Выбраковка

      Ник меня буквально вытащил из кресла пилота, не хотелось возвращаться в оковы тела. Полёт прошёл спокойно, близнецы подружились с Ласточкой, корабль им задаёт головоломки, а они их разгадывают. Дэв постоянно в шутку приглашает меня в их каюту, если муж надоест, но реальных выпадов в мою сторону не делает. Деп сдружился с Ником, и они разрабатывают бизнес-проект, проводя большую часть времени за расчётами. Ник всё так же приторно-нежен, но я теперь знаю, как вывести его из себя. Просто начинаю озвучивать происходящее во время моей течки, и он с остервенением набрасывается на меня. Не знаю, раньше за собой мазохистских наклонностей не замечал.       Двигаясь гиперпрыжками мы достигли звёздной системы Маркурии. Останавливаемся на первой же по курсу планете. Это Велия, на ней нет собственной атмосферы, она покрыта куполами, воздух в которые подаёт генерирующая станция. Поражаюсь способности гуманоидов приспосабливаться и разнообразию этих «приспособленцев». Мало того, что на Велии нет атмосферы, так ещё на одной её стороне вечная ночь, а на другой постоянно день. Светлая сторона планеты — сплошные поля, на которых выращивают сельскохозяйственные культуры, а на тёмной стороне живут Велийцы.       Орбитальные станции содружества идентичны меж собой, отличаются только размерами и количеством этажей. На Велийской орбите нет жилых этажей, транспортным лифтом спускаемся на планету. Внизу нас встречает сопровождающий. Я насекоидов видел, поэтому сдерживаю крик при его виде. Вроде Велийцы и гуманоиды, но у меня возникает ассоциация с червями, белёсое слизкое тело, лишённое растительности. Мне как-то сразу гулять по планете расхотелось, но будет неприлично сейчас вернуться назад. Садимся в флаер, и я оказываюсь между Велийцем и мужем. Поездку как-то выдержал, но попросился заселиться в гостиницу, ссылаясь на усталость.       В холле гостиницы увидел Цыка и не поверил своим глазам. Вот какая была вероятность, что мы встретимся снова? Получаю магнитный ключ от номера, клятвенно обещаю, что дойду сам, но, как только они исчезают из вида, захожу в санкомнату. Представляю себя в такой же одежде, что ходил на корабле Шонха. Как же вещи могут портить: мешковатый тёмно-синий комбинезон, бандана — и я уже не эльф, а гоблин.       — Доброго времени суток, — здороваюсь я с Цыком. — Забыл?       — Тебя забудешь, — бурчит бета, но я вижу, что он рад.       — Всё же это ты помог сбежать омеге капитана! — унюхал Цык мой запах, хоть я чуть ли не купаюсь в нейтрализаторах. — Нда, натворил ты дел. Кстати, купи своему омежке блокатор запаха, это последняя разработка. Я знаю, что ты центуриец, но альфе трудно будет доказать, что ты не омега, они доверяют своим ощущениям.       — Цык, тебе досталось? — хочу ненавязчиво выспросить, искал ли меня Шонх.       — Ты знаешь, я вовремя подсуетился, заметив, что тебя нет на корабле, а взбешенный капитан ищет омегу, с которым провёл ночь. Я сложил два плюс два и понял, что это ты помог ему сбежать. Поэтому не стал признаваться в твоём отсутствии. Техникам сказал, что перепродал твой контракт.       Было приятно встретить Цыка, но он уже улетал. Сейчас бета работает старшим техником на корабле своего зятя, и на Велии они пролётом. Распрощался с Цыком и, как обещал мужу, пошёл в номер. Брожу бесцельно по комнатам, не зная, чем себя занять, эта встреча растревожила душу. Смотря на своих сыновей, задумываюсь, кто их отец, Шонх или Фаруд? Образ братьев затёрся со временем, но они смотрят на меня чёрными глазами моих детей. Я поначалу мечтал, что меня оба найдут, увидят детей — осознают, прощение вымаливать станут. Ложась спать, прорисовывал в голове сцены раскаянья. Один раз представлял Шонха, другой — Фаруда, всё никак выбрать не мог. А когда за Ника вышел, хотелось, чтобы увидели, что они мне не нужны, и пожалели о потере. В мечтах я стою с Ником возле правителя содружества, альфы узнают, хотят подойти, но охрана их не пускает, а я лишь губы пренебрежительно сжимаю. Может, и не возле правителя, но всегда это очередная известная личность, увиденная мной в модном галонет издании. Смешно вспоминать о глупых мечтах. Потом был этап ненависти, каждый раз, когда Ник трахал меня, я ненавидел братьев за то, что показали, как может быть хорошо… Секс без сцепки пресный. Я поначалу на стену лез от неудовлетворённости. А потом доктор предложил вшить гормональный блокатор, и моё омежье естество замерло на годы.       