Зимний солдат.

— Мисс Картер, как вам не стыдно! — возмущалась миссис Бэрримор, отводя десятилетнюю девочку за ухо в уборную. Та не переставала смеяться даже через боль, чем ещё больше злила своего ментора. Доведя ученицу до раковины, статная женщина, включила воду и взглянула на себя в зеркало — волосы больше не были идеально прилизаны на висках, а на манжете белой рубашки, красовалось чернильное пятно. Она глубоко вздохнула и посмотрела на умывающуюся девочку. — Пегги, посмотри на меня, — уже спокойнее сказала она. Пегги подняла глаза на женщину. На щеках все ещё виднелись следы он чернил — недавняя очередная игра в разведчиков. — Ещё что-то осталось? — смирившись спросила девочка. — Да… Сейчас мыло тебе принесу, еле улыбнувшись сказала миссис Бэрримор и вышла из уборной. Пегги поднялась на носочки и посмотрела на себя в мутное зеркало. «И почему мне нельзя играть в разведчика?..», вновь подумала она. Бэрримор так злится из-за этих игр, но никогда не объясняет почему… Когда ментор вернулась, она продолжать тереть щеки, и когда с пятнами на лице было покончено, рискнула спросить у неё свой сокровенный вопрос. — Миссис Бэрримор… Почему быть разведчиком плохо? — Это не плохо… Но ты леди, и должна вести себя соответственно! — То есть нельзя даже играть? — Нельзя тратить время на ерунду. Свободное время вам дано для рукоделия, а не для… — она осеклась, чуть вздрