Вымирание

Италия, Венеция. Вторая половина июля – середина августа       Лето в Венеции не самое лучшее время: жара, «цветущие» каналы, и запах… Прилично выглядели только центральные улицы и туристические маршруты. А стоило свернуть на параллельную улицу, и… выцветшая и местами облупившаяся краска на домах, грязь, копоть, на многих домах в нижней половине здания, начиная от воды и до второго этажа, краска обвалилась вместе со штукатуркой. Через неширокие улицы были натянуты веревки, на которых сушилось бельё.        Как сообщила сопровождающая, они пробудут в Венеции около пятнадцати дней, и сегодня был последний день пребывания. И за эти две недели Венеция Моргану уже осточертела. Практически с момента прибытия его терзали дурные предчувствия, казалось, что небо давит ему на плечи, и, несмотря на ясную погоду, с каждым днём становилось темнее. Или причиной был запах застоявшихся вод и сырых кирпичей, преследовавший его повсюду?       Было непонятно, следствием чего является непереносимость жаркой погоды: или другой климат, или частые отлучки с территории Хогвартса по теневым тропам, но Морган уже тосковал по холоду тропы, а вот Кларе не понравился холод тропы, ей больше нравилась жара, в отличие от промозглой сырости Англии.       За это время были выполнены обязательные пункты туристической программы, осмотрены все популярные места и маршруты, им даже рассказали о местных легендах: о палаццо Дарио на Гранд-канале, владельцев которого преследуют смертельные неприятности, о девочке, которую так и не похоронили, о жутковатом прошлом острова Повелья, о призраке Гранд-канала и многое другое…       И сегодня с утра Джошуа Тейт, один из трёх сопровождающих, заявил, что во второй половине дня они покидают Венецию. Закинув дорожные сумки (свою и Клары) в багажное отделение автобуса, оставив при себе только рюкзак, в котором лежал фотоаппарат, чистые и использованные плёнки, фотографии, блокнот с протеевыми чарами и деньги, Морган с облегчением выдохнул — они покидают этот осточертевший ему город.       Их гостиница располагалась на улице Компело Лана 226, что на окраине города, недалеко от железнодорожного вокзала и единственной автодороге из города. С утра стояла жаркая погода, и это раздражало — казалось, жара давит на виски.        «Почему такое состояние от окклюменции он не замечал раньше? Неужели настолько занят был? Последствия прорицаний? Или такой намёк от Гекаты на возможные неприятности? К погоде уже привыкнуть должен был…», — недоумевал Морган, направляясь в кафе неподалёку от гостиницы вместе с сестрой и увязавшимся, точнее навязавшимся, Симусом Финниганом, одним из оборотней поселившийся в Джойвилле. И навязался он к ним только потому, что его приятель Джастин Фил-Флечли был в другой группе. Оная группа, равно, как и две другие, отправленные из Англии по известным только организаторам причинам, была в Испании.       Сделав заказ, Морган посмотрел на небольшую площадь, по которой прогуливались оставшиеся двенадцать членов их группы, троих сопровождающих и гида не было видно. То ли они обсуждали дальнейший маршрут, то ли культурно отдыхали от шумной толпы…       — Может, прогуляемся? — предложил Морган. — Вон по той улочке…       Клара и Симус посмотрели в указанном направлении и удивлённо переглянулись: почему они не заметили улочку раньше? Ведь в этом кафе побывали все пятнадцать подростков, да и взрослые не обходили вниманием.       Заинтересовавшая Моргана улочка была полутёмной, извилистой и тихой, и вызывала у Ля Феев ассоциации с Косым переулком Лондона, только безлюдным: похожие витрины с товарами тусклые и обшарпанные вывески, прочесть которые смог только Финниган — ни Клара, ни Морган не знали итальянского.       — Зайдём в лавку странностей? — предложил Финниган, указав на дверь дома, который с первого взгляда казался последним, перекрывая проулок, а точнее тупик.       Клара и Морган с недоумением посмотрели на Финнигана.       — Лавка так и называется, — заметил Финниган и почему-то смутился.       — Ты итальянский знаешь? — встрепенулась Клара. — А научишь?       — А как же французский? Тебе же в Шармбатон в следующем году… — с насмешкой протянул Морган, задумчиво посмотрев на ирландца. Может и ему итальянский выучить?       — А какой он… Хогвартс? — заходя в лавку, спросил Финниган, во взгляде которого мелькнула тоска и зависть.       — Ну… — Морган задумался попутно осматривая содержимое шкафов, где были вставлены товары: минералы соседствовали с банками, наполненными разноцветными порошками, пучки трав — с книгами и костями, карточками с изображениями знаменитых людей и не-людей, а также статуэтки и статуи всех форм и размеров, расставленных без всякой системы по всему помещению. — Это замок, большой и полупустой…       — Замок? — поразился Симус рассматривая статуэтку изображавшую толстого радостного азиата в хламиде. — Они же позже появились?       