Возвращение домой

Санса в нерешительности замерла, слегка сжав оба свитка в руках. Джон выглядел таким безмятежным, и ей не хотелось тревожить его. Однако суровая действительность со всеми ее опасностями когда-то должна была нагло ворваться в их относительно спокойную жизнь, и вот это произошло. В глубине души Санса уже давно была готова к этому письму. Она разбирала возможные варианты ответов, вслух проговаривала тон — в основном, чтобы угадать, не оскорбит ли он Матерь Драконов. Джон не раз говорил о том, что мертвецов может уничтожить только огонь, а их вожаков — валирийская сталь или обсидиан. Дейенерис, к несчастью, в избытке обладала обоими. Иногда новоиспеченная Королева Зимы, как возможно и ее мать когда-то, тоже чувствовала себя чужестранкой здесь, в Богороще. Как Джону это удается? Как ему всегда это удавалось? И как этому человеку до сих пор удается оставаться настоящим Старком даже теперь, когда весь Север признает его как Таргариена? Она невольно вспомнила ядовитые речи, которыми безуспешно пытался отравить ее Бейлиш... Теперь и с ним, и с его интригами покончено. Санса вскинула голову и вдохнула полной грудью, встречая леденящий душу ветер — она Старк из Винтерфелла, и больше никто не встанет у нее на пути. Разве что Дейенерис. — Санса? Она встрепенулась и направилась к своему мужу. Быстро пробежавшись взглядом по письму, Джон мрачно констатировал: — Я должен ехать на Драконий Камень — и как можно скорее. Промедление может быть воспринято как оскорбление, а мы не хотим оскорблять женщину с тремя взрослыми драконами. Это нельзя больше откладывать. Станнис говорил, что там залежи обсидиана, Санса, представляешь, что это значит? — Я поеду с тобой, ведь так? Джон изменился в лице и тут же уклончиво ответил: — Нет, тебе лучше остаться здесь, с семьей. — Джон! — предостерегающе начала было она, уже зная, каким будет его ответ, спроси она его об этом хоть тысячу раз. — Об этом не может быть и речи! В Винтерфелле… — На этот раз в Винтерфелле будет целых два Старка, один из которых обладает даром предвидения, а другая… Ты знаешь, впрочем, каким даром она обладает, — не без раздражения сказала Санса, но переубеждать этого упрямца было совершенно бесполезно. Они могут провести в бесконечных спорах хоть несколько дней, все равно результат будет один. — Если с тобой что-нибудь случится, я… — Я же буду рядом с тобой, что может случиться?! Джон нахмурился и, шумно выдохнув, примирительно заговорил: — Санса, мы не знаем, что она за человек… Мы не знаем, как она примет известия о моем происхождении. Мы не знаем, какие люди ее окружают. Да что мы вообще о ней знаем?! — Мы знаем главное: с ней мой бывший муж и Оленна Тирелл. Оба очень прагматичные, опытные советники, Джон. Уверена, что королева, которой хватило ума и силы воли стать обладательницей целого кхаласара дотракийцев и армии Безупречных, не отдаст то, зачем пришла, без боя. Разумеется, первое, чего она от тебя потребует, — это принести ей клятву верности и освободить северный трон. Если ты откажешься, она, скорее всего, прибегнет к запасному плану — предложит тебе заключить брак. Когда ты откажешься и от этого, Дейенерис пригрозит тебе огнем и кровью. Тут ты откроешь ей свое происхождение, и начнется Танец Драконов — междоусобная война между двумя последними Таргариенами. Скорее всего, тот из вас, кто выживет, будет вынужден защищать право на Железный трон всю свою жизнь. Пока не придет Король Ночи, и тьма не накроет нас всех. Джон провел рукой по ее щеке и тихо ответил: — Я не допущу этого, Санса. Никогда. Если она захочет прибрать к рукам Север — пусть, он мне не нужен. Я не хотел быть королем и, тем более, королем всего Вестероса. — Да, но ты уже правишь половиной