***
– Если ты сейчас уйдешь, второго шанса не будет, – Уорд нависает над ней, впечатав ладонь в стену рядом с ее головой. Скай упрямо вздергивает подбородок и едва удерживается от того, чтобы закатить глаза: – Кто сказал, что я хочу второй шанс? – Ты никогда не узнаешь правду, – предостерегает Уорд, пытаясь сыграть адвоката дьявола. (В то же мгновение Скай жалеет, что в момент слабости рассказала ему о поиске родителей.) – Я переживу, – она ступает вперед, смело меняя расположение их тел, что приводит к интересным сдвигам в напряжении между ними. Она испытывает немалое удовлетворение, когда его глаза темнеют и опускаются. – Вопрос в том, сможешь ли ты?***
На ее запястьях все еще виднелись красные отметины от наручников (когда хактивиста видели в последний раз). – Ох, вы имеете в виду агента Безликое-Орудие-Правительства? – Скай едва сдерживает свое негодование. – Этот парень не узнает, что такое веселье, даже если оно подойдет к нему и заберется на него, как на дерево, – усмехается она. – Вот же мерзавец.***
Фил Коулсон заведовал Автобусом уже два года и не мог сказать ничего плохого о своем специалисте шестого уровня. – Агент Уорд? Лучшие отметки после Романовой. Навыки по работе с людьми нуждаются в доработке. (Ну, почти ничего плохого.)***
От Скай больше ничего не слышно. Она исчезла в толпе людей на вокзале, и ее больше никто не видел. (Кто-то упоминал, что ходят слухи о девчонке в розовом платье на вечеринке Йена Куинна в частном имении на Мальте. Поговаривали, что она буквально сожгла это место до тла.) (Когда прибыл Коулсон со своей командой, они нашли там лишь надежно запертый ящик с гравитонием рядом с кучкой пепла.) Скай покинула Автобус в клетчатой рубашке на несколько размеров больше и странной бейсболке, которые, как она заявила, принадлежали ее бывшему парню. Розовые платья не совсем в ее стиле.***
Когда спрашивают хактивиста Майлза Лайдона: – Агент Грант Уорд? Этот парень уводит чужих девушек, – с горечью хмурится Майлз. – Вот мудак. (Никто не слушает Майлза.)***
Асгардский посох берсерка захвачен прежде, чем попадает к группе фанатиков, надеющихся раскрыть его силу. Коулсон и его команда близко работают с профессором Рендольфом из Севильи, который, оказывается, знает о скандинавских артефактах гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. – Нам очень повезло, что его никто не касался, – объясняет Рендольф, держа части посоха в перчатках из толстой черной резины. – Эффект может сохраняться годами, иногда десятилетиями, – закрыв части посоха и скрупулезно внеся данные в каталог, он замирает: – Откуда, вы говорите, вы получили наводку об их местонахождении? – Мы не получали, – Уорд выступает вперед, забирая кейс с посохом берсерка внутри. Он натянуто улыбается: – Хорошего Вам дня.***
Если спросите биохимика и инженера, что они думают об их коллеге: – Агент Уорд? Он делает свою работу и всегда сдает отчеты вовремя. Ему никогда не требуется больше одного-двух стежков. Он очень осторожен. – Вероятно, прячет где-нибудь жену, – бормочет Фитц, изучая образец под микроскопом. – Что ж, он определенно довольно привлекателен, – согласно кивает Джемма. – Симмонс! – Восклицает возмущенный Фитц, бросая ей нехороший взгляд. – Но так и есть, – настаивает Симмонс, уверенная в своей оценке. – Вы видели его абдоминальную мускулатуру? – Я… – запинается Фитц и возвращается к работе, бормоча себе под нос что-то про глупых высоких специалистов и их смехотворных пропорциях талии к плечам.***
