Игра внутри жизни

      Магия. Что я знал о магии? Как минимум то, что это умение управлять энергией Нирна, знание, пришедшее из Этериуса наравне с другими тайнами. Древнее искусство, происходящее от богов, то есть аэдра. Окей, приблизительно я помню, только вот никакой конкретики… Почему магия работает? Что у магов отвечает за способности к магии? И как вообще работают книги заклинаний? Честно говоря, ещё в Коллегии, читая книги по магии параллельно с разглядыванием изорванного края обрыва Винтерхолда, я не совсем понимал, в чём суть магии. То есть, создатели игры, видимо, не настолько глубоко проработали её, чтобы объяснить фундаментальные основы, на которых базируется вся магия. А теперь, пожалуй, вернусь от пространных размышлений к реальности…       Поскольку я, аки законопослушный гражданин, ничего плохого в пределах разумного не делаю, мне не составило труда пошарахаться по городу ещё. Да и ночью я почти не спал… Только вот кто бы мог подумать, что я по глупости своей запишусь на турнир в здешнем аналоге арены?       Да, звучит глупо, но, как оказалось, проиграть здесь — а я планировал посмотреть и выбыть через пару раундов — всё равно что превратиться в хорошую такую отбивную. Вот что значит «невнимательность»… Абсурдность ситуации даже для меня слишком, но чёрт побери, эта магичка передо мной совершенно не хочет сдаваться! А ведь официально поединок завершается только если противник признал твоё поражение, или тебя превратили в истекающий кровью мясной блинчик. Такие дела.       Кто придумал такую тупость и почему я в эту тупость вляпался, как в кусок козьего дерьма — одному Талосу известно, наверное. Интересно, если я построю здесь храм, он меня услышит? Наверняка нет, но стоит попробовать.       — Слушай, у меня нет времени драться тут с тобой до второго пришествия! — крикнул я, отбивая очередной сгусток огня щитом. На рефлексы я никогда не жаловался, но чтобы огонь был настолько слабым, что его можно отбить, а не просто принять на щит… То ли я зазнался, то ли тут что-то нечисто. Магичка же лишь скрипнула зубами и вцепилась в амулет на груди. Каплевидный драгоценный камень — рубин, исходя из цвета — ярко засветился, а в руке у девушки начал набухать очередной огненный шар. — Ну серьёзно, почему ты просто не хочешь признавать моё поражение?! Я же трижды сказал: сдаюсь!       — И выставить меня на посмешище, играя в поддавки?! Ублюдок! Лучше убей меня прямо на месте! — раздался крик в ответ. Мне оставалось только вздохнуть, ощущая, как руки наполняются лёгкостью злобы. Почему она такая упрямая?..       Я рывком бросил тело в сторону, избегая огненного залпа, а затем ещё раз, уже в другую, увернувшись от взрыва. Мне не с руки светить свои козыри вроде Криков, но чёрт побери… Как иначе мне победить, не убив её? А хотя… Есть одна идея. И тяжёлая броня мне очень пригодится в этом.       Сбросив щит и меч в инвентарь, я поднял кулаки в боксёрскую стойку. Ну и, конечно же, пропустил момент выстрела огненным шаром. Однако, вместо того, чтобы уклоняться, я решил сделать глупость: просто раскрыв ладонь, я как будто схватил летящий в меня огненный болид.       Жидкое пламя, как будто так и должно быть, расплескалось по руке, разбившись о ладонь. Резко сжав пальцы в кулак, я стряхнул остатки заклинания на песок, а потом зажёг его заново, но уже своё. Ярко-красный огонь, облизывая предплечье, полыхал между пальцев, стремясь вырваться на волю, но так как сейчас из интерфейса у меня разве что интуиция — благодаря которой я понимаю, что не слишком много магии потратил — я не вижу ни статус заряда заклинания, ни точный уровень запаса магии. А жаль…       Крутанувшись вокруг своей оси, я, словно олимпийский метатель диска, швырнул сгусток огня прямо под ноги магичке. Та неуклюже (видимо, сказывается усталость и перенапряжение) отшатнулась, но взрыва избежать не смогла: вспышка пламени швырнула тело девушки прямо в стену, выбив дух из моей соперницы. Однако, это ещё не означало её поражение. Нужно как-нибудь отправить магичку в нокаут.       