Пятнадцать минут до обеденного перерыва, и офис будто воодушевляется и получает второе дыхание, ещё совсем чуть-чуть и можно будет сбегать перекурить и поболтать не по рабочим вопросом, похохмить с друзьями, поделиться проблемами, возможно в тайне от начальства спросить как можно исправить ошибку в работе (в любом случае начальству лучше вообще не знать, что каким-либо ошибкам есть место в их работе). Можно перебежать через улицу и засесть в кафешке в приятной компании и заказать себе бизнесланч по акции, которая действует исключительно в обеденное время.
И даже если это подходит под описание среднестатистического офиса, ну и пусть, ведь всё действительно так и никак иначе. Это обычный закон социализации, когда люди объединяются в группки по интересам и проводят свободное время вместе. Штат данного офиса состоит из десяти человек, они занимаются IT-дизайном. Возможно, можно сказать, что все дизайнеры свободные люди, но всё не так. Художники, работающие не по заказу, — вот это истинно свободные люди. Дизайнерам ставят рамки, в которых они творят, и они не смеют из них вылезать, но по виду работников не скажешь, что их что-то не устраивает. Может, не исключено, что глава организации выбирает людей, которые будут рады выполнять чьи-то поручения и привносить пользу для других людей? Не исключено.
Чон Хосок на самом-то деле единственный, кто более-менее свободен. Пока он не отработал испытательный срок длиной в полгода (день икс наступит очень скоро), Хосок работает неполную рабочую неделю, и ему не дозволяется принимать участие в самих дизайнах, а он только верстает и оценивает чужие дизайны, привыкая к стилистике компании и её темпу работу. Сейчас парень корпит над новым проектом сайта, сверяя записи от заказчика со своими стикерами-заметками на экране моноблока, параллельно он оценивает и работу дизайнера и выполнение требований для него, у парня никогда не было интереса выполнять работу абы как, тем более если напортачит дизайнер, то придётся переделывать всё с нуля и ему тоже. Чон Хосок любит свою работу, это общение с коллективом, веселые подколы внутри компании, обеды на работе с друзьями, вечерние перекусы и попойки после удачного проекта. Это то, что наполняет его жизнь и придает ей смысл, и Хосок искренне не понимает, что тогда является смыслом жизни для Мин Юнги, который замуровался в квартире и питается акридами, делая вид, что живет, хотя это нельзя назвать полноценной жизнью.
Для чего создан человек в этом мире? Даже по версии Библии (о вере и речь не идет), человек создан «творцом» по образу и подобию, чтобы творить и создавать что-то новое. Если сидеть на месте в четырех стенах и не обогащать кругозор, можно ли создать что-то новое? Существуют художники и различные мастера, что сидят на месте, запойно работают, но они где-то же ищут и всё-таки находят вдохновение. Без окружения и мира за стенкой это невозможно.
Как же он живет один? Как он выдержал всё это?
Хосок крутит вопрос вновь и вновь. Никак не втолкует себе, как это произошло, что он до сего момента не понимал одиночества Мин Юнги, не видел его или не хотел замечать. Вина, смешанная с жалостью, накрывает мужчину, и он тупится в экран пару мгновений, пока его не окрикивают.
— Хосок, посмотри макет для верстки от Енхи. Она просила передать. — У его столика появляется коллега с кипой бумаг и огромным кластером всего функционала сайта, по обращению и голосу Чон Хосок не оборачиваясь понимает, что это за человек. Ким Намджун.
— Мы же в одном помещении, а ты всё ещё носишь за неё её же заказы? — замечание Хосока оправдано, ведь их штат не такой уж и большой, из мебели в зале стоят столы для персонала, кресла и столы для плоттеров, если те не на специальных ножках. Енхи находится через два стола, а учитывая чувства Намджуна и его буквальную одержимость этой девушкой последние два месяца, то можно предположить, что этот парень искал хотя бы какой-нибудь повод заговорить с коллегой, вот и взял это до смеха ненормальное поручение. Он же ей не секретарша, в конце-то концов, подумал бы Чон Хосок, если бы не знал, что его друг полный профан по части общения с противоположным полом, пускай и старше него.
— Хосок, — Намджун сверлит взглядом друга пытаясь остановить его подколы, унижающие его ещё сильнее перед девушкой — на минуточку —
той самой девушкой.
