***
Юноша работал у семьи Хибари уже около месяца, за все это время они успели лишь пару раз поговорить, и то все это ограничивалось вопросам поведения ребёнка и просто ребёнком. Мальчик был крайне подвижным, не мог усидеть на месте и пять минут, и это бы не доставило Тсуне хлопот, если бы его подопечный был бы не таким закрытым в плане общения с другими людьми. Даже в своём малом возрасте, он уже был отстраненным и одиноким волчонком, в чем, Тсунаеши не смущаясь, винил отца. Хибари был прототипом поведения ребёнка, мальчик в точности копировал все. От случайных фраз, до жестов и мимики. И дело даже было не в их родстве, а в окружении мальчика. После небольшой беседы, во время которой парню всего лишь пришлось добавить чуточку природного обаяния. Располагая к себе подопечного с помощью становления авторитетом в его глазах, он выяснил, что его воспитанием не занимается ни кто, кроме постоянно сменяющихся нянь. Разве может равняться на других о шестилетний ребёнок, когда отец бывает редко дома, демонстрируя не лучшую свою часть, а с ровесниками он не общается. У ребёнка сложилось явное понятие того, что в мире нет никого, кто мог бы им управлять и что друзья, это ненужный хлам. И Хибари то ли был этим удовлетворен, то ли не замечал за скопой своих недостатков, которые сам считал преимуществом. Тсунаеши вообще сомневался, видит ли Хибари что-то кроме своей работы и превосходства над другими людьми. Есть ли в этом человеке понимание того, как строятся отношения в нормальной семье? Шатену было жаль ребёнка, он ощущал масштаб его несчастья. Вместе с этим почти ненавидел Хибари за то, что по его вине растёт дитя, не осознававшее что такое настоящее детство. В его соображениях у брюнета нет не малейшего основания вести себя так напыщенно, когда он не может воспитать собственного сына. Он для него эгоистичный тиран и бессердечный, хладнокровный монстр. Разве такой человек заслуживает понимания и сожаления, пускай и трудно таким молодым содержать ребёнка и работать? Для Савады не знающим, что такое расти без семьи. Без кого-то заботливого рядом, семья Хибари стала самым большим шоком. Привычно звоня в дверь, ощущая лёгкое нежелание встречаться лицом к лицу со своим начальником, шатен раздраженно поддергивает ремень сумки. По пришествию нескольких минут дверь распахивают, и перед ним возвышается выше упомянутая личность, с не завязанным галстуком и злым прищуром. –Почему так долго? – впускай в дом шатена, спрашивает он, завязывая свой галстук привычно отработанными движениями. –В институте з-задержали, – мямлит он в ответ и снова нервно одергивает тряпичный ремешок, за который тут же взглядом цепляется Хибари и недовольно, с подозрением просит его: –Покажи, что у тебя в сумке. Тсунаеши не совсем уверен, что правильно услышал или понял, шепчет испуганное "что?" стойко выдерживая взгляд Хибари, сравнимый лишь с холодным ливнем. –Покажи мне, что у тебя в сумке. Он видимо не любит повторять по нескольку раз. Тсунаеши боится, что его изобьют до полусмерти или просто сделают что-то насильственное, поэтому снимает ремешок с плеча и раскрывает сумку, демонстрируя множество учебников, тетрадок, листочков и набросанных сверху письменных принадлежностей. Все это напоминает ситуацию с уличными хулиганами. Хибари придирчиво вглядываясь в маленький мир полной хаоса, под названием "сумка Савады Тсунаеши" и насмешливо фыркает, увидев в толще мусора плюшевый брелок – ёжик. Затем кивает, видимо не найдя ничего противозаконного. Плечи его расслабляются, а руки перестают трепать уже завязанный галстук. Хибари Кея совсем по-человечески нервничает, по крайне мере это было пять минут назад. Но что могло напугать его в семнадцати летнем, студенте, который явно недоедает? –Я искал оружие или любые вредоносные предметы, – объясняет Хибари и берет с вешалки пальто. – Он наверху, ждёт тебя. Позанимайся с ним математикой, – просит Хибари, добавляя: –Если не трудно, – хоть это и звучит, как насмешка. Савада кивает, и брюнет хлопает дверью, оставляя его вдвоём с подопечным. Шатену долго и муторно приходится просить ребёнка выполнить хоть пару заданий и тот все -таки сдаётся. После закончив с этим, достает пару игрушечных машинок из шкафа, которые Савада видел не раз, точнее только их и видел. –Почему ты с другими игрушками не играешь. Они тебе не нравятся? –Нет у меня. –Что нет? –Нет, – рывком отправляя машинку в поездку, отвечает Акира. – У меня нет других. Игрушка останавливается, с лёгким "пам" врезается в стену напротив и мальчик с досадой смотрит на стену, будто она тут специально оказалась.***