В Хабе случается прорыв системы безопасности, когда Автобус прибывает туда для ежегодных ремонтных работ. Не сообщается ничего конкретного о грандиозном провале (о который позднее будут называть не иначе как «отказ систем Хаба в 2014» или «тот раз, когда занятия отменили на два дня из-за предполагаемой атаки кибертеррористов»), в ходе которого отключается вся серверная, и энергия пропадает на целых 47 секунд, прежде чем запасной генератор начинает работать. Когда задаются вопросом, почему генераторы не заработали раньше, или как вообще удалось скомпрометировать систему безопасности, никто из самых одаренных умов ЩИТа не в силах дать ответ. Ходит слух, что самого Тони Старка попросили разобраться. («Боже», – присвистывает Старк. – «Этот вирус настоящее произведение искусства. Если найдете того, кто это сделал, дайте ему мой номер».) Но все знают, что директор Фьюри терпеть не может Тони Старка и его чрезмерное позерство. Так что этого не было. Очевидно.***
Единственным человеком, у которого есть хоть какая-то информация о таинственном человеке, которым является Грант Дуглас Уорд, остается другой специалист шестого уровня по имени Антуан Триплетт. – Уорд? – Трип прекращает свои силовые тренировки, с легкостью откладывая в сторону тяжеленные снаряды. – Надежный партнер. Всегда доверяю ему прикрывать мою спину. Однажды назвал меня лучшим другом. Претензий нет. С таким, как Трип, не поспоришь. Он чуть ли не лучится искренностью.***
Протезы Джона Гарретта из Кибертека отказывают во время операции по поиску GH-325. (Никто точно не знает, что произошло.) Он умирает, потому что кибернетика, связанная с его органами, выходит из строя и из-за — за неимением более подходящего слова — бунта. Это странная ирония, ведь единственное, что может его исцелить, находится всего в паре метров от него. (Может был, а может и нет, тот момент, когда Уорд отвел взгляд от своего бывшего Наблюдающего Офицера, испускающего последний вздох.) (Возможно, поэтому никто не видит крошечную улыбку облегчения на его лице и блеск в глазах.)***
– Сэр, прошу предоставить мне отгул на три недели, – Уорд передает соответствующие документы и встает по стойке смирно перед своим Командующим Офицером. – Я закончил все отчеты и удостоверился, что агент Триплетт подменит меня в мое отсутствие. – Нам всегда жаль тебя отпускать, – говорит Коулсон, прилежно подписывая форму в тройном экземпляре и передавая одну копию Уорду, которую он должен будет передать в штаб. – Но ты заслужил отпуск. Наслаждайся отдыхом. – Спасибо, сэр, – такая редкая для него улыбка появляется на его лице. – Именно это и намереваюсь сделать.***
***
Он забирается в кровать и позволяет себе облегченный вздох. Его глазам требуется секунда, чтобы привыкнуть к темноте. Раздается чирканье спичкой, затем тихое шипение зажженной свечи. Он придвигается ближе к девушке, блаженно распластавшейся на кровати. – Здравствуй красавица, – протягивает он, пробегаясь взглядом по ее телу. – Осторожней, красавчик, – она не торопится натянуть простынь до подбородка, несмотря на нетипичность ситуации. – Мой муж должен вот-вот вернуться домой, и я не думаю, что он обрадуется, найдя тебя в своей кровати. – О, – он склоняется вперед, чтобы переплести с ней пальцы и закинуть руки ей за голову, обручальное кольцо поблескивает в свете пламени. – Я думаю, он сделает исключение. – Что ж, в таком случае, – шепчет Скай, приподнимая голову для поцелуя, – добро пожаловать домой, агент Уорд. – Лучшая жена на свете, – широко улыбается Уорд. – Это верно, – пока он быстро (и довольно творчески) разбирается с одеждой, препятствующей их неизбежному воссоединению, Скай, приподняв бровь, спрашивает: – Как прошла миссия в Вене? – Никаких разговоров о работе в постели, – надменно напоминает ей он, меняя их позицию так, что она оказывается сверху. – Похоже, тебе придется, – она наклоняется, создавая занавес из своих волос, скрывающую их лица, – убедить меня. – С большим удовольствием.***
Лунный свет падает на фотографию, стоящую на тумбочке. Уорд выглядит почти прилично в черном костюме и галстуке. Рядом с ним Скай, смотрящаяся великолепно в белом кружевном платье. Эйс Питерсен широко улыбается, зажатый между ними. Одетый в синюю парадную форму Антуан Триплетт — шафер. (Мужчина, венчающий их, носит повязку на глазу.) (Никто не спрашивает почему.)