Закрытая книга

      Начало нового учебного года прошло спокойно. Линейка и прочие организовачные мероприятия не требовали привлечения Дисциплинарного Комитета, а потому Хибари сейчас абсолютно спокойно шла к своему дому. В голове привычно текли мысли по дальнейшим планам и анализу текущей ситуации. Но, заметив у дверей дома людей своего отца, все размышления отошли на второй план. Отец приехал лично.       Он сидел в гостиной, за небольшим столиком. Перед ним стояла кружка с чаем, жасминовым, подметил холодный анализ, и вся его поза выражала, что здесь он только ради того, чтобы отдать очередные приказы.       — Дочь.       — Хибари-сама. — Спокойный голос, равнодушный поклон и холодный расчет во взгляде. Девочка повзрослела.       — Ты делаешь успехи, молодец.       — Благодарю, Хибари-сама. — Безразличие, она слишком напряжена, весь теневой мир Японии знает про неуловимого убийцу «Хулуме», на чьем счету уже двадцать жизней, а так же про то, что в Намимори теперь практически нет якудза. Скольких же она убила лично?       — Кея, ни при каких обстоятельствах, кроме прямой и имеющей доказательства угрозе мирному населению, не способной разрешиться иначе, нежели устранением вменяемого человека, ответственного за данный инцидент, ты не должна убивать. Тебе понятно?       — Да, Хибари-сама. — Глаза чуть темнеют, недовольна или рассчитывает как обойти приказ? Скорее всего, второе.       — Так же, ты не должна покрывать убийц или отдавать приказы, выполнение которых подразумевает, ведет или как-то иначе относится к устранению людей.       — Как скажете, Хибари-сама. — А вот теперь она смирилась, если такое слово может быть к ней применимо.       — В скором времени сюда приедет репетитор претендента на пост Десятого Дона Вонголы, ни ты, ни твои люди, ни кто-либо другой, хоть как-то относящийся к тебе, не должен мешать воспитательному процессу.       — Будет сделано, Хибари-сама.       — И напоследок, приказы, просьбы и любые другие замечания репетитора должны быть исполнены, если не противоречат основным догмам и твоему желанию. Я понятно выражаюсь?       — Да, Хибари-сама. — Вот и все, неприятный разговор закончен, теперь можно и уехать. Надеюсь, Десятый заинтересует Кею, и она добровольно примет его в роли Неба, но это сомнительно. До чего же она холодна.       — Замечательно, было приятно с тобой повидаться. До скорого.       — До свидания, Хибари-сама.       — Кусакабе. Завтра на первом уроке общий сбор. Передай остальным.       — Как скажете Хибари-сама.       Девушка ненадолго замолчала и внимательно посмотрела в окно, потом отвернулась и произнесла:       — Можешь звать Кея.       Кусакабе Тетсуя растерянно посмотрел на неё, а потом, чуть сощурившись, кивнул.       — Хорошо, Кея-сама.       Хибари приподняла бровь, а потом хмыкнула. Это было самым большим проявлением эмоций в чьем либо присутствии, что еще больше подтолкнуло Тетсую к выводу о том, что скоро у них будут проблемы. Если они еще не начались. Потому что точно также она себя вела незадолго до начала битвы против якудз в Намимори.       Девушка, в одиночку вырезавшая сотню руководящих лиц, потом сумевшая объединить разрозненные структуры, при этом не потревожив гражданских и даже своеобразно улучшив их благосостояние. Вот какой видели её члены ДК. А также холодной, смертоносной и готовой на многое ради тех, о ком она должна заботится.       И лишь Тетсуе было позволено замечать бинты на бледной коже, видеть изменения в выражении глаз и слышать эмоции в её голосе постоянно. Были еще Рехей и Киоко, но о девушке Кея заботилась, ограждала от многого, что по её мнению было губительно, как и о парне. Пусть она им доверяла, но немного по-другому, они ни разу не видели её кровь.       Фуккацуми внимательно наблюдала за каждым в этой комнате и видела, приказ им понятен, неприятен, но раз Глава сказала, значит надо сделать. Это было хорошо и правильно, впрочем, как и всегда, каждый из здесь находящихся уже давно доказал свою преданность.       Когда Савада в одних трусах пробежался по городу мимо члена ДК, тот сделал вид, что не заметил. Приказ Хибари-самы был достаточно чёток: «Саваду — не трогать». Почему именно его, никто даже не думал.       