Выбраковка

      Подлетаем к дворцу. Ах, меня ждут! Какая «неожиданность»! Иду за провожающим и уже на входе в кабинет Маруша понимаю, что на мне нет браслета-блокатора, да и клипсу фильтра Шонх успел снять. Что там говорится про статусные украшения? Ношение за пределами дома обязательно, а дворец можно ли считать моим домом? Если «да», то я всё ещё пристойный омежка, а если «нет», то куда уж падать с моим двойственным инцестом.       — Я должен был догадаться! — сметает меня на входе в свои объятия «дедушка» и просит сопровождающего провести Ника к детям. — Ты так похож на своего отца, сынок…       — Сынок?! — я вроде внук…       — Ясиа носил моего ребёнка, — и, видя мой шок, добавляет, — Это длинная история.       — У меня есть время послушать.       Маруш садится на диван, не отпуская меня из своих объятий.       — У тебя такой же одуряющий запах, какой был у твоего отца, — он втягивает в себя воздух, снимая клипсу фильтра. — Не дёргайся, я в состоянии себя контролировать, если ты не захочешь, у нас ничего не будет.       Его рокочущий голос, флюиды возбуждённого альфы, аморальность предложения заставляют моё нутро сладко заныть.       — Это ненормально, желать своего ребёнка, — говорю скорее для себя, чем для него.       — Это нормально, желать омегу, не меряй нас мерками Центурийцев, всё что у нас от них — это внешность. Ясиа мой первенец… Его омега-отец умер при родах, вот я и баловал его, не отправив на половину омег, как полагается при достижении пятнадцати лет. Знаю, ты рос в содружестве, и наши законы могут показаться тебе дикими, но это не просто свод правил, а опыт, передаваемый из поколения в поколение. Омеги с пятнадцати до двадцати лет живут на омежьей половине. Это делается, чтобы исключать близкородственные связи, за этим следит омега-отец. Я поздно заметил, что Ясиа привязался ко мне как к возлюбленному. Даже женился во второй раз, надеясь, что он переключит своё внимание на кого-то другого. Но сделал себе только хуже. Арело оказался острым на язык, а Ясиа ревнив, они устраивали словесные баталии, нередко переходившие в обычную драку. В первую течку Ясиа пришёл ко мне… Я не должен был подаваться на эту провокацию, но от него так одуряющее пахло, что это случилось между нами. Арело в отместку провёл свою течку не со мной. Чтобы не выносить сор из семьи, Ясиа я выдал замуж, а ребёнка Арело признал своим.       — Шонх?       — Мой сын, но не моя кровь.       — А Фаруд?       — Так получилось, что и вторую течку Арело провёл без меня. Я носился по содружеству, ища Ясиа, который бесследно пропал вместе со своим мужем. Через год в районе Центурии нашли ошмётки их корабля, а через десять лет спасательную криокапсулу нашли Центурийцы, вернув мне тело Ясиа и его мужа. Вот только заключение экспертов мне не понравилось, вскрытие показало, что в теле Ясиа не хватало матки, а из тела его мужа были изъяты семенники. Центурийцы отрицали своё участие, но, зная страсть этой нации к генетическим экспериментам, я велел провести расследование. Они хорошо заметали следы, но через пятнадцать лет всплыла информация, что на торгах в Чахе было выставлено пять альф. Их удалось найти и выкупить, только генетическая экспертиза повергла в шок, все они оказались детьми Данска Зигура — мужа моего Ясиа, который погиб двадцать шесть лет назад. Этого я стерпеть не мог, но Центурийцы даже при наличии доказательств отрицали свою причастность.       Я так заслушался, что не заметил, когда Маруш успел меня раздеть.       — Нет, это неправильно, — чувствую, как бёдра холодит вытекающая смазка, как же не вовремя начинается течка.       — Позволь, — он целует меня в шею.       