Воскресный пророк от 05 ноября 1995 года
В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ УБИТ ГЛАВА ОТЕЛА ПРАВОПОРЯДКА
31 октября этого года в собственном доме был убит Рабастан Лейстрендж. Труп был обнаружен вечером, в начале шестого супругой, Беллатрисой Лестрейндж. Как было установлено по записям в ежедневнике, мистер Лестрейндж ожидал гостя или гостей, когда неизвестный проник в дом и убил хозяина. Специалисты склоняются к нескольким способам убийства: Убивающее заклятие, один из вариантов отсроченного проклятия, яд… Более точную информацию предоставят целители Мунго. На данный момент у следствия несколько версий случившегося: убийство совершенно криминальными элементами, претендентами на должность главы отдела, представителями так называемого Ордена Феникса, родственниками, уставшими ждать наследство. Каждую версию подтверждают соответствующие факторы, так с криминальными элементами и претендентами на должность всё понятно и так: одним мешал вести бизнес и не брал взяток, претенденты жаждали занять должность с хорошей оплатой, и гарантированным местом в Визенгамоте на срок всей службы в означенной должности, вне зависимости от того когда определённая семья сможет претендовать на участие в конкурсе на замещение места судьи. Выбор виновников очень и очень широк. Теория о причастности с Ордена Феникса самая не убедительная, так как нет главой «фишки» этой организации: эмблемы феникса. Предполагаю, что просто не успели нанести, так как возможный участник группировки был задержан мракоборцами! Им оказался пришедший в шестом часу вечера якобы на встречу по вопросу покупки некоего артефакта или антиквариата некий француз Анатоль Люпен. Согласно имеющимся данным портального управления, не было запросов от Французского министерства о подтверждении координат портала, равно как и перечня проданных ранее зарезервированных порталов. И дорогие читатели вам не кажется, что судьба семейства Лестрейндж очень схожа с судьбой семейства Яксли, взрослые представители которого пропали и в последствии погибли в 1993 году? Единственная разница между этими в том, что у Яксли уцелели младшее поколение семьи, Лестрейнджи же мертвы все. По крайне мере английская ветвь семьи. Как мне удалось выяснить, в Германии проживает ещё одна ветвь Лестрейнджей, ведущих свой род от Карвена Лестрейнджа, двоюродного прадеда погибших Рабастана и Рудольфуса. И, возможно, только возможно, что Эдгар Лестрейндж, отец троих сыновей, одиннадцати и девяти лет, учащихся 5 и 3 курса (класса) Дурмстранга, приложил руку к скоропостижной смерти английских родственников. Так как стало известно редакции мистер Эдгар Лестрейндж, с сыновьями Германом, Гидеоном и Гельмутом прибыли летом в Англию, незадолго до гибели Рудольфуса, просто на семейную встречу, либо просто в отпуск, либо по делам бизнеса, совместив приятное с полезным. Если моё предположение верно, то (в любом случае и при любой версии) миссис Белатрису Лестрейндж, в девичестве Блэк, спасло чудо…Репортер Эзра Уэтли
«Лес воронов» – дом семьи Лестрейндж. – Тварь! – Беллатриса отшвырнула газету, пытаясь понять кто это «Эзра Уэтли». Успокоившись Беллатриса задумалась кто вне семьи мог знать о существовании немецких Лестрейнджей? Нарцисса и Люциус. Андромеда? Отпадает, так как она с муженьком умерла в 80-х. Тётя Вальбурга могла знать, как Блэк и жена Блэка отслеживала выгодные союзы, а где тётя Вал, там и Регулус… Усевшись в кресло Белла подперла рукой подбородок, что бы там не говорили мужа она любила, ровно до тех пор пока в его кабинете, через несколько дней после принятия наследства после погибшего брата, не увидела проект то ли завещания то ли дарения, в котором его, Рабастана, имущество отписывалась его дочери Одри, и её братьям, или сёстрам которые родятся в 96-м. Эти записи взбесили Беллатрису, как она не устроила скандала непонятно. О, она была терпелива, подготовила всё для несчастного случая, и подготовка оказалась напрасной: кто-то успел раньше. Осмотр кабинета мужа подтвердел, он не успел воспользоваться новым ножом для бумаг, и маленькая игла с ядом, спрятанная в рукоятке так там и осталась. И Белла ни на секунду не верила, что к этому причастны немецкая ветвь: не с того конца они начали, а значит это либо Нарси и Люциус, либо Регулус с тётушкой, либо… неизвестно кто и неизвестно зачем. Беллатриса выругалась, помянув нелицеприятные характеристики всех тех, кто перешёл ей дорогу в благом деле убиения неверного мужа. Ей надоело размышлять о том, кто именно приложил руку к ликвидации Рабастана. Завтра она узнает, не может быть, что бы этот задержанный лягушатник не владел интересующей её информацией. Британия, осень 1995 года Калипсо не торопясь возвращалась из Даремского университета, в связи с оплатой последнего года обучения и оплаты аренды жилья за три месяца съело практически все запасы фунтов, вот кто же знал, что жильё городе Дарем, настолько дорогое? Но и жить в Годриковой лощине не было желания, особенно поле разговора с Браунами, слишком уж значительно они переглядывались. Поиски работы не давали результатов, возможная продажа дома в Лощине так же не решало проблем с финансами: менять на фунты негде. А где магические банки той же Франции она не знала, Добби не успел показать. Да и мотаться раз в две – три недели через Ла Манш накладно… Калипсо улыбнулась: какая же она дура! Добби познакомил её с несколькими магами-контрабандистами, да и парой магловских владельцами ломбардов, где не задают лишних вопросы тоже. Всего лишь надо перетряхнуть имеющиеся вещицы и продать несколько. Единственная проблема тот ломбард находился в Ливерпуле на пристани. Выбраться в Ливерпуль Калипсо могла только в начале ноября, где сдала в ломбард «У Чака» пару браслетов и золотую статуэтку змеи, созданную из золотой броши при помощи вечной трансфигурации. Этой статуэткой Кали гордилась: Добби утверждал, что заклинания вечной трансфигурации сложны и даются не каждому, а подтелка документов о покупке статуэтки и вовсе были пустяковым занятием. – Кстати мисс, у вас не найдётся ещё таких безделушек? – спросил то ли продавец, то ли владелец, которого она знала под именем Чак, помахав статуэткой, и недовольно глянув на зашедшего посетителя. – Нет, – ответила Калипсо. – И где достать я не знаю… – Отдел правопорядка! – заявила посетительница, достав из кармана значок. – Эта статуэтка была похищена! Вам придётся пройти со мной! – Нормальные документы…Чёрт! – Калипсо не успела договорить, женщина выхватила полочку и статуэтка оказалась в руках у ведьмы, тут же схватившей её за руку… и воронка трансгрессии затянула их в неизвестном направлении. В следующее мгновение они оказались в небольшом, плохо освещённом, зале, стены которого были отделаны чёрным мрамором, серебристыми прожилками. – Ты ещё ответишь за это! – отдышавшись от трансгрессии, заявила Калипсо. – Как только так сразу! – грубо заявила ведьма. – Я должна знать, где ты достала эту статуэтку змеи, и ты расскажешь! О не мне, заместителю начальника Мракоборцев! Или ещё лучше… – Эбигель! Какого Мордреда ты здесь делаешь? – прервал рассуждения неизвестной зашедший в зал мужчина в красной мантии. – Ты должна дежурить на Вересковой пустоши, у Старого дуба опять шабаш ведьм… – мракоборец сплюнул, пробормотав что-то нецензурное про старые суеверия и бесполезную друидскую веру. – Меня Марси подменила, – названная Эбигелю отмахнулась от претензий коллеги. – Эрни, где Кингсли Бруствер? А лучше Скримджер? – Скримджер в третьем суде, естественно, ты что забыла, какой сегодня день?– фыркнул Эрни. – Бруствер в Штабе. Вообще, какого Мордреда?! Проигнорировав как вопрос сотрудника, так и его самого Эби, взяв спутницу за руку, направилась в указанный зал суда. Выйдя из трансгрессионного зала, женщины оказались в конце очень длинного, великолепного зала с темным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из темного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине на левой стене с мягким свистом кто-то появлялся. Справа перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. Посреди зала Калипсо увидела фонтан, представлявший собой золотую скульптурную группу крупней, чем в натуральную величину, в центре круглого бассейна. Самая высокая из фигур изображала благородного чародея, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Последние трое смотрели на волшебницу и чародея снизу вверх, с обожанием. Из концов волшебных палочек, из наконечника стрелы кентавра, из острия гоблинской шляпы и из ушей эльфа били сверкающие струи, и журчание воды примешивалось к хлопкам трансгрессии и к шороху бесчисленных подошв. Сотни волшебников и волшебниц большей частью хмурых, шли к дальнему концу атриума, где виднелись золотые ворота. – Туда, – сказала Эби. Они присоединились к потоку сотрудников Министерства, одни из которых несли шаткие стопки пергаментов, другие – потертые портфели. Кое-кто читал на ходу «Ежедневный пророк». Минуя фонтан, Калипсо увидела сверкающие на дне бассейна серебряные сикли и бронзовые кнаты. Рядом на маленькой потускневшей табличке было написано:ВСЕ ДОХОДЫ ОТ ФОНТАНА ВОЛШЕБНОГО БРАТСТВА ПЕРЕДАЮТСЯ БОЛЬНИЦЕ СВЯТОГО МУНГО
. Слегка подталкиваемые со всех сторон, женщины миновали ворота и очутился в зале поменьше, где за золотыми решетками виднелось, как минимум, двадцать лифтов, Эби с попутчицей присоединились к толпе около одного из них. Поблизости стоял рослый бородатый волшебник с большой картонной коробкой в руках, откуда доносились скребущие звуки. – Как дела, Эбигель? – спросил волшебник, кивнув ведьме. – Что у тебя здесь, Боб? — спросила в свою очередь Эбигель, глядя на коробку. – Не знаем точно, – серьезно ответил волшебник. – Мы думали, это простой цыпленок, и вдруг он начал выдыхать огонь. Пахнет серьезным нарушением запрета на экспериментальную селекцию. С превеликим лязгом и стуком спустился лифт, золотые решетки разъехались, и Эбигель с Калипсо вошли в кабину вместе с толпой. Громыхнули, задвигаясь, решетки, и лифт стал медленно подниматься на лязгающих цепях. Зазвучал прохладный женский голос, перечисляя отделы на этажах на которых останавливался лифт, прошло минут пять пока: – Уровень второй. Отдел обеспечения магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, штаб-квартиру мракоборцев и административные службы Визенгамота. – Прибыли, – сказала Эбигель, и вслед за волшебницей они вышли в коридор, где было много дверей. – Третий поворот слева и будут помещения залы суда. Они повернули за угол, прошли через массивную дубовую двустворчатую дверь и очутились в большом зале, тесно заставленном и разгороженном на отсеки, гудевшие от разговоров и смеха. Служебные записки летали взад-вперед, как мини-ракеты. На перегородке ближнего отсека косо висела табличка: «Штаб-квартира мракоборцев». Пересекая зал, Калипсо исподтишка заглядывала в двери. На стены рабочих помещений мракоборцев были обильно наклеены снимки разыскиваемых волшебников, фотографии близких, плакаты с изображениями любимых команд по квиддичу, вырезки из «Ежедневного пророка». В одном отсеке мужчина в алой мантии с забранными в конский хвост волосами еще длинней, чем у Билла, сидел, водрузив ноги на письменный стол, и диктовал своему перу отчет. Чуть дальше Амелия Статон, колдунья с повязкой на глазу, разговаривала через перегородку с темнокожим магом, фамилию которого Калипсо вспомнить не могла, хотя видела его раньше, и он представлялся. Статон и Бруствер с удивлением проследили за прошедшими мимо колдуньями, и вбросили их из головы, слишком