Мощно оттолкнувшись от поверхности арены, я бросил своё тело вперёд в молниеносном рывке, стараясь не дать ей времени опомниться и убить себя своим же заклинанием, попавшим меня на расстоянии ближнего боя. Хотя, наверное, у неё хватит мозгов не бросаться взрывающимися фаерболами в противника, который стоит на расстоянии удара…       Всё закончилось, пожалуй, слишком быстро: удар бронированного кулака просто швырнул неспособную сопротивляться девушку вверх, впечатав спиной в защитный купол, призванный защищать зрителей от шальных фаерболов и прочих радостей магии, но тут даже я удивился. Откуда во мне столько силы? Не помню, чтобы был способен расшвыривать людей словно кегли…       Поймав упавшую и явно находящуюся в глубокой отключке магичку, я аккуратно уложил её на песок, а затем начал водить над искалеченным телом мягко светящейся исцеляющей магией ладонью. Постепенно открытый перелом, множественные ожоги и явно сильное истощение пропали, равно как перестала идти кровь изо рта — налицо тяжёлые внутренние повреждения. Если бы я не вылечил её, что бы с ней стало?       Впрочем, долго размышлять мне не дали: купол рассеялся, позволяя оглушающему рёву толпы прорваться на арену. Разумные существа всех мастей кричали и радовались такому исходу, совершенно не отрицая этими своими эмоциями вероятно смертельный исход. Почему разные миры настолько похожи? Слишком привычно чтобы быть неправдой.       — Дамы и господа, без обиняков скажу: я уже устал удивляться тому, что творит на арене тёмная лошадка сегодняшнего состязания! — едва удерживая себя от крика продекламировал комментатор, чей голос доносился из магических динамиков, как я обозвал их. — Четыре боя — четыре победы, и ни одного убийства! Это просто какой-то фантастический уровень контроля: ни один противник этого человека в чёрных доспехах не был хоть сколь-нибудь слабым, чтобы сказать, что это была игра в одни ворота! А последняя девушка, которая сейчас лежит на песке… Можно сказать, даже несмотря на её силу — она «спеклась»! — Диктором, к слову, был гном. Или дворф… Как их различать — до сих пор не знаю. И толпа на трибунах вторила ему многоголосым рёвом удовлетворения. Хлеба и зрелищ, господа, хлеба и зрелищ…       Посмотрев в сторону девушки, мне не удалось сдержать удивлённый возглас: она же только что при смерти была! И уже очухалась?! Невероятно!       — Почему… — почти шёпотом донеслось до меня от едва удерживающей себя в сидячем положении магички.       — Почему — что? — спросил я, присаживаясь рядом. Она устало подняла взгляд, не в силах даже злиться.       — Почему ты не добил меня? — Девушка медленно осмотрела себя, явно заметив, что множественные раны пропали. — И для чего всё это?       — Знаешь, если бы ты приняла мою капитуляцию — тебе удалось бы избежать травм и поражения, — пожал я плечами. Как будто это не очевидно… — А я просто не мог обречь на смерть человека, который даже не знает, что творит. Со мной сражались очень многие. И лишь единицы смогли кому-то рассказать о нашей битве. — А тот факт, что этих штук насчитывается около двух-трёх сотен — опустим.       — Охотно верю… — простонала она, снова заваливаясь на спину. — Как же всё болит… Лучше бы ты добил меня, честно.       — Не дождёшься, — хмыкнул я, протягивая ей руку, а потом взваливая её себе на плечо. Аккуратно поднявшись, мы медленно пошли к выходу, стараясь не слишком торопиться — моя оппонентка явно не в лучшем состоянии.       Если так подумать, у арены, как у гладиаторского учреждения с довольно расплывчатыми правилами о безопасности жизнедеятельности участников должен быть свой внутренний медицинский отдел. Он есть. Но только для победителей, что немаловажно. Побеждённому помощь оказывается только если этого желают зрители. Дикость? Ну, если бы это было принудительно — да, но гладиаторы-то сюда приходят на добровольных началах и за приличную плату, а не с моей фирменной невнимательностью и, вестимо, тупостью.       