Часто задумываюсь, а что, если бы я остался? Теперь со временем на многое смотрю по-другому. Странный разговор альф, одержимость Фаруда запахом брата… Мои размышления прерывает вошедший Ник.       — Нас депортируют с Велии, — ошарашивает он новостью. — Я, конечно, замял конфликт, но планету надо покинуть как можно быстрее.       — Да мы пару часов как попали на орбиту!       — Этого времени близнецам хватило, чтобы взломать оборонный искин орбитальной станции.       — Но зачем?       — Здесь устаревший алгоритм кодирования, вот они и не удержались.       — Я не узнаю наших сыновей!       — Остынь, я поговорю с ними.       — Хватит, и так, благодаря тебе, они думают, что я шлюха!       — Любовь моя, я за все годы ни разу не спросил, кто их отец. Я же помню, как тебе неприятна эта тема. Или ты хочешь рассказать им про биологического отца? — и тут я понимаю, что не знаю, кто их второй отец.       — Нет, — не хочу в глазах детей выглядеть ещё большей шлюхой.       — Извини, я просто хотел оградить тебя от лишних расспросов, но, наверно, стоило придумать другой вариант их зачатия.       — Угу, искусственное оплодотворение, например, — стоим, обнявшись, позабыв, что нам как бы спешить надо. — Ты же понимаешь, что провинился? — закусив губу, вожу пальчиком по его торсу. — Хочу желание!       — И что ты желаешь, любовь моя? — перехватывает руку и целует пальчики.       — Просто пообещай, что исполнишь…       Наше воркование прерывает вызов на коммутатор от Депа. Ник даёт подтверждение, и мы переносимся ионным лучом на корабль. Увидев открывшуюся картину, прыснул в кулак. Близнецы сидят, понурив голову, а за их спинами разгуливает Ласточка в образе офицера гестапо. Он читает им нотацию моим голосом, а команда веселится, глядя на этот цирк. Наверное, я что-то упустил в их воспитании… или, что более вероятно, в своей жизни. Витал в мечтах, выдумывая кары для альф, бежал от сущности омеги, сидя на гормональном блокаторе, развивал свой дар, а вот воспитание сыновей пустил на самотёк. Такое ощущение, что с юным телом мне досталась и подростковая инфантильность. Наверное, пришло время не бежать от прошлого в мир фантазий, а принять его и жить настоящим.       Видя, что дети в надёжных руках, покидаю капитанский мостик вместе с мужем. Переход в гипер мы встречаем, сидя в каюте. Молчим. А я смотрю на Ника словно впервые. Мне достался такой муж, а я строю из себя великого мученика, наказывая и его, и себя. Ладно себя, за меркантильность и брак по расчёту, а его за что? Хочется что-то поменять в наших отношениях. Наверное, это переосмысление — очередной этап жизни. Хочется как-то отблагодарить его, а то ему достался такой неблагодарный муж. А всё, что у меня есть, —это тело…       Встаю и начинаю раздеваться, можно деактивировать одежду и она сама стечёт с тела, но я хочу подразнить… моего мужчину. Его глаза горят неверием, мои движения плавные, ласкающие. Ник подаётся ко мне, но я качаю головой.       — Сегодня я веду, ты обещал, — деактивирую магнитную липучку на его рубашке, провожу руками по плечам, избавляя его тело от одежды.       Спускаюсь ниже, расстегиваю штаны. Он приподнимается на кровати, и я избавляю его и от этой детали гардероба. Смотрю снизу вверх, облизывая губы, всматриваюсь в его глаза, ища ответы. Почему такой шикарный мужчина выбрал меня и терпит все мои выходки? Это даже не любовь, а болезненное притяжение. Он болен мной, — усмехаюсь своим выводам и облизываю головку его члена. Округлая, мясистая, сладковатая от смазки, словно переспевшая слива. Боги, ну почему мы относимся к разным видам! У альф головка члена удлинённая и напоминая копьё, которым они проникают в матку. Смазка, сочащаяся из головки члена, у альф содержит фермент, что заставляет открываться мембрану, защищающую матку от выделений из кишечника. Как же давно я не испытывал экстаза от проникновения, когда превращаешься в открытый нерв и чувство наполненности заставляет трепетать душу от единения и удовлетворённости. Не скажу, что стимуляция простаты неприятна, но это не то. Во время течки часть кишечника за прямой кишкой смыкается, и мембрана открывается, облегчая проникновение, делая секс для омеги желаннее. Это не просто желание, которое можно перетерпеть, это голод, туманящий разум, и чтобы его унять, нужна сцепка. Головка члена у альфы увеличивается, плотно обхватывается сокращающейся полостью матки. И если проникнуть в это время в моё нутро муж может, но дать чувство удовлетворения нет, он лишь провоцировал желание. В мою прошлую течку мы брали количеством проникновений, а не качеством. А сегодня мне хочется насладится своим мужем сполна.       