После заката. Пылающий свет часть 2.

Он бродил по пустынным улицам уже невесть сколько. В голове была гулкая пустота, а во рту ощущался привкус гнили. Рахим тяжело переставлял ногами, и каждый шаг отдавался болью во всем теле. Горячая земля обжигала сухие ступни, солнце нещадно пекло, и нагретый воздух сушил губы. Рахим не знал, куда он шел. Не знал, зачем он вообще шел, и что ждало его впереди. Его просто двигало какое-то первобытное чувство, которое захватило весь разум и очистило мысли. Альдемир миновал уже с десяток домов. Все они были пусты и заперты, а окна были заколочены досками. Это город-призрак, и брошенные как попало машины лишь служили доказательством. Пестрые флажки трепал горячий ветер, поднимая от земли клубы пыли. Рахим не чувствовал усталости, не чувствовал жажды или страха. Он чувствовал лишь тупую боль и… голод. Голод был диким, он заполнял все его существо, выбивал из головы любые мысли, заставляя лишь сглатывать сухую слюну. Этот голод не был привычным, в голове не возникали образы изысканных блюд, а в память не врезались ароматы любимых приправ. Этот голод призывал бежать, искать, рвать, мучить, грызть, ломать. Рахим не знал, сколько по времени он так шел, но вскоре перед ним оказалась знакомая дверь, в проеме которой он увидел стройную фигуру в легком белоснежном сарафане. На его фоне четким пятном выделялись черные распущенные волосы, а смуглая кожа казалась шелковой. На милом лице расцвела широкая улыбка, когда парень подошел ближе. — Рахим, — нежно произнесла Джейд, — ты опять опоздал. Вечно ты пропадаешь, где не надо. Мы уже заждались. Идем, мама приготовила обед. Она поманила его за собой и скрылась в темноте комнаты. Рахим молча побрел следом. В доме было прохладнее, под ногами неожиданно стало мягко — яркий ковер встречал вошедшего. Окна были прикрыты ставням, из-за чего в комнатах царил полумрак. Скромное, но уютное убранство: разнообразие подушек, вазочек, расписной посуды и ковриков. В нос бросался приятный аромат благоуханий и только что приготовленного обеда. Справа от входа была маленькая кухня, где уже был накрыт стол. За плитой стояла невысокая женщина в таком же, как у Джейд, сарафане, но уже горчично-желтого цвета. Рахим замер в нерешительности. Чувства его были притуплены, он плохо понимал, что происходит, и никак не мог вспомнить, что за женщина стояла к нему спиной. Он сделал шаг вперед. — Погоди, непоседа, — Джейд подкралась сзади. — Ты не можешь сесть за стол, не помыв руки. Марш в ванную. Девушка все так же улыбалась, но в глазах ее не было радости. Тусклый и пустой взгляд смотрел куда-то мимо Рахима, от чего ему захотелось поскорее уйти. Откуда-то он знал расположение комнат, и ноги сами привели его к нужной. Свет в ванной уже горел, и Альдемир сразу направился к умывальнику. Прямо над раковиной висело зеркало, но поверхность его была то ли грязной, то ли просто мутной, и Рахим мог лишь видеть очертания своего лица. Он потянулся к крану и ахнул. Его руки были по локоть измазаны в крови, ноги были изломаны, костяшки разбиты, а вены набухли и стали черными. Рахим открыл было рот, чтобы вскрикнуть, но голоса не было. Он в панике отшатнулся и посмотрел назад. — Что ты копошишься так долго? — Джейд уже была тут. — Все стынет. Джейд. Прекрасная милая Джейд. Сейчас она выглядела такой хрупкой и беззащитной. Он должен ее защитить, должен спасти ее. Должен… Эта прекрасная гладкая кожа, плавные формы, подтянутые мышцы. Как же хотелось впиться зубами в эту сладкую плоть, ощутить во рту вкус горячей крови, разорвать нежную кожу и добраться до хрупких костей. — Джейд… — просипел Рахим. — Что, милый братец? — Джеееейд… — Ты проголодался? Вот что значил этот голод. Вот чего он хотел. Разум больше не принадлежал ему. Одним рывком он оказался рядом с девушкой. Одним рывком он впечатал ее в запертую дверь. Одним рывком он вцепился в хрупкое плечо и оторвал кусок плоти. Мало. Джейд не кричала и не сопротивлялась. Она улыбалась. Все еще улыбалась и смотрела вдаль. Как глупая безвольная кукла. А Рахим рвал и рвал ее зубами, хватал пальцами плотные сухожилия, ломал ребра и потрошил внутренности. Еще. А она лежала на полу, растерзанная в клочья, и смеялась. И кровь тонкой струйкой вытекала из ее рта, а она продолжала смеяться, пока смех ее не перешел в тяжелые хрипы, а кровь не забулькала в горле. Ей больше не смешно. Пустой взгляд смотрел в потолок. Искал что-то, чего там не было. Алая лужица быстро расползалась по плитке, осторожно перешагивая через швы. Мало. Рахим поднялся на ноги и вышел из комнаты. Чужая кровь стекала по его подбородку. Сладко. Женщина на кухне гремела посудой и что-то напевала под нос. Вкусная? Рахим все еще был голоден. На самом деле его жажда ничуть не утихла, а стала лишь сильнее. Еще. Он непослушными руками вытер стекающую слюну и кровь. Сделал шаг. Еще один. Женщина обернулась. Ореховые глаза смотрели мимо, а улыбка застыла на лице. Мама?