Морган покачал головой, и спохватившись, что Симус его не видит, ответил:       — Замок — частное жилище, к тому же Хогвартс перестраивали со временем, а крепости — это общественное укрепление… Или ты про школу? Ну… несколько дурдомно…       Финниган хмыкнул на это заявление, с любопытством слушая рассказ случайного знакомого, продолжая рассматривать товар. Моргана больше интересовали книги, и на одной полке он заметил небольшую, страниц на триста книгу, в запылённой тёмной обложке, на которой по-английски значилось «Торрминтре, город туманов». Пролистав книгу, содержание которой показалось интересным, и больше напоминало дневник путешественника, снабжённого фотографиями, выдержками из дневников, журналов, писем, и половина страниц была пуста: либо не пропечатали, либо это такой намёк, что история не окончена. Морган направился к кассе, книга была любопытна и стоила в пересчёте на английские деньги всего 8 сиклей и 14 кнатов.       К кассе подошла Клара с такой же книгой, но на французском, на удивлённый взгляд брата она заявила, что семейная библиотека вещь, конечно, хорошая, но личная ещё лучше. Морган на заявление сестры пожал плечами, а Финнигана кольнула зависть, семейной библиотеки у него нет, а личная только начала собираться, и в ней не насчитывалось и дюжины книг.       Выйдя из магазина, подростки осматривали улочку, прикидывая, возвращаться ли к автобусу сейчас или ещё рано? Раздумья прервал раздражённый вопрос:       — И что вы тут делаете? Автобус уже уехал! — внезапный вопрос заставил подростков вздрогнуть и направить волшебные палочки на автора вопроса, Артура Кетча.       — Но отъезд только через час! — удивилась Клара, указав на наручные часы брата. — Мистер Тейт так сказал.       — А если все уехали, то… — начал Финниган убирая палочку, но его вопрос прервал внезапный болезненный вскрик. На мостовую упала отрубленная конечность, а невысокая сгорбленная фигура, непонятно откуда взявшаяся, кинулась в их направлении…       — Ступифай! — первое, что пришло в голову Моргану, фигура покачнулась и исчезла. — Да что за…       Дрожащий огонёк люмоса заметался по улочке, мгновением позже к нему присоединились ещё два. Внезапно в свете палочек мелькнула тёмная фигура, удар которой отбросил Кетча в стену, разодрав мышцы до кости. В ту же секунду Блэкки и другие гончие вцепились в тень, утаскивая её (или она их утащила, Морган не понял) на Тропу.       — Что это сейчас такое было? — поинтересовался Морган, впрочем, не надеясь получить ответ.       — А ты вон у него спроси, — отозвалась Клара, подойдя к пытавшемуся встать Кетчу, и на недоуменные взгляды парней показала на противоположный конец улицы, где в стене была открыта дверь и на пороге стоял пожилой человек, с любопытством рассматривавший место стычки.        «Дверь? Как мы её не заметили? Я не заметил», — недоумевал Финниган, помогая Кетчу встать. — «И что действительно такое случилось? Что эти такое видели?»       — А вашему… отцу в больницу надо, кровотечение сильное, это я и отсюда вижу, — заметил старик. — Но вам повезло, я лучше многих целителей разбираюсь во всяких тварях и лечении последствий встреч с ними! — так и не представившийся старик, выхватил из кармана палочку и отлевитировал теряющего равновесие, сознание и кровь Кетча в дом.       Во время тирады Клара дёрнулась возразить, но получила чувствительный тычок от брата. Троица направилась следом, а Финниган вполголоса выражая удивление тому, что они как дураки лезут непонятно куда и непонятно зачем. Хотя нет, зачем понятно: им без Кетча не убраться с острова и не добраться домой.       Помещение, в котором ребята оказались, было большим. Около семидесяти квадратных метров (753,5 квадратных футов), и это на острове с очень плотной застройкой! Слева было шесть дверей, между которыми висели картины и свитки, на противоположной стене — ещё одна дверь. Справа на стене был изображён лес, потолочный плинтус был в виде дубовых листьев.        — Так же как в Хогвартсе! — восхитился Морган, глядя на раскачивающиеся ветви деревьев и порхающих птиц. Насмешливое фырканье старика и завистливый вздох Финнигана были ему ответом.       Старик отлевитировал Кетча за одну из дверей, Клара дёрнулась следом, но покраснела и отошла подальше, а вот мальчишки остались стоять в дверях.       — Ну-с ребятки, — заявил старик, выйдя из комнаты через десять минут. — Через пять дней он поправится. Так что подождёте вот в этих комнатах! — небрежный взмах руки и три двери распахнулись, явив подросткам светлые, обставленные массивной мебелью, комнаты. — Я Николас Фламель. А вы?       — Я Симус Финниган, — заявил оборотень, с недоумением глядя на знакомого, который не скрывал скептицизма.       — Я Клара… — девочка покосилась на парней и умолкла, не понимая причин явно выраженного сомнения на лице брата.       — Что, парень, сомневаешься в том, что я — Фламель… Николя?       — Я считаю, что в вашей семье очень туго с фантазией на мужские имена: двадцать два полных тёзки почти за семьсот лет… — отозвался Морган.       