Вестероса, Джон, — возразила Санса, положив руки ему на грудь. Серебряные лютоволки, вышитые на его дублете, казалось, одобрительно оскалились в ответ. — Я хочу чтобы ты поняла одну вещь, Санса: что бы она мне ни предложила, мне это не нужно. Все, чего я хочу — это дать ей возможность самой убедиться в том, насколько мне ничего от нее не нужно. И не важно, кем Дейенерис мне приходится. Моя семья, моя настоящая семья, всегда будет здесь, — сказал Джон, как ей показалось, несколько раздраженно. Санса уже не один раз поднимала этот вопрос, а Король Зимы не любил повторять дважды. — Я не доверяю им. Никому из них, — медленно проговорила она, пристально глядя Джону в глаза. — Не должен и ты. Все, чего они хотят — это забрать у нас то, что принадлежит нам. И на этот раз я им не позволю. — Она имеет право узнать обо всем от меня. — Разумеется. Но ты не поедешь туда один. — О боги старые и новые… — Я должна быть там с тобой… Мы оба знаем, как вы любите делать глупости, ваша милость, — с нежностью пропела Санса и поцеловала его. Джон простонал что-то похожее на согласие ей в губы и только ближе притянул Сансу к себе. Она игриво запустила руки в его волосы и победно улыбнулась. Наконец, он сдался. Брак, похоже, плодотворно влияет на устаревшее мировоззрение короля. — Ворон также принес письмо из Цитадели, и оно адресовано тебе, Джон. Кого ты знаешь в Староместе? Санса с тревогой поглядывала на короля, пока тот читал, но внезапно лицо его просветлело, и Джон расхохотался. — Мой друг Сэм, Сэм Тарли — похоже, он смог зажечь свечу из драконьего стекла. — Но как же это возможно?! — Я не знаю, но дальше Сэм пишет о том, что он обнаружили что-то важное о Белых Ходоках, и теперь у него нет другого выхода, кроме как отправиться в Винтерфелл, — Джон протянул свиток Сансе, чтобы она убедилась сама. — Я не знаю, как и почему сын Рэндилла Тарли оказался на Стене, но… Джон! Конечно, он прав — нам нужно найти ловкого и опытного кузнеца, если то, на что Сэм намекает, действительно правда. Джорах Мормонт? Сын твоего бывшего Лорда-Командующего? — с любопытством спросила Санса, и Джон кивнул. — В таком случае, это же прекрасная, прекрасная возможность поближе подобраться к Дейенерис! — возбужденно пробормотала Санса. Джон с сомнением посмотрел на нее и только приподнял бровь. О, конечно, откуда ему знать? Он все это время провел на Стене, вдали от дворцовых сплетен. — Ты же знаешь, за что отец изгнал Сира Джораха? — Когда Лорд Мормонт подарил мне меч, он упомянул только о том, что сын опозорил семью. — Он занимался работорговлей. Так вот, после этого он много лет служил Дейенерис как шпион Короля Роберта. Не знаю, что у них там случилось — скорее всего, Джорах провалил миссию, и королева не пожелала видеть его при дворе... Но раз в письме Сэм пишет, что рыцарь жаждет вернуться домой — почему бы нам не простить ему прошлые грехи? — Думаешь, он что-то расскажет? — Если ты простишь его и восстановишь в правах — почему нет? Джон широко улыбнулся и, проведя ладонью по ее щеке, ответил, что попробовать стоит. *** Арья стянула сапоги и, поудобнее устроившись на кушетке, возмущенно спросила: — И ты позволишь ему, Санса? Поехать на Юг? Неужели же ты не помнишь, чем это закончилось в прошлый раз? — Может, хотя бы ты сможешь отговорить этого безумца. — Почему это ты должен мчаться к ней по первому зову, Джон? Не пойму. Я, Дейенерис Таргариен, обладательница-десятка-бесполезных-титулов, Королева пустыни и пожухлой травы, повелеваю… — передразнила Арья писклявым голосом, при этом забавно размахивая руками. Бран, посмеиваясь, отпил вина. Он кое-что видел, но не знал, стоило ли пока об этом говорить — всегда ведь была надежда на то, что один из них обретет здравый смысл раньше