***

Рахим вскочил на кровати и начала судорожно глотать воздух. Боль тут же пронзила его голову, словно стрела, и он рухнул обратно на подушку. Сон. Это был сон. Табло часов смотрело в темноту тремя цифрами. 5:45. Рахим потер глаза и судорожно выдохнул. Кошмары стали уже привычными после возвращения из Харрана, но сейчас они мучили его слишком часто. К тому же сказывался жар: Альдемир простудился, так и не привыкнув к местному климату. Его трясло, тело покрывал холодный пот, которым к тому же пропиталась наволочка. Рахим никак не мог собраться с мыслями, в голове был молочно-белый туман. Он кое-как сел в кровати и стащил с себя мокрую майку. Следом на пол отправилась наволочка. В темноте он нащупал свои спортивные штаны, влез в них и зашагал к двери. В коридоре общежития было пусто. Многие студенты уехали на каникулы, и теперь комнаты пустовали. Рахим двинулся в направлении душевой. Комната встретила его холодом кафеля и приторным запахом шампуня и мыла. Ряд умывальников вдоль одной стены, несколько душевых кабинок напротив. Большие зеркала висели над раковинами, кое-где они были исписаны номерами, цитатами и матерными словечками. Рахиму нравилось его общежитие, нравился и университет. Тут его встретили тепло, и, как оказалось, здесь есть много хороших ребят. Он быстро втянулся в этот круговорот студенческой жизни с ее вечеринками, экзаменами, лекциями и полной свободой. Так незаметно пролетел первый семестр. Прошло Рождество, которое Рахим провел здесь же. Для него этот праздник был едва знаком, потому что религия в Харране не подразумевала его. Кажется, Джейд праздновала вместе с Брекеном, Леной и Кайлом. Она отправила ему милую открытку и сказала, что ей очень нравится Рождество. Рахим пообещал приехать на каникулах. Но не приехал. Сначала ссылался на то, что ему нужно закончить какие-то дела в университете, а потом отговаривался своей болезнью. Крейн сказал, что может забрать его сам, но Рахим лишь отнекивался. Почему? Он и сам не знал. Из зеркала на него смотрело бледноватое, болезненное лицо с явными синяками под глазами. Холодно. Надо было все же надеть футболку. Рахим открыл кран и подставил ладони под ледяную воду, затем умыл лицо, шею и закрыл кран. Крейн. Отношения с ним в последнее время конкретно испортились. И виной тому был Рахим. Он как только мог отталкивал мужчину от себя, и тот с головой ушел в работу. В ВГМ его не смогли отпустить просто так, просили подписать кучу документов, тянули с увольнением, и Кайл согласился остаться, но на другой должности. А Рахим наконец-то смог остаться один и разобраться во всем. Он понял, что все случилось слишком быстро. У него не было времени, чтобы остановиться и просто перевести дух. Он впервые начал сомневаться в своих выборах. Ему начало казаться, что отношения с Крейном были лишь миражом. Он поддался какой-то адреналиновой страсти перед страхом смерти. Пытался вымести из головы мысли о родителях, друзьях и знакомых, которых больше не было с ним. Пытался сделать хоть что-то, чтобы не думать о собственном заражении. Рахим не знал, что такое любовь, но он почему-то был уверен, что его чувства к Кайлу точно ей не были. И теперь, когда Крейн столько для него сделал, Альдемир просто не знал, как сказать ему об этом. Как вообще можно сказать ему в лицо, что между ними ничего нет. Рахим вцепился руками в холодную поверхность раковины. Он дрожал всем телом, и с каждой минутой становилось все холоднее. Нужно было найти какое-то лекарство, а иначе он просто сгорит изнутри. На этом этаже остались еще двое студентов, и один из них был приятелем Рахима. Джеймс — чудаковатый парень с милой улыбкой и накачанным телом. Он носил квадратные очки, называл себя «первым в мире ботаном-качком» и, кажется, гордился этим. Идея записаться в спортзал пришла к нему после того, как в школе его заперли