Из реальности в Бесстрашие

Я шагаю по улице, не совсем понимая, где нахожусь. Район кажется знакомым, но это точно не Бесстрашие. Здесь всё очень зеленоё, но на Дружелюбие не похоже. Вокруг, среди возведений полуодинаковых зданий, в беспорядочных направлениях движутся потоки людей. По их расслабленному виду и не форменной разнообразной одежде я понимаю, что точно нахожусь не в Искренности и не в Эрудиции. Ну, Отречение отметается сразу. Где я? Продолжаю оглядываться. Кажется, осознание где-то рядом, как слово, которое вертится на языке. Вот сейчас я поймаю его и... Взгляд натыкается на мужчину, стоящего в движущейся толпе, которая потоком омывает его, как вода лежащий на пути камень. Человек стоит неподвижно, глядя на меня черными глазами. Я узнаю его. — Стивен?.. Я произношу это, и внезапно мужчина оказывается слишком близко, его лицо прямо напротив моего. Он говорит всего одну фразу, но настолько громко, что кажется, от этого звука можно потерять слух. — Ты им не принадлежишь! — Что? — во мне смешивается непонимание и неприязнь. — Ты им не принадлежишь! — голос раздаётся снова, и снова режет слух, так что мне приходится закрыть ладонями уши. Но кажется, что звучит прямо у меня в голове, под черепной коробкой, прямо в мозгу. — ТЫ ИМ НЕ ПРИНАДЛЕЖИШЬ! — Заткнись! Заткнись! — я падаю на колени, впившись пальцами в виски, будто хочу пробить пальцами череп и выпустить этот чертов звук наружу. — Заткнись! — Кэт! Я вздрагиваю и просыпаюсь. Краем глаза замечаю Лексу у порога, но пока пытаюсь прийти в себя. Кожу покрыл холодный липкий пот, сердце беспорядочно стучит, а этот невыносимый голос будто еще стоит в ушах. Слава богу, это был лишь сон. — Эй, ты как? — Лекса осекается, и, не спрашивая, подает мне стакан воды. Я всё еще молчу, жадно глотая воду. Кажется, пора завязывать с быстрым восстановлением. — Девушка грубым движением задирает укрывавшее меня больничное одеяло и разглядывает уже почти затянувшуюся рану на моей ноге. — Ты получаешь слишком высокие дозы. — Ходить-то я могу? — выдавливаю я. Лекса смотрит то ли с укором, то ли с раздражением. — Кэт, я понимаю, что вы с Эриком Лидеры, и на ваше восстановление нужно бросать все врачебные силы, но Эрик, в отличие от тебя, не лежит каждые два дня то с пробитой башкой, то с располосанной ногой. — Она ловит мой взгляд. — Это наука, а не магия, Кэт. У каждого положительного эффекта есть свой побочный. Я ничего не хочу так сильно, как перевести тему. — Мне показалось, ты почти вбежала в палату. Тут же у Лексы меняется выражение лица. — Ты проспала часов двенадцать, и всё интересное пропустила. Эрик уже готовит из очищенных заговорщиков солдат. — Что? — я приподнимаюсь на локтях. — В Отречении они не успели ничего сделать. Получилось даже лучше: сыворотку забвения использовать там не пришлось — Эрик с отрядом вернулись в Эрудицию, пока отряд из Дружелюбия прерывал твою казнь, задерживал армию заговорщиков и даже успел отыскать на складе пушки, которыми можно было бы распылить сыворотку. И вуаля — там почти сотня обезвреженных, с которыми теперь можно пойти в Отречение. Теперь у нас есть и сыворотка, и армия. Я что-то восторга Лексы не разделяю. Начинает мутить. — Подожди, а Мортон? Лекса пожимает плечами и тут же вздыхает, поняв, что Мортон — не единственный, кто меня интересует. — Мортона не нашли. Зато нашли Дока. И, Кэт — она наклоняется ко мне и переходит на шёпот. — Скрыть то, что он дивергент, это явно была плохая идея. Сердце пропускает удар. Я выразительно смотрю прямо ей в глаза. — Лекса, должна предупредить — я готова сделать всё, чтобы это так и осталось тайной. На секунду на её лицо опускается тень отвращения. Неприятно, что поделать, но именно в этот раз я не желаю жертвовать своими интересами во имя Бесстрашия. Лекса встает и подаёт мне мою форму, лежащую на полке над кроватью. Следом достаёт оттуда какой-то предмет и кладёт на тумбу. — Это нож. Эрик пока запретил давать тебе огнестрел. Сообщу ему, что ты проснулась. Ишь какой. До того, как дверь отворяется в следующий раз, я успеваю осторожно разглядеть свои