другого. — Она — сестра моего отца, не думаю, что Дейенерис захочет избавиться от меня, даже не выслушав сначала, что же я хотел ей сказать. — Она — никто, Джон. А вот единственная оставшаяся у тебя сестра сейчас здесь, и ты отказываешься ее слушать, — огрызнулась Арья, сердито нахмурившись. — Арья, — терпеливо начало было Санса, но Джон вдруг резко встал из-за стола и что-то забормотал себе под нос. — Ты такой же король, как и она. И ты останешься на Севере, с нами. Если ей угодно — пусть сама и прилетает на своем драконе в Винтерфелл, мы дадим ей отпор. К тому же, Бран всегда может вселиться в одного из ее драконов, может, хоть это ее припугнет? Санса перевела обеспокоенный взгляд на мужа, но он выглядел на удивление решительным. — Ну конечно, она прилетит! Мы пригласим ее сюда, в Винтерфелл. Я хочу, чтобы она убедилась сама, что Север не восстанет против нее. К тому же, Дейенерис должна увидеть, что творится за Стеной. — Джон, но это же просто безрассудно! Ее советники никогда, никогда не согласятся на такое… Только не говори еще, что ты сам намерен сопровождать ее в этом путешествии! — стараясь не поднимать голос, поинтересовалась Санса, но сдерживать характер становилось все труднее и труднее. Вот король будто бы согласен c ней и, наконец, ведет себя соответствующе правителю половины Вестероса, но проходит мгновение, и вот он снова — вспыльчивый юнец с горячей головой, который привык сначала делать, и только потом — разбираться с последствиями. — Ты можешь написать Тириону, что со дня на день мы ожидаем в Винтерфелле старого друга королевы — Сира Джораха, которого чудом исцелил от серой хвори брат Ночного Дозора. Но вот стоит ли упоминать о том, что мы… И о том, что я…? — Джон отвернулся и закрыл глаза, видимо, в надежде на то, что ситуация разрешится как-нибудь сама собой. — Нет, разумеется, — буркнула Арья. — Чем меньше она знает, тем лучше. А вдруг она захочет, чтобы Джон поехал вместе с ней в Королевскую Гавань? А если она не поверит нам и решит бросить Джона на растерзание драконам? Об этом ты подумала, Санса? — осторожно спросила Арья, взволнованно вглядываясь в напряженное лицо сестры. Та склонилась к Брану и едва слышно прошептала: — Бран, если бы ты увидел что-то… что-то ужасное, ты бы сказал нам, ведь правда, милый? Трехглазый Ворон поцеловал руку сестры и коротко кивнул. — Пока все то немногое, что я видел, говорит только о том, что Джон и Дейенерис неплохо поладят друг с другом. *** Санса нетерпеливо переступила с ноги на ногу и, наконец, тихо постучала в дверь. Конечно, она подозревала, что Арья не спала — даже сейчас, когда маленький волчонок был дома, с семьей, призраки прошлого не давали ему покоя. Санса поставила поднос с пирожными на столик у камина, налила им подогретого вина и молча протянула сестре кубок. Ситуация должна была казаться ей необычной, странной и в чем-то противоестественной, ведь они не были близки раньше. С Арьей с детства было непросто, они никогда не делились друг с другом своими мечтами и секретами. Для этого у Сансы была Джейни Пуль, а у Арьи — Джон. И, тем не менее, только в обществе своей мрачноватой немногословной сестры Санса осознала, как ей нужно выговориться, как она хочет показать Арье, что все, ради чего она так долго боролась и к чему шла, находится в стенах этого замка. В последнее время Санса стала замечать, что ее младшая сестра начала, кажется, постепенно отводить ей место в своем запутанном, полном мрака и тайн, мирке. Иногда Арья могла просто исчезнуть, никого не предупредив. И вот, когда они с Джоном оба уже начинали сходить с ума от страха за нее, знакомая фигурка как ни в чем ни бывало появлялась за воротами, верхом на лошади, с луком и стрелами за спиной. Потом, вечерами, Санса