***
Плевал он раз, плевал он два, блевал на кухне в раковину, после бутылки виски в одно лицо, плевал три, а проблема так и не исчезала. Проблема лишь испуганно отводила глаза при встрече в офисе и пыталась поскорее избавиться от присутствия альфы. А еще проблема приходила во сне, смотрела испуганными глазами и шептала слова ненависти. Ну, допустим, не «раз плюнуть». Даймонд стал сам не свой. Ночами он не спал, потому что видеть во сне испуганное лицо омеги было выше его сил. Отдыхал он лишь тогда, когда от отчаяния надирался до беспамятства и скорее отрубался, как перегруженный компьютер, чем засыпал. Дела на работе не шли, все буквально валилось из рук. Даже будущее слияние было под угрозой, потому что, оказываясь в офисном здании будущих партнеров, альфа думал лишь о том, что где-то здесь ходит его маленькая омежка, которая… Абсолютно не желает его видеть. Придя в очередной раз в злополучный офис, Даймонд застал странную картину. — Габ, скройся в закат, — рычал Кристиан, — не буду я шоколадку! Не буду! — сквозь зубы шипел омега. — Ну Крис, ну хоть кусочек, ну пожалуйста, — почти плача уговаривал светловолосый, — ты уже неделю сладкого не ел, я беспокоюсь. Что случилось? — Что случилось? Ты, тощая вобла, спрашиваешь меня, жирного поросенка, что, блять, случилось? Вот это случилось! — Кристиан вскочил со стула и ударил себя по бедру, — жирная жопа случилась, вот что! Хватит с меня. Единственный раз в жизни альфа понравился, да и тот с ненавистью смотрит, а все почему? Потому что кость широкая, мать её за ногу, — после своей гневной триады омега с размаху опустился на стул, который жалобно скрипнул. Скрипящий стул, видимо, был последней каплей и Крис заплакал. Нет, не так, как это делают на сильных эмоциях, чтобы с громкими всхлипами, криками и раскрасневшимся лицом, нет. Просто из его глаз покатились маленькие слезинки, показывая то отчаяние, что пропитало омегу с макушки, до кончиков пальцев. — Мне кажется, что я так и останусь один, понимаешь? Навсегда останусь один. Все эти шутки про сорок кошек уже не кажутся мне такими смешными. Знаешь, когда я смотрю на себя в зеркало, то в горле аж комок отвращения собирается. Я противен сам себе. Потому что, несмотря на то, что я сам себе не нравлюсь — я ничего с этим не делаю. Сажусь на диету, а через десять минут ем пончик. Начинаю заниматься спортом, но хватает меня на пару дней. Моя жизнь катится в пропасть, а мне будто плевать. Я потерялся, потерял себя, понимаешь? Я не знаю для чего мне жить дальше. Я просто хочу приходить домой к своему мужчине, готовить ему, родить детишек и жить долго и счастливо. Наверно, это слишком много для одного маленького меня. Прости, наверно не стоило всего этого говорить, это только мои проблемы, — Крис утер слезы рукавом пиджака и начал старательно делать вид, что очень занят перебиранием бумажек на столе. Габриель не знал, что можно на это ответить. Он лишь крепко обнял друга, а затем быстро ушел, скрывая слезы, скатывающиеся по щекам. Думая о словах Криса, он даже не заметил стоящего у двери Даймонда. А вот сам альфа не упустил ни слова. Хотелось ворваться туда, сказать, что вот он я, тот, который хочет ждать тебя дома, есть еду, приготовленную тобой, воспитывать наших детей. Да только Дай явно не был тем самым. Подумав, альфа решил, что даже если исполнить мечты он не в силах, то поднять настроение — вполне.***
Бежать до лучшей кондитерской в городе было не то, чтобы очень далеко, но для изнуренного альфы довольно проблематично. Примерно на середине пути он пробегал мимо витрины какого-то магазина обуви, в которой увидел свою растрепанную шевелюру, запрокинутый на спину галстук и горящие глаза. Примерно в этот момент пришло осознание, что вообще-то он успешный бизнесмен и у него есть машина. Но отступать уже было поздно, поэтому он побежал дальше. В кондитерской выбор был до безобразия огромным. Но из всего многообразия конфет, тортов, кексов и пирожных, выбор альфы пал на пончики с яблочной глазурью. Ведь где-то под слоем дорогущего одеколона Даймонд пах яблоками. Губы Дая тронула легкая улыбка, когда он вспоминал, как в детстве мама ласково звала его яблочком. А Кристиан пах свежей выпечкой, домом и счастьем. — Да, это определенно то, что нужно, — прошептал альфа.***
После ухода Габриеля Крис минут десять сидел, уставившись в одну точку. Думал о своих словах. Когда произнесешь что-то вслух — это становится реальностью. Пока все только в твоей голове, то это лишь эфемерный образ, а слова имеют значительно больший вес. Однако, работа отлагательств не терпела, поэтому омега побрел в туалет, чтобы умыться и продолжать трудиться на благо офиса. Вернувшись на свое рабочее место, он заметил странную коробку на письменном столе. Сверху лежала записка, написанная ровным почерком: «Перестань отказываться от сладкого, ведь ты — прекрасен» А внутри — пончики в яблочной глазури.