ранения, быстро натянуть форменные штаны и футболку, умыть лицо и причесаться. — Ты уже на ногах. — Совсем не время отлёживаться, — я оборачиваюсь, застегивая липучки на манжетах куртки и встречаюсь взглядом с Эриком. — Лекса предупредила, что у тебя могут быть бред и галлюцинации и, по-моему, — он опирается спиной на дверной проем и скрещивает руки на груди. — Это мы уже заметили в прошлый раз... — Эрик, — перебиваю. — То что мы сделали — это отвратительно. Это неправильно и несправедливо. Но, — я опускаю глаза и ищу куда деть пальцы, которые начинаю нервно заламывать. — Спасибо, что вернулся за мной. Мне правда было страшно. Эрик не знает как смотреть не свысока. И сейчас он стоит, вздернув подбородок, но ищет что-то взглядом на полу. Я подхожу и утыкаюсь лицом в его плечо. — Ты единственный, кому я могу доверять. Вдруг он отвечает, и его слова вибрацией отдаются в моей голове. — В Искренности я тебя бросил. — Я тоже тебя бросила. — Я, наконец, чуть отстраняюсь, и мы можем посмотреть друг другу в глаза. — Мы в ответе за них. За них всех. Это первоочередное. Говорю это, и в сознании всплывает мысль о том, что тут-то я слицемерила. Но Эрик не дает мне времени поразмыслить над ситуацией со Стивеном. Он заносит руку, касается ладонью моей щеки, осторожно находит пальцами пластырь в волосах, потом опускается к шее и с мягким нажимом притягивает моё лицо к своим губам. Совсем на него не похоже. — Хотел бы я, чтобы ты осталась здесь до конца войны. — Но прекрасно знаешь, что я не соглашусь, — я, улыбаясь, выскальзываю из его рук, но внезапно он задерживает меня, и лицо его остается серьезным. — Просто ты нужна мне там. Я могу довериться тебе как никому другому. — Эрик... На секунду в моей голове проносится шальная мысль признаться ему во всем, но уже в следующее мгновение раздается стук в дверь, рядом с которой мы стоим все это время. Я вздрагиваю. Эрик толкает ее, и мы видим на пороге солдата. — Всё готово. — Отлично. — Эрик подталкивает меня к выходу. — Идем. Посмотрим на наши новые игрушки. В животе что-то ёкает, но я, стараясь не показывать своего волнения, покорно иду за ними. Мы спускаемся в большой холл, и уже на лестнице у меня перехватывает дыхание. Перед нами — четко выстроенная мини-армия из сотни заговорщиков, часть из них — уже на улице. Их экипировали и вооружили, поэтому к ним на всякий случай приставили охрану, пока не совсем понятно, как ведет себя сыворотка. Но они даже просто стоят настолько геометрически идеальными рядами, что аж жутко становится. — Как тебе? — Эрик абсолютно доволен собой. — Впечатляет, — выдавливаю я. Нахожу взглядом Стивена. Он выделяется — стоит с подвязанной рукой. Но лицо его расслаблено, а глаза смотрят прямо на меня. Он знает, что я знаю. Знает, что не знает Эрик. Знает, что я не молчала бы, если бы не заставила молчать тех, кто тоже в курсе. Знает, что это чертовски тупо и рискованно, но ещё он знает, что именно так я и поступила бы. Выглядит так, как будто ни секунды не сомневается в том, что я не выдам Эрику этот секрет. И это бесит. Я решаю припугнуть Стивена. Не спуская с него глаз, придвигаюсь к Эрику, готовясь говорить тихо, чтобы слышали только мы. В этот момент взгляд Стивена становится острее. Видно, что он как будто пытается услышать, о чём я сейчас буду говорить. — И какой план? Эрик тут же отворачивается и собирается уходить. Чую что-то неладное. — Эрик! Он опять останавливается, хватает меня за локоть и говорит так, чтобы я точно усекла: — Каким бы ни был этот план, запомни вот что. Я иду на захват. Ты прикрываешь меня. И ничего более. Внутри всё оседает. Эрик пойдёт один. А с ним будет Стивен. И меня не будет рядом, чтобы среагировать в случае чего. Даже если с Эриком ничего не случиться, если Док что-то вытворит, меня раскроет Кан. Или Лекса. Сказать ему?.. Сказать? Я не могу. Не могу и всё. Страх сковывает меня. Тот самый страх, который я испытала в симуляции. Но разве я не из бесстрашных? Пока я стою в панических раздумьях, Эрик уже скрывается на лестнице. Дура, что я делаю? Я возвращаюсь к себе в палату. Хожу