***
Открытый урок проходит на удивление спокойно, что даже немного нервирует. - Реборн, - за шиворот ловит великого киллера малолетняя убийца и до сих пор всего лишь кандидат на пост Хранителя Десятого Вонголы. - Хибари, - недовольно цыкает итальянец. - Ты хочешь разорвать договор? - равнодушно приподнятая бровь и только в самых уголках её черт прячется тщательно сдерживаемое стремление к убийствам. Кого же создал Даи Хибари? - Нет, - серьезно отвечает репетитор и приземляется на ноги, оба делают вид, что Хибари не удерживала его с помощью пламени, что он не освободился самостоятельно. - Тогда вон с моей территории, - девушка разворачивается и уходит.***
- Вы еще кто такие? - слышит Ёсида и поднимает взгляд от своих конспектов. Этот голос ему, как и каждому в комитете знаком. Хару Миура, подруга Кёко Сасагавы и негласная ученица их Главы. Приоритет защиты - второй. Во время инцидента с Кокуе и странного карантина в школе был создан целый отряд, чтобы негласно наблюдать за каждым кто попадает в зону риска. Ёсида подходит ближе, чтобы оценить ситуацию и понять, нужна ли его помощь или лучше сообщить обо всем Главе. - Мы разрушители додзе, - ухмыляется подпольный боец по прозвищу Голова-Кирпич. На дальнейшие действия прямо влияет нахождение в зоне риска не только Хару Миуры, но и Кёко Сасагавы, приоритета номер один. Ёсида выходит из стихийной толпы и подходит к девушкам. - Какие-то проблемы? Он знает, что видят три боксера: простая футболка, серые брюки, расстегнутая рубашка. Вот только он школьник из Средней Намимори (галстук, пусть он и расслабленно свисает, но всё же есть и весьма узнаваемый), но что более важно - это его прическа в стиле Элвиса. Он знает, что эти трое поняли, из какого он Комитета. - Они забрали нашу вывеску, - хнычет ребенок в объятьях Сасагавы. - Значит вы разрушители додзе, - Ёсида плавно обходит девушек, позиционируя себя как защитника, - то есть вандализмом промышляете? Так и оформим, нарушение гражданского порядка в дневное время суток, свидетели имеются, нанесение особо тяжких травм, - он кивает сам себе с уверенным видом, словно уже представляет все необходимые бумаги и тяжко выдыхает, - столько бумаг... - Он просто намекает, весьма деликатно, - а у меня сегодня выходной. - Да мы просто хотели правильно вывеску повесить, - понимает намек Голова-Кирпич, и выхватывая доску из рук своего друга, - она совсем покосилась, того и гляди на голову кому упадет. - Это хорошо, - кивает Ёсида, - но лучше поставьте, думаю, дети сами прибьют, должны же они учиться, - и ухмыляется так, как научили его семпаи. Те, что еще помнили дни Комитета без Хибари. Когда троица уходит, Ёсида деловито берет контроль над ситуацией: детей - к родителям, учителя - в больницу, Хару и Кёко - к Саваде. В конце концов, он же первопричина, вот пусть и разбирается, будет знать, как их Главе приказывать.***
Тсуна устало выдыхает и падает там же где и стоит. Земля ровная, разметка нанесена и вроде бы все так как и было. Ну, может, нет нескольких кустов и парочки камней - но это уже детали. Рядом лежит Гокудера, неподалеку сопит Ямамото и устало хрипит Сасагава. - Это была моя идея, всё здесь взорвать - ревниво и немного в сторону ворчит Гокудера. - Ну, я ведь тоже под угрозой, верно - взлохмачивает волосы Такеши - Экстрим! - просто отвечает Сасагава. Тихий шорох чужих шагов не настораживает, а наоборот расслабляет. Что-то внутри него, то самое что толкало его к капсуле, говорит, что теперь всё хорошо и он в безопасности. Ламбо спит на И-пин в траве. Хроме гуляет по школе, смущенно сжимая трезубец. Хибари стоит прямо над ним. От последнего можно было бы вскочить и даже закричать. Но сил нет. Никаких сил нет, и всё что он может - устало прикидываться трупом. - Я не зверь, Савада, - ему чудится насмешка в хрустальном голосе, - на трупы не ведусь. - Отстань от Десятого, глупая женщина, - хрипит Гокудера. Он практически видит как в раз ставший надменным стальной взгляд препарирует Гокудеру, потом из рукавов выскальзывают тонфа и Хаято увозит скорая. - Прости, Хибари-сан, - он говорит едва слышно, но ночью голос разлетается дальше, - мы с радостью поможем стройотряду Намимори на этих выходных. - Вот как, - роняет ГДК, и тихий хмык ему однозначно померещился, - я же просила звать меня Кея-семпай, травоядное. - Кё-чан, экстремально, давай завтра? - тихо стонет Сасагава, - мы ведь все отмыли. В следующее мгновение ему кажется будто всё это - лишь обман его уставшего сознания.***
- Так следующим выступит, - зачитывает Бьянки и Тсуна смиренно прикрывает глаза, не отводя их от раздвижных дверей во внутренний двор, - Хибари Кея. Она просто стоит в проходе, её птица поет гимн Намимори, Комитет заливается слезами, а Тсуна думает, чем Реборн заманил её сюда. - День Матери в стиле Вонгола, - в воздух произносит Фуккацуми, делая вид будто бы раздумывает, - навестить, что ли, Хибари Меи? - Где еще можно узнать босса лучше, чем у него дома? - Реборн появляется прямо перед ней. - В могиле, - усмехается девушка, но кивает головой. Она знает правила игры.