Ещё один занимательный факт состоит в том, что в основном в боях здесь участвуют не мужчины, а женщины, и в большинстве своём магической направленности. После пятиминутных расспросов моей невольной собеседницы, парализованной послебоевым состоянием, я понял, что на этой арене очень часто сражаются ученики и ученицы магических академий. Несложно догадаться, на чём специализируются такие академии, если они отправляют своих воспитанников на смертельные поединки. Почему же по численности доминирует именно женский пол, я так и не узнал: у девушки, которую звали Тагра, не было ни малейшего представления о причинах такого распределения участников по мужским и женским лагерям. Баррикад, впрочем, не наблюдалось, как не наблюдалось и особой надменности во взглядах мужчин относительно женщин или наоборот. Конечно, именно мужчины в основном становятся воинами, так как проще натренировать молодого парня, привыкшего к физическому труду, чем девушку, природой в этом смысле не особо одарённую, но то ли в силу какой-то вселенской кармы, то ли по итогам странных эволюционных процессов, подавляющее большинство девушек у людей — маги.       Не только у людей, конечно, но у человеческой расы это более наглядно отображается. Взять хотя бы ламий: целая раса девушек с не самыми слабыми магическими способностями, и она — всего лишь одна из многих! Справедливости ради, стоит упомянуть: пусть почти все девушки в этом мире и рождаются с магическими талантами, не у всех получается их развить. Процент сильных магов среди женщин раза в полтора больше, чем у мужчин, но в общем и целом их число не критически превосходит число магов-мужчин. Слабые же магички ограничиваются талантами на уровне бытовой магии, возможно иногда изучая низкие, максимум средние по силе боевые заклинания для самозащиты, и проходят обязательный курс магомедицинской помощи.       У мужчин же ситуация с этим гораздо хуже. Если взять сотню молодых парней, и выбрать из них всех магов, то примерно один на сотню будет более-менее сильным, и ещё десять-пятнадцать будут так-сяк владеть каким-то бытовушным волшебством.       Среди девушек такая же статистика указывает на одну-две из сотни с сильными магическими талантами, и почти сорок-пятьдесят с талантами уровня «зажечь свечку» и «залечить порез». Лучше, чем ничего, но в глобальном учёте суммарных магических сил населения не сойдёт более чем за статистическую погрешность, если смотреть на городское население. А если учитывать, что из-за постоянных войн мужское население держится на стабильно более низком количественном уровне по отношению к женскому, ситуация вырисовывается достаточно мрачная. Не говоря уж о том, что основные магические должности здесь занимают девушки, и они скорее возьмут в ученицы девушку, чем парня, по вполне объективным причинам.       В число этих причин входят: лучшая усидчивость, лучшая магическая наследственность (среднестатистический «бытовушник» среди девушек будет сильнее, чем такой же среди парней), лучший контроль — чего я до сих пор не понимаю, если честно — и ещё парочка мелких причин, вплоть до того, что с девушкой тупо проще найти общий язык для такой же девушки или женщины, если магесса из старшего поколения.       Такая вот странная демографическая ситуация вырисовывается для этого мира, причём люди здесь — только примитивный пример, призванный описать конъюнктуру в целом, упуская «мелкие» детали вроде женских моногендерных рас или искусственных рас, что в целом тоже как-то должно влиять на статистику — у меня нет официальных документов из достоверных источников, чтобы увидеть ситуацию целиком, но что-то мне подсказывает, что исследователи всех мастей тут пришли к таким же выводам.       Нейтральные же города — совершенно отдельная тема, о которой разговор можно вести очень и очень долго. Так как в основном угроза войны тут случается редко, здесь собираются очень многие из числа сильных магов, воинов, ремесленников и прочей братии, не особо желающей воевать за чужие интересы, но способной настучать по башке любому, пришедшему к ним с мечом, этим же самым мечом. А порой и провести курс эмпирически-ректального усвоения теории нападающим. Нередко с летальным исходом. Находятся ещё в этом мире самоубийцы…       Если же вернуться к теме демографии, то в общем и целом магия не всегда даёт преимущества исключительно женщинам. Это было бы очень странно, если бы такое вообще было возможно, но тем не менее: многие расы, в том числе расы орков и гномов, имеют достаточно прочные тенденции к жёсткой физиологической специализации. У тех же гномов женщина никогда не будет ковать металл или работать в шахте, а мужчина никогда не будет строить дом для семьи, обучать детей различным наукам или преподавать теорию магии. Объяснения от одного из гладиаторов были довольно расплывчатые, но у гномов есть два бога: Великая Мать и