в кладовой на восемь часов. И как-то случайно они с Рахимом нашли общий язык. Конечно, Альдемир не мог рассказать ему всей правды. Сказал лишь, что приехал из далекой страны со своей сестрой по какой-то загадочной причине. Джеймс больше никогда не затрагивал эту тему. Несмотря на ранний час, Джеймс уже не спал. Точнее, еще не спал. Хотя он и обзавелся стальным прессом, его любовь к видеоиграм никуда не делась. Из-под двери виднелась четкая полоска холодного света. Рахим постучал, а затем вспомнил, что футболки на нем все еще не было. — Какие люди, Рахим, — в дверном проеме появилась голова с растрепанными темными локонами. — Ну и хреново же ты выглядишь, приятель. — Спасибо. Я за этим и пришел. У тебя нет ничего от температуры? — голос Рахима звучал непривычно хрипло. — Ты пришел по адресу, друг. У меня есть аптечка на случай зомби-апокалипсиса. Проходи. Рахим нервно сглотнул и вошел вслед за Джеймсом. Тот копошился в шкафу, что-то приговаривая. Небольшая комната была увешана постерами из игр и фильмов, а полки были уставлены фигурками различных героев. На полу была разбросана одежда, на столе царил полный бардак. На экране огромной плазмы на паузе застыл какой-то новый шутер. — Держи, — он протянул Рахиму баночку с таблетками. — Поможет снять жар, но я советую тебе сходить к врачу. — Обязательно наведаюсь, спасибо за пилюли, — Рахим легко улыбнулся. — Я думал ты уедешь на каникулы. У тебя же вроде сестра не так далеко живет. — Да, я собирался, но не получилось. — Ну и черт с ним, — Джеймс хлопнул приятеля по голому плечу. — Мои предки вообще на другом континенте. Вижу их раз в полгода, и того много. Мама как начнет верещать, так ничем не заткнешь. Поверить не могу, что после окончания универа мне придется вернуться к ним. Вот жуть. — Как-то ты резко о них отзываешься. — Я, конечно, люблю их и все такое, но они слишком пекутся обо мне. Серьезно, я же почти не вылезаю из универа. Даже девушку до сих пор не нашел. Кстати об этом, — парень ударил себя по лбу. — Я же собирался вытащить тебя в какой-нибудь клуб в конце недели. Развеемся, познакомимся с кем-нибудь, выпьем. А? — Не знаю, я никогда не был в клубах, — честно ответил Рахим. — Чувак, тогда ты просто обязан пойти. Встряхнешься, настроишься на новый семестр. — Ладно, — Альдемир почувствовал укол азарта. — Звучит и правда неплохо. — Вот это мой парень. Я скину тебе координаты позже, так что быстрее лечи свою простуду. Рахим улыбнулся Джеймсу и вышел из его комнаты. Реальность все еще была тут, и улыбка быстро сползла с его лица. Вернувшись в комнату, он выпил две таблетки жаропонижающего, сменил наволочку и лег в кровать. Сон никак не шел. В голове все еще слишком яркой была картинка прошлого кошмара. Зря, наверно, Рахим перестал посещать психолога. Он чувствовал себя больным не только из-за простуды. Воспалился его разум. Все смешалось в хаосе, разобраться в котором Рахим не мог. Он вспоминал свою жизнь до вируса. Детально восстанавливал лица друзей и родителей в памяти. Представлял картины из прошлого и самые яркие моменты жизни. Все было так просто и невинно. Рахим наслаждался жизнью, был уверен в ней и никогда не сомневался. Что же стало с ним сейчас? Почему ему казалось, что все эмоции и краски исчезли из жизни? Он пережил конец света, получился еще один шанс, и было бы глупо пустить все на самотек. Так что теперь Рахиму пора брать жизнь в свои и руки и вернуть на место свою решимость и упрямство, за которые всегда получал от сестры. Даже если ему придется порвать с Кайлом, это будет намного лучше, чем продолжать врать себе и ему. Он должен поговорить с ним, и больше нельзя тянуть. Лекарства начали действовать, и Рахим почувствовал, как боль в голове и дрожь утихают. Он натянул одеяло повыше и повернулся на бок. Сон накрыл его быстро, и на этот раз обошлось без кошмаров.