могла долго расчесывать ее волосы, тихо что-то напевая, и Арья при этом даже не протестовала! Возможно, потому что ей тоже нравилась их новая связь. Санса знала, что сестра никогда не полюбит ее как Джона, но в одном она была уверена: Арья примирилась с тем, что другой сестры у нее уже не будет, и нашла в себе силы впустить в свою жизнь ту, что была рядом. — Ты боишься его потерять? — откровенно спросила Арья, пристально глядя на огонь. — Я боюсь потерять вас всех, Арья. Снова, — через некоторое время ответила Санса и отправила в рот кусочек пирожного. — Ты боишься, что Джон выберет Дейенерис, — сделала вывод Арья и перевела на нее любопытный взгляд. Санса отпила вина и, прежде чем ответить, упорно смотрела куда-то перед собой. В конце концов, Арья — ее сестра, ее кровь! Неужели же нужно и от нее скрывать свои страхи? Отец всегда говорил, что они должны заботиться друг о друге, доверять друг другу… Тогда Санса не понимала этого. Но я понимаю сейчас, отец. — Мизинец сказал мне однажды, что Дейенерис — самая красивая женщина в мире, и мужчины готовы начинать ради нее войны, стоит ей только улыбнуться. Он в красках описал ее серебряные волосы и пурпурного цвета глаза, ее точеную фигуру драконьей наездницы и неуступчивый характер. А потом, словно между делом, сообщил мне, каких женщин предпочитает король. Я уже знала о ней тогда, конечно… — Арья непонимающе повела бровью, и Санса пояснила: — Об Игритт, вольной женщине, его погибшей возлюбленной… Я понимаю, зачем Бейлиш говорил все это, почему ему было важно посеять в моей голове сомнения. Но иногда я думаю: а как бы все сложилось, если бы мы не узнали о происхождении Джона? Он мог бы уехать на юг, за ее драконами и поддержкой, и никогда не вернуться, Арья! Конечно же, он бы остался… Да разве мужчина в здравом уме отвергнет Дейенерис Бурерожденную?! Ты помнишь, какой я была в детстве? Бестолковой девчонкой, которая мечтала о красивых сагах и принцах. Как ты думаешь, какой была Дейенерис? Сомневаюсь, что она бы стала терпеть то, что терпела я в Королевской Гавани. Вряд ли она бы позволила Сиру Меррину избивать ее до полусмерти, или Джоффри, или Рамси… Санса судорожно вздохнула и, избегая взгляда сестры, продолжила: — Иногда я просыпаюсь среди ночи в холодном поту, и только размеренное дыхание Джона заставляет меня поверить… Арья, это пытка, какая же это невыносимая пытка! Джон не знает, но иногда я все еще вижу кошмары. Мне снятся Иные, разъяренные драконы, пустые коридоры Красного Замка, повсюду кровь и руины, головы на пиках — твоя, Брана, его… Я никогда не думала, что кто-то полюбит меня! Меня, а не имя и титул, к которым я прилагаюсь. Джон — все, о чем я когда-то мечтала, он — все, чего я хочу и все, ради чего я все это время так цеплялась за жизнь. Серсея как-то сказала мне, что чем больше людей мы любим, тем мы слабее. Теперь только я понимаю, как она была права. Одна только мысль, Арья, лишь мысль о том, что он оставит меня… — тихий голос ее оборвался, но Санса быстро справилась с собой. — Или что ты однажды не вернешься из этих своих «экспедиций» в Волчий Лес, Бран не выдержит бремени видений, и я проснусь на рассвете и пойму, что осталась одна. Как будто всего этого никогда и не было. — тихо закончила Санса и, наконец, смело встретила пораженный взгляд огромных серых глаз. — В следующий раз, когда я решу поохотиться, я предупрежу Бриенну, — пообещала Арья. —Я не привыкла, что кто-то ищет или ждет меня, Санса. Так же как и ты забыла о том, что все тебя любят и восхищаются тобой. Губы Сансы тронула меланхоличная улыбка: — Некоторые скорее побаиваются меня и терпят мое присутствие только потому, что Джон сделал меня своей королевой. — Они просто не успели тебя узнать. К