Великий Отец. Отец — прародитель кузнечного дела, геммологии, геологии и прочего, связанного с землёй и ремеслом. Мать — родительница, учительница, хранительница величайшей мудрости и домашнего очага, но что под этим подразумевается я так и не понял. Надо бы разобраться в этом, но как-нибудь потом…       Но в общем и целом хорошо обученный воин с нужной экипировкой ни в чём не уступает магу один на один. Артефакторика, искусство чар, рунология, рунография и ещё много различных наук магического и не совсем магического происхождения дают огромное преимущество обычному работяге, если у него на это найдутся деньги. Хочешь стать сильнее в пять раз? Вот тебе амулетик, ходи с ним — станешь сильнее. Хочешь стать ловчее? Держи браслет, будешь гибким как стрела, выпущенная из лука эльфа. Хочешь стать умнее? Ну, читай книги, а в это время носи на голове специальный обруч, помогающий запоминать и обрабатывать информацию.       Конечно, это всё моё личное восприятие реальности этого мира, и если лично для меня будет странным тот факт, что мужчин у гномов вот совсем, под страхом кар небесных, не допускают к строительству дома, или что орочьи женщины обязаны обучаться боевым искусствам с самого детства, то для них это абсолютно нормальные факты существования.       Но привыкнуть к виду того, как молодую девчонку, лет двадцати наверное, располовинивает косым ударом двуручника, а потом часть тела выше разреза сползает вниз, после чего падает и вторая… Это выше меня. Добровольно идти на смерть, прекрасно осознавая возможные последствия — зачем всё это? Ради денег? Ради славы? Ради эфемерной «практики» для академии магии?       — Эй, да это никак наш новый претендент на главный приз! — долетел до моих ушей чей-то непривычно низкий голос. Переведя взгляд с беспокойно спящей и едва заметно дёргающейся магички, чья голова сейчас лежала на нагло украденной подушке с соседнего дивана, на говорившего, я без особого удивления узнал минотавра.       Вполне обыденно выглядящий минотавр представляет из себя получеловека-полубыка, и этого банально достаточно, чтобы понять, что с этими ребятами шутить не стоит. Одна его броня чего стоит…       Комната отдыха, конечно, не лучшее поле для битвы, но…       — Если тебе так хочется отправиться на встречу с предками — увидимся на арене, — отмахнулся я, прикидывая, насколько тяжело будет с ним справиться. Думаю, с этим мне придётся использовать дальний бой: не рискну соваться под удары такой силы… Наверное. Откуда мне знать, насколько он силён и как хорошо я теперь держу удар?       — Нет-нет, ты меня не так понял, — хмыкнул минотавр. — Я с тобой сражаться не буду: я выбыл в предыдущем сражении. Маги в этом году на арене очень сильные… Хотелось бы узнать, как тебе удалось победить её?       — Ты мне не поверишь - руками.       — Ну понятно, что не задницей, — хмыкнул он, скрестив руки на груди. — Только магия — это не в подворотне нагадить. Магия — это невероятно опасно для всех, кто ею не обладает. Или не обладает специальной защитой, но в условиях арены никакая защита не способна выдержать столько магических атак. Ты ведь и сам маг, правильно?       — Ага. Конечно. Маг, каких мир не видывал. И доспехи эти ношу, чтобы не поддувало в одном месте, — глубокомысленно покивал я. — А ещё меч с щитом у меня чтобы колдовалось лучше. Не знал? Маги всегда используют холодное оружие, чтобы колдовать, это же классика магических искусств!       — Дело твоё, — пожал плечами минотавр, а потом уселся на один из жалобно скрипнувших диванов. — Но всё же, ты не местный. И я никогда не видел такую броню, в особенности материал, из которой она сделана — а побывал я почти во всех уголках нашего мира…       — Старый ты стал, глаза подводят. Обычный металл, — хмыкнул я, услышав в ответ раздражённый смешок.       — Как для человека, ты слишком много шутишь. С такой надменностью тебе бы больше подошло быть эльфом.       — Ну, в таком случае пора бежать менять расу. Ужас какой! Не соответствую гордому слову «человек»! — Мне оставалось только покачать головой и ткнуть магичку в ребро, чтобы просыпалась. — Хм… Ты говорил, что побывал во всех уголках мира? Значит, ты путешественник?       — Что-то вроде того, — не стал отнекиваться минотавр. — И во многих путешествиях по миру я почти лишился жизни. Впрочем, оно того стоило, если так подумать.       — А ты видел драконов?       — Драконов? — встрепенулся он. — Конечно! Правда, всего лишь однажды, и то по случайности, но… Эти легендарные существа в жизни на порядки красивее, чем в книгах. Размах крыльев виденного мной достигал десятков метров! Это было воистину ошеломительное зрелище… Ярко-красная чешуя, искрящаяся, словно пламя, в свете солнца, пронизывающий до глубины души взгляд глаз, рёв, сотрясающий землю, словно топот великана… Надеюсь, когда-нибудь я снова увижу одного из этих королей небес.       — Но слышал ли ты о ком-то, кто способен убивать драконов?       — Убивать драконов? — насмешливо приподнял бровь минотавр, а потом рассмеялся, и его смех подхватил почти каждый, кто находился тут сейчас. — Ты в своём уме, человек? Их видели-то в этом мире единицы, а чтобы убить… Один старый дракон сильнее нескольких армий людей. Убивать его — тяжёлое, неблагодарное и бессмысленное занятие. Возможно, из тела дракона можно получить легендарную драконью кровь или даже драконье сердце, но… Пока что ни у кого не получилось. И сомневаюсь, что получится когда-нибудь.       — Я слышал что эльфы научились приручать драконов.       — А сами эльфы — редкость не меньшая, чем драконы, — огорошил меня здоровяк. — Правда «приручать» — слишком громкое слово… Драконы — это не собаки. Они, порой, умнее многих из ныне живущих.       — Ну, если они не могут Криком расколоть крепость надвое — то с таким драконом я, пожалуй, и справился бы… — пробурчал я, вспоминая весёлые времена охоты на Алдуина по всему Скайриму. Но, видимо, меня услышали.       — Ты? С драконом? — расхохотался минотавр. — Не смеши. Даже если и не криком, то магией драконы порой способны выжигать целые города.       — Крепость-то из камня, если ты не запамятовал.       — Ну, у них, наверняка, есть и другая магия, — пожал плечами мой собеседник.       — Как же вы раздражаете… — пробурчала Тагра, едва продрав глаза, и попыталась подняться. Я, подав ей руку, поспешно потушил начавший тлеть диван.       — Не порти мебель…       Хоть это было произнесено мной с недовольством в голосе, я всё же слегка удивился тому, как именно она подожгла кусочек дивана. Её кожа вспыхнула. Натурально загорелась на мгновение, как раскалённая вольфрамовая дуга старой лампы накаливания. С чем это связано? Интересно.       Но как только я было вознамерился предаться не самым интересным мыслям, пришлось отвлекаться на служку арены. Низкий паренёк, укутанный в ткань одежд словно пакетированная еда, степенно поправил своё жабо и провёл пальцем по шву пышной рубахи.       — Воин в чёрном, следующий бой начнётся через три минуты. Готовьтесь, — кивнул он мне, всем своим видом показывая собственную важность. Довольно забавно.       — Ну что ж, ребята, я пойду, — махнул я рукой своим невольным товарищам, напоследок похлопав морщащуюся магичку по плечу. — Скоро вернусь.       — Как оптимистично, — скривилась она, держась за рёбра. Видимо, до сих пор болит. — Не зазнавайся. У тебя впереди ещё два боя, и ни один из них не будет простым.       — Справлюсь. Если с тобой справился — с остальными и подавно справлюсь.       — Лестно слышать, но всё же старайся не зазнаваться, — фыркнула Тагра.       Никаких сомнений теперь не было: те бои, через которые я прошёл раньше — просто отсев. Сейчас же начинаются настоящие сражения. Как только я вошёл в предбанник, всё сразу стало ясно по одной простой причине: я увидел своего противника.       Это был увешанный банками, склянками и фиалами мужик неопределимой внешности, орудующий… Нет, не посохом, а двуручным мечом. Алхимик, по всей видимости, укутанный амулетами как кольчугой, с той лишь разницей, что обычная, металлическая кольчуга способна защитить от клинка лишь в немногих случаях. Эта же «кольчуга», думаю, способна отразить даже мои удары секирой…       Это вообще честно?..       — Итак, дамы и господа, начинается следующий бой! На арене вновь пребывает воин в чёрных доспехах, окутанный завесой тайны! Многие уже успели спросить и удивиться: кто же он такой? Ответа на этот вопрос не нашли даже мои информаторы, но, сохраняя интригу, я не расскажу даже о том, что услышал от них. А услышал я не так уж и много!       