много дел. Зал суда № 3 Судебные споры были в самом разгаре, когда дверь в зал распахнулась, и вошли две женщины. Темноволосая, не обращая внимание на удивлённые возгласы судий, прошествовала к председателю. Блондинка, насмешливо улыбнувшись, трансфигурировала пачку бумаги, изъятую из сумочки, в кресло, в которое и уселась, и, подперев лицо ладонью, стала ждать шоу. Искоса посматривая на соседа, оказавшегося её знакомым из Испании. Калипсо изучала полутёмный зал: три ряда сидений поднимались амфитеатром по всему периметру овального помещения, за последним рядом амфитеатра было свободное пространство, на противоположенной входу стороне было что-то вроде балкона с одним креслом, на котором сидел лысый колдун неопределённого возраста, занято было около половины мест в зале, как раз напротив неё. До Калипсо, пытавшейся вспомнить, где она достала брошь, из которой трансфигурировала статуэтку, доносилось удивлённый шёпот судий. А тем временем, Эбигель заявила, что необходима вторая проверка дом Лестрейнджей, так как она обнаружила одну вещь… ключ, который поможет установить виновника убийства Лестрейнджа… – Как мило! Страж правопорядка заботится об имуществе вдов! – с сарказмом в голосе сказала темноволосая женщина. – У на никаких змеиных статуэток нет и не было, так что ничего пропасть не могло, мисс Фрэт. И я не вижу причин для вторичной проверки моего дома! И вообще где вы взяли эту безделушку? По залу суда прокатился одобрительный гул. Эбигель покраснела и с раздражением посмотрела на темноволосую женщину. – Изъяла в ломбарде, мадам Лестрейндж! Когда эта, – кивок в сторону Калипсо. – Продала эту вещицу, со следами маги маглу! – Попросту украла, – констатировала факт Калипсо, и с довольной ухмылкой припечатала: – С применением магии. На глазах у не-мага, нарушив пункт 1 стати 2 Статута о секретности. Так же этим хмм… стражем правопорядка, был нарушен пункт 3 статьи 2, так как не было сообщено дежурному мракоборцу о необходимости стереть память не-магу. И главное был причинён убыток человеку, честно заплатившему за всего лишь трансфигурированную безделушку! – и, направив палочку на статуэтку Калипсо прошептала: – Redinus (сокр. латыни: reditum genus возвращение вида) Эбигель ойкнула от боли, когда раскалившаяся статуэтка начала меняться: контуры статуэтки оплыли, через несколько секунд в руке у Эбигель было украшение ромбовидной формы, всего с двумя сохранившимися красными камешками, бывшими у статуэтки – глазами. – Статут секретности не запрещает продавать не-магам вещицы, подвергнутые вечной трансфигурации, – с милой улыбкой заметила Калипсо. – А вот за то что бы приняли это старьё, мне пришлось бы заплатить. Лестрейндж улыбнулась и кивнула этой нахальной блондинке. В конце концов, интерес этой Фрет был ей понятен. Теперь понятен! Именно она является любовницей Рабастана и мамашей бастардов, недаром эта Фрэт же рвётся в дом на законных основаниях, иначе этой не достать завещание. А значит стоит в благодарность помочь блондинке отделаться условным внушением за нарушение Статута: продажа хлама магглам разрешена сотрудникам всего лишь одного отдела Министерства, где молодые блондинки не работают. И внешний вид блондинки смущал Беллатрису, что-то в ней было знакомее, просто вылитая Нарси… Хотя природа скупа на лица… Разгорелись дебаты по поводу нарушения статута, Лестрейндж довольно улыбнулась: хоть здесь особых прений не было, виноваты обе колдуньи. Вопрос состоял в том, чья вина больше? Мракоборца Эбигель Фрэт или ведьмы Блэйк? Разговоры могли затянуться надолго, а то дело, ради которого они собрались, грозило остаться не решенным… – Дамы и господа! – привлекла внимание Лестрейндж. – Факт нарушения Статута никто не отрицает, но в самом же статуте указаны последствия его нарушения, так зачем спорить? Согласно 13 статье продажа зачарованных предметов магглам карается штрафом в 1 галлеон. Но зачарование-то пустяковое, хоть и первоклассное! Ибо кто может осилить вечную трансфигурацию? Если не считать Малкинов, Твилфиттов и Таттингов? Будем честны: не многие! Очень не многие. Так что предлагаю в качестве наказания назначит штраф в размере 1-го сикля… На первый раз конечно же… – Итак, кто за то что бы признать Мисс Блейк виновной? – спросил лысый колдун единственный кто сидел в отдельной ложе. – Единогласно. Кто за то что… «Что здесь делает Люпен?» – недоумевала Калипсо, не слушая колдуна, в конце концов, сумма даже в один галлеон смехотворна, а уж про сикль и говорить не стоило. – Мракоборец Фрэт тебе назначен строгий выговор с занесением в личное дело…– председатель не успел договорить, как дверь зала распахнулась, и в помещение зашло человек пятнадцать в униформе, чем-то похожей на форму мракоборцев, и в масках, последним в зал вошёл седой человек лет пятидесяти на вид. Вошедшие первыми рассыпались по залу, десять неизвестных встали на «болоне» за последним рядом амфитеатра, оставшиеся пятеро остались внизу. Калипсо нервно вздохнула: все четырнадцать неизвестных были вооружены автоматами, и это в центре Лондона! Хотя маги могли и скрыть оружие от бдительного ока копов. – У меня всего один вопрос, – с брезгливыми интонациями сказал старик, в котором Калипсо узнала Фламеля. – На каком основании ваши стражи правопорядка задержали моего человека, к тому же являющегося подданным Франции? Волшебники переглядывались, пытаясь решить, кого именно имеет в виду ворвавшийся в суд человек. – Кто вы такой, что бы задавать здесь свои вопросы и выставлять нам свои претензии? – Я, Ноэль Фурнье, барристер Пиренейского округа Франции, – заявил старик, заработав удивлённый взгляд Калипсо.