должен пребывать в уверенности, что наша с ним сделка в силе. Сегодня он снова попытался… Хм, получить мое согласие на… Не важно. Мне пришлось потрудиться, чтобы он поверил. Хотя с Бейлишем никогда нельзя быть уверенной. — Я его убью. Серьезно, Санса. — спокойно пообещал Джон, но она почувствовала, как мышцы его напряглись. Санса сделала глубокий вдох и пробормотала, соглашаясь с ним: — Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч. В покоях становилось прохладно, даже не смотря на теплые винтерфелльские источники, и Санса приподняла над собой меховое покрывало, приглашая Джона согреться. — Я останусь еще ненадолго, но потом мне придется вернуться к себе, — с недовольством пробормотал Джон и поцеловал ее в плечо. — Нет! Ты останешься в этой постели! — запротестовала она, на что Джон только заверил ее: — Я буду подстерегать тебя на каждом углу, не сомневайся. — Надеюсь на это всей душой, ваша милость. *** Утром Старки, как всегда, собрались за завтраком. В большом камине жарко полыхал огонь, а в окно пробивались робкие лучи зимнего солнца. Улыбающиеся слуги подносили еду, украдкой бросая взгляды на своего Короля. Петиру никогда так не улыбались — сколько бы он им ни платил. Сноу знал всех их по именам и всякий раз задавал какой-нибудь вопрос — все ли хорошо в семье, хватает ли детям еды. Санса вторила своему Королю: она часто отдавала старые платья горничным, а со служанками постарше по вечерам пила на кухне травяной настой. Святое семейство, раздраженно подумал Петир, глядя, как Король заботливо подливает Сансе горячего молока, а та очаровательно улыбается, поглядывая на него из-под ресниц. Бейлиш с любопытством переводил взгляд с Сансы на ее кузена и обратно. Король что-то негромко сказал, но она была так поглощена поеданием свежеиспеченного хлеба с ежевичным вареньем, что не сразу услышала его. Сноу снисходительно улыбнулся и, склонившись ближе к ней, повторил сказанное. Санса развернулась и, пристально глядя ему в глаза, дала такой же тихий ответ. Губы бастарда тронула еле заметная улыбка; Санса, невинно улыбаясь в ответ, слегка сжала его предплечье. Петир подался вперед, чтобы лучше слышать их разговор. Король почесал бровь и, стараясь не привлекать внимание, пробормотал: — У тебя варенье над губой. — Вы что-то сказали, ваша милость? — проворковала Санса, едва заметно пододвигаясь к стулу короля. — Прекрати это, — взмолился Сноу и провел рукой по волосам. — Надеюсь, тебе хорошо спалось, Джон? Призрак проводит у меня каждую ночь. Вы не сердитесь на меня за то, что я увела вашего лютоволка, мой король? — Перестань. — Слово Короля — закон, ваша милость. Бран, передай мне масло, пожалуйста, — попросила Санса, чтобы разрядить обстановку. Давос, посмеиваясь, неуклюже чистил вареное яйцо. Брандон увлеченно слушал рассказ рыжего одичалого о каком-то роге и говорящих деревьях. Дикарь по имени Тормунд хохотал, наблюдая за тем, как Бриенна снова за что-то отчитывает своего подопечного, Подрика Пейна. Только Джон Сноу мог усадить за королевский стол сквайра и одичалого! Петир не мог не замечать, как Король смотрит на Сансу. Пусть это был не тот похотливый взгляд, которого Бейлиш от него ожидал, но в поведении этих двоих явно, явно было что-то не так. В том, как Санса, опустив свои длинные пушистые ресницы, что-то тихо нашептывала ему на ухо; в том, как ее рука всякий раз нежно накрывала его ладонь, когда Король был чем-то недоволен. Петир знал, конечно, что Санса бы никогда не отдала себя в руки сводного брата-бастарда — в конце концов, она была дочерью Кейтилин