Комментатор всё распалялся, начиная постепенно повышать голос. Напряжение росло как на дрожжах, и гном явно чувствовал состояние публики. Вороньё, мать их…       — Что ж, довольно славы и внимания для одного человека, не так ли? Обратим внимание на второго поединщика, укрытого плотной вуалью магии и дымкой зелий! Всем вам известный алхимик-воин Жердар, против которого не рискнёт выходить на бой ни один человек, не облачённый в полный латный доспех! Кислота, взрывные порошки, магические усилители — это лишь мизер из того списка, что использует Жердар! И даже сказав всё это я не даю никакого преимущества воину в чёрных доспехах: кто знает, что припасено в кармашках у алхимика? То ведомо лишь алхимику! Но не будем больше тянуть! ДА НАЧНЁТСЯ БОЙ!       Толпа взревела, вторя голосу комментатора, и тут же арену накрыл купол магического щита, отрезая нас от буйства эмоций «за бортом». Я же внимательно следил за действиями соперника. Тот не спешил атаковать, словно оттягивая момент атаки специально… Но, как оказалось, он ждал тишины для диалога.       — Чёрный воитель. Не слишком ли громкое имя ты для себя выбрал?       — Не слышал от комментатора таких слов, — нахмурился я. Алхимик усмехнулся.       — А он такого и не скажет. Но слухи по залам о тебе уже ходят. Кто такой — не знают, как побеждает — не ведают, как победить — одним богам известно. Тебе не кажется, что слишком быстро ты заработал себе репутацию непобедимого, как для незнакомца?       — Слава как бабочка: если долго гоняться за ней — она всегда будет ускользать от тебя в последний момент. Но стоит просто остановиться и начать делать то, что должно, и она сама тебя найдёт. Я не ищу славу. Сейчас я лишь стараюсь исправить свои ошибки.       — Мрачное прошлое? — покивал он. — Чувствуется этот манящий запах тайны, сокрытой за твоей личиной…       — Да нет, ничего предосудительного или интересного. На данный момент я просто пытаюсь выбраться с этой арены в относительно целом состоянии.       — Рассказывать или нет — дело твоё, — безразлично повёл бровями Жердар.       — Равно как и верить или не верить мне — твоё, — парировал я. — Но я надеюсь, что ты не планируешь сражаться насмерть.       — А чего так? — усмехнулся алхимик.       — Не хочется кого-то сегодня убивать.       На мгновение он застыл, а потом весело рассмеялся, да так, что все амулеты затряслись. Я тоже улыбнулся: наверняка со стороны это звучало очень… самонадеянно. Скорее даже высокомерно.       Только времени обдумать мои слова до конца я ему не дал. Лучшая защита — это нападение! Подняв в воздух целое облако песка из-за резкого старта, я бросился вперёд. Избежать брошенного флакона только кажется плёвым делом, когда он летит прямо тебе под ноги туда, где ты будешь через мгновение. Этот алхимик знает своё дело…       Тело на рефлексах бросило в сторону, избегая алхимического пламени. Думаю, попадаться в такой огонь лучше не стоит. Нужно отдать моему сопернику должное: что-что — а швыряться всякой пакостью он умеет на высшем уровне. Чего только стоит этот снайперский бросок фиала прямо мне в шлем… Перехватив опасный сосуд, я бросил его обратно. Неужели придётся использовать лук?       Резко затормозив, я прыгнул назад, даже не заметив, как в один прыжок преодолел около пяти метров арены. Латные сапоги вскопали песок двумя бороздами тормозного пути, а я достал лук, прицеливаясь для выстрела. Мгновенное натяжение тетивы — и время как будто замедляет свой ход, сжимая пространство до кончика стрелы и лица алхимика. Вот он заносит руку для броска… фиал срывается с пальцев… выстрел. Стрела со свистом разорвала воздух, вторя басовитому гудению тетивы, а потом пробила вместилище зелья насквозь, после чего застряла глубоко в стене. Зелье оказалось неким аналогом светошумовой гранаты, полыхнув ярче солнца и хлопнув так громко, что звук показался мне взрывом.       Второй и третий выстрелы, произведённые мною со скоростью, присущей только автоматическому оружию, ушли в никуда: мой противник просто расплылся грязно-серым маревом, и стрелы пролетели сквозь дымку заклинания. Хитрый лис…       Мне хватило нескольких секунд, чтобы забросить лук за спину и начать заряжать заклинание. На мгновение мне показалось, что заклинание было каким-то непривычным, но я отбросил эти мысли, продолжая следить за движениями противника. Марево дёрнулось в сторону, потом обратно и… Выстрел!       