Проклиная тьму

На протяжении лет сообщение о чьей-то помолвке во время бала-маскарада в доме Дюбуа стало чем-то вроде масштабного события; символом статуса, который человек будет нести с собой много последующих лет. И вот, когда часы пробили полночь, три пары вышли на возвышенную платформу в центре бального зала, и в толпе воцарилась тишина. Первая пара взялась за руки и стянула маски, и тогда мажордом громким и гудящим голосом объявил имена. Ими оказались лорд Джошуа и его прекрасная невеста Кимберли. Они встречались уже больше года и были широко известны и всеми любимы. Бальный зал наполнился аплодисментами. Когда вторая пара сняла маски, в толпе пронеслось возбуждение, неся с собой перешёптывания и радостное бормотание. Их имена эхом разнеслись по залу. Эдисон Ротвелл опустился на колено и взял руку своей будущей невесты, прижимая её к губам. Его невеста Дафни покраснела и захихикала. А на расстоянии нескольких футов от них её отец, герцог Вестчестерский, наблюдал за всем с не совсем радостным выражением лица, но, по крайней мере, более-менее довольным. Третья пара стянула маски с большим удовольствием и отвесила театральный поклон всем присутствующим. Когда объявили их имена, за этим последовал почти оглушающий гром аплодисментов. Джаспер, граф Монтфордский, заключил в объятия прекрасную, экзотичную невесту и поцеловал прямо там, на глазах у всего Лондона. И его невеста, Эбигейл де Лэйси, радостно засмеялась и ответила на поцелуй жениха. И за золотым светом дома красивая молодая женщина в белом платье высунулась из окна кареты и нежно поцеловала покрытую шрамами щёку своего мужа. Ответив ей счастливой улыбкой, он вскочил на место кучера и взял поводья. Внутри кареты два детских голоса, мальчика и девочки, начали спорить, как правильно произносить слово «тринадцать», пока другой мальчишеский голос с большим недовольством жаловался, что Зевс обслюнявил его новые ботинки. И среди всего хаоса, один очень маленький мальчик начал говорить, больше сам себе, что у него был самый лучший меч на свете, который когда-либо видел.

***

ТРИ ГОДА СПУСТЯ Самсон глубоко вздохнул, глядя на стоящий перед ним дом. Здание казалось меньшим, чем он его помнил. Более ярким. Цветы образовывали хаотичные взрывы красок, окна блестели в ярком свете солнца, а деревья раскачивались на тёплом, нежном ветру. Древние, покрытые снегом горы обрамляли долину. В воздухе витал аромат свежего дождя и весны. Это была чудесная картина. Чарующая. Спокойная. Но Самсону всё это казалось абсолютно устрашающим. Он стоял на кирпичной дорожке, уставившись на дом, который годами преследовал его во снах. Сколько раз он представлял себе это мгновение? Сколько раз задумывался о том, что он найдёт по ту сторону этой простой, синей двери? Страх? Ярость? Ненависть? Рядом с ним стояла его супруга, переплетая свои пальцы с его. - Ты уверен, что хочешь это сделать? – спросила его Лена. - Да, - ответил Самсон. – Но я должен тебя предупредить: он может быть... человеком с тяжёлым характером. Лена приподняла одну из своих бледных бровей. - Может быть, - согласилась она. – И я буду на твоей стороне, если что. Самсон вздохнул. Ему не хотелось подвергать Лену всему тому порицанию, которое ему приходилось терпеть всю жизнь. - Даже если бы я попросил тебя не быть на моей стороне? – поинтересовался он. - Даже если бы очень, очень любезно попросил. – Лена прижалась к нему, успокаивая лёгким весом своего тела. На устах Самсона неохотно появилась улыбка. - Я мог бы поклясться, что во время свадебных клятв ты упоминала о том, что будешь исполнять мои команды. - Ты ошибаешься, дорогой, - пробормотала Лена, хитро улыбаясь. – Возможно, ты ссылаешься на то, что я пообещала исполнять все твои желания? Самсон хихикнул и покачал головой. - Искусительница, - пробормотал он. - Да, дорогой? - невинно ответила Лена. Самсон тогда поднял её кисть и поцеловал. - Я люблю тебя. Лена улыбнулась и прижалась к нему, поглаживая его щёку мягкими пальцами. - И я тебя люблю. Вместе они подошли к дому. Сердце Самсона колотилось в груди. Когда он прикоснулся к двери, на ней затанцевал поток искр. Он чувствовал покалывание электричества, а потом это почувствовала и Лена. Она слегка подпрыгнула и тогда ухмыльнулась. Казалось, прошла целая вечность, пока дверь наконец открылась. На пороге возникла худощавая, симпатичная женщина, быстро моргая при виде Самсона любопытными карими глазами, обрамлёнными