взад и вперед и думаю: Эрик наверняка даст мне в отряд для прикрытия людей из заговорщиков. Но вероятность того, что среди них будет Стивен, примерно двадцать из ста. А учитывая, что Док хороший стрелок, настолько, что даже ранение вряд ли ему помешает, вообще один из ста. Надеяться на случайность глупо. Так же как и глупо отмалчиваться. Я должна рассказать, но... при одной мысли об этом у меня встаёт ком в горле. Почему именно Стивен дивергент? Внезапно я замираю посреди комнаты. Твою мать. Мгновение — я хватаю нож с прикроватной тумбы, два — со скрипом подошвы ботинок об пол срываюсь с места. — Где Эрик?! — гаркаю я на весь коридор. Люди, лица и фракции которых я уже не разбираю, путаются, предполагая, что Эрик может быть в импровизированной переговорной с Советом. Я без понятия, где она находится, и требую, нет, заставляю быстро и чётко объяснить, в какой части здания она находится. Потому что времени нет. Совсем. Мне говорят, что переговорная на втором этаже, в противоположном крыле. Я вырываю рацию из рук говорящего со мной, пока картинка ещё только формируется в моей голове полностью. Потому что с чего я решила, что среди заговорщиков Стивен — единственный дивергент? — Эрик! — Кэт? — Прикажи немедленно разоружить очищенных! Они... Хлопок. Следом — толчок и жар, разливающийся по коридору прямо мне в лицо. Звон разбившихся уже о землю стекол и удары вылетевших наружу предметов. Мне еле удаётся удержать равновесие. Дальше — вскрики где-то позади и спереди, повсюду. — Эрик! Рация отвечает мне тишиной. Они взорвали противоположное крыло. Там где был Совет, и где был Эрик. Как же так? Ведь их план был почти идеальным! Они упустили лишь одну маленькую деталь... О которой я умолчала. У меня с собой только нож, но я все равно бросаюсь вперёд, в точку взрыва. Снова взрывы, опять разрушения! От этого города уже почти ничего не осталось, всё в обломках, трупах, пепелищах. И снова, снова! Я бегу скорее просто от безысходности, потому что уже не чувствую, что хоть что-то можно исправить. Поднявшаяся пыль моментально оседает на лице и бьёт в глаза, трудно разобрать, куда мне двигаться, впереди мелькают силуэты. Внезапно меня хватают за шиворот и тащут назад. Еле удержав равновесие, я оборачиваюсь — это очищенный (или правильнее сказать как раз-таки неочищенный) — их легко узнать по новой, еще не потрепанной форме. У меня в руке нож, и, не думая, я истерично замахиваюсь и всаживаю лезвие в районе его живота. Хватка на вороте моей куртки ослабевает, так что я могу уже сделать замах шире и ещё раз ударить его, теперь куда-то в грудь. Мужчина уже роняет оружие и еле стоит на ногах, но я продолжаю упорно и с особой ненавистью наносить ему удары, каждый из которых отдаётся стоном, почти всхлипом у меня в горле. Ненавижу! Я не слышу того, кто подбирается ко мне сзади. Он делает захват за горло и оттаскивает меня от своего товарища. Уже чувствую удушье. Пытаюсь замахнуться и ударить лезвием куда-то назад, но другой рукой напавший зажимает моё запястье, и нож с глухим звоном падает на пол. Я плохо вижу из-за пыли, но, кажется, в глазах всё начинает темнеть ещё сильнее. Однако смерть не раз бывала и ближе. Пытаюсь вырваться, но не выходит — он крупнее меня и явно выше. Я просто беспомощно ворочаю головой, как замечаю периферийным зрением кого-то неподвижного. Кто это? У него явно винтовка в руках... Твою ж... Два выстрела подряд. Я будто ощущаю их в своей голове. Когда давление на шее ослабевает, хватаюсь обеими руками за виски, ожидая нащупать кровь, но ничего не чувствую, кроме влажных от выступившего пота волос. Оборачиваюсь. Захвативший меня мёртв. Вскидываю голову. Это Стивен. Всё еще не опускает дуло винтовки. Я следующая? Я даже боюсь разогнуть спину и продолжаю стоять в одном положении, настороженная, как кошка, готовая бежать. Когда мужчина начинает шагать ко мне, я машинально опускаю взгляд и начинаю быстро искать глазами нож на полу. Но Стивен наклоняется раньше, подхватывает винтовку одного из убитых и вкладывает её мне в руки. — Быстрее. Они там. С этими словами он подталкивает