— Я просто пошутил, ахах. Вау, Енхи! Очень красивое цветовое решение! Да и похоже функциональность порадует пользователя.
— Спасибо, оппа, хоть кто-то отметил мою работу, — говорит девушка, с укором смотря на Ким Намджуна, дабы тому было понятно, для кого предназначается эта претензия. Тот же в свою очередь теряется на месте и сразу же пытается оправдаться, делая ситуацию ещё хуже.
— Да я… Я заметил, просто не сказал, подумал, что тебе не понравится! Ну Енхи!.. Этих женщин не поймешь.
— Намджун, всем женщинам нравится, когда их работу хвалят. Возможно, комплименты насчет красоты не зайдут (поверь, у меня были такие знакомые), но вот уж насчет работы… ты мог ей сказать что-то приятное, она же тебе нравится, хён.
Хосок провожает друга взглядом, наблюдая за тем, как с каждым шагом плечи парня всё больше опускаются, а сам Намджун приобретает совершенно понурый вид. Наш новоиспеченный работник же пожимает плечами, решая про себя, что пока этот кадр не попросит помощи, вмешиваться в его личную жизнь не стоит, тем более Ким Намджун же взрослый для такого. Взрослый. Определенно.
А Мин Юнги, значит, ещё молодой? Он старше тебя всё-таки. Почему Чон Хосок вообще ему помогает, если с другими у него политика отношений определена заранее? На этот вопрос парень не может дать связный ответ, заключая, что с Юнги они более хорошие друзья, нежели с коллегами, с которыми они работают бок о бок уже полгода.
Ещё чуть-чуть — и Хосок подумает, что с появлением Мин Юнги в его жизни у него появились двойные стандарты, и то, что бы он сделал для одного не задумываясь, не сделал бы просто так для другого. Но ведь Ким Намджун кажется более самостоятельным по сравнению с Юнги. Вот если он попросит о помощи, то придётся что-то посоветовать, хён же напротив — просто не подумает попросить у кого-то помощи.
Стало интересно, как он сейчас, нашёл ли записку и начал ли выполнять задание? От него же не могут шарахаться посетители библиотеки? На ум приходят образы, как Юнги откажется от помощи радушного библиотекаря, рискнувшего узнать интересующий парня жанр книги, как Мин Юнги, определенно, будет лавировать между забитых стеллажей с книгами, не зная, где лежит хотя бы одна из его списка, наверняка с кем-нибудь столкнётся, пробряхтит что-то под нос и забьётся с первой попавшейся книгой в дальний угол читального зала. И даже не факт, что он схватит книгу, которая была в его списке, этот парень точно может в процессе чтения даже изменить список, чтобы не сталкиваться вот с такими казусами на своём нелегком пути.
А возможно, что парень не стушуется и сразу же протянет список библиотекарю. Нельзя сразу же думать о плохом, в конце то концов Чон Хосок убежден в том, что его друг обладает определенной привлекательностью, пускай и сам не осознает этого. Кто знает, может, к тому подойдёт какая-нибудь такая же начитанная девушка, увидев в его руках знакомую разноцветную обложку. Познакомится, заведет отношения, почему нет? Нет?
Наконец-то наступает время долгожданного обеденного перерыва, Хосок с чистой совестью позволяет себе захлопнуть крышку рабочего ноутбука и перекинуть через голову свою сумку с бумагами и деньгами, парень приглаживает лацканы делового пиджака и покидает рабочее место, надеясь успеть занять местечко у окна в кафе через дорогу, купить там сандвич и, по возможности, кофе. Кафе не выглядит модным и стильным, да и клиенты у него уже все проверенные, нельзя сказать, что директора не заинтересованы в увеличении выручки, однако рядом стоящие здания с бизнес-офисами обеспечивают будничные часы пик, а офисные работники рады уже тому, что им попросту не надо тащить из дома боксы с едой. Чон Хосок заказывает себе булочку и усаживается за приглянувшийся столик, попутно размышляя о новом проекте (опуская возможность появления Мин Юнги в его голове).
