rotten blood

Которую ночь Сансу окатывают волны жара. Она покрывается испариной, дрожит в немом молчании ночного Винтерфелла и лезет на стену от мучительной жажды. Чёрная простынь сжимается в её ладонях до хруста костяшек, а хриплый крик пронизывает подушку, отдавая эхом по грудной клетке. Она хочет разорвать на себе одежду и нагой укутаться в снежное покрывало, чтобы перестать чувствовать окружившее её и её дом пламя. Санса не может пробраться сквозь лихорадку. В больной дрёме ей снятся сны о ярко-оранжевых всплесках огня и бурях из дыма. Она в центре агонии, окруженная злобным рычанием и смрадом горелой плоти. Разъярённое дикое дыхание взъерошивает копну её рыжих волос, и Санса преодолевает попытку зажмуриться, справляясь с потоком животного ветра. — Ты горишь. Санса смотрит на своё отражение в уставшей паре карих глаз прямо перед собой. От Джона доносится приторный запах костра, раскалённого железа и горелого мяса. Санса не может вынести вони драконов. — Тебе нужно раздеться. Она хочет вернуть привычный запах пота, засохшей крови и мокрой волчьей шерсти. Она успела к нему пристраститься. — Я помогу снять корсет. Санса не уверена, что всё ещё хочет ощущать его прикосновения. Они больше не родственники. Но теперь чешуйчатая грубая кожа и когтистые лапы мерещатся. [разве что крылья не отросли] — Оставь меня, Джон. Ведь если танцуешь с драконами — жди ожогов.