Фламель расхохотался, он ожидал разную реакцию: от безразличия до восхищения, и двое детишек его не подвели, они о нём даже не слышали. А вот третий… такого от мальчишки он не ожидал! Даже немногие взрослые до такого додумывались, очень немногие.       — Я Морган Ля Фей, — представился, наконец, Морган, когда Фламель отсмеялся. Он чувствовал себя неуютно под внимательным взглядом Фламеля и не помнил, что за слухи ходили по школе… или он читал? Но хорошего в тех, пусть и отредактированных историях, связанных с Фламелем, было мало.        «Ля Феи? Разве они не вымерли?», — изумился про себя Фламель. — «Дьявольские собаки чьи они? Кого из четырёх? Времени достаточно для выяснения…»       — Ужин будет в семь, — заявил Фламель и направился к последней двери, за которой была лестница на второй этаж.        Подростки разбрелись по указанным комнатам, в которых нашлись и небольшие ванные комнаты. Небольшим неудобством было то, что сменных вещей с ними не было, Клару это не особо расстроило, так как она загорелась энтузиазмом попробовать те чары, что показывала их мама, и если у Ля Феев получилось, сказывалась практика и дома и в школе, а вот Финниган справился только за пятнадцать минут, и то отчаянно краснея, спрашивал у Моргана.        За прошедшее время Кетч так и не пришёл в себя после наркоза, и его раны выглядели кошмарно, несмотря на старания Фламеля. И в ожидании чуда подростки потеряно бродили по залу, рассматривая картины, гадая как связаться с родителями, чтобы сообщить что они застряли в Венеции на неопределённый срок. Морган и Клара написали в парных блокнотах, но пока мама ответит…       — А что здесь написано? — Спросил Симус, указав на большой, исписанный каллиграфическим почерком, свиток, висевший на стене.       Ля Феи подошли к свитку, на котором значилось: «Qui es-tu? Que veux-tu? Pourquoi es-tu ici? Ou vas-tu? À qui tu sers? Qui crois-tu?»       — Кто ты? Чего ты хочешь? Почему ты здесь? Куда ты идёшь? Кому ты служишь? Кому ты веришь? — перевёл Морган.       — Ну, на все вопросы легко ответить, кроме четвёртого, — с насмешкой ответил Симус, после минутного молчания.       — Повезло! А я и на первый ответить не могу, — пожал плечами Морган.       — А я со второго не знаю… — заметила Клара, рассматривая свиток.       Устроившись перед мониторами, Фламель наблюдал за подростками, сорвавшими наиболее удачную за последние двадцать лет попытку захватить теневую тварь. Два десятилетия подбора заклинаний и зелий для, так называемого, магического зрения, дабы видеть теневых тварей (что-то одно не давало нужного эффекта), доза жидкой удачи рассчитанной на двенадцать часов и… такое разочарование! Тварь ушла или была загнана в свой мир демоническими собаками. И это было странно. Собранная за полтора века информация ясно говорила, что вырвавшиеся в этот мир адские псы начинали охоту за живыми. А тут наоборот спасали, и не единственного взрослого, но и спасали детей, ведь в противном случае никто не пострадал бы вообще. И это открывало перспективы: зачем ловить теневых тварей здесь, когда можно попасть на грань тени и наловить там? Вот только попасть на Грань тени при помощи заклятий ни у кого не получалось. Но если договориться с владельцем собак… Слабая улыбка мелькнула и погасла, двое юнцов прошли предварительную проверку на звание ученика, и было бы замечательно, если именно их защищали адские псы. Главное предложить равноценный или близкий к равноценному обмен.        «Кажется, этот мир ещё может меня удивить», — подумал Николя, вставая и направляясь к лестнице, у него есть время, чтобы выяснить, кто является владельцами демонических собак, которых он случайно увидел.       Небрежный жест и дверь открылась, в зал влетел саквояж и уменьшенная мебель. Оставив удивлённых детей наблюдать за автоматическим накрытием стола, Фламель зашёл к раненому. Первые же попытки лечения вызвали нецензурную тираду. Конечно, он собирался несколько растянуть лечение, дабы договориться с владельцем собачек, но, чёрт возьми, здесь и тянуть не придётся специально. Пострадавший сквиб, а значит на сто процентов защищён от магии, зелья действуют по минимуму и только один раз.       Фламель был доволен, всё-таки сегодня на редкость удачный день: найти за раз сквиба, пусть и взрослого, такому сразу не навешаешь чушь, адских гончих и тех, кого они защищают, и ему есть, что предложить взамен.       За полчаса Фламель смог добиться того, чтобы раны Кетча не кровоточили от любого движения. Максимум, что позволила получить легилименция, частично преодолев естественную защиту анти-мага (воистину маги идиоты, раз не могут оценить дар Природы в виде сквиба в семье, абсолютно защищённого от воздействия магии человека) это твёрдую уверенность в том, что пострадавший знал, в каком человеческом обличье являлась теневая тварь.        «Fortuna est, cum me, et tempus simul» (латынь. удача со мной и время заодно) — подумал Фламель, приводя в порядок комнаты второго этажа. Британия, Джойвилль. 5 августа 1995       Андрейст мыла посуду под бормотание телевизора, по четвёртому каналу шла трансляция эйстетвода, музыкально-литературного фестиваля. Вчера, в пятницу вечером, в гости приехала Петунья с мужем и сыном, за эти выходные семьи успели плодотворно отдохнуть, посмотрев джойвилльский фестиваль авторской песни и впечатлившись довольно-таки мрачной песней «Зона теней» новой группы Отто Дикс (https://www.youtube.com/watch?v=93pOuo3ff2g). Теренс и Вернон вышли покурить перед отъездом и обсудить с младшим МакМэханом детали подписанного контракта на поставки дрелей, Андрейст хмыкнула, подивившись деловой хватке зятя…       — Уютная ферма, надо было заехать раньше, — в кухню зашла Петуния, неся поднос, заставленный чашками.       — Зато на фестиваль бы не попали, — резонно заметила Андрейст.       — Знаешь… Лили…иногда дома так пусто, — внезапно призналась Петуния, поставив поднос около раковины. — Вернон то на работе, то в командировках, Дадли в Вонингсе… Он даже завидует Моргану… в слух, конечно, не говорит, но я же вижу…       В кухне повисло неловкое молчание. Андрейст знала, что Петунья хотела ещё одного ребёнка, но не срослось: первая беременность протекала тяжело, и после рождения Дадли Петунья не могла больше иметь детей… И в будни дни, когда Вернон был на работе, а Дадли в школе, Петуния сбегала к сестре на пару часов повозиться племянниками.       Андрейст слабо улыбнулась, моя чашки. Эта игра в шпионов забавляла, хотя и внушала тоску: Петунья звонила, Лили трансгрессировала на чердак дома на Тисовой улице, оттуда обратно уже сестрой в Джойвилль, в её домик на окраине, где Петуния могла отвести душу, поиграв с племянниками… иногда так и не назвавшийся дентер, созданный Яксли, отыгрывал для соседей Петунию, и очень качественно отыгрывал. И это смущало и доставляло дискомфорт. Андрейст считала, что после ликвидации взрослых Яксли, дентер успокоится и упокоится, но… Может всё дело в том, что Яксли не так уж и мертвы, а просто сменили вид? Или слухи, что принесённые в жертву не будут знать покоя не слухи, а реальность?        — Мы прерываем трансляцию фестиваля срочным сообщением… — раздался бодрый голос диктора. — На окраине Кардиффа произошёл теракт! Погибло около десятка человек, ещё тридцать находятся в больнице. По заявлению нескольких, очень странных очевидцев, якобы случился взрыв бытового газа! По данным владельца здания, газ в нём отключён на время ремонта. По предварительным данным это дело рук, так называемых, свидетелей Мерлина, которые оправдывают свои теракты взрывом бытового газа. Даже если газа в тех районах нет.       Петуния охнула, а Андрейст покачала головой. Чёрт побери, что творят маги? Если это дело рук именно магов, а не И.Р.А. Но ведь И.Р.А. не стали бы прикрываться бытовым газом? А между тем диктор продолжал:       — Также нам сообщили, что в Венеции в четверг пропала группа школьников из академии Кендрикс. По данным тур.оператора, четыре группы учащихся академии Кендрикс путешествовали по Европе и в планах на вторую половину июля было посещение Испании, как одна группа оказалась в Италии, до сих пор неизвестно…       Чашка, выпав из рук Андрейст, разбилась. Она не слышала уверений диктора, что детей ищут и обязательно найдут, ибо это скорее всего проблемы со связью. Не слышала попыток Петунии и вернувшихся в дом Теренса, Вернона Дурсля и Кайла Макмехона успокоить и утешить испуганную мать. Ибо Теренс сам был в ужасе, так как знал, что значит потерять семью, а остальные сами не знали, что сказать и понимали, что слова утешения звучат очень нелепо. Следующие часы родители пропавших приходили в себя, на звонки из академии, полиции и посольства отвечала Петунья.        Вернон с Дадли уехали во второй половине дня воскресения. Через несколько миль Вернон остановился у обочины, судорожно сжимая руль, Дадли ничего не спросил у отца, безразлично глядя в окно на поля пшеницы, у обоих на душе было погано. Вернон представлял, что бы он испытал, если бы оказался в похожей ситуации, когда единственное, что можно делать, это сидеть и ждать звонка. Дадли же силился понять, что значит потерять близкого человека, и считал себя трусом, уехав с отцом домой готовиться к школе.       Через два дня томительного ожидания, когда ушедшую отдохнуть Петунию, сменила Мардж, чьи дети в данный момент были в той же поездке, но в Испании и не пропадали, Андрейст всё же вняла настойчивым Тины и пролистала зачарованный блокнот. Смысл написанного дошёл до Андрейст не сразу!        Теренс заглянул в блокнот, в котором значилось, что дети живы, здоровы и вместе с Симусом Финниганом гостят у Николя Фламеля в ожидании исцеления Кетча, дабы уехать домой. Теренс испытал дикое желание взять в кавычки слово «гостят». Записке, а точнее отписке не хватало конкретики, предложения были крайне обтекаемо построены, казалось, что при написании записки этот неизвестный Фламель стоял за спиной у пишущего.        — Может, позвонить этому Кетчу? — неуверенно спросила Мардж. — У него же есть сотовый?       Брэдли переглянулись, сотовые были дорогими игрушками, а о стоимости связи даже думать не хотелось…       — Тарифы не самые дешёвые, — раздался голос Петунии, спустившейся в гостиную и услышавшей обсуждение. — А международная связь в пятьдесят раз дороже, Вернон изучал этот вопрос. Хотя очень удобно.       — Я даже не знаю его номера, если он конечно существует, — хмурясь заметил Теренс.       — Можно узнать у аббата… Он вроде дядя Кетча… — неуверенно сказала Мардж и смутилась под удивлёнными взглядами присутствующих. — Аббат так сказал.        Андрейст взяла зачарованный блокнот и ушла в детскую, следом ушёл и Теренс. Оставшиеся в холле неуверенно переглянулись, не зная, что предпринять и посоветовать в данной ситуации. Не зная, чем заняться, женщины решили написать аббату, ведь он в курсе существования магов и не удивится сове, да и новости, наверное, ему будут интересны. Через час Скотос уже летел в Бристоль. Спустя ещё четыре часа, в доме Бредли раздался звонок из Венеции. Англия, Бристоль Академия Кендрикс.       Джилиан Хесс нервно мерила шагами кабинет. Слухи от помощников и её хранителей знаний были неутешительны.       — Может успокоишься и сядешь? — грубовато предложил Антонио Джинелли, давний знакомый, даже в каком-то смысле друг Джилиан.       — Нас списали Антонио! — сев за стол, бросила Хесс, в порыве чувств стукнув кулаком по столешнице, что, надо сказать, позволяла себе не часто. — Окончательно и бесповоротно!       — Ну, не расстраивайся. У нас есть время, — ухмыльнулся Антонио. — Мне одна птичка на хвосте принесла, что захват Камелотов прошёл гладко, если не считать побега пары типов.       Джилиан фыркнула, выражая этим своё отношение к «гладко прошедшей операции».       — О! Я уверен, двоих специально отпустили. А вот третий, чёртов старикашка, кто мог предполагать, что они такие шустрые? Впрочем, не важно. Птичка насвистела, что планы скорректированы: этих из Камелота подготовят к захвату Хогвартса и кинут на убой в ближайшее время.       — И что? Это для нас ничего не меняет! — напомнила Джилиан.       — Меняет! — отрезал Антонио, недовольный тем, что его перебили. — Кто-то должен руководить этим разновозрастным стадом. А раз нас уже списали, то нам и дадут.       — То есть, к чёрту факультеты… Десять-двадцать человек на спальню… «Свои» учителя… — вслух размышляла Джилиан. — И замотивировать этих недорослей на службу мне…       — Можно и пораньше начать, — бросил Антонио. — У тебя есть свои люди в Министерстве Магии, вот пусть и найдут нужную информацию.       Джилиан с сомнением посмотрела на Антонио. Он никогда не давал повода сомневаться в своей верности, но все же что-то в разговоре её беспокоило. Захват Камелота? Возможно. Но когда он случился, и почему это прошло мимо неё? Хотя и стиль поведения, и построение фраз и подбор слов, да даже интонации и паузы у Антонио не изменились. Ничего не указывало на то, что он переметнулся.       — Их всего двое, — ответила Джилиан и сама удивилась своей лжи. — Рисковать ими не хочется.       — Ты рискуешь больше, чем двумя стукачами. Ты думаешь, что тебе дадут спокойно уйти на пенсию? — удивился Антонио. — Напряги своих осведомителей! Пусть готовят адреса и координаты чистопородных с малолетками не старше пяти–семи лет. Этих молокососов подготовить проще простого, ты же знаешь.       Антонио вышел, не попрощавшись, а Джилиан грызло беспокойство, источник которого она определить не могла. Потерзавшись некоторое время, Хесс набрала SMS и отправила сообщение четырём адресатам, дабы они начинали сбор информации и готовились к похищению малолеток. К вечеру вся четвёрка подтвердила получение задания.        Антонио Джиннели, зайдя в техотдел бросил распечатку звонков на стол. «Значит, всего двое стукачей? Не умеешь ты врать, Джил!»       — Итак, мистер Снейп, я рад видеть вас в стенах Академии, — ухмыляясь, Антонио посмотрел на сидящего за столом человека.        Увиденное впечатлило не особо. Худощавое телосложение, длинные до плеч волосы, пегие от седины, а ведь Снейпу было всего тридцать пять! И в чертах его проскальзывало, что-то такое испанское, всё-таки либо бабка, либо дед Снейпа были выходцами из Испании.       — У меня для вас есть предложение, от которого невозможно отказаться! — бодро заявил Антонио.       — Я отказываюсь, ибо невозможное возможно, — заявил Снейп, встав и направившись к выходу. — Я зря потратил своё время.       — Целых четыре минуты и двадцать три секунды, именно столько заняла дорога до кабинета и ожидание меня, — усевшись на стол, Антонио и, склонив голову к плечу, посмотрел на крайне удивлённого Снейпа. — Я могу предложить то, что предлагают очень немногим, точнее эти немногие выращиваются для этой цели годами… А именно палач на службе её королевского величества Елизаветы Второй. И Её Величество желает, чтобы Джилиан Хесс скончалась до конца этой недели. Она забыла, зачем была реконструирована Академия, считает её своей вотчиной…       Снейп был, мягко говоря, шокирован. От предложения за лигу несло драконьим навозом и подставой. Вот только зачем? И кому именно выгодно? А тем временем Антонио рассказывал кому, зачем и почему нужен убийца-маг, не конкретно Снейп, вообще любой подойдёт, но он на данный момент лучший материал. От таких заявлений Снейпа коробило, да, он убийца, эти создатели палочек чего стоят, до сих пор младшее поколение снится, а вот оставшиеся (среди которых и этот Антонио), ничего, не страдают кошмарами…        Антонио с недоумением посмотрел на дверь. Как Снейп вообще попал в Академию и главное в подвал? Достав из магнитофона кассету, Антонио поставил её на просушку. Недоумение сменилось удивлением: этот маг посмел применить к нему какой-то «легилиментис» и «обливейт». В порыве раздражения Антонио швырнул чашку в стену. Эти твари ещё поплатятся. У Снейпа же дети есть! Сойдут за убийц, подготовка уже начата, а ему спешить некуда, он позже отшлифует верность.       Через два дня на столе Антонио обнаружился кусок листа с пометкой «Копия верна» и исписанный Джиллиан, в котором сообщались такие факты организации ликвидации изготовителей палочек, которые могли знать только организаторы, но не как исполнители, вроде того же Снейпа.       Джиннели поплохело от такой чертовщины! Джил никогда бы в твёрдом уме и трезвой памяти (несмотря на то, что именно так и было написано) не написала бы такое. Однако факты вещь упрямая. Вот он, лист, исписанный именно Хесс, находившейся в твёрдом уме и трезвой памяти. Все проверки показывали именно это! Осторожные расспросы и разговоры выдали отрицательный результат. Хесс не помнила о рукописном признании. Антонио скривился, чем её приложил Снейп? «Обливейт» или «Легилиментис»? Вопрос «зачем» даже не возник — силу компромата недооценивать глупо.       Сотрудники НИИ ЧАВО удивились запросу Джиннели. Почти год сотрудничает с магами, а интерес к значению заклятий проснулся только сейчас. Осведомители потом рассказывали о шутках, бродивших в кулуарах института о тупых итальянцах.       К вечеру пятницы Джилиан Хесс тихо скончалась от инсульта в своём кабинете, приехавшая «скорая» только констатировала смерть. А на столе Антонио обнаружил более подробную исповедь бывшей начальницы, с той же пометкой красным «Копия верна». Поразмыслив, стоит ли сообщать кому бы то не было о том что Снейп в курсе подробностей, Джинелли отверг эту мысль, всё же компромат компроматом, а младшие Снейпы в зоне их досягаемости и влияния. Так что на счёт Снейпа упало триста фунтов с пометкой «За помощь в проверке охраны территории». А в высшую инстанцию ушло сообщение о наличии готового к сотрудничеству киллера.       Снейп, вернувшись в квартирку в этом чёртовом хуторе, где проживал с детьми всерьёз задумался о том, чтобы покинуть этот островок. Ход мыслей этого итальянца был малоприятным, но ожидаемым, да и итоги наблюдений за школьными знаниями детей наводили на неприятные выводы.       Их готовили в убийцы. Часть физических упражнений, которые выполняли дети во время весенне-летних занятий на улице под присмотром учителя, очень напоминали то, как гоняли их перед нападением на магазины. Несмотря на фырканье магов и его личное мнение, подготовка оказалась эффективной: три группы не были неорганизованной толпой.       Снейп невольно вздрогнул. Два месяца и такой результат, а если готовить несколько лет… А ведь готовят, он сам свидетель. Накатила тошнота. Надо валить из страны так, чтобы не нашли, а для того, чтобы валить нужны деньги, а их крайне мало. Осталось только выбрать куда. Италия, Венеция. Дом Фламеля, август.        За прошедшие дни Фламель добился прогресса в лечении пострадавшего. Раны не кровоточили при каждом резком движении. Ещё немного и всё, гостей можно отправлять домой. С выявлением «хозяев» собачек тоже наметился прогресс. Многовековой опыт в чарах, в том числе и ментальных, позволял обходиться без палочки для чтения эмоций и с лёгкостью считывать волнующие воспоминания. И сейчас он видел беспокойство, страх, недоверие, сомнение и надежду. И явные признаки того, что Финниган — оборотень. И это удивляло. Отношение англичан к оборотням варьировалось от тотального притеснения до полного безразличия. Фламель покачал головой, даже об англичанах он был лучшего мнения, группа в туристической поездке второй месяц, а значит, как минимум, два полнолуния ничем не сдерживаемые оборотни были среди детей… возможно, кто-то снабжает оборотня соответствующим зельем. Неужели что-то изменилось и это что-то прошло мимо него?       