золотистой оправой очков. В её глазах было нечто такое, что напоминало Самсону о ком-то... Тут в её глазах блеснул огонёк распознания. Её лицо побледнело. Женщина сделала шаг назад, держась за сердце. - Это ты... – прошептала она, а потом развернулась и убежала. Самсон ждал. Хватка Лены на его руке усилилась, его единственное спасение перед лицом надвигающейся бури. Он стоял, решительный и непоколебимый, готовый встретится с тем, что его ждало. Вскоре женщина вернулась в сопровождении стройного седовласого мужчины, который на вид был близок к сорока годам. - Ты уверена, Маргарет? – спросил он, заворачивая за угол и приближаясь к двери. – В конце концов, невозможно знать наверняка... Увидев Самсона, он резко остановился. У него были глаза Виктора. Бледные, ярко-голубые. Умные. Острые. Ошеломлённые. - Ой... – сказал он, - это ведь ты, верно? - Меня зовут Самсон, - ответил монстр. Он был удивлён, насколько спокойно звучал его голос. Удивлён, что вообще нашёл в себе силу разговаривать. Он тогда шагнул вперёд. – Я пришёл сюда, чтобы попросить прощения. - Ох... – мужчина глубоко вздохнул. Весь мир застыл в этот ужасающий момент. И тогда... – Не желаете ли выпить чашку чая? Самсон годами готовился к этому моменту, годами опасался его. Но сколько раз бы ни проигрывал в голове это взаимодействие, ему никогда на ум не приходило, что Эрнест Франкенштейн предложит ему чай. Когда ты готов к худшему, то иногда не знаешь, как вести себя с лучшим. Однако жена Самсона знала, как именно следовало себя вести. - Мы будем очень рады присоединиться к вам в чаепитии, месье Франкенштейн, - с улыбкой сказала она. Оба незнакомца сосредоточили взгляд на ней. И Самсон тогда вновь заговорил. - Это Хелена, моя жена. Лена сделала реверанс, и это, похоже, вывело обоих хозяев из состояния транса. Эрнест учтиво поклонился, а Маргарет улыбнулась. - Мы очень рады познакомиться с вами, Хелена. Меня зовут Маргарет, а это Эрнест, мой муж. Прошу вас, проходите. Самсон и Лена последовали за супругами Франкенштейн по коридору в светлый и солнечный кабинет в северной части дома. У двух стен располагались книжные полки, а остальные занимали окна. Лена присела на небольшой диван, а Самсон предпочёл стоять, слишком настороженный, чтобы садиться. Две пары чрезвычайно любопытных глаз сосредоточились на нём, и Самсон ожидал шквала вопросов в свой адрес. Но никаких вопросов не последовало. Вместо этого, Маргарет лишь улыбнулась. - Шестнадцать лет назад, - начала она, - мой брат Роберт отправился в экспедицию на Северный полюс... Вот так и получилось, что молодая овдовевшая школьная учительница Маргарет Савилль узнала невероятную историю о человеке по имени Виктор Франкенштейн и его создании. - К сожалению, Уолтон умер через несколько месяцев после возвращения в Англию, - сказал Эрнест. – Находясь в России, он подхватил туберкулёз, а арктические холода лишь ускорили прогресс болезни. После его смерти Маргарет отправилась в Швейцарию с намерением узнать, была ли хоть какая-то доля правды в словах брата. И так четырнадцать лет назад, одним солнечным весенним днём, она оказалась на пороге дома Эрнеста Франкенштейна, и с тех пор назад больше не оглядывалась. - Эрнест мне сначала не поверил, - через некоторое время сказала Маргарет, взяв мужа за руку. – Он просто юморил со мной, ибо считал меня красивой. Эрнест хихикнул. - Я был сражён в момент, когда увидел тебя, моя дорогая. - Я не понимаю, - тихо сказал Самсон, переводя взгляд с Эрнеста на Маргарет и наоборот. – Вы не презираете меня? Эрнест грустно и задумчиво улыбнулся. - Самсон, я любил своего младшего брата так же сильно, как и любого другого. Но я не считаю, что его смерть лежит только на твоих плечах. В конце концов, ты бы никогда не пришёл сюда, если бы не Виктор. Ты никому бы не причинил вреда, если бы он тебя не создал. Ты не просил, чтобы тебя привели в этот мир. Ты не просил, чтобы тебя бросали на произвол судьбы. - Мне очень жаль, - сказал Самсон, сжимая руки в кулаки. – Мне так жаль, что я причинил ему боль... что я причинил боль вам. - Я прощаю тебя, - просто сказал Эрнест. - После всего, что я натворил? – этот вопрос Самсон произнёс шёпотом. Это было скорее заявление неверия, нежели что-либо другое. Неужели всё могло быть настолько просто? - Какой человек проживает жизнь без греха? – сказал Эрнест. – Ты вёл себя так, как любой бы повёл себя, окажись на твоём месте. Маргарет улыбалась при виде