Талли! Все эти жесты и взгляды были в глазах их друзей и советников проявлением невинной, семейной привязанности. Петир же не был ослеплен всеобщей любовью к Белому Волку, а потому мог себе позволить быть объективным. Пару лун назад Джон Сноу смотрел на сестру как на сошедшую с небес богиню — с восторгом и благоговением. Теперь же Белый Волк видел в Сансе Старк женщину — женщину, которая всецело ему принадлежала. Петир никогда бы не спутал этот взгляд ни с каким другим, ведь точно так же смотрел на Лианну Рейгар Таргариен после турнира в Харренхолле. Так ненавистный Нед Старк смотрел на его Кэт. Значит, все это — правда, и Король Севера действительно влюблен в свою «сестру». Что ж, тем хуже для него. Отрицать очевидное не было смысла. Стоило Сансе зайти в комнату, лицо Короля тут же непроизвольно менялось — губы его растягивались в искренней улыбке, он переставал хмуриться и моментально бросал все свои дела, чем бы ни занимался до этого. Даже если Джон Сноу падал от усталости после особенно длинного и нудного заседания Совета или объезда владений, он всегда находил время для вечерней беседы с сестрой. Эти их «беседы»! Бейлиш безуспешно пытался разнюхать, что же происходит во время таких встреч в покоях Короля. Но с ними всегда кто-то был — либо калека-Старк, либо Тартская корова, либо Давос, а близко к дверям было не подойти. Стражник с гербом Мормонтов на груди неподкупен, да и огромный лютоволк все время сновал где-то рядом. В зал вошел Сир Лотор Брюн и, поклонившись королевской семье, испросил разрешения передать своему господину письмо. Бейлиш развернул сверток и быстро пробежался по нему глазами. — А вот это уже интересно, — негромко произнес Петир, возбужденно улыбаясь. Санса неожиданно обратила на него внимание. — Хорошие новости, милорд? — невинно спросила она, глядя на рыцаря. Тот под ее взглядом немедленно покраснел. Бейлиш раздраженно фыркнул — неужели никто в этом проклятом замке не умеет держать себя в руках. — Смотря для кого, Леди Санса. — Где вы сейчас гостите, Лорд Бейлиш? — вкрадчиво спросила Санса и улыбнулась ему. Петир откинулся на спинку стула и, осматривая всех присутствующих, протянул: — Я остановился в Винтерфелле по милости моей невесты. — И вы произнесли клятву верности нашему Королю? — Как Лорд-Протектор Долины Аррен я безгранично верен моему пасынку, Лорду Робину. Сир Давос потерял терпение первым. Он слегка привстал из-за стола и, буравя взглядом Мизинца, негромко сказал: — Вы — гость Короля Зимы, Белого Волка, и законы гостеприимства на Севере священны… Но, надеюсь, вы все же не забыли, кто перед вами, милорд. — Возможно, это вы забываете, кто привел к стенам этого замка армию Долины, Сир Давос. Бейлиш издевательски поклонился Сиворту, более не утруждая себя разговорами. Он и сам не понимал, почему ему так нравилось злить этого безродного старика. — На Севере традиции гостеприимства очень сильны, вы правы, Сир Давос. Но все мы помним, чем они обернулись для его последнего Короля, — медленно проговорил Петир, с любопытством глядя на Короля Зимы. Эти слова стали последней каплей. Брандон Старк, тяжело дыша, смотрел на Сансу. Она, возможно, и хотела бы сгладить ситуацию, но было уже поздно. Джон Сноу медленно поднялся из-за стола и, сверля его горящими, точно черные угли, глазами, ледяным тоном спросил: — Вы все еще надеетесь взять в жены Леди Сансу? Мизинец удивленно приподнял бровь. Такого вопроса он не ожидал. — Разве ваша милость не благословили этот союз? Санса напряженно смотрела на Короля. Прямая, как стрела, она была готова встать на