Легилименция показала, что оборотень толком не понял что произошло. Встретились с преподавателем, разговор, который прервал вскрик какого-то существа, тень, отшвырнувшая преподавателя, словно мешок с картошкой… В любом случае, спасшийся просто за компанию оборотень бесполезен, хватает у него оборотней на подхвате. А вот Ля Феи… Здесь было много странного: попытки считать воспоминания и эмоции вызывали головную боль. Помимо беспокойства за пострадавшего, было желание попасть домой и жажда… Сильная жажда крови и убийства у обоих, и у парня сильнее. Идеальная защита от посредственного легилимента. А он таким не является! В памяти девочки вертелись нужные Фламелю воспоминания, переправленные беспокойством о собаке с шипами на спине. Демонический щенок идеальный подарок для маленькой восьмилетней девочки! Одно слово: англичане!       Фламель почувствовал давно не испытываемый страх: защита была наведена явным гением в менталистике и вдохновенным психопатом. И одновременно со страхом Фламель испытал азарт: для создания такой защиты требуются годы и годы занятий ментальными науками и он, Николя, даже не слышал о том, кто может создать такую защиту! А ведь мастером в ментальных науках за лето не становятся.       Из задумчивости Фламеля вывел тихий звон охранных чар, предупредив о вторжении. Видеонаблюдение показало пустой холл первого этажа, да открытые двери в комнаты Ля Феев. Чары показывали, что гости в своих комнатах. Но чары, наложенные на холл не отключались, сигнализируя о вторжении. Глотнув зелье и сотворив заклятие, позволяющее видеть невидимое, Фламель спустился в холл и замер в ужасе. По холлу бродили четыре собаки. Две с шипами на спине и две без шипов. И как они преодолели защиту от адских гончих? Или дьявольский шнурок не действует вообще?[*]       Несмотря на потрясение, Фламель, не являвшийся любителем собак, испытал восхищение при виде этих зверей. Шикарные твари! Выглянувшие из комнаты Ля Феи, смутились увидев Фламеля.        — И что это такое? — кивок в сторону собак вызвал удивлённое переглядывание детишек, они явно не ожидали, что их пёсиков увидят. — Договоримся?        — Не отдадим на вскрытие! — пискнула девчонка и стушевалась под взглядом брата.        — Не знал, что так похож на идиота! — покачал головой Фламель, садясь за стол. — Я кое-что знаю об адских собаках. В том числе то, что они слушаются только одного хозяина, но не позволят себя убить слишком просто с последующей препарацией. Но это не входит в мои планы.       Ля Феи опять удивлённо переглянулись. Ухмылка скривила губы Фламеля: «Не только вам меня удивлять детишки! Я тоже могу… удивить. Века жизни — неплохой способ стать хорошим переговорщиком». Многовековой опыт переговоров подвергся серьёзному испытанию: детишки не желали становиться его учениками, и если девочка согласилась бы довольно быстро, то её брат упёрся. И главное, парень не набивал себе цену, он реально не хотел становиться учеником чародея. Не просто чародея, а именно его, Фламеля, учеником. И это притом, что дети были рады, что он быстро вылечил Кетча, прекрасно сознавая, что трём малолеткам билеты никто не продаст.        «И чем на него давить? Мне нужны эти твари для планов», — Фламель склонил голову к плечу, рассматривая упрямца, у которого был великолепный козырь: четыре адских твари, плюс он — маг, да и сестра его поддержит. — «Вот интересно, оборотень поможет им или в сторонке постоит?»       — Твоя сестра в следующем году идёт в Шармбатон, — напомнил Фламель, во взгляде девочки скользнуло удивление, а парень нахмурился, задумавшись. — Лучше, если за ней буду стоять я, а не просто небольшая семья, проживающая в Англии.       — Всегда можно переехать… Эй! Легилименция запрещена без согласия или решения суда! — возмутился Ля Фей.        — Не докажешь! — весело заметил Фламель, что заставило парня скрипеть зубами от злости.        Фламель был рад. Парень соображал неплохо для своего возраста и прекрасно понимал, что мир магов та ещё клоака, где сильнейший всегда прав.       — Действительно. Но не всегда проблема, — раздался голос Кетча.       Все обернулись. Кетч, за спиной которого маячил Финниган, стоял в дверях отведённой ему комнаты, направив пистолет на Фламеля.       «Молодой человек из Несущих Веру? Там хватало специалистов по заговариванию оружия», — недоумевал Николя, ведь заклятия не выявили оружия опаснее волшебных палочек. Поверхностное сканирование Финнигана показало, что он услышал часть доводов и воспринял как попытку давления на приятеля и позвал взрослого, а теперь его предложение прикрывать Ля Фей в школе восприняли как шантаж. — «Я и не думал, что это будет просто!», — подумал Фламель, вкладывая самый интересный довод.       — Умелым и сильным магам никакой суд не страшен. Особенно если за ним стоят люди, благодарные за созданные… заклятья. Например… от ликантропии! — На этом дёрнулся Финниган, со странной смесью недоверия и надежды посмотревший на Ля Фея. Кетч усмехнулся: его ситуация забавляла и он не спешил что-то советовать. — Есть у меня наработка, изменяющая проклятие оборотня… Обращение в волка в любой момент времени, но безумие длится три ночи полнолуния, а не одну.

