Внутренний мир WOAS

Было странно видеть Аннабет такой взрослой. Все произошло слишком быстро для Талии, словно скоростной экспресс пронесся мимо, оставив ее далеко позади с ощущением вкуса пыли на языке и металлического послевкусия рельс на нёбе. Талия просто уснула (это же сон!), а очнулась на следующий день спустя шесть лет. Она смотрит на Аннабет широко открытыми глазами и не верит. Чейз стала выше, теперь почти вровень с Талией, отросшие блондинистые локоны достигают плеч даже собранные в высоком хвосте, а взгляд серых глаз больше не отражает исходивший из глубины души страх. Аннабет в охапке держит Грейс, а счастливый смех срывается с ее губ: «Ты вернулась!». На что Талия неуверенно кивает: «Конечно. Но, я же и так была рядом. Или нет?». Люк оказывается предателем, назревает война, ей скоро исполнится шестнадцать, а Аннабет совсем выросла. Грейс скручивается калачиком в отдаленном углу домика Зевса и мысленно посылает в Тартар всех и вся. Мысли разлетаются вдребезги, но она упорно, кусочек за кусочком, собирает их воедино. Она так просто не откажется от нее. Талия помнит Аннабет почти малюткой, храбрым ребенком, зубами вырывавшим свою жизнь у ненасытных монстров. В Грейс тогда буянило чувство ответственности за девочку, наравне материнского инстинкта. Смотря на теперешнюю Аннабет, она чувствует, что внутри нее что-то ломается. Эмоции бурным пламенем выжигают в ней осознание того, что Чейз больше не нуждается в ней. Не в таком контексте. Талия мирится с бурей внутри и поддается ей. Вот только огонь со временем не потухает, напротив, только набирает опасных оборотов. Чейз легко побеждает в бою. Талия отмечает не-пойми-откуда-взявшуюся грацию девушки и хитрую «подножку» на мечах – этому приему ее явно научил Люк. Аннабет непринужденно откидывает выбившуюся прядку волос и протягивает руку. У Грейс от этого движения неожиданно пересыхает во рту, но от помощи подруги она не отказывается. Талия не может чувствовать ничего подобного. Не к ней. Не к ее ребенку Аннабет. Вот только сама Чейз уже совсем не похожа на ребенка. Отчего у Талии в который раз сносит внутреннюю дамбу. А еще и крышу. Да все, что только может снестись в человеке, когда он готов броситься в бездну эмоций. В Лагере Талия подсаживается к Аннабет возле костра и как-бы-невзначай берет ее за руку. Чейз позволяет переплести пальцы, а ее уста освещает счастливая улыбка. Грейс почти готова переступить невидимую грань. Жадно впиться в желанные губы. Пропустить блонд локонов сквозь пальцы. Уткнуться в нежную кожу шеи. Прошептать на ухо что-то несущественное, но идущее из глубины души. Талия видит, что взгляд серых глаз направлен куда-то извне этих двоих. Атмосфера в момент рушится, когда она понимает суть: Аннабет смотрит на Джексона, пускай и неосознанно, совсем как сама Грейс, наблюдавшая за блондинкой. В ней снова что-то ломается. Нечто такое, что она вряд ли будет в состоянии собрать воедино. Рука, державшая теплую ладонь Чейз, с болью отдергивается в сторону. Ноги подкашиваются, но Талия упорно бежит, словно потенциальный утопающий с тонущего корабля, сдерживая нахлынувшие эмоции. Бесячий Джексон мельтешит перед глазами, а похищение Аннабет с каждой минутой прорывает внутри Талии еще большую дыру. Она не умерла, не умерла, не умерла. Грейс с отвращением смотрит на Бьянку, презирая ее решение уйти в Охотницы, оставив маленького Нико на произвол судьбы. Она бы никогда так не поступила. Писклявый внутренний голосок шепчет о том, что Талия лицемерка и напоминает, как та бросила маленькую Аннабет возле Лагеря. Она затыкает его оправданиями весомыми аргументами о Люке, о защитной сосне, оберегавшей Чейз все эти годы. В конце концов, это большее, на что Грейс была способна в тот момент. Или нет? С каждым днем Талия устает сильнее, эмоционально изматывается до такой степени, что даже Джексон кажется благородным героем. Она смиряется с тем, что об Аннабет заботятся другие люди. И принимает бой, стоя плечо к плечу с сыном Посейдона и у него же находит поддержку, пускай никогда и не признается в этом, даже самой себе. Решение приходит сразу же, как она видит измученную и спасенную Чейз, бросающуюся в объятия Перси. Огонь внутри постепенно утихает до еле тлеющих углей. Грейс преклоняет голову перед богиней Артемидой верной слугой. Молния голубых глаз встречается с морем в других и находит в них долгожданный верный ответ. Талия уступает, зная: Аннабет всегда будет защищена. А ей большего и не нужно.