Закрытая книга

      Звуки боя приближались. Взрывы, только один человек в их школе так любил динамит. Гокудера Хаято.       Боль от сломанных костей зудела где-то на грани сознания, все, что ей оставалось это идти вперед или свалиться прямо здесь. Последнего она желала меньше всего.       Хиберд пел гимн школы и летел впереди, когда проход заволокло дымом и пылью.       — Единственный кто настолько любит гимн нашей школы. Это точно должна быть ты!       Дым развеялся, и Хибари Кея смогла увидеть крайне интересную картину. Двое, Кен и Чикуса, в сухую сделали Гокудеру Хаято. А я думала он сильнее. Немного разочарованно пронеслось в голове девушки, а потом она обратила свое внимание на недавнего победителя.       — Что? Ты еще можешь двигаться!       — Ты отвратительно выглядишь… — Тихо проговорил Гокудера, отмечая многочисленные гематомы и порезы.       Лицо Хибари Кеи было в нескольких ссадинах, с чуть подбитой губой, от аристократичной холодности не осталось ничего, только спокойствие и равнодушие, но вот глаза. Лежащий головой вниз, Хаято видел её очи. Полные жажды боя, без малейшего намека на разум, сейчас этой девушкой руководили инстинкты.       — Ты думаешь, что эта полуживая дура тебя спасет? — Чикуса немного высокомерно посмотрел на своего бывшего противника, не замечая как подобрался Кен.       — Я могу справиться с вами обоими и в таком состоянии, — усмешка вновь повредила рану и по лицу заструилась кровь, юркий язычок быстро слизал ее, и было что-то пугающее в этом движении. Что-то нечеловеческое. Ветер крепчал. — Я позабочусь об этих животных? — Чисто ради проформы поинтересовалась девушка, а то нехорошо уводить противника у условного союзника.       — Как пожелаешь.       — О чём говорит эта полудохлая дура? Я разберусь с тобой еще раз!       — Я знал, что ты это скажешь.       — Хм. Я не против взять реванш.       Джошима Кен напал первым и слева, это было опрометчиво. Будь их двое с разных сторон или один, но справа, у него были бы шансы, а так. Мощный удар стальными тонфа по челюсти, четкий нокаут и сильный толчок до ближайшей стены.       — Я отправлю тебя на кладбище. — Интимно прошептала девушка и резкий рывок вперед лишил Чикусу столь необходимого места для маневра. Два быстрых удара и все было решено. Какимото упал в точности на Кена, добавив тому еще час в забытьи.       — Ты куда? — Тихий сиплый голос Хаято обращался к успешно идущей куда-то Кее.       — Хочу прикопать этого гетерохромного. — После недолгих раздумий отозвалась девушка, внимательным взглядом просканировав уже успевшего сесть Гокудеру.       — Я с тобой.       — Хм?       — У меня есть лекарство от Шамала.       — Хорошо, — оглядев полутруп, Кея немного скривилась. — Обопрись на меня.       Ситуация в зале ничуть не радовала. Савада в центре, обвитый змеями, ухмыляющийся Рокудо под иллюзиями и спокойный Реборн. Её глава проходит боевое крещение… Вмешиваться нельзя, но так хочется реванша… Впрочем, выход есть.       Размышления пролетели быстро, свободная рука успела швырнуть тонфа в Мукуро, привлекая внимание, а в ухе раздался громкий крик: «Босс! Пригнитесь!». Взрыв динамитных шашек был закономерен, змеи разлетелись в разные стороны и исчезли. Мельком оглядев главу и признав его относительно здоровым и не пострадавшим, Хибари резко рванула вперед и вниз.       В подсознании засветилась коробочка с накопителями и открылась, аккуратные веера налились фиолетовым цветом и исчезли, полностью переносясь в свои аналоги в реальности.       Вторая тонфа полетела в Рокудо, тот отбил её трезубцем. Следующий удар был сложенными веерами. Девушка нападала стремительно и точно, усиливая силу Пламенем Облака и иногда копируя собственные движения. Точный удар в солнечное сплетение и пах, Рокудо отлетает к противоположной стене, а Кея прячет веера в рукава. Не пытайся тот сопротивляться с помощью Тумана и не имей она цели оставить его в живых, так он был бы уже мертв.       