Собираю собственную обильно сочащуюся смазку и размазываю меж ягодиц мужа, он дёргается, но я напоминаю, что кто-то задолжал мне желание. Разминаю пальцами сжавшийся сфинктер и озвучиваю, как же я его хочу и какой он желанный, мой единственный, самый лучший.       — Мой любимый, — впервые срывается с моих губ, и я вижу радость и неверие в его глазах.       А ведь люблю, пусть не пылко и страстно, но люблю. Продолжаю шептать слова любви, приставляю головку члена и толкаюсь внутрь. Замираю, давая ему привыкнуть. Покрываю его лицо поцелуями, продолжая рассказывать, как я его хочу и как же хорошо от осознания, что я у него первый. Он стал подмахивать в ответ, а я меняю угол проникновения. И… Судя по его распахнутым в неверии глазам, нашёл!       — Повторить? — замираю, наслаждаясь эмоциями, проявившимися на его лице.       — Да, — хрипло соглашается. — Не думал, что это настолько приятно.       — Нравится? — толкаюсь вновь.       — Да! Продолжай! — уже скулит Ник.       Такой всегда сдержанный и скупой на эмоции муж сейчас скулит и подмахивает подо мной. Наслаждаюсь своей властью и тону в его желании, наполняя собой. Ник не выдерживает сладкой пытки и помогает себе рукой.       — А разве я разрешал? — спрашиваю, после того, как он кончил, сливаю вслед за ним. — На первый раз прощаю, — падаю на него амёбой. — Но в следующий раз только от моего члена.       — А будет следующий раз? — Ник перекатывается, нависая надо мной, и проникает пальцами меж ягодиц.       — Даже больше, — оглаживаю его припухлую дырочку, из которой сочится моё семя. — У Депа член больше и достанет глубже, — впиваюсь в его губы, поцелуем не давая сказать нет. — Но сначала лишь я буду наслаждаться твоей теснотой.       Член Ника наливается силой, и он проникает в меня, беря реванш.       Лежу, вырисовывая пальчиком на животе Ника орнамент по его семени, знаю, спальня не место для серьёзных разговоров, но меня порывает признаться ему, коснувшись темы, которую я на протяжении всей совместной жизни избегал. Сейчас возле мужа тепло, и сталь, всегда присутствующая во взгляде, делающая его непреклонным железным человеком, отдаёт жаром расплавленного метала.       — Тебе понравилось? — начинаю издалека.       — Ты всегда испытываешь подобное? — отвечает он вопросом на вопрос.       — Да. И раньше мне этого хватало, до секса с альфой, — рассказываю ему о моей первой течке, о своих ощущениях и физиологии, о сексе с двумя альфами. — Я не знаю, что сказать близнецам, если они спросят о своём биологическом отце. Не знаю, кто из двоих… Ты считаешь, что я шлюха?       — Прости, — он обнимает и гладит по голове. — Я не знал, что это для тебя болезненный вопрос, я на тот момент был на взводе, вот и выдал сыновьям со зла. Хочешь, мы найдём тех альф и сделаем генетическую экспертизу?       — Я не хочу, чтобы они знали об отцовстве.       — А их не обязательно ставить в известность, достаточно получить их волосы, слюну или кровь. По крайней мере, хоть этот вопрос перестанет терзать тебя. А насчёт физиологии омег… Можем слетать на Чаху и купить тебе альфу… Раз тебе это так надо, — Чаха, пристанище космических пиратов.       — И ты потерпишь другого мужчину в моей постели?       — Ну, Депа с Дэйвом как-то вытерпел…       — Ник, я тебя люблю! — выворачиваюсь из его захвата и нависаю сверху. — Я тебя очень люблю!       Окрылённый беседой с мужем, поднимаюсь на капитанский мостик. Здесь пусто, корабль летит в гипере на автопилоте под управлением Ласточки. Сажусь в кресло и исчезаю как личность, проникая сознанием в системы корабля, становлюсь кораблём, чувствуя восторг Ласточки, сейчас мы едины. Выхожу из пустоты гипера, хочу в космос, хочу к звёздам, моя душа ликует, требуя действий.