(В ночь ДО и ПОСЛЕ полнолуния луна почти полная, вот чуть меньше полной луны, так что считаю за полнолуние три ночи)

      Ля Фей покосился на Финнигана, чувствуя раздражение в отношении старика, Клара была права, называя его «Страшным стариком». Вот что Фламелю мешает приложить его Империо, вряд ли он сможет заклятье скинуть так просто? Разве что… собаки… Вот ведь старик! Напомнил Симусу, что именно он заподозрил наличие возможности лечения оборотней, и то что эту возможность обнулили! Вон как смотрит! Морган задумался всерьёз: если Клара поедет во Францию, конечно, лучше, если за ней будет стоять серьёзная сила, во избежание всякого разного… Но насколько Фламель серьёзная сила?        Фламель забавлялся, следя за недоумевающим парнем, хотя явно выраженное сомнение в его силе, могуществе и связях было обидным, что привело Фламеля в восторг —давненько такого он не испытывал! Это ощущение позволило ему почувствовать себя так, словно он живет, а не существует!       — Мы не можем принимать такие решения самостоятельно, надо посоветоваться с родителями, — медленно заметил Ля Фей. Замечание вызвало одобрительный хмык со стороны Кетча.       — Прекрасно! — ответил Фламель вставая, сегодня он большего не добьётся. — Мои люди подготовят яхту и, самое позднее, послезавтра отправимся в Англию.       Данное заявление вызвало тяжёлый вздох Ля Фея и довольные улыбки девочки и оборотня. Они вернутся домой. Кетч, однако, был согласен с Ля Феем: исчезнувших школьников не нашли! Конечно, лично ему ничего не предъявят, но нервы вымотают!       Через несколько дней яхта Фламеля «Аркадия» проплывала мимо побережья Испании, где в Портбоу Фламель планировал подобрать своего человека, который мог бы присмотреть за деятельностью перебравшихся в Англию вампиров из гнезда Перенель. Если, конечно, он не переборол его внушение и не свёл счёты жизнью из-за стервы жены… бывшей жены. Фламель искренне сочувствовал парню, из-за этой дуры потерять ребёнка!       Яхта содрогнулась от соприкосновения с причалом. Связавшись с капитаном, Фламель узнал, что они причалили к какому-то острову недалеко от цели назначения, так как поступил сигнал бедствия. Выйдя на палубу, Фламель с удивлением узнал остров. Торрминтре! Воистину он никогда не отпускает тех, кто на него попал хоть однажды! И какого же бедолагу сюда занесло?        У соседнего причала стоял круизный лайнер, на котором горело аварийное освещение. Команда разобрала оружие и отправилась на осмотр. Детишки, сбившись в группу, не спешили отходить от яхты рассматривая окрестности.        Через несколько часов, его люди вернулись с докладом: на лайнере случилось что-то внештатное, двери в нескольких каютах выломаны, три двигателя из четырёх испорчены. В одной из кают насквозь пробита обшивка и пробита изнутри. В судовом журнале последняя запись, датированная пятым августа, то есть три дня назад, гласила, что судно приняло сигнал бедствия и зашло в порт, а затем случилось что-то такое, из-за чего стало не до записей. Команда собрала все доступные записи очевидцев, раз самих очевидцев не было.        По сообщениям некоторых матросов они направлялись к работающему маяку, предупредив людей о возможных нападениях очень странных аборигенов, Фламель понадеялся, что эти людоящеры вымерли за семьдесят пять лет и то, что его люди восприняли предупреждение серьёзно. И Фламель спустился на причал, проверить крайне подозрительных, но всё же потенциально полезных ребятишек. Может, у него просто паранойя разыгралась?       — ¿Estás bromeando?! (испанский. Да вы издеваетесь?!) — раздался возмущённый женский голос с сильным английским акцентом. На причале стояла молодая блондинка, с возмущением глядевшая на яхту.       — Они понимают по-английски, — со слабо выраженной насмешкой заметил подошедший следом темноволосый мужчина, небрежно вертевший в руке кусок деревяшки. Знающий человек опознал бы в оной деревяшке волшебную палочку, а опытному чародею эта небрежность выдала бы боевого мага с головой.       — Ну, здравствуй, Анатоль! — на английском поприветствовал Люпэна Фламель. — Представишь… спутницу?       — Блейк. Калипсо, — кивнул на блондинку Люпэн. — И вы уничтожили её катер!       Фламель отошёл к яхте: действительно, вмяли в причал! И восстановлению катер не принадлежал.       — Ну, раз уничтожили, то подвезём… В Англию? — спросил Фламель. Калипсо поколебалась и кивнула, всё равно делать тут нечего.        К концу дня вернулись все люди с сообщением, что кроме убитого человека больше никого не нашли. В вещах убитого Фламель обнаружил блокнот, из записей в котором становилось понятно, что этот человек Джек Мур, внук Эрнесто Фуэнтоса, спасённого им в 1920-м парнишки.        Утром «Аркадия» покинула забытый богом и людьми туманный остров. И через три дня, восемнадцатого августа причалила в Ливерпуле.

________________________________

       «Дьявольский шнурок» — общее название для различных типов калины, произрастающих на территории Северной Америки. В североафриканском колдовском культе «худу» это растение используется для защиты от дьявола. Так растение обладает способностью останавливать адских псов. Для этого его можно воткнуть в землю возле входной двери или оставить на дверной перемычке. Кроме того, «дьявольский шнурок» является одним из ключевых компонентов, необходимых для вызова языческой богини Веритас. Также "Дьявольский шнурок" применяется в зелье Веритарелсум