– Я могу многое себе позволить, и не собираюсь спрашивать разрешения каких-то лаймов. И эта пародия на судебное заседание происходит с дикими нарушениями законодательства… Хотя что ожидать от островитян? – Фламель или Фурнье, с ухмылкой окинул взглядом задержанных. – Раз не соблюдены юридические процедуры, я забираю своих клиентов. Уходим! Люпен встал и подал руку пребывающей в недоумении Блейк. – Вы думайте, что сможете вот так просто уйти? – возмутилась женщина в лиловой мантии, сидящая на третьем ряду кресел, и невольно вздрогнувшая под пристальным взглядом адвоката. – Да! – насмешливо протянул Фурнье. – Неужели вы в состоянии мне помешать, мадам…? – Миссис Зифа Ли, глава Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, – представил возмущённую судью один из пятерых людей, стоящих на площадке Фурнье со скукой рассматривал колдунью, которой было на вид лет пятьдесят: овальное лицо и тонкие черты, седеющие волосы, сложенные в причёску модную в веке так 17. Ведьма явно испытывала страсть к нефриту: серьги, брошь и даже кольцо были с этим камнем. – В состоянии! – гордо бросила женщина, чем вызвала смешки налётчиков. – Ну да, ну да. Кучка бюрократов, которые и палочкой то пользуются для призыва тапок… – проворчал Фурнье со скукой. – Знайте жизнь штука скучная, удивите меня мадам Ли. Внезапно один из налётчиков, стоявших на верху амфитеатра, метнулся к Зифе Ли, и она рухнула, уткнувшись впереди стоящее кресло. Соседка Ли вскрикнула от ужаса, судорожно смахивая кровь с мантии. – Merde ! (фран. Чёрт!) – под испуганные и удивлённые возгласы волшебников и волшебниц выругался Фурнье, перехватив трость поудобнее описал её полукруг, что вызвало серебристый купол блокировавший шальные пули и заклятия, летевшие в их сторону. Кто-то из волшебников достаточно оправился от потрясения и в налётчиков полетели заклятия, впрочем, никак не повредившие последним. Калипсо испуганно охнула, когда налётчики ответили автоматными очередями, волшебники падали, успевшие применить щитовые чары продержись немногим дольше остальных. Люпен взял ей за руку и завёл под защитный купол установленный Фурнье. – ХВАТИТ! – рявкнул председатель суда и по совместительству министр магии Риддл, удерживающий магический щит, прикрывавший его и частично вторую половину зала, где сидели судьи не считавшие своей обязанностью вмешаться в беспорядки. Вспышки заклинаний и выстрели стихли. – Марево Трансильвании? – спросил Фурнье. – Оно способно на большее, вы могли бы спасти всех… Риддл огляделся: ряды слева от него были раскурочены, между кресел и лежали убитые и раненые маги. Из пришедших с Фурнье людей двое было мертвы, ещё пять ранены. Из тридцати судей погибло семеро, ещё с десяток получили ранения разной степени тяжести… Оставшиеся благополучно отсиделись под его щитом. Эбигель Фрэт тихо матерясь очень осторожно встала с пола: правая нога была в чём-то мокром… И только встав на ноги она почувствовала боль, чем и когда в неё попали в столь скоротечной неразберихе Эбигель не поняла. Штанина ниже колена прилипла к ноге и изменила цвет из текущей крови…Не успела Эбигель выйти из ступора как рану обмотали бинты, а боль утихла. – Не забудьте вернуть маглу купленную им безделушку! – бросила приведённая ею блондинка, убирая палочку в карман. – Вы ответите за это Фурнье! – сказал Риддл со злостью глядя на троицу в центре зала. Такой провал ему будут вспоминать долго, не то что бы он цеплялся за кресло министра, теперь-то Риддл понимал, почему никто из тех, кто возвёл его в министерское кресло не занял его сам: рутина и ссоры, разборки и взаимные претензии между главами отделов и подотделов морально убивали. Но остаться в истории как неудачник? Нет, это не про него! – Это вряд ли мистер Риддл! Со мной пришло 14 человек, как в зал проник убийца мадам Ли это вопрос к охране Министерства. Я попрошу своих знакомых во Французском министерстве, что бы вам оказали помощь в ликвидации пробелов охраны. – Фурнье изобразил улыбку, и не обращая внимание на англичан, стал отдавать распоряжения своим людям, оказывающим помощь раненым соратникам. – Погибших уменьшить, раненых в лазарет сейчас. Вы двое за мной. Пятнадцать человек покинули зал суда и министерство так же не заметно как и появились. В газетах ничего напечатано не было, за то по министерству пошли слухи об отбитом нападении Ордена Феникса, либо спасавшего своих агентов, либо пытавшихся устроить захват власти. Пещера где-то в горах Шотландии. – Где мы? – спросила Калипсо, отойдя от трансгрессии и оглядывая небольшую, всего 9 квадратных метров пещеру? комнату? в которой они оказались, остальных тринадцати человек с ними не было. – Карлагон, – рассеянно отозвался Фурнье, неспешно направляясь к выходу из пещеры к мосту, ведущему к городу._____________________________________________________ Реальный посёлок, расположенный в районе Норильска, бывшая полярная колония, в которой усмиряли лагерных уголовников-убийц. https://severok1979.livejournal.com/55737.html _____________________________________________________