Тело требует забыться и отдаться инстинктам, но душу рвёт на части. Ник не заслуживает к себе такого отношения. Не так, за его спиной. Не сейчас, когда мы стали половинками одного целого.       — Мне нужно подумать, — отмазка всех времён и миров.       — Я распорядился подготовить для тебя и твоей семьи покои, — прекращает свои посягательства Маруш.       — Спасибо, — деактивирую вещи, и наноматереал обтекает ногу, перетекая на тело, по моему желанию превращаясь в халат.       Маруш подхватывает меня на руки и несёт в сторону моих покоев, прячу лицо у него на груди, чтобы не видеть шок на лицах попадающихся по пути подданных.       — Я буду ждать, — срывает на прощание поцелуй, оставляя меня в спальне.       Раскидываюсь на постели морской звёздочкой в ожидании Ника, надо столько рассказать, о стольком посоветоваться. Голова кругом идёт от информации, я совсем не понимаю, как относиться к Марушу… А ведь теперь я ему могу отказать… Но хочу ли отказать? Рано или поздно инстинкты возьмут верх над разумом, так почему не он…       — Как ты? — целует мою руку пришедший Ник.       — Соскучился, — с моих губ срывается стон.       — М-м, позвать Депа с Дэвом? — касается он моих мокрых ягодиц.       — Подожди, хочу с тобой поговорить, — пересказываю ему наш разговор с Марушем. — Получается, он мой отец-дедушка…       — Тебе выбирать, я соглашусь с любым твоим решением, — ах, какой мужчина, сам себе завидую. — Мы ведь обсуждали, что в нашей семье появится альфа, так почему бы не он, — боги, да мы даже думаем с ним одинаково!       — Я тебя люблю! — вот как такого не любить? — Позови моих официальных любовников, — всё же обожаю я некоторые традиции Маркурянцев!       Деп и Дэв, зайдя в комнату, разделись и скользнули на кровать, сорвав с моих губ по поцелую.       — Нет, — качаю головой надувая губы. — Хочу смотреть… Поласкайте Ника, — знаю, ему это нравится, но он пока не готов озвучивать свои желания.       А вот так, вроде как выполняя мой каприз, он подчиняется. Сперва чувствуется неловкость между ними, но вскоре ласки из наигранных для меня превращаются в страстные, и Ник, забывшись, стонет под Дэвом, прогибаясь в спине, заглатывает член Депа. Не выдерживаю сладкой истомы, подныриваю под Ника, принимая в себя член, растворяюсь в его желании. Ник, Дэв, Деп… Моё нутро горит, мне мало… Не знаю, когда всё изменилось, но прихожу в себя от дверного хлопка, я в комнате один… Открываю глаза, встречаясь с чёрным омутом желания. Маруш стоит у порога.       — Ты не против? — интересуется альфа, а я вижу, что он держится из последних сил, и, главное, знаю, что если скажу «нет», он уйдёт. Только вот я не хочу, чтобы он уходил.       — Где Ник?       — Это он мне сказал прийти…       — Иди уже сюда! — внутренности скручивает безудержным желанием, моих носовых рецепторов достигают флюиды возбуждённого альфы, туманя мой разум.       Меня смывает ураганом по имени Маруш, его руки и губы везде, он целует и вылизывает, особенно там, и при этом рокочет, а я вторю ему в ответ. Боги, вот о какой песне он говорил за столом! Ах, он приставляет головку члена меж моих ягодиц, скашиваю взгляд вниз… Не войдёт. Ох, как по маслу, одним слитным движением наполняя меня собой до краёв, вгоняет головку члена в матку до упора. Как же давно я не чувствовал себя заполненным! Сцепка. Завываю фальцетом от охватившего восторга и растворяюсь в океане наслаждения.       Чувствую, как шею обжигает укус, отдавая сладкой истомой по телу, посылая очередную волну оргазма. Маруш начинает, всё так же рокоча, вылизывать место укуса, а меня пробирает электрическим разрядом. Как же хорошо! Срываю голос от завываний и проваливаюсь в марево набирающей обороты течки.