тому же, главное — тебя любит Тормунд, — рассудила Арья, и они обе расхохотались. — Как думаешь, какова вероятность того, что Дейенерис не сожжет этот замок дотла? — внезапно серьезным тоном спросила Санса и придвинулась поближе к огню. Арья расслабленно откинулась на спинку кресла и, сонно улыбаясь, проворчала: — Ох, какая ты все же зануда, Санса! Вы с Джоном оба такие зануды… *** Тирион предостерегающе посмотрел на Леди Оленну, но та даже бровью не повела и только продолжила свою яростную тираду: — Да вы с ума сошли, милорд?! Отправить королеву в это волчье логово? Неужели же вы не понимаете, что этот мальчишка-бастард хочет заманить вас в ловушку?! Я ожидала от вас большего, Лорд Тирион. Дейенерис отвернулась и закатила глаза. К кому же ей прислушаться: к мудрой Оленне или же к ее недавно обретенному брату? Оба были по-своему правы. — Оставьте нас с братом, Леди Оленна. Дени уселась за стол напротив своего Десницы и, сомкнув пальцы в замок, тихо спросила: — Что ж, Леди Оленну нельзя упрекнуть в лицемерии. — Я все же убежден, что визит на Север мог бы стать ответом на все наши вопросы. — Я не верю, Тирион. Я просто не могу поверить! Это просто не может быть правдой! Как ты говорил? Много лет я провела в уверенности, что одна в этом мире, что никто мне не поможет, и, если я чего-то хочу, мне придется взять это самой? Сначала лже-Эйгон, а теперь еще и какой-то бастард с Севера?! Это же немыслимо, просто немыслимо! Дени стоически приняла новость о том, что юноша, выдававший себя за ее племянника, оказался не кем иным, как сыном купца Иллирио Мопатиса. Дрогон тут же почуял обман, и мальчишку вместе с предателем Коннингтоном бросили бы на съедение драконам, если бы не Варис. После продолжительной беседы с Коннингтоном Мастер над шептунами заверил ее, что убежден в невиновности Лорда-Грифона. — Он был ослеплен сходством мальчика с вашим покойным братом Рейгаром, моя королева. Все, чего он хотел — искупить свои грехи и преуспеть в том, в чем потерпел неудачу — в возведении на престол сына Последнего Дракона. Дени только кивнула и предложила Варису самому разобраться, что делать с Коннингтоном: он был болен серой хворью, и находиться при дворе очевидно не мог. На одном из заседаний совета было решено, что Лорд Джон отправится в Старомест, где попытается излечиться от недуга. Быть может, там он даже встретит Джораха, если он все еще… Дени встряхнула волосами, отгоняя дурные мысли. Не время, сейчас не время думать об этом, сказала она себе строго. — Буду с тобой честен: даже несмотря на то, что эти вести принес Петир Бейлиш, я склонен им верить, — признался Тирион, и Дени нерешительно спросила: — Почему же он сообщил об этом только сейчас? — Ждал, пока вы с Серсеей и Эуроном успешно истребите друг друга? Хотел сначала закончить свои дела на Севере, что бы там ни было? Варис утверждает, что кормилица не врет. Но я верю совсем не поэтому, Дейенерис. Я знаком с Джоном Сноу, я даже провел с ним какое-то время сначала в Винтерфелле, а потом и на Стене. Еще тогда нельзя было не подметить невыразимую грусть, эту обиду и злость, которые были его спутниками, куда бы мальчишка ни отправился. Но когда я думаю об этом сейчас, меня больше убеждает другое — поведение Неда… Все эти хмурые, виноватые взгляды, которые Лорд Старк бросал в сторону своего бастарда, эта таинственность, всегда окружавшая его предполагаемую мать. Люди думающие и подозрительнее, такие как Бейлиш, наверняка догадывались и раньше. Это было так не похоже на благочестивого Лорда Старка! К тому же, зачем заставлять так страдать Кейтилин? У лордов всегда были и всегда будут незаконнорожденные сыновья, но зачем же было привозить дитя в свое родовое поместье? Даже если он хотел заботиться о бастарде, всегда можно было поселить его где-то рядом, отдать в приемную семью, чтобы его воспитали достойные люди. Но нет, Лорд Старк, очевидно, хотел видеть мальчика в своем доме, среди своих детей...