Рыцарь. Том I

      Арки. Одна из старейших и известнейших семей Вейла. Дворянский род, сделавший себе имя на военной и политической карьере. Все его представители поголовно великие полководцы, солдаты, охотники, — великие воины, что начинали показывать выдающиеся результаты ещё в детские годы, или же всевозможные чиновники, советники и министры. Все… Кроме одного. И этим одним был ваш покорный слуга, Жон Арк. Ну или любое другое имя, под которым я вам известен: Рыцарь, Жон Смит, Джонатан Миллер, "объект "Ящик Пандоры" ", "информатор RA111429" или даже "международный террорист Арморед Снейк". Да, сейчас уже никто и не сказал бы, но, будучи восьмилетним мальчишкой, я был откровенным ничтожеством. Слишком слаб, чтобы даже думать о вступлении в армию или становлении охотником. Слишком глуп, наивен и честен, чтобы служить при дворе. Я вообще удивляюсь, как меня только не вышвырнули. Наверное, по той причине, что я был единственным сыном. Хотя куда вероятнее - потому что меня можно было впарить другой элитарной семейке в качестве жениха для их дочери… Хоть какая-то польза. Видимо, судьба всё же решила проявить снисхождение. Впрочем, это не отменяло славы «чёрной овцы» и «позора рода». Ну а с этим статусом - полный пакет. Пренебрежение, если не полное игнорирование... Насмешки за спиной... Постоянные напоминания о том, насколько я никудышен и ничтожен... Сестра, тренировки с которой тренируют меня разве что в том, как выдерживать побои... Довольно странно, что я ещё относительно нормальным вышел. Но я совру, если скажу, что был абсолютно один. Людьми, что хоть как-то меня поддерживали, были Глинда Гудвич, моя няня, и Вайсс Шни, моя будущая супруга. Вайсс… Она была единственной, кто понимал меня. Милый друг... Друг, за которого и умереть не жалко. Это я и сделал тогда. И сделаю скоро вновь, через считанные часы после этой записи. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю — для меня то был счастливый день. День, когда мне невероятно повезло. Этот день тоже будет счастливым. День моей гибели. Жон 11 октября 2014 года, 23:15

***

      День начинался неплохо. Ну, насколько это для меня возможно. Хорошая погода, в кои-то веки не родной дом с ненавистными мне лицами, а поместье Шни в Атласе. Не каждый может похвастать тем, что бывал здесь. Всё-таки перемещения между королевствами сводятся к минимуму: по земле и воде — долго и опасно, по воздуху — дорого.       А уж прогулка по поместью одной из самых известных семей в Атласе… Да что уж там, во всём Ремнанте, — отдельное удовольствие. И не только потому, что это одно из мест «для элиты». Просто здесь красиво. И нет родственников, с которыми у меня вряд ли наступит взаимопонимание.       Но главное — Вайсс. С ней было приятно пройтись и побеседовать наедине, когда единственные люди поблизости — охрана. Забавно, в такие моменты мне казалось, что мы в безопасности и ничто не может изменить существующую картину. И в тот день всё было точно так же.       Мы могли хотя бы недолго побыть самими собой. Ненадолго отставить в сторону все эти аристократические замашки и поболтать как друзья. Пусть и недолго, но даже этого хватало. Возможно, со временем мы и привыкнем к нашей роли, но пока что пользовались любой возможностью, чтобы погулять и поговорить обо всём на свете.       Она ведь тоже не была рада тому, что ей придётся соответствовать каким-то высоким стандартам, и быть в первую очередь достойной представительницей рода Шни, а уже во вторую — той Вайсс, что нельзя было разглядеть во время всех этих церемоний, званых обедов и прочих мероприятий. И она была, пожалуй, единственной, кто до конца понимал всю тяжесть моего положения. Насколько тяжело осознавать разницу между тем, кто я есть, и тем, кем должен быть. Вот и сейчас, идя бок о бок с ней по дорожке и обсуждая погоду, я чувствовал себя грузчиком, что ненадолго положил тяжёлый мешок на землю и позволил себе немного передохнуть, прежде чем вновь потащить свою ношу. Душу скребла лишь та мысль, что скоро вновь придётся играть в дворянского сынка. Но это — лишь потом. Сейчас мне хватало живописного пейзажа, тёплого солнца и этого разговора. Никто из нас не мог даже подумать, насколько резко всё может обернуться. Только что было спокойное и безоблачное утро, как внезапно началось это… Сначала были взрывы. И кровь. Много крови. Охрана, хвалёные атлезианские солдаты, погибла в первые же секунды… Я уже говорил, что этот день стал для меня знаменательным? Да? Ну что же… Последнее моё воспоминание о доме начинается с лица Вайсс. И пощёчин. Она плакала и звала меня по имени. Сначала я не понимал, что происходит. Всё вокруг плыло, в ушах стоял тонкий назойливый писк, к горлу подкатывала тошнота. И, самое главное, я не чувствовал собственного тела. Все ощущения пропускались словно сквозь вату. А потом, мгновенно, будто кто-то повернул рубильник, началась боль. Словно каждая клеточка моего тела рвалась на куски. Я закричал. Вайсс отскочила от меня в испуге. Парадокс, но именно этот момент я помню яснее всего… Именно он снится мне каждую ночь все эти годы…: Тёплый ручеёк течёт по лицу. Провожу по лбу пальцами и несколько секунд смотрю на них. Они окрашены алым. Что-то падает в паре метров от нас и, со звоном прокатившись по брусчатке, останавливается, ткнувшись в мою ногу. Повернувшись, я увидел небольшую чёрную сферу со стеклянной «полосой» посередине. Под «полосой» ярко горит оранжевый свет — если я правильно помню небольшие «лекции», что устраивала для нас с Вайсс её старшая сестра, Винтер, это признак активации огненного праха. Бросаю взгляд на Вайсс — та парализована страхом, не в силах пошевелиться. Недолго думая, я принимаю единственное возможное решение. Я вновь опускаюсь на землю, сгребая гранату под себя. Мгновение, два… Вспышка. Вокруг лишь белый свет. И нет больше ни боли, ни тошноты, ни головокружения. Только жар. Медленно, волна за волной накатывающий жар. То был счастливый день.