— Ну и что мне тогда делать? — перед Хосоком появляется двойной эспрессо, который он, несомненно, обожает. Да любой программист и дизайнер не откажется от лишнего стаканчика кофе, особенно когда в свои права вступает вторая половина дня и безудержное желание оказаться дома. Ким Намджун своим «презентом», Чон Хосок понимает это сразу же, решает подлизаться к коллеге, и у него это получается. Однако Хоби смеётся, недоумевая, почему этот парень — не обделенный внешними данными и обаянием — легко контактирует с людьми, при этом так лажая в любовных вопросах.
— Ты о чем? А, Енхи. Ну, чтобы реабилитироваться, ты не должен носить за неё её макеты, просто пригласи её куда-нибудь. Но не ресторан, это должно быть что-то ненавязчивое и не обязывающее. Кафе, можешь принести её любимый латте, но не прямо после перерыва, потому что она сейчас тем и занимается, что пьёт его, и тогда это будет казаться невнимательностью с твоей стороны. Всё же надо понимать, что девушке необходимо внимание, — проговаривает настоящий ас своего дела, Чон Хосок, помешивая горячий кофе. Парень широко улыбается и кивает в направлении окна, замечая что-то интересное. Ким Намджун замечает, как его прекрасная Енхи весело щебечет с подружками и бежит к входу рабочего здания, пропадая за автоматически открывающейся стеклянной дверью. В её руках огромный картонный стакан кофе с выделяющейся надписью «горячий латте».
— Любимый латте? Откуда ты знаешь?!
— Не ревнуй, я просто интересуюсь людьми, и я достаточно внимательный к работникам фирмы, в которой работаю продолжительное время. Или… Ты что, не помнишь её любимый напиток?! Хён, ты меня поражаешь, — Хосок вольготно смеётся, отхлёбывая кофе, теперь уже и не чувствуя, что этот напиток достался ему зазря — Ким Намджун обречен прозябать остаток жизни в гордом одиночестве без его наставлений. Сказать по правде, теперь он сомневается, что кофе — весомая плата за налаживание отношений в этой ситуации.
— Ты же знаешь, я профан в отношениях и не разбираюсь во всех этих сопливых вещах.
Каким бы ни был опытным Чон Хосок, он всегда понимал парней с их боязнью завязывать отношения. Бывают различные характеры и типажи и не всегда можно с легкостью раскусить человека, к тому же завязать знакомство и сблизиться. И вроде бы наступил век эмансипированных женщин, от мужчин зачастую всё ещё ждут первых шагов, забывая, что и в девятнадцатом веке существовали истинно застенчивые джентльмены. Проблема Намджуна состояла в том, что он всегда ассоциировал себя с подобным типажом, находясь в других декорациях, и забывая, что чувства Енхи с таким настроем быстро остынут, пока её принц будет добиваться внимания черепашьими шагами.
Ким Намджун опускает взгляд в стол, машинально опуская руки и проезжаясь ими по штанам. Хосок же отчего-то проникается состраданием к этому парню. Естественно, что Намджуну стыдно подходить с просьбой к коллеге по работе, и в его окружении Чон Хосок — единственный здраво рассуждающий на тему отношений и с легкостью заводящий связи с представителями обоих полов. В этом парне Джун видит единственное своё спасение.
— Это не сопли, а элементарное внимание. Ты не добьешься от девушки ничего, пока не уяснишь истин. И если не знаешь подобных мелочей, то любой может подумать, что она тебе и не нравится вовсе!
— Понял! Обед сегодня за мой счет, раз уж ты мне помог, — Ким Намджун будто бы забывает про состояние, в котором он был ещё секунду назад, а его собеседник уже подумывает, что стал жертвой профессионального актера (ах, если бы он девушек так клеил, как на жалость давить умеет — уже бы пару раз развестись и жениться успел). Как бы между прочим Намджун в шутку решает уточнить у друга: — Чон Хосок, ты не пробовал вести курсы по пикапу или быть лайвкоучером? Мне кажется, ты прогадал с программированием.
Услышав замечание Ким Намджуна, Хосок осекается и в который раз за этот день позволяет себе вспомнить о Мин Юнги и усмехнуться тому, что не сдержался. И это, конечно, круто, что он так страстно отдаётся дружбе и помощи этому парню, но он не продержался и получаса, как мысли о неуклюжести Юнги и его бессчетных попытках сблизиться с кем-то заполнили его голову.