Когда по школе пошли слухи о «дуэли» за сердце и руку Киоко, Хибари лишь хмыкнула, рядом находящиеся подчиненные поняли это как приказ продолжить невмешательство. На лысого Мочиду ни один из них не обращал внимания больше чем на куст.       Когда на заднем дворе стали раздаваться звуки взрывов, глаза Кеи ощутимо потемнели. Тетсуя, заметив это, приказал оцепить двор и, если ситуация будет угрожать здоровью гражданских, начать эвакуацию. Тихий приказ об учете разрушений от Главы был выполнен дословно. Через полчаса бухгалтерская смета лежала на её столе, а на заднем дворе трудились незанятые члены ДК, мысленно костеря Саваду. Сумма, указанная в смете, лежала на столе Главы уже спустя два часа после инцидента. Деньги были розданы трудящимся.       Когда на крыше, которая между прочим была закрыта на ремонт из-за слабого ограждения, возник суицидник Ямамото, находящиеся неподалеку члены ДК, даже без приказов со стороны Главы и её заместителя, сами натянули тент над землей. Вот только через две минуты, они были вынуждены его убрать, под ледяной, острый как сталь, взгляд Хибари, что обещал все возможные кары на голову инициатора, но не на ДК. Умные ребята после окончания их смены получили благодарность от Главы.       Когда Хибари просто вызвала два отряда для оцепления стадиона и Тетсую для беседы с полицией, то все поняли, что здесь будет что-то важное или опасное, а может и то и другое. А потому приказ о невмешательстве без повода, а также полной неприметности был выполнен дословно. Вот только то, что они случайно могли видеть, не радовало. Динамит, оружие, странные крики. В ДК не брали идиотов, как бы ни думали остальные, а потому понять причины последних приказов Главы они были способны. И спустя некоторое время у Тетсуи Кусакабе лежал список добровольцев для ночного патрулирования около дома Хибари-самы.       А потом наступило затишье. И людям из Дисциплинарного Комитета бы расслабиться, вот только Хибари-сама мрачнела с каждым днем все больше. Если такое слово может быть к ней применимо.       Когда человек настолько логичен и холоден, то у него очень слабая мимика. Заметить изменения в ней крайне сложно, особенно если девушка этого не хочет. Отчасти именно из-за того, что с появлением в Намимори странного ребенка они начали ощущать её настрой не только в моменты игры на музыкальных инструментах, но и в обычной жизни, все мечтали хотя бы покалечить "мафиози". Но, приказ был однозначен, ни Саваду, ни «репетитора» не трогать.       А вместе с Хибари Кея мрачнел и Тетсуя, что иначе как затишьем перед бурей данный период покоя не считал. Но, до самых каникул ничего более не происходило. И все возвращалось в свою колею.       Фуккацуми спокойно сидела за небольшим столиком и занималась каллиграфией. Полное сосредоточие помогало успокоиться и проанализировать все происходящее с разных сторон.       Приказ. Четкий, ясный и понятный с первого слова. Не убивать без повода. Это могло бы стать проблемой, будь профессия убийцы её основным заработком, но это не так. С одной стороны. А с другой это был замечательный способ выпустить пар, негативные эмоции, боль души и пошатнуть равнодушие. Теперь надо искать другой выход.       Репетитор. Аркобалено Солнца, внешне — ребенок лет пяти с непропорциональной головой и яркой соской; внутренне — мужчина лет пятидесяти, с огромным резервом пламени, без чувства такта и с очень хорошей интуицией, а также высокой наблюдательностью. Лучший убийца своего поколения. Он заявился в её дом ночью, представился и «попросил» не мешать процессу воспитания ученика.       Савада Тсунаеши. Претендент или, как выразился Реборн, будущий Дон Вонголы. Впрочем, одно другого не исключает. Ребенок четырнадцати лет, типичный японский школьник, воспитываемый одной матерью, отец работает в Италии. Предположительно её Небо. Вот только подчиняться такому существу добровольно она не намерена. Слабое, безвольное, трусливое, эгоистичное и глупое. Он либо будет упиваться своей властью над ней, либо будет игнорировать и отдавать глупые приказы. Впрочем, нельзя так же забывать о том, что они и не знакомы близко, может все это лишь маска, защитная реакция психики. В таком случае никто из них не знает настоящего Саваду. В реальности они ведь виделись лишь в начальной школе.       