***

Прихожу в себя от голода. Жарко. Со спины ко мне прижимается Маруш, шевелю попой… Не только прижимается, его член до сих пор во мне. Я же закинул все свои конечности на Ника, а к нему прижался Деп, которого обнимает Дэв. Идиллия. Только вот я ничего не помню, а жаль. В голове возникают вариации нашего квинтета. М-м, а я хочу в здравом уме и трезвой памяти заняться сексом. Прислушиваюсь к себе. Нет, кушать хочется больше.       Хочу выбраться из кокона тел, но мои движения вызывают отклик, и я чувствую, как во мне твердеет член Маруша. Альфа подгребает меня под себя и целует шею на месте укуса. И снова что-то происходит с моим телом, оно дрожит от истомы.       — Ах, — срывается с губ.       — Извини, — обжигает ухо. — Надо было спросить, но не удержался… Я тебя пометил, — это мне не о чём не говорит. — Теперь ты мой муж.       — А моё соглас-сие? — нанизываюсь на член.       — Я у Ника спросил, — а-а-х у Ника, куда же ты достаёшь, как же хорошо!       Наше копошение будит Ника.       — Доброе утро, — вовлекает в поцелуй, спускается к паху, вбирая мой член.       Он так удачно прогнулся, Деп входит в него, а я тянусь к члену Дэва, получая его в личное пользование, и тону в мареве удовольствия, одновременно чувствуя отголоски эмоций моих мужей и любовников. Захлёбываюсь в их любви и обожании, перестаю существовать как личность, я что-то другое, чему нет слов для определения, лишь восторг единения, что сплетает души и уносит меня за грань, возвращая в реальность многократным оргазмом.       Падаю обессилено на кровать.       — Любовь моя, тебе надо поесть, — будят меня голос Ника и аппетитные запахи.       Сажусь на кровати, вызывая недовольство Маруша, который хватает моё выскальзывающее из его захвата тельце. Обвожу взглядом спальню, мы с мужьями одни. До финиша секс-марафона дошли самые стойкие — подшучиваю над отсутствием любовников в постели. Ник ставит поднос с едой и начинает меня кормить. Забываюсь. Снова заурчал от удовольствия. Ловлю на себе заинтересованный взгляд альфы, он сейчас так смотрит, как кот на мышь… О, нет! Всё моё тело саднит и не предрасположено к любовным игрищам. Э, «Вашество», а не пора ли вам заняться уже клановыми делами? А то разлеглись здесь и смущаете меня своим… выдающимся достоинством. О, боги, он меня вот этим… И куда оно помещалось? Перехватываю взгляд Ника. Нравится, вон с каким восторгом смотрит на член Маруша. М-м, в голове вспыхивает непристойная картинка…       Отодвигаю поднос с едой и толкаю Ника на кровать. Маруш тянется за ускользающим телом. Лёгкий хлопок по загребущим рукам, отрицательно качаю головой. Ты зритель. Он заинтересовано приподнимает бровь, принимая правила игры. Особо не церемонясь, слитным движением проникаю в нутро мужа. Вижу удивление Маруша. Знаю, ни одному омеге не придёт в голову так использовать свой член, но я-то по сути не омега. Ник извивается на кровати, принимая мой член, нанизывается навстречу, ему мало. Вот теперь маню к себе альфу, тот пытается пристроится ко мне со спины, но я уворачиваюсь, уступая ему своё место. Маруш замирает в нерешительности. Беру его член и направляю в Ника. Наклоняюсь срывая стон с губ, смотрю в распахнутые глаза.       — Я люблю тебя, — шепчу Нику в губы. — Очень люблю.       Он закрывает глаза, на его лице блуждает улыбка, с губ срывается стон, как же он сейчас прекрасен. Ловлю отголоски его эмоций, тону в коктейле чувств. Перевожу взгляд на Маруша, он не сводит с меня очей. Ревнует, но принимает правила моей игры. Целую, заслужил.       — Люблю, — шепчу в губы и вижу, как теплеет его взгляд.       Вбираю член Ника, выпиваю досуха, наслаждаясь его вкусом. Становлюсь животом вниз и прогибаюсь в спине, приглашая Маруша завершить начатое. Чувствую, как выплёскивается его семя, переполняя меня экстазом. Провожу мутным взглядом по кровати. Вижу смятое бельё и перевёрнутый поднос с остатками еды, всё кувырком, как и в моей жизни. Если задумываться, кем для меня является Маруш, можно сойти с ума, но можно ведь просто принять его как своего альфу… Любимого альфу. Сцепка. Тело пробивает разряд, унося сознание за грань. Вот он, рай или ад, мне решать, как принять произошедшее, но сейчас просто полёт единения, растворяюсь без остатка в чужих эмоциях, обессилено растекаясь по кровати.