Хорошо, что взял перерыв во встречах.
Что было бы, если он так и остался жить у Юнги?
На работе сосредоточиться не может целый день.
Чон Хосок впервые за всё общение с Юнги задумывается о пользе необщительности друга и того, что у него нет соц.сетей и желания переписываться в любое время дня и ночи, ведь он так и не получил ни одного сообщения.
Ни одного. Черт. И почему бы? Ладно, допустим, что Хосока это капельку не радует. Но только капельку.
— Не поверишь, но сейчас я этим как раз и занимаюсь, — признается Хосок, а Намджун в ответ расплывается в улыбке, думая, что тот просто поддерживает его «удачную» шутку. Искрометность и уверенность в собственном чувстве юмора некоторых мужчин поражает, и Чон Хосок подмечает про себя немного приструнить Намджуна в этом деле.
— Ну и какие расценки? Если приемлемо, то я буду просто на первой парте сидеть уже завтра, — парень складывает руки у груди, изображая первоклашку на уроке. Чон Хосока немного перекашивает, и он пытается скрыть
свой оскал половину лица за кружкой кофе.
— Бесплатно, просто со мной надо провести ночь вместе.
— То есть ведешь уроки обольщение для девушек? — у Намджуна наблюдается гримаса удивления, понимание ситуации понемногу доходит до него.
— Откуда такие мысли? Это просто мой друг, я не смог вернуться домой по некой причине, и я провел ночь с этим парнем, но теперь я обязан помочь наладить его личную жизнь.
— Скажи честно, ты гей? — Ким Намджун прищуривается и озирается при этом, смешно поправляет галстук, от которого у Хосока поджилки трясутся: цветастый, аляповатый, безвкусный и определенно не в тему к образу и профессии диджитал дизайнера. Чон Хосоку приходится опустить подобное замечание в боязни, что его уличат в нетрадиционной ориентации уже хотя бы из-за этого (в наше время и не за такие вещи ярлыки вешают).
— Нет, я хочу ему помочь. Он просто шикарный парень, привлекательный, начитанный, профессионал своего дела, просто немного нелюдимый из-за тараканов в его голове. Беспричинно хочу помочь и наладить его жизнь, — сбивчиво и — по непонятной причине — в некоторой степени стыдливо объясняет Хосок, краснея и отводя взгляд. Сказал лишку, палится по-страшному, и самое комичное в данной ситуации — палится в первую очередь перед собой.
— Да уж, Чон Хосок. Сначала говоришь, что не гей, а потом рассказываешь о левом парне будто о своей девушке. Видел бы ты свое лицо при этом, — Намджун показывает на свои щеки, намекая на румянец коллеги, чего никогда не замечал за Хосоком, но определенно радуется этому: не у него одного проблемы, а Хосока, похоже, всё в разы серьезнее.
Чон Хосока подобные подколы выводят из себя, и он уже спешит поставить крест на общении с Намджуном, потому что всё, что он говорит, не то что бы обидно, однако задевает его в крайней степени. Неприятно.
— Что ты имеешь против геев? Перестанешь слушать мои советы, если я стану встречаться с парнем? — он напоказ отодвигает кружку кофе, за которую не платил, и уже собирается вставать, но его поспешно останавливают. Ким Намджун раскаивается за свой язык без костей и неумение видеть границы.
— Дружище, я же просто пошутил! Мне неважно с кем ты, главное, чтобы мой личный учитель любовных дел был счастлив и доволен своей жизнью. Если ты поможешь этому парню и будешь в результате счастлив, то почему бы и нет. Не уверен насчет последнего, но вот первое — твои советы всегда действуют. Ну что, мир? — Джун протягивает руку, строя щенячьи глазки и выдерживая оценивающий взгляд от собеседника. Хосок расслабляется, протягивая руку в ответ.
— Да, хён, прости, что вспылил. Но не забудь насчет латте. И… смени галстук на нейтральный перед тем, как будешь идти к Енхи, — всё-таки добавляет он напоследок, подчиняясь маниакальному желанию помогать.
— Ты во всех ситуациях думаешь о других! Спасибо тебе за это, ахах.
Всё-таки вечером спрошу, как у него дела.
Мин Юнги мне друг. Самый настоящий.
Я же поэтому ему помогаю.
Да?