С пальцев обеих рук, сложенных вместе, сорвался каскад молний, прорываясь сквозь разделяющее нас пространство ветвистым всполохом магической мощи. Гром и яркая вспышка ознаменовали попадания заклинания в цель, но… Подействовало слабо. Откровенно слабо: всего лишь один амулет зашипел, задымился и упал вниз. А лицо алхимика исказила гримаса боли — явно не простые амулетики-то.       Пора!       Парные мечи возникли из привычного «ничего» прямо в руках, пока я сокращал дистанцию: нельзя дать алхимику очухаться, иначе этот бой рискует затянуться надолго.       — На куски порублю! — прорычал я, взмывая в воздух мощным прыжком, но удар пришёлся в никуда: мой противник исчез, оставив на своём месте лишь отпечатки подошв, между которыми и красовались сейчас кончики клинков. Каким-то шестым чувством предугадав его удар, я припал к земле, а потом, отпрыгнув, перекатом ушёл от целой вереницы зелий.       Ничего так зелья, однако. Песок плавят на раз-два. Научиться бы такие варить!..       — Рановато тебе такими заявлениями бросаться, — фыркнул Жердар, возникая из воздуха в десятке метров от меня, после чего бросил ещё одно зелье, а я ощутил, как в груди нарастает знакомое ощущение… злобы.       Поймав флакон, я медленно сдавил его, чувствуя, как трескается стекло, а потом одним резким движением пальцев сломал. Рука вспыхнула ярко-зелёным пламенем, окрашивая воздух крохотными частичками такого же зелёного пепла, но мне не составило труда просто стряхнуть его на песок. И этой халтуры я опасался? Это даже не смешно…       И тут внезапно на меня накатила волна слабости… Как будто это зелёное пламя выжгло силу у мышц, оставляя меня практически бессильным… Тряхнув головой, я по старой привычке вытянул из инвентаря зелье выносливости и тоже раздавил его, ощущая, как зеленоватая жидкость втягивается в доспехи и наполняет вены собственным пламенем, растекающимся по телу приятной, бодрящей волной. Так вот что эти зелья у него делают… И, видимо, у меня они такой же направленности, но противоположного эффекта. Красное пламя — наносит урон, зелёное — накладывает усталость, а синее, видимо, высасывает магическую энергию… Хитро. Правда, синее зелье я пока что не испытал на себе, но как-то мне не особо и хочется это делать.       — Когда-нибудь у тебя закончатся зелья, алхимик.       — К тому времени этот мир, должно быть, перестанет меня волновать, — весело оскалился тот в ответ, а потом отлетел в стену от сокрушительного по своей силе удара брошенным молотом. Не думал, что смогу провернуть такой трюк…       — Мир, по всей видимости, перестанет тебя волновать через считанные мгновения, — многообещающе протянул я, подходя ближе, но алхимик меня удивил.       В буквальном смысле испарившись, половина амулетов просто исчезла, оголяя окровавленную ткань балахона. Большая часть зелий просто разбилась, окрасив кое-где видимую среди потёков крови кожу мужчины всеми цветами радуги, некоторые даже начали медленно самовоспламеняться.       — Я сдаюсь! Сдаюсь! — поднял он трясущуюся руку, и на краю слуха что-то тилинькнуло. Ждут моего ответа.       — Я принимаю твоё поражение, — кивнул я, а затем протянул ему ладонь. Жердар закашлялся и едва нашёл в себе силы схватиться за мою руку. — Живой?       — Живой… пока что. Если бы я мог умереть от удивления — мой ответ был бы отрицательным. Как ты… Как ты вообще бросил эту штуку через половину арены?! — прохрипел он, показывая пальцем себе за спину. Видимо, про молот говорит.       — Я просто сильный. А ещё умею пользоваться принципом «Удивил — значит победил». В буквальном смысле.       — Как… иронично, — усмехнулся он, вытирая тонкую полоску крови, связавшую его рот с подбородком красной линией. — Кажется, ты мне все рёбра переломал этим ударом… Молот был зачарованным?       — Вроде того, — кивнул я, пока мы двигались в открывшееся нам помещение. Что самое странное, вход, через который я попал на арену, должен был быть позади нас…       Не то чтобы я был удивлён открывшимся мне зрелищем, но… Увидеть огромный кристалл-октаэдр, примерно с пятилетнего ребёнка размером, висящий посреди зала и источающий мягкий синий свет, было довольно необычно. Похоже на свет от колодцев в академии Винтерхолда, только гораздо более приятный. Да уж…       — Это что такое? — спокойно поинтересовался я у своего невольного спутника, который сейчас что-то колдовал над своими амулетами. Жердар поднял голову и поморщился, после чего отмахнулся от меня как от назойливой мухи.       — Это Кристалл. Источник света и магической силы. Помогает восстановить запас маны и исцелить после боя. Сюда пускают только финалистов арены…       — Даже побеждённых?       — Даже побеждённых, — кивнул алхимик, а потом усмехнулся. — Если они живы, конечно.       — Оптимистично, — заметил я, сбрасывая охнувшего мужчину на диванчик. Зашуршав охряной обивкой, алхимик зажёг в своей руке золотистый огонёк и начал водить им над своими ранами. Откровенно говоря, было очень похоже на моё собственное заклинание исцеления, но… Одновременно, я не ощущал схожести. Как будто этот свет был чуждым по своей природе. Странное ощущение… — И что ты дальше будешь делать?       — Что делать буду? Постараюсь не сдохнуть от ранений, а потом буду рассказывать с каким сильным воином я сражался и выжил! — рассмеялся он, едва заметно кривясь от боли.       — Ты мне льстишь, — усмехнулся я, вызвав ещё один смешок у алхимика.       — Да ну? Наверное, каждый человек, сражаясь на таких скоростях в тяжеленной чёрной броне, способен бросать молоты в пару десятков килограмм весом на расстояние явно превышающее двадцать метров. Очень правдоподобно, не так ли?       — И ты не заподозрил никакие амулеты, зачарования и тому подобное?       Мой собеседник посмотрел на меня, как на идиота, а потом вздохнул.       — Слушай, я не знаю твоего имени, но ты явно не обучался магии на моём уровне. Амулеты усиления не способны сделать из тебя героя древности, швыряющегося наковальнями как кружками из трактира. Нельзя заточить кухонный нож настолько, чтобы он пробивал тяжёлую кавалерийскую броню. Он просто не выдержит такого. Так и тело человека: амулетом можно дать ему толчок к развитию, но никак не развить его без усилий. Более того, с моим уровнем владения магией и алхимическими преобразованиями я даже не почувствовал их! — Он закатил глаза и пробурчал что-то невразумительное. Ну естественно не почувствовал… Мой амулет и четыре кольца зачарованы на запас сил и здоровья. Вряд ли они могут сделать из меня супермена. — В общем и целом, могу тебе сказать: ты сегодня, даже если не хотел этого, заработал славу сильного воителя. Правда, теперь могу только посочувствовать тебе…       — Это почему же? — подозрительно спросил я. Тот лишь рассмеялся.       — Почему? Ты будешь сражаться в финале с самой Непобедимой! Я рассчитывал дойти до неё и испытать свои силы, так как все знают, что она не убивает своих соперников без необходимости, но теперь с ней сразиться предстоит тебе. Удачи, — кивнул он и улёгся на диванчик, тихо матерясь про себя.       Я же в этот момент уставился на открывшийся проход, показывающий… ещё одну арену, уже поменьше. Мой последний бой будет проходить там?       — Почему ты считаешь, что эта твоя Непобедимая прошла в финал?       — Ты дурак или да? — простонал алхимик. — Её победа на Арене — уже даже не вопрос времени, а скорее привычная реальность. Не действуй мне на нервы, а? Иди уже!       Я медленно направился к новой арене, чувствуя в районе шеи какую-то странную, нервную щекотку. Как будто чуйка решила проснуться и сказать: беги отсюда, беги к чёртовой матери!       Увы, убежать сейчас я не могу. Придётся сражаться до конца.       Но когда я вышел на арену, мне сразу стало понятно, что на этом всё и кончится. На песке, свернув хвост, покрытый сегментарной бронёй и оканчивающийся небольшим лезвием, в кольцо, отдыхала ламия. Броня выше пояса представляла собой чешуйчатую кирасу, похожую по фактуре на чешую драконов, и свободные от брони руки, облачённые в лёгкие перчатки. В сравнении с моими они даже смотрелись несолидно… Но ощущения меня не подвели. Равно как и взвывшее чувство опасности.       Девушка весело улыбнулась и приподнялась, помахав мне рукой.       — Я знала, что ты тут окажешься. Рано или поздно.       — И тебе привет… Мия, — обречённо поздоровался я, смотря ей в глаза, а потом, когда я увидел смазанную полосу стали, в которую превратились её мечи при нескольких взмахах, у меня помимо воли вырвалось: — Pruzah, Daar Los Ni Kul*…