его защиту в любую секунду. Так, Кэт бросилась бы в огонь и воду за своим благородным Недом. Ноздри Джона Сноу шумно раздувались, он явно сдерживал себя из последних сил. Надо признать, Мизинцу нравилось изводить этих Старков. — Тормунд, Леди Бриенна, помогите, пожалуйста, Лорду Брандону, — тихо попросил Давос и, переглянувшись с Сансой, сам также покинул зал в их компании. Санса встала рядом со своим кузеном, легко тронула его за плечо и что-то тихо прошептала ему на ухо. Сноу смерил Бейлиша взглядом, полным презрения, а затем, прямо на глазах у изумленного Петира, взял руку Сансы, медленно поднес ее к губам и поцеловал. Она прерывисто вздохнула, но руку не отняла — Мизинцу даже показалось, что она только сильнее прижалась к Сноу бедром. — На вашем месте, милорд, я бы не злоупотреблял нашим гостеприимством, — процедил Джон Сноу, по-прежнему не выпуская руку Сансы. По его губам пробежала тень угрожающей улыбки, больше похожая на волчий оскал. Петиру это не нравилось, определенно не нравилось. — Прошу прощения, ваша светлость. Это все предсвадебное волнение — уверен, что моя юная невеста испытывает то же самое. Не так ли, миледи? — поинтересовался Петир, с издевательской усмешкой глядя на Короля. «Ну же, давай, иди по стопам своего приемного папочки-Старка». Сноу закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Джон, позволь мне поговорить с лордом Бейлишем наедине, пожалуйста, — пробормотала Санса. Король метнул в Петира угрожающий взгляд, но все же нехотя кивнул. Санса быстро подошла к Петиру и слабо улыбнулась. — Милорд, — тихо сказала она. Бейлиш слегка поклонился Королю и одной рукой приобнял Сансу за талию. Обернувшись через плечо, Петир плотоядно ухмыльнулся, и рука его скользнула ниже — на ее бедро. «А это стерпите, ваша милость»? Сноу уперся руками в стол и тяжело задышал. Петир сладко улыбнулся и прошептал, притягивая Сансу ближе к себе: — У меня есть для вас свадебный подарок, миледи. — Уверена, он прекрасен, Лорд Бейлиш, — покорно согласилась Санса, нервно оглядываясь на своего Короля. — Петир, моя милая, называй меня Петиром… — промурлыкал Бейлиш, склоняясь к ее шее. И, наконец, природа взяла свое. В считанные секунды Мизинец оказался прижатым к стене за горло. Он едва мог дышать — руки Короля с силой вдавливали его в каменную кладку, и Бейлиш мог только гадать, что же будет дальше. — Если хотя бы один волосок упадет с ее головы, вы поплатитесь за это. Клянусь честью, вы поплатитесь за все, что сделали, — яростно прорычал Белый Волк. Санса спокойно стояла в стороне и не вмешивалась. Как он ошибался: эта холодная женщина не была похожа на его нежную Кэт. Брандон Старк чуть не убил Петира, и если бы не Кэт и ее доброе сердце… — Ваша милость, я думаю, Лорд Бейлиш осознал свою ошибку, — осторожно промолвила Санса и подошла на шаг ближе. Стоило ему услышать ее голос, как Сноу тут же отпустил Петира и, поцеловав Сансу в лоб, ледяным тоном бросил: — Надеюсь. Что ж, думал Петир, планы придется немного поменять. Он не хотел бы задерживаться в этом растреклятом Винтерфелле, но раз такое дело… Серсея, чувствуя приближение конца, пожелала взорвать весь город. Но ее благоразумный брат, Сир Джейме, с таким исходом был не согласен — а потому по-тихому задушил свою любовницу ночью, во сне. Какая глупая, бестолковая смерть. Бейлиш понимал, что теперь должен мчаться в столицу — Дейенерис уже близко. А у него есть для новой королевы весьма интересная информация… Что ж, если верить его пташкам, Бурерожденная все еще в Дорне, а это дает ему время разобраться со Старками.