меня в плечо и проходит вперед, в сторону места взрыва. Не понимаю. Иду за ним, пытаясь выглянуть вперед из-за его спины. Стивен меня спас. Непонятно, с чего бы это. И теперь идёт к Эрику. Хочет его убить? Или тоже спасти? Заметив меня, мельтешащую то с одного его бока, то с другого, он бросает короткое: — Смотри назад. Я оборачиваюсь, но за завесой дыма и пыли никого. И нас вряд ли видно. Мы быстро пересекаем коридор и оказываемся возле полуразрушенного крыла. Входим в один кабинет, потом в другой. И в одном находим тела. Первым взгляд цепляется за раскрытые глаза Маркуса, который уже больше ничего не увидит. Ужас внутри меня разрастается с новой силой. И тут же затихает, когда я замечаю движение в углу. — Эрик! Бросаюсь к нему. Он сидит полулёжа в углу, одной рукой держит себя за колено, другой — зажимает рану на животе чудом выжившей эрудитки, хрупкой дрожащей ладошки которой мало, чтобы остановить кровь. Видимо, не вовремя зашла занести кофе. Похоже, что раньше здесь была лаборатория, и мелкие предметы разлетелись от взрыва как шрапнель. — Я в порядке, — бурчит Эрик и кивает в сторону девушки, когда Стивен наклоняется к нему. Я внимательно наблюдаю за его реакцией, но ему и в голову не приходит в чём-то подозревать Стивена. — А вот Совет, кажется, нет. — Все мертвы, — я снова оглядываю комнату, и в этот раз натыкаюсь взглядом на бездыханное тело мистера Кана. Почему-то эта новость меня радует. Однако теперь вместо него, меня может выдать сам Стивен. Должна ли я сказать обо всём Эрику? Теперь я ещё больше запуталась. Стив вроде помогает нам. Но что если это очередной план? И я вроде как собиралась отомстить ему... — А сыворотка заставляет забыть всё, кроме страстей, ха? — Эрик хмыкает, переводя взгляд с меня на Стива. У меня начинает стучать в висках. — Эрик, сейчас вообще не время для твоих шуточек. — Так какого хрена произошло? — Эрик будто только что вспоминает, что дело в очищенных, и хмурится. — Среди них, — осторожно кошусь на Дока. — Могли быть дивергенты. — Не могли быть, — вдруг говорит Стив. — Были. Они и устроили взрыв. Эрик резко приподнимается. Заметно, что это причиняет ему боль, но он делает вид, что это не так. — Сколько? Почему их не остановили? — Скорее всего они уже мертвы, — Док и глазом не повёл, продолжая осматривать рану эрудитки, которая, видимо поняв, что в безопасности, расслабилась и уже почти отключилась. — Всё произошло быстро. Их было семеро, — внезапно он осекается. — Или шестеро. Двое стреляли с улицы — видел, как туда бросили солдат. Одного убила Кэт. Ещё одного я. Ещё двое организовали взрыв — их обезвредили почти сразу. Я быстро поднимаю глаза — слишком много подробностей, к тому же непонятно, где была охрана, но Эрика это не смущает. А Стивен ведь был седьмым. И он должен был нас убить. Но не убил. Или пока не убил? — Нужно отнести девушку в палату, — Стивен встаёт и смотрит на попытки Эрика подняться. У того явно что-то с ногой. — Кэт, справишься? Я напряженно вглядываюсь в его лицо. — В чём дело? — Эрик, опираясь на стену окровавленной ладонью, всё же поднимается. — Не хочу оставлять тебя одного, — опускаю глаза. — Вдруг перелом. — К чёрту, мне нужно найти кого-нибудь из солдат, — он отмахивается. — Док, иди с ней. Пусть Лекса отправит ко мне кого-нибудь. Я абсолютно без понятия, как смотреть Лексе в глаза, после того, что произошло. Провожаю Эрика до выхода из кабинета, но ему моя помощь совсем не льстит, и он настаивает, что дальше пойдет сам. — Надеюсь, сюрпризов больше не будет, — он ухмыляется, и я замечаю, с каким уставшим выражением лица он это делает. Совет мёртв, Кан мёртв, и он остался совсем один со всей этой войной. — Ты справишься, Эрик, — говорю это тихо, чтобы услышали только мы. Он выделяет мне маленькую порцию нежности, на которую хватает сил, — проводит по волосам — и уходит. А я остаюсь наедине со Стивом и вырубившейся эрудиткой. — Я понесу её, — говорю я, и протягиваю Доку своё оружие. Дикость какая-то. Он смотрит на меня, секунду, две — и снимает ремень своей винтовки с плеча. Я, помешкав, беру её, и