Нет, этот ребенок не был плодом недостойной связи Лорда Старка. — тихо пробормотал Тирион и с мрачной решимостью посмотрел на королеву. — Я думаю, Джон — действительно твой племянник, и Нед спас его от неминуемой смерти от руки Роберта Баратеона. — Он такой же твой племянник, как и мой, — напомнила ему Дени. — Если бы Роберт узнал, он бы, конечно, убил наследника — как он умертвил других детей Рейгара. И глазом бы не моргнул, что мальчик — дитя его возлюбленной! Ведь в первую очередь Джон — плоть от плоти его соперника. — Хорошо, с этим пока ясно, — устало согласилась Дени. Она все еще не хотела принимать правду, но после слов Тириона она почему-то больше не казалась такой безнадежной. — Но что нам теперь делать еще и с чудом воскресшей Леди Дейн? Она, возможно, захочет вернуться домой, к сестре? — пробормотала Дени, задумчиво глядя на Тириона. Тот хитро улыбнулся. — Леди Дейн знала Лианну Старк, к тому же, она была фрейлиной Принцессы Элии. Уверен, эта женщина нам еще пригодится. Дейенерис кивнула. В тот же вечер Эшаре Дейн выделили покои в Красном Замке, а за ужином Десница лично сообщил ей о том, что королева желала бы видеть Леди Дейн подле себя. Леди Дейн чарующе улыбнулась и, устремив на королеву невинный взгляд, переспросила: — И кто же поведал вам об этом, ваша милость? — Петир Бейлиш, — с нескрываемым отвращением ответил Тирион и отпил вина. — И ссылается он на нашу кормилицу, Виллу? — Все так. — Что ж. Я могу только рассказать вам о том, что знаю и что видела своими глазами при дворе, моя королева, — Дени коротко кивнула, давая ей возможность продолжить рассказ, — Принц Рейгар относился к Элии с трепетом и уважением, но он никогда не любил ее. А с того самого дня в Харренхолле сердце принца принадлежало другой женщине. И ясно это было даже слепому. Дейенерис опустила глаза и тихо вздохнула. Как жаль, что она не успела узнать его. Как жаль, что вместо Рейгара коварная судьба пощадила Визериса. — Но как же все эти слухи о том, как Рейгар похитил Леди Лианну против ее воли, как разъярен был Роберт! Согласен, иногда слухи — это просто слухи, но ведь бывает и по-другому… Спросите об этом Вариса. Леди Дейн только снисходительно улыбнулась и аккуратным движением расправила складки на платье. — Если бы вы знали Лианну, милорд, вам было бы проще судить о достоверности всех этих слухов. Она была прекрасной наездницей, обладала совсем не типичным для юной леди характером и владела мечом не хуже любого мужчины. Судачили даже, что Лианна сама выступала на турнире под личиной Рыцаря Смеющегося Дерева… Все время она проводила в компании своих братьев и чувствовала себя намного комфортнее в кожаных бриджах, чем в шелках. Как вы думаете, легко ли вашему брату, пусть и наследному принцу, было бы «украсть» такую девушку против ее воли? Дени с Тирионом удивленно переглянулись, и королева пробормотала: — Сир Барристан рассказывал мне о том, каким человеком на самом деле был Рейгар, как он любил играть на арфе и читать в тени деревьев. Он часто предавался раздумьям в одиночестве и… Вы правы, Леди Эшара. Вряд ли он поступил бы так с девушкой, которую короновал венком из зимних роз, — нехотя согласилась Дени. Конечно, она не могла знать, что же там произошло между ними на самом деле, но Дейенерис также отказывалась верить в то, что ее драгоценный брат был насильником и грубияном, который обесчестил девушку благородной фамилии. — И кому же вы склонны довериться больше, ваша светлость: безродному Бейлишу или же другу вашего покойного