Кея Хибари стояла в середине зала и спокойно смотрела на поверженного противника, то, что толкало её на новый бой, иссякло, внутренний счетчик подсказывал, что сейчас надо развернуться и уйти, иначе она упадет прямо перед этими травоядными, а это недопустимо. Облегченный возглас Савады был царственно проигнорирован, хоть и оставил в душе презрительный осадок.       — Узнаю, что нарушаешь правила. Прикопаю на кладбище. — Четкий, немного военный разворот и девушка идет с прямой спиной к выходу. Ей плохо, в голове идет равномерный счет, и голос Родери зачитывает: «Шаг. Дойти до двери. Там аккуратно спуститься вниз и добраться до выхода из парка».       Так плохо ей было всего дважды. И только благодаря этому она может держаться сейчас в сознании, контролировать свое тело и не допускать ослабления мышечного контроля. Фуккацуми сейчас наплевать на то, что Рокудо всего лишь повержен, но не без сознания. Савада всего лишь её глава и если он не справится с таким противником, то Небом она его не признает.       Дойти до выхода из парка было не просто тяжело. Силы начали отказывать еще на моменте спуска, Пламя никак не помогало, боль постепенно захватывала всё её тело и совсем неделикатно застилала глаза. За спиной кто-то в кого-то врезался, и с потолка посыпалась пыль. Казалось бы, всего ничего, но равновесие было нарушено, и девушка смогла лишь дойти до ближайшей стены и сползти по ней. Мышцы расслабились и четко говорили, если она хочет жить, то не встанет и глаза закрывать не будет. Но веки были такие тяжелые, а сознание таким мутным… Для того чтобы не упасть в беспамятство Фуккацуми начала тихо читать недавно найденное ей стихотворение, это всегда помогало. Настанет день — исчезну я, А в этой комнате пустой Все то же будет: стол, скамья Да образ, древний и простой.*       — Слишком пессимистично, — тихий шепот вырвался из губ и легкий хмык аккуратно вернул ясность сознания. Шепот затих в коридоре.       Чуть-чуть прояснившиеся глаза оглядели помещение и смогли определить свое местонахождение: холл, вот рядом дыра в стене, а там выход, неподалеку был её первый бой, окончившийся поражением. Стоит признать, за красивые глазки никто в Вендикарре не попадает. Однако сознание вновь теряет ясность, и чтобы не провалиться в губительное беспамятство Фуккацуми тихо шепчет: Я за то глубоко презираю себя, Что потратил свой век, никого не любя, Что любить я хочу… что люблю я весь мир, А брожу дикарем — бесприютен и сир, И что злоба во мне и сильна, и дика, А хватаюсь за нож — замирает рука! *       Тоже как-то не особо весело, интересно, почему я сижу здесь? Потому что верю в доброту Савады или расчетливость Реборна? Чего я жду? Впрочем, у меня всё равно нет выбора, идти-то я дальше не могу. Или… быстрый анализ организма показал, что любые действия помимо движения головой приведут только к смерти. Наскрести в себе силы и дойти до выхода возможно лишь при одном раскладе, потом придется валяться в коме. А этого не хотелось.       В тоже время подобное состояние уже бывало с ней после одного задания, тогда правда место было иное, канализация, на хвосте сидели якудза, думали, что она поползет в больницу, да и вообще. Но ведь выжила же, даже ничем не заболела, теперь надо всего часок посидеть, потом аккуратно лечь и завтра можно будет попытаться дойти до выхода. А там рукой подать до леса, а в лесу убежище с бинтами и медикаментами.       А пока можно и почитать стихи. Падать в обморок опасно для здоровья. One ought not to have to care So much as you and I Care when the birds come round the house To seem to say good-bye; *       Громкий топот ног резко вырывается в сознание и сбивает с медитативного ритма. Хочется зашипеть и отползти подальше, лишь бы не трогали, но свет из дверей закрывает чьё-то тело.       — Вы ранены? Кто вы? Что с вами?       Глупые вопросы заставляют резко открыть глаза и увидеть мафиозных врачей в белых халатах. От некоторых веет Солнцем, а нашивка с гербом Вонголы отвечает на все вопросы.       — Да. Хибари Кея. Переломы ребер с правой стороны, левого бедра, многочисленные ушибы и ссадины.