наблюдаю, как Стив поднимает девушку с пола. Ему тяжело из-за простреленной мной же руки, но он не подаёт вида. — Можешь пойти впереди? — он кивает на дверь. Момент становится неловким. Я перешагиваю за порог и направляюсь в сторону неразрушенных палат. Стараюсь не спешить и изредка оглядываюсь назад. Но помощь предложить не решаюсь. Я вообще не решаюсь заговорить, опасаясь, что эрудитка может быть в сознании. Хотя в голове бесконечно вертится один и тот же вопрос — какого хрена происходит? Мы входим в отделение к Лексе. Сначала она кидается ко мне, но осекается, когда видит Стивена. Впрочем, поняв, что он несёт на руках раненую, молча даёт ему пройти и, когда он подходит к одной из коек, грубо дёргает меня за рукав. Так же грубо, как когда-то они с Реем избивали меня на вылазке с Эриком, когда она ещё была в отряде. — Этого могло бы не случится, Кэт! — шипит она сквозь зубы, но Стив её услышал. — Остановись. — Он подходит. — Она не знала, что есть ещё дивергенты. — Знала, — я вскидываю голову, без страха принимая на себя вину. — Поняла в последний момент. Но было уже поздно. — Ну и уж точно знала что ты, — это слово Лекса выплёвывает с презрением. — Дивергент. — Твоя гордость сгубила тебя, Кэт, — Стив говорит это, даже зная, что у меня в руках две пушки, а у него — ни одной. — Потому что ты гордая, как эрудитка. И тебя это мучило, потому что ты искренняя. И не сдала ты меня потому, что я тебя спас. Потому что где-то внутри есть в тебе много от Отречения. — Ещё слово и я плюну тебе в лицо, потому что я уж точно не дружелюбная. — Я прикрываю глаза от злости. — Может всё-таки объяснишь, что всё это значит? Почему ты вдруг решил прийти нам на помощь? — Нет, — Стивен выхватывает винтовку у меня из рук. Я, в общем-то, и не сопротивляюсь. — Потому что искренность не мой конёк. А впрочем, — внезапно он вздергивает подбородок, будто гордится тем, что сейчас скажет. — Ты и сама всё знаешь. Он выходит. Я молча смотрю на дверь. — Если Эрик узнает, что я в курсе, он меня убьёт. — Мрачно произносит Лекса. — Вы же тоже были друзьями со Стивом. — Да, Кэт, были. Но после этого из-за него чуть не погиб Рэй, я, мы все чуть не погибли. — Она понижает голос. — Ты знаешь, что он не навредит тебе, потому что влюблён в тебя. И походу так сильно, что решил отказаться от своей революции. Кажется, моё лицо вспыхнуло. — Но это больная любовь, Кэт. Кто знает, на что он способен. Я молчу. И правда, кто знает. Кто знает, может он не выдал себя сегодня, потому что знал, что дивергентов в любом случае схватят и уничтожат? А может, понял, что Мортон манипулировал им, зная, что так легче подобраться ко мне? Может, Мортон думает, что мы тут уже мертвы? Я подвергаю опасности всех, и себя в том числе. Все факты против него, и даже мой рассудок против него, но моё внутреннее чутьё говорит мне что-то другое. Позже я нахожу Эрика. Он уже в новой названой переговорной собрал несколько человек из отряда обсудить план нападения на Отречение. Меня уже не удивляет, что тут Стивен. — Я пойду с тобой, и это не обсуждается, — с порога заявляю я. Эрик недоволен. — По-моему, мы закрыли этот вопрос. — Ты закрыл. А я открываю снова. — Упираю руки в бока. — Рэй или Фор могут быть в прикрытии. — Я уже сказал, нет, — он упирается глазами в карту на экране, даже не глядя на меня. — Если у тебя много времени спорить, я продолжу. Кто-то из солдат вздыхает. Стивен опустил подбородок к груди и ухмыляется. — Я пойду с тобой, я должна быть там. Ты сам сказал. Внезапно Эрик оборачивается ко мне и делает пару широких шагов в мою сторону. К слову, он прихрамывает. — Сколько? Сколько ещё ранений тебе нужно, чтобы понять, что тебе хватит? Ты уже бредишь во сне! Может, ты уже становишься сумасшедшей. Я замечаю, что Стив поднимает голову. — Надеюсь, это будет последняя операция за долгое время. Эрик, позволь мне. Не устраивай сцен. Видимо, последняя фраза бьёт, куда нужно. Он отворачивается, махнув рукой. — Ладно. Но это последний раз. Фор будет в прикрытии. Я встречаюсь взглядом со Стивеном. Не думал же он, что я оставлю с ним Эрика?