брата, который много лет провел, служа Таргариенам? — тихо спросила Леди Эшара, с любопытством поглядывая на Дейенерис. — Вы верите в историю, которую сочинил Лорд Старк? — прямо спросил Тирион подливая всем троим вина. Леди Дейн печально улыбнулась и отрицательно покачала головой. — Я все поняла еще когда получила весточку от моего брата Эртура, — пояснила Леди Эшара и сделала маленький глоток. Дени было даже жаль эту женщину, ведь они заставили ее спустя столько лет ворошить болезненное прошлое. Но у них не было выбора — Дейенерис должна была быть уверена. Если Джон Сноу действительно тот, за кого себя выдает, ее трон может быть в опасности — как и ее жизнь. И если они не договорятся между собой, то начнется Танец Драконов, а этого Дейенерис боялась больше всего. Она не могла потерять своих детей, единственных детей, которые у нее когда-либо будут. — Миледи, я понимаю, как вам тяжело вспоминать об этом, но… — О, ничего, Лорд Тирион, я давно смирилась со своей судьбой. К тому же, смерть намного безопаснее и приятнее той жизни, которая меня ожидала, вы не находите? Так вот, брат умолял меня уехать — куда угодно, настолько далеко, насколько это только было возможно. В его последнем письме Эртур со скорбным сердцем сообщал о гибели Рейгара. Они были очень близкими друзьями, все они — и Уэнт, и Хайтауэр… Предвосхищая мой вопрос, почему же он не возвращается домой, брат ответил «Да здравствует новый король. Да будет его правление долгим». Конечно, к тому моменту Эйгон и Рейнис были уже мертвы, поэтому новым королем, которого охраняли гвардейцы в тот день, мог быть только… — Сын Рейгара и Лианны Старк, — заключил Тирион, округлив глаза. Дени только едва слышно прошептала: — Так это правда, все это? — Вы, конечно, сохранили письмо, миледи. — Разумеется. Я храню все письма брата. Это самое ценное, что у меня есть. — Так значит, он все же имеет право претендовать на трон. На мой трон, — медленно заключила Дени, испепеляя взглядом догорающие свечи. — Стали бы трое рыцарей Королевской Гвардии, ваша милость, включая Лорда-Командующего Хайтауэра, охранять какого-то бастарда в тот момент, когда их принц боролся за свою жизнь? — мягко спросила Леди Дейн, только подтвердив уже и так очевидное. Дейенерис медленно встала из-за стола и вышла на террасу, оставив Эшару и Тириона шепотом переговариваться о деталях. — Многие подозревали, я полагаю — особенно те, кто знал Неда, но молчали. Это были жестокие времена, и любая связь с Таргариенами… Лорд Старк бы никогда не обесчестил подобным образом свою леди-жену — поверьте мне, милорд, ведь я как никто другой желала этого. О нас ходили грязные слухи, но ни я, ни Нед не прилагали усилий, чтобы их пресечь. Ему это было только на руку, потому что позволило бы беспрепятственно увезти племянника на Север, а мне… Мне было уже все равно. Я понимаю, чего вы страшитесь, милорд, — тихо проговорила Леди Дейн, на что Тирион всезнающе улыбнулся одними глазами. — Но вам не следует опасаться этого мальчика. — Мальчика, который завоевал пол Вестероса. Мальчика, который как-то заставил народ последовать за бастардом без имени и без семьи, — вибрирующим от негодования голосом напомнила вернувшаяся к ним Дейенерис. — Он знает? — Боюсь, на этот вопрос я не могу дать вам ответа, моя королева, — извиняющим тоном произнесла Леди Дейн, слегка склонив голову. — Почему вы считаете, что мне не стоит опасаться его, Леди Эшара? Ему определенно стоило бы опасаться меня! Словно уже защищаясь от нового врага, Дени приняла самую воинственную свою позу и надела одну из специально припасенных для таких случаев улыбок. Тирион как-то сказал ей, что от этой ее улыбки у него стынет в жилах кровь. Леди Дейн поднялась со своего места и, подойдя