Хибари недовольно заходит домой, пробираясь сквозь темноту в помещении. С лёгким щелчком зажигая свет в комнате. Он крайне устал сегодня, да ещё и ожидался ежемесячный звонок от Мачехи, с целью промывки мозгов. Как же было тошно её слушать, но другого выбора не представлялось. Сняв с себя верхнюю одежду, он нарочито медленно идёт к звонящему в коридоре телефону. Мачеха легка на помине, вздыхает в трубку и отчитывает его за минуты потраченного времени в ожидании ответа. Хибари молчит и старается уговорить себя думать перед тем, как говорить. –Кея-кун, твой отец получил отчёты, но можно было и побыстрее. Ты же знаешь он так занят, – говорит женщина, для эффекта добавляя: –Ну, просто неимоверно занят. "Так, что уже четвёртый год не звонит" – думает Хибари, смакуя ядовитую грубость, на языке говоря лишь тихое: –Да, я понимаю. Мачеха рассказывает ему разное, в основном что-то бесполезное и пустое, как и она сама. Потом об отце, что имеет ценность наравне с рассказом о том, как они съездили в Ниццу. И повторяет, какой её муж занятой, такой занятой, что не может позвонить собственному сыну и спросить, жив ли он вообще, но возить свою постоянную шлюху в Ниццу время всегда найдётся. Как же он ненавидит весь этот спектакль под названием "жизнь". –... в пятницу. Кея ты слушаешь? – спрашивают его и получают в ответ шуршащую тишину и раздраженное цоканье. – Ты прямо, как твой отец. Вечно вы чем-то другим занимаетесь, а как же обратить внимание на меня? – пищит она в трубку, сродни птице со сломанной шеей. – Я же забочусь о вас. Брюнет хочет перерезать телефонный провод, разбить телефон о паркет, выбросить трубку в окно. Все что угодно, только бы не снова слушать её нытье о том, какая она заботливой мать и жена и какие все мужчины не благодарные сволочи. Она действительно считала, что ему это все приятно и интересно слушать? –Ты знаешь, я думаю, тебе все-таки стоит меньше времени проводить дома. Ты так долго со мной разговариваешь, это странно. Хибари наматывает резиновый провод на палец. –Неужели ты занимаешься этим ребёнком? – последнюю фразу она выговаривает с явным отвращением. –Кея, не стоит так много времени посвящать неизвестно чему. –Я трачу столько времени, сколько считаю нужным, – парирует он, скрывая толщу раздражения под равным ему равнодушием. –Но, Кея... боже, после его рождения ты стал таким грубым, – ноет она. –Он портит тебя, Кея. –Вы ошибаетесь. –Кея... нет, сынок, послушай, – слащаво тянет она и Хибари испытывает уже знакомый страх граничащий с отвращением. Когда она говорила "сынок", было тем же, если бы его бросили в ванну с самыми гадкими и ядовитыми змеями. Эта женщина снова хочет совершить что-то ужасное. И она будет тянуть это нитями из него, пока он измученно не согласится. –Ты не думаешь, что он мешает тебе? Брюнет напряженно отводит вверх палец, натягивая тонкий проводок. –Нет. –Может... может, – вздох. – Может, отдадим его в детдом? Он сжимает трубку, продолжая тянуть провод и, похоже, телефон скоро выйдет из строя. –Ты только не подумай. Все ради тебя и его. Может быть, возможно, ему будет лучше с другими детьми. Мы выберем самый элитный, там замечательные условия для детей и... –Нет. – Ты просто подумай, Кея... ему возможно пон... –Я сказал, нет. –Кея... Мягкий проводок резко выходит из отверстия и связь на том конце шурша обрывается. Хибари отбрасывает вырванный провод в сторону уже не рабочего телефона и поднимается в комнату к спящему сыну. Там тихо и по-детски уютно. Брюнет подходит к кровати ребенка, и всматриваться в точно повторяющие его черты лица. В темноте их плохо видно, но Хибари слишком много всматривался в сына, пытаясь найти хоть немного схожести с его матерью. То, что сказала мачеха, просто ужасно раздражало. Не ей было учить его жизни и не ей тем более, говорить, что делать с его сыном. Осматривая комнату, он наткнулся на пару машинок у стены. Нагнувшись чтобы убрать их, заметил неизвестный объект, который, он просто не мог подарить сыну. Маленький плюшевый брелок-ежик, с слишком серьёзным лицом для маленького зверька. Подняв мягкую игрушку с пола, Хибари посмотрел на спящего мальчика. Тот заерзал, скидывая одеяло. Отец не свойственно себе - аккуратно и мягко накрыл сына, подоткнув одеяло. Вышел из комнаты, сжимая маленькую игрушку в ладони.