Итальянец. Гокудера Хаято, на четверть японец, мать полукровка, отец чистокровный итальянец. Ученик по обмену, обвешанный динамитом как елка игрушками, ходячая проблема. Хорошо хоть за него возмещают все убытки. А то у школы не такой уж и большой бюджет, чтобы покрыть все выбитые им стекла и развороченный трижды задний двор.       Просьба. Высказанная как приказ, не мешать воспитывать Десятого, не трогать его признанных Хранителей и прикрывать гражданских. Делать это было просто, вот только из-за этого могли пострадать её люди. Пожалуй, сейчас она как никогда удовлетворена репутацией ДК и страху Савады перед ними и ею в частности. Не будь этого, было бы трудно работать.       Сасагавы. Друзья, вроде бы. Рехей уехал на очередные соревнования, потому не знает об этой чехарде, но скоро приедет и неизвестно что предпримет. Киоко, она гражданская, её надо прикрывать и, в тоже время, она член ДК, а еще возлюбленная Тсунаеши. Их надо как-то вывести из-под удара, но не понятно как. Перевод в другую школу не вариант, если они понадобятся, то их везде достанут.       Фуккацуми отложила кисть, посмотрела на ровный рисунок иероглифов и присыпала песком. Получилось как всегда идеально. Вот только ситуация лишь прояснилась и разобралась по полочкам, а уже поздно. На часах десять часов вечера, надо идти на патруль, потом спать. А завтра можно будет позвать Кусакабе и провести полную чайную церемонию. Тоже неплохой способ снять напряжение.       Однако планам было не суждено сбыться. С утра к ней на подоконник поднялся Реборн.       — Хибари Кея. Девушка, пятнадцать лет, Глава Дисциплинарного Комитета, вторая Наследница Клана Хибари, владеет тонфа и рукопашным боем, постоянный спарринг-партнер Рёхей Сасагавы, отличница, спортсменка, малоэмоциональна, знает о Пламени и мафии. Хобби — каллиграфия и пение, по непроверенным данным хорошо рисует и владеет боевым шестом и веерами. Впечатляет. Особенно то что ты выжила три четверти всех якудз из города.       Кея лишь хмыкнула, глаза равнодушно смотрели на ребенка, а мозг абсолютно спокойно просчитывал варианты на три события. Его нападение. Его убийство и Предложение.       — Я предлагаю тебе стать Хранителем Облака для Савады Тсунаеши.       — Я его не знаю.       — Хорошо. В какой ситуации ты хочешь на него взглянуть?       — Угроза для его Хранителей.       — Организую. До встречи.       И ребенок выпал в окно. Кея равнодушно посмотрела в пустое окно и пошла делать завтрак, настроение для чайной церемонии пропало.       Когда Глава приказала не мешать Саваде проникнуть в её кабинет, все поняли что кто-то определенно роет себе могилу. После этого инцидента Хибари-сама весь день была крайне напряжена.       А вечером в её окно снова проник Реборн.       — Твой ответ?       — Я отказываюсь.       — Причина?       — Мне не интересно.       — Хорошо.       И тихо выскользнул в окно. Девушка равнодушно проследила за ним взглядом и ушла на тренировку. Ночной патруль был спокойным и тихим. А вот с утра к ней пришел Тетсуя и отец. Последнего она видеть совсем не желала. Жестом попросив Кусакабе выйти, она внимательно посмотрела на Хибари Даи.       — Дочь. Я приказываю тебе стать Хранителем Облака для Тсунаеши Савады.       — Как скажете, Хибари-сама. — Поклон, как знак покорности и принятии его решения.       — Надеюсь, ты понимаешь, что с этого момента приказывать тебе может только он?       — Полностью. Хибари-сама. — И отрепетированная улыбка покорно ложится на губы. Это жутко, видеть такое выражение лица на живом человеке, и её отца немного, совсем чуть-чуть, еле заметно, передергивает. Вот только Фуккацуми замечает, и это словно бальзам на самолюбие. Потому что подчиняться травоядному, которое только с помощью пули может стать зверьком, она по доброй воле никогда не станет.       Потом отец уезжает, оставляет ей деньги, те вещи, что она забыла забрать из дома, визитку и тихую фразу: "Прощай". Отчего-то Фуккацуми уверена, они более не встретятся.