к Дени, заглянула ей в глаза. — Это же сын Рейгара, моя королева. Вашего прекрасного, доблестного брата, который даже умирал с именем Лианны Старк на устах — о них должны были слагать песни. Вместо этого история помнит принца-дракона как невоздержанного юношу, а его Лианну, бесстрашную, дерзкую Лианну, как пустоголовую кокетку, из-за легкомыслия которой началась война. — Леди Дейн прерывисто вздохнула, но, быстро справившись с нахлынувшими воспоминаниями, продолжила: — Пусть Нед и не был его отцом, я уверена, что он воспитал сына сестры как своего собственного. И, если это действительно так, то мальчик безусловно вырос достойным всех этих титулов и земель. Я знала Лорда Старка, ваша милость, и, поверьте, меньше всего на свете этого мужчину заботила власть. — Лорд Старк сверг с престола моего отца — сомневаюсь, что я могу согласиться с вами. — А знаете ли вы, что Рейгар сам намеревался свергнуть вашего отца? Для этого и был устроен турнир в Харренхолле! — Рейгар был наследным принцем, лорд Старк же… — Вы были ребенком, ваша светлость, и не могли знать, какие решения и почему всем этим людям, вашему брату в том числе, приходилось принимать. Дейенерис хотела высокомерно возразить, но не смогла: ей нравилась эта исполненная достоинства и стати дорнийка, и королева понимала, что та права. — Говорят, Нед приказал разрушить Башню Радости до самого основания… Мы с сестрой были там единственный раз — чтобы почтить память Эртура и наших друзей. Я даже не могу представить, каково ему было. По всему Дорну ходили тогда слухи о кровожадности и невежестве северян, но это была неправда! Даже в такой момент Нед нашел в себе силы приехать ко мне и вернуть Меч Зари… Я не знала человека благороднее и самоотверженнее, — прошептала Леди Эшара, уже не глядя на Дени и явно не заботясь о том, какое впечатление производит. Она выглядела как потерявшая все, изможденная женщина, все еще любившая мужчину, с которым ее так жестоко развела судьба. — Но все же он был мятежником, — недовольно буркнула Дени.  — С одной стороны — сестра и ее сын, с другой — Роберт, который был ему как брат. Безумный Король заживо сжег Брандона и Рикарда, как бы вы поступили на месте Неда? Север бы не простил ему бездействия! — с жаром проговорила Леди Дейн, при этом устремив на Дейенерис взгляд, полным боли и сожаления. Тирион с опаской поглядывал на свою королеву, словно боясь, что искренние слова этой женщины могут разозлить или оскорбить ее. — Леди Эшара, присядьте, вам нехорошо, — пробормотал Тирион и поднес ей стакан воды. Она почти залпом осушила его и, устало опустив голову, прошептала: — Если бы Брандон остался жив, Неду никогда не пришлось бы жениться на Кейтилин Талли. Если бы Эртур был с вашим братом в тот роковой день, всего этого можно было бы избежать! Как жаль, что мы не можем ничего изменить, ваше величество. Я должна была как-то сообщить ему, что жива, дать ему знать, что хотя бы в моей смерти Неду не нужно себя винить… Если я и жалею, то только об этом… Да, только об этом, — голос ее сошел на низкий шепот; казалось, еще одно слово — и Леди Дейн лишится чувств. Дейенерис потрясенно смотрела на эту смелую женщину, не зная, что она может сказать или сделать, чтобы успокоить ее. Она перевела растерянный взгляд на Тириона, и тот коротко кивнул стражнику. — Вам нужно отдохнуть, миледи. Вас проводит в покои, — виновато пробормотал Тирион, укоризненно поглядывая на Дейенерис, которая по-прежнему стояла в стороне, нервно цепляясь за спинку своего стула. Сколько же еще тайн ей придется раскрыть? Сколько еще смертей потребуется, чтобы все это, наконец, прекратилось? — Что ж, пришло время познакомиться с племянником, Тирион. Можно начинать приготовления, — объявила Дейенерис.