недоверчивого и нахмурившегося лица Самсона. - Мы с Эрнестом много об этом говорили, Самсон, - сказала она. – Мы подозревали, что рассказ Роберта был направлен против тебя, а свидетельство Рено подтвердило это. - Вы говорили с Рено де Лэйси? – тихо поинтересовалась Лена. - Почти десять лет назад, - сказала Маргарет, кивая. – Он попросил встретиться с нами лично, поэтому мы отправились в Ингольштадт. Он не мог писать сам, а только через свою медсестру или сына. А Феликсу не нравилось говорить о... ну, о тебе. – Она улыбнулась Самсону в извиняющейся манере. Самсон кивнул. Эта рана уже давно зажила. Теперь он регулярно вёл переписку с Феликсом. На самом деле, они собирались некоторое время пожить у Феликса и Сафи, пока Лена помогала Эбби в последние недели её беременности. - Месье де Лэйси скончался вскоре после нашего разговора, - сказал Эрнест, - но он поведал нам обо всём, что произошло; о том, что ты сделал для его семьи. Он сказал, что без тебя они бы не выжили. – Он встал и подошёл к одной из книжных полок и достал небольшой свёрток из старой коричневой бумаги, перевязанный бечёвкой. И тогда он подал его Самсону. – Он передал это нам в качестве доказательства. Думаю, это принадлежит тебе. Дрожащими руками Самсон раскрыл свёрток, и в свете ему подмигнул потускневший золотой лист. Потерянный рай. Самсон грустно улыбнулся. Старые воспоминания до сих пор жалили душу. Он уже давно простил Феликса, но никогда не смог найти завершения с Рено. Он открыл книгу. На внутренней стороне обложки небрежным почерком были написаны три простых слова. De la cindres. Из пыли. Так давно. Много лет назад в маленькой, скромной хижине в Германии уродливое, безымянное и несчастное создание упало на колени, взяло за руки слепого старика в качестве благодарности и дрожащим от радости и надежды голосом сказало: - Своей добротой ты поднял меня из пыли. И теперь, почти двадцать лет спустя, самая старая и глубокая рана в сердце Самсона просто... исчезла. Ушла во тьму прошлого. После этого было уже особо нечего сказать. Супруги Франкенштейн проводили Самсона и Лену до двери, и все встали под прекрасным солнечным светом. Перед тем, как попрощаться, Маргарет с улыбкой посмотрела на Самсона. - Прости мне моё любопытство, Самсон, но у нас было впечатление, что Виктор не даровал тебе имени. - Это так, - ответил Самсон. – До недавнего времени у меня не было имени. Младшая сестра Хелены однажды шутила насчёт моих волос, и когда я предложил мысль, что они являются источником моей силы, она назвала меня Самсоном. - Тебе оно подходит, - заметил Эрнест. – Как насчёт фамилии? Ты также выбрал себе какую-нибудь? - Выбрал, - ответил Самсон. Он открыл рот, чтобы продолжить ответ, но его прервал неистовый лай из кареты, стоящей за небольшой дубовой рощей несколько ярдов от дома. Все повернулись и увидели, как Зевс галопом бежал по газону в погоне за очень недовольной белкой. - Чтоб тебя, Зевс! Сейчас же вернись! – крикнул Сэмюэл, выскочив из кареты и погнавшись за псом, а за ним последовал его младший брат Микки. Стоя рядом с Самсоном, Лена хихикнула и позвала Зевса, который тут же повернулся и направился прямиком к хозяйке. Когда крупный мастиф добрался до Лены, то сразу плюхнулся на спину, чтобы ему почесали живот. Сэм вскоре прибежал, запыхавшись, и учтиво поклонился Франкенштейнам. - Прошу прощения, сэр, мадам, - сказал он. Его говор был просто безупречным. - Ничего страшного, мальчик мой, - сказал Эрнест, хихикая. – Он истинный зверь, не так ли? - Настоящее чудовище, - сказал Микки и опустился на колени, чтобы почесать Зевсу живот. Тогда он посмотрел на Лену с серьёзным выражением лица. – Мама, Джеки нашёл ужасно большую жабу у пруда, и я полагаю, он собирается держать её как питомца в кармане брюк. Лена засмеялась, и от этого звука сердце Самсона слегка подпрыгнуло. Он смотрел, как Лена усадила Микки себе на бедро. Тогда она повернулась и стала прощаться с Франкенштейнами. - Очень приятно было познакомиться с вами, - сказала она, на вид истинная французская аристократка, даже с маленьким зеленоглазым, кудрявым мальчиком на руках. Лена направилась к карете и переключила внимание на Микки. – А теперь давай-ка найдём более подходящее место для нашей жабы-питомца. - Да, мама. Думаю, это было бы разумно. Самсон тогда последний раз повернулся к Франкенштейнам. - Моя фамилия отныне будет Бенедикт, - просто сказал он. – Это означает ‘благословлённый’.