Пещера, в которую вышел Фурнье, в сопровождении Блейк и Люпена, была огромной, настолько огромной, что в неё поместился замок, и места ещё оставалось достаточно. Вниманием Калипсо завладело строение, благодаря измененным магией сталагмитам, замок походил на паука. [*] Чем ближе подходила троица к замку, тем больше он не нравился Калипсо: мост, перекинутый через пропасть, упирался в крепостную стену, сложенную из материал смахивающего на базальт, между зубцами мелькали фигуры, рассмотреть которые было проблематично. Сам замок напоминал двухъярусный зиккурат освещённый зелёноватым огнём. К тому же здесь не работала трансгрессия, Похоже единственным способом выбраться от сюда была та пещерка. Во дворе замка находилось несколько созданий, напомнивших Калипсо гоблинов из «Забытых королевств»: существа были не высокого роста, не более метра, имели плоские лица, широкие носы, длинные уши похожие на уши летучих мышей, цвет кожи варьировался от жёлтого и любого оттенка оранжевого к глубокому красному, последних было меньше всего, общей чертой всех существ был бессмысленный стеклянный взгляд. Коридоры крепости выглядели абсолютно одинаковыми на неискушённый взгляд Калипсо, на дверях светились руны, значение отдельных знаков было понятно, но в единое слово не складывалось, чаще попадались не известные Калипсо символы. Здесь в коридорах первого яруса попадались «гоблины» с оранжевым оттенком кожи и существа, которые можно было бы назвать хобгоблинами, если использовать терминологию цикла «забытых королевств», и отличались эта разновидность гоблинов высоким ростом и серым цветом кожи, иногда встречались хобгоблины с коричневым оттенком кожи… Второй этаж отличался от первого только узором на стенах, те же непонятные символы на дверях, и гораздо больше краснокожих гоблинов, жёлтокожих гоблинов не было вообще. Смысл цветовой корреляции был не ясен Калипсо, ей это место вообще не нравилось. Фурнье толкнул одну из дверей, за которой находился кабинет, с множеством стеллажей, из которых не более десятка были заполнены книгами и свитками. – И так ты Анатоль найдёшь этих отбившихся от рук вампиров, и оставишь их там, где местные стражи правопорядка могут их найти. Эти твари совсем от рук отбились, посчитав что смогут влиться в местные ряды вампирских гнёзд… Заодно разузнай, что там с местными вампирами, информации по ним книзл нарыдал. – Я пойду, мне завтра в институт, – сказала Калипсо, поворачиваясь к двери. – Ага, – со смешком бросил Фурнье. – И от местных стражей правопорядка будете всю жизнь бегать? И из Азкабана сбежите? Вы сейчас соучастница ликвидации нескольких судей Визенгамота, и оставшимся начиная с министра надо показательно кого-то засудить. За вами кто, что бы местные боялись? – Думайте местные сильно впечатляться славой Фламеля, который давно мёртв, а существующая версия просто фикция французов, для поднятия рейтингов? – Третий раз за четыре месяца! Это перестаёт развлекать, – покачал головой Фурнье. – Личины всегда удобны, особенно при долгой жизни. – Думаю искать меня будут долго, да и зачем? – Я уже сказал – крайний! – пожал печами Фурнье-Фламель. – Можешь уйти сейчас, а можешь остаться. Мне как раз нужен кто-то кто разбирается в искусстве, истории и… кражах. Конечно как взломщик ты так себе, но это поправимо: Карсад Омсворд, давно метит на должность главы отдела. И главное достоинство Карсада – это то, что он руководитель управления по связям с гоблинами, а значит, может написать рекомендации для этих владельцев финансовой системы магической Англии… – И зачем мне соглашаться? – спросила Калипсо, демонстрируя недоверие. – Моё кредо: используй то, что под рукой. И под рукой сейчас ты, – ответил Фурнье-Фламель. – Вампиры заполнили только те два стеллажа, а всё финансирование эти кровососы спустили на это строение. Для тебя опыт в ликвидации заклятий, в археологии и… кражах, так как не все интересные артефакты и книги личных библиотек могут быть куплены… И главное: англичане не рискнуть ссориться гоблинами, только не сейчас. – Это не ответ, – сказала Калипсо. – Я не вижу смысла связываться… – С официальной работой? – развеселился Фурнье. – Гоблины творят много сомнительных и не законных сделок, и тебе, скорее всего, придётся этим заниматься. На разграбление гробниц провощенная общественность смотрит сквозь пальцы, а вот на перепродажу безделушек в частные коллекции без дележа прибыли почему-то – крайне отрицательно. – Фурнье с насмешкой посмотрел на раздражённую блондинку. – Ага и нужен сущий пустяк: школьный аттестат, и неужели не-волшебный принимают? – Вы сами заявляли журналистам и прочим магам, что являйтесь драузером…– напомнил Фурнье, и на удивлённый взгляд Блейк, пояснил – Информация это власть, богатство и покой... не надолго. – И то, что я драузер тоже в аттестате написано? Фурнье с любопытством взглянул на блондинку, она явно не врёт: у неё нет подтверждения магического образования. Но тогда у кого она училась? Те фигурки, которые Блейк везла из Испании, были похожи на фигурки в Торрминтре и тех, что хранили Ламии. Нет, не те демоны, крадущие младенцев и убивающие мужчин, а те, что являются жрецами и жрицами Дагона, бога-рыбы, которому всё ещё поклонялись в Индонезии. – Ну ладно, – не стал спорить Фурнье. – Люпен покажи мисс Блейк дорогу. Молодые люди ушли, и Николя Фламель довольно ухмыльнулся: с остатками стаи кровососов будет скоро покончено, если не местными магами, то местными вампирами точно. Места кормёжек давно поделены и конкуренты никому не нужны, как бы не кичились кровососы, а успехи в борьбе с ними были, и изменение курса обучения сыграло свою роль, ликвидировать нежить стало проще, но и нежели прибавилось. Хотя проблемы англичан не волновали Фламеля, больший интерес вызывали его дела и они слега застопорились, девочка с подругой переводят ингредиенты, пытаясь сварить что-нибудь приемлемое, мальчишка отписался, что нашёл портрет и призрака, которые знают что-то о хранилищах, вот только с первым разговор прервали и долго парень не мог к нему подобраться, а с призраком поговорить и вовсе не удалось. К плюсам, помимо ликвидации кровососов и наличие тайного убежища, можно отнести договор с Омсвордом, а так же то что удалось расширить и слегка видоизменить благодарность девчонки на симпатию, и Люпен не исключится из его планов слишком рано… К минусам: ему слишком рано пришлось заявить о себе, пусть и под псевдонимом, слишком рано пришлось избавиться от кровососов до того как он смог использовать до конца, информация так и не была получена у Рудольфуса Лестрейнджа, первого помощника министра, а так же главы отдела магического хозяйства, кто-то убил его раньше. Возможно родня из-за наследства, возможно жена из-за измены, возможно сотрудники, возможно… Фламелю надоело размышлять о причинах ликвидации Лестрейнджа, его ждали дела. Отдел мракоборцев. Руфус Скримджер, развалившись в кресле, рассеянно вертел в руке пришедшее позавчера письмо, предположительно от Ноэля Фурнье. Предположительно потому что письмо было подписано инициалами НФ, и если верить справочнику озаглавленному «Подписи и монограммы лиц, с коими Министерство ведёт дела», а также Малфою и собственным глазам, то подпись Фурнье, якобы подписавшего письмо, очень сильно походила на подпись Николаса Фламеля. Ни странное совпадение подписей, ни само письмо, сообщающее, что виновными в инциденте оказались вампирами, нанятыми Фурнье для одного дела, кое абсолютно не касается английских чиновников. И найти этих вампиров можно в пещерке, через несколько часов после получения письма. И в конце шла ехидная приписка, что такие же письма получили ещё несколько человек: и только половина из них сотрудники министерства, остальные родственники погибших… Руфус в очередной раз скомкал письмо, сведения, полученные вчера, подтвердились целиком и полностью: копии действительно были разосланы: Корнелиусу Фаджу, начальнику Отдела магических происшествий и котастроф, Рольфу Скамандеру из подразделения Тварей, Беззилу Кэрроу, из подразделения существ, Джереми Фоули, главе отдела магического транспорта, Семействам: Ли, Мун, Арагорн, Флинт, Дервент, Эджком, Вуд, Блэк, Дагворт-Грейнджер. Вампиры же действительно были найдены в указанной пещерке, ослабленные неизвестным заклятием или зельем. Данай Дагворт-Грейнджер заинтересовался таким способом ослабления вампиров, и даже вытребовал себе парочку на опыты, и к сожалению Данаю не удалось выделить составные части зелья. Как пояснил огорченный Дагворт-Грейнджер: зелье распалось и перестало действовать на организм вампиров. Руфус выругался, а ведь каких-то полчаса назад отчитал подчиненных за маты по тому же поводу: не удалось с наскока получить действенный нейтрализатор вампиров, хоть к французам обращайся! А ведь придётся: французская школа зельеваров всегда была сильнейшей в Европе. И слабым утешением было, что их специалисты по трансфигурации делали иностранных как хотели, а вот заклинатели были на равных с испанцами… Но данная ситуация мало волновала Руфуса, посматривая на часы начальник мракоборцев ждал. Ждал чуда: что никто не прейдет и не скажет, что нашли ещё одно послание Сказочника. Текущий, 17 день ноября, всегда был крайним сроком, когда находили тела… Проверка 37 подозреваемых шла медленно, 7 проверить вообще было крайне сложно: пятеро вообще сидели в Хогвартсе, и из них двоим времени хватало на развлечение с пропавшими, третьему с этого года стало сложнее… Оставшиеся двое были включены в список просто на всякий случай. – Руфус? – дверь открылась, и вошёл Пий Тикенс, начальник сектора борьбы с неправомерным использованием магии. – Пий? – Скримджер удивлённо приподнял бровь, только одно могло заставить Тикенсса зайти, сердце Руфуса дало перебой. – Да! – Пий, кивнул, правильно поняв дикий взгляд коллеги. – Ещё одно убийство. Мои ребята нашли тела, как говорит Джоди, на этот раз сказка «Гензель и Гретель». Скримджер вздрогнул от омерзения, он брал у Амелии старый сборник «Сказки братьев Гримм». Та ещё фамилия у авторов… нехорошая, хоть он и не верит в суеверия о предвещающей смерть собаке. Реальность оказалась ещё отвратительней: убитые были Ганс и Грета Штрунк, десяти и семи лет соответственно, чистокровные в 7 поколении… И в отличие от книжных прототипов – этим не повезло. Все мракоборцы имели бледный вид, у многих были дети приблизительно такого же возраста. Позеленевшая от увиденного, Мэри Спенсер-Мун в пол голоса высказывала, что она сотворит со Сказочником, стоявшая рядом Амелия Боунс даже не одёрнула мракоборца. И Скримджер предположил, что она не станет мешать подчиненной. Слушая предварительный доклад штатного колдомедика, Скримджер отстранёно отметил, что у Спенсер-Мун не слишком развита фантазия, он на её месте… В памяти всплыли лица дочерей, и племянников, и от этого становилось ещё страшнее. Даремский университет. Город Дарем. Средина ноября – начало декабрь 1995 года. – Вам уже раздали темы дипломных работ, текст должен состоять из трёх частей… Калипсо перестала слушать преподавателя, дипломы на заказ она уже писала, и оформление для неё новостью не было. Её больше смущала тема: «История африканских артефактов», слишком большая тема для одного диплома. Хотя, что ещё ждать от Спенсера Муна, который с первого занятия относился к ней крайне предвзято? – Вам даётся шесть месяцев на самостоятельную подготовку и изучение материала. То есть не позднее средины мая должен быть, – занятия окончились, присутствующие направились к выходу из этого храма знаний. –Мисс Блейк, – окликнул её Мун, и под удивлённо-насмешливым взглядами Блейк пояснил. – Ваша тема слишком объёмна для одного человека… – Не волнуйтесь профессор. Я в отличие от Даррелл, Уффельманн и Кримальди, справлюсь с такой простенькой темой, – медовым голосом протянула Блейк, студенты рассмеялись, а немка Инге Уффельманн бросила злой взгляд на блондинку. В коридоре было шумно, кто-то из студентов направлялся в библиотеку, кто-то к выходу собираясь в кафе или домой. Калипсо не спеша зашла в небольшой магазин посвящённый эзотерике, забрать заказанный даоский трактат. Домой вернулась только под вечер, и около входной двери застала почтальона, иди просто человека в соответствующей форме. – Мисс Блейк? Из 313 квартиры? – спросил почтальон, заметив девушку. – Вам письма… Всучив Блейк несколько конвертов и газету «Новости Дарема» почтальон ушёл, а Калипсо осталась стоять в коридоре тщетно пытаясь понять, что это такое было. Уже дома разбирая почту Калипсо поразилась тому, что одно письмо было в пергаментном конверте от Карсада Омсворда, руководителя Управления по связям с гоблинами, одержавшее требования предъявляемые к претендентам на должность ликвидатор заклятий. Втрое письмо содержало аттестат, полученный некой (или неким) К. Блейк обучавшейся с 1980 по 1990 в школе драузеров, расположенной по адресу: Париж, улица Бурдоне, дом 8. И подтверждение из министерства Магии Франции, что такой аттестат внесён в реестр отдела образования. Первоначальный ступор сменился мысленными пожеланиями всего нехорошего то ли Фурнье, то ли Фламелю, так как сама она в министерство запросов не отправляла. И работу в банке Англии не рассматривала. И главное как письмо магов, всегда отправляемое совиной почтой, оказалось у обычного почтальона? Поколебавшись, Калипсо купила справочник по гобблидуку и, сняв, на всякий случай, копии с писем, отправила заявление в Гринготс. Впрочем, не надеясь на хоть какой-нибудь ответ. Продолжив подготовку к диплому, так как, что бы она не говорила, а тема было действительно объёмной, и десять дней ушло на изучение книг и материалов в библиотеках и в Британском музее. Ответ из банка пришёл 24 ноября, в котором её приглашали на собеседование 30 ноября в 17:00. Собеседование длилось долго, по оговоркам гоблина, назвавшимся Урпроксом, гоблины согласны взять её на вакансию ликвидатор заклятий в Египте, так как её рекомендации впечатляют, и таким не рекомендателям не отказывают. Утверждение в сочетании с тем, что владельцы банка абсолютно не возражают, если она в начале мая вернется в Англию для сдачи диплома, и потом до начала июня будет заниматься защитой диплома, очень удивили Калипсо. Листая предоставленные инструкции Калипсо прикидывала, способы получения интересующей её информации у Уильяма Уизли, того ликвидатора проклятий, чьим помощником она теперь является. Ожидая портключ до Египта, Калипсо нашла всю доступную информацию о будущем напарнике. Уильям Уизли родился 29 ноября 1970 года в семье чистокровных волшебников Молли Прюэтт и Артура Уизли, старший ребёнок имеющий пятерых, а с 1993 года – четырёх, братьев и одну сестру. Обучался в Хогвартсе с 1982 по 1989, и уже почти семь лет работает в Египетском отделении Гринготса ликвидатором заклятий. Калипсо рассмеялась, так лихо назвать расхитителя гробниц это уметь надо и хищения явно поставлены на поток, не зря же ей поручено перевозить «некоторые не ценные или сомнительные по ценности безделушки на детальную оценку». Хорошее настроение тут же исчезло: слишком растянутая формулировка, и сколько таких ещё мелких подстав от гоблинов будет? А сколько подводных камней она проглядела в контракте? Интуиция подсказывала, что много. «Ну Билл берегись! Я из тебя вытяну информацию!» Декабрь 1995. Лондон Тинки развалился в кресле на чердаке дома Реддлов, рассматривая стену с напоминанием и интрукцией по созданию нового тела. Подвижки в планах были, но очень медленные, так подготовка девчонки заняла больше времени, чем он полагал: оклюменция давалась ей с трудом, понадобилось около четырёх месяцев, дабы выстроить щит от поверхностной лигилеменции. А ведь были ещё поиск информации о контрабандистах, второй банковской системе, и чёрном рынке. Через полгода после того разговора, в котором Тинки преподнес историю своего создания, он испытал нечто похожее на гордость: у Джин произошёл прорыв – была установлена прекрасная для её возраста и опыта ментальная защита, требовалось применение заклятия, что бы прорваться сквозь неё, и то у худших легелементов чем он, это занимало несколько минут. Опыт в применении заклятий и проклятии вырос в разы. А небольшое накопление сиклей стало чуть побольше: он знал, точнее, знал Риддл и совершенно случайно поделился с ним этим знанием: что в заведении «Колючий Змей» («The Spiny Serpent») в Лютном переулке проводятся так называемые «дуэли без правил». А значит, пора почтить их своим присутствием. Как удалось узнать, сезон дуэлей новичков начинался в последнюю неделю декабря. Девчонка азартно занималась магией и отработкой заклятий на манекенах, распиханных по дому в Гордон-Крик, и нападающих в случайном порядке в случайное время. Его человеческая копия ничего не требовала, разгребая возникшие проблемы из-за нападения, случившееся три недели назад, да ещё и сказочник о себе напомнил самым шокирующим способом, так что озабоченная общественность так просто с Тома не слезет. Мелкие порождения его копии не вспоминали о его существовании, Чарис не засела во Франции надолго и не показывала от туда носа Тинки оказался предоставлен сам себе и своим планам, и внезапно осознал, что не знает, что делать поле того как получит нормальное человеческое тело, и главное какое лицо должно иметь его новое тело? «Лицо Тома и его место?» – Тинки потёр подбородок и задумался. Из плюсов: положение в обществе, власть и семья о которых он когда-то мечтал. Минусы… Другой (Тинки поморщился: нахватался от девчонки!) уже попробовал и ерунда получилась, вклиниваться в остатки имеющейся ячейки общества и цементировать отсутствующие взаимоотношения? Нет спасибо. Попробовать снова? Не с репутацией Другого. Власть? Даже не смешно. Тинки понимал, что этот срок Другого последний. Имевшиеся остатки доверия людишек почти иссякли, ещё одно, максимум два потрясения и всё: бунт бессмысленный и беспощадный. В лучшем случае подождут окончания срока и выберут другого. Тинки кольнуло что-то похожее на сочувствие: ничего своего у Другого фактически не было. Кроме одиночества – вот его было не просто много, а очень много. Семья мало чем отличается от обитателей приюта Вула: одна крыша для всех и свои интересы у каждого. Власть, преподнесённая тремя десятками богатых магических семейств, из которых в лучшем случае половина входила в этот пафосный «Священный» список, облегчила тайные и явные мечты чистокровных об избавлении от маггловской погани… И много, очень много теперь уже явного недовольства людишек к министру. И ему Тинки всё это разгребать? И получать за решения Другого? Тинки не весело усмехнулся, одной попытки более чем достаточно. Размышления о внешности, были мало интересны: создать новую было сложно, но не невозможно, но вот что делать с Другим? Пока тот жив, он Тинки, с трудом может вспомнить то, что нужно сделать, о деталях и говорить нечего… Те кто посадил Другого в кресло министра, не пойдут против него, не потому что такие гуманисты и искреннее поклонники талантов Риддла, просто для них, он не выработал свой ресурс. С трудом в памяти всплыла фамилия Долохов. Тот самый, погибший два года назад единственный верный соратник. Соратник у которого осталась семья… Широкая радостная улыбка осветила уродливое лицо домовика. Он нашёл тех, кто поможет упокоить Другого, и тогда никто не помешает ему измениться. Дуэли дебютантов в «Колючем Змее» не обещали каких-то потрясений и новинок, однако двое чужаков некий Джон Коннор и Джин Грей удивили избалованную публику: Если девушка брала яростным и разнообразными атаками, быстро заслужив прозвище «Виолент» (неистовая), то парень, в противовес ей, брал одними и теми же заклятиям: паралича, щита, верёвок и немоты, повторяемых в разных вариациях. Дуэлянты со стажем и просто знатоки чар отметили то, что у парня одно заклятие переходило в другое, пока не плавно, но какие его годы? Зрители шептались, что такая техника подходит для мракоборцев и вообще боевых магов, строили предположения на кого готовят парня: мракоборец? личный охранник? ликвидатор, не проклятий естественно? Тинки, принявший вид темноволосого парня, лет двадцати пяти на вид, внимательно прислушивался к разговорам, данная информация могла пригодиться, попутно пытаясь вспомнить всё что он знал о группах готовящих телохранителей или убийц. Для подготовки охранников не было как такового единого центра. Официально единственной конторой, которой дозволялось готовить охранников, был отдел мракоборцев. Когда-то в прошлом и бывших охранниками то ли отдела тайн, то ли совета волшебников, то ли наиболее удачливой и влиятельной бандой, с позволения сказать, боевых магов выбившей для себя отдел в министерстве. Некоторые действующие или бывшие мракоборцы, в частном порядке готовили охранников для богатых семей, которым есть чего опасаться и что скрывать. Тинки смотрел как мальчишка, которому было не больше пятнадцати пытается справиться с его наперстницей. В душе поднялось презрение: парню, похоже, известно всего несколько заклятий, и за чем его притащили. Вероятно, презрение отразилось на его лице, что сидящая рядом старуха хохотнула: – Сразу видно, что вы ещё очень не опытный учитель дуэлянтов, – ведьма поправила монокль и посмотрела на помост. – В серьёзных и опасных ситуациях ты не поднимаешься на уровень своих ожиданий, а падаешь на уровень своей подготовки. И наставник этого Коннора прекрасно понимает… Ведьма замолчала сосредоточив внимание на дуэли. Раздосадованный пренебрежением, Тинки тоже посмотрел на помост: и увидел то, о чём говорила ведьма. Парень экономил силы и не делал лишних телодвижений и почти не выдохся, в отличие от неистовой Джин, которая с каждым новым заклятием произносила его чуть громче. С того места где он сидел, Тинки было плохо видно и из-за обсуждения почти неслышно то, что происходило на помосте, но парень хоть и произносил заклятии в слух, но произносил их тихо. Тинки скривился: он разгадал тактику парня, бравшего соперницу измором, заставляя утрачиваться от верёвок и парализующих заклятий. «Кто, чёрт побери, твой учитель?» – с досадой подумал Тинки. Узнать не представлялось возможным, так как через водопад из зелья «Гибель воров» заставляли проходить только дуэлянтов, дабы зрители были уверенны, что все дуэлянты соответствуют обозначенному возрасту, и слава Мэрлину, не требовали называть настоящих имён и фамилий. От зрителей и наставников, на счастье Тинки, таких извращений не требовали. Дуэль окончилась довольно предсказуемо: уставшая Джин пропустила заклятие и была опутана верёвкам. К парню подошёл мужчина, на вид лет пятидесяти, и нетерпеливо отмахнувшись от конферансье, сказал что-то на французском победителю. И оба направились в конец зала, к букмекерской конторе. – Кто этот старик? – спросил у ведьмы Тинки. – Чем вы слушали молодой человек? – поразилась ведьма. – Леонель Лефевр, известный французский инструктор боевых магов и ликвидаторов проклятий. Я думала, он отошёл от дел лет десять назад, а он вон вытащил на свет нового ученика… Тинки забрал свою подопечную и выигрыш в целых три галлеона, что стало поводом для букмекера позубоскалить на тему самого низкого выигрыша и самой низкой ставки даже для дуэлей дебютантов. Настроение было не очень: вылезли перекосы в его тактике обучения, тот Другой избалованный тем, что его окружают подготовленные маги, не особо задумывался над тем как подготовить нормального мага, а не домохозяйку, наивно полагая, что дорвавшись до палочки и книг маги, так же как и он сам, будут самостоятельно отрабатывать различные заклинания. Джин, конечно, отрабатывала заклинания и большинство выучила самостоятельно, но работа с манекенами выявила основную проблему: скорость и напористость была хороша, но вот в случае с реальными противниками не всегда, особенно если они знают тактику противника… Зато у него есть неделя для исправления ситуации, и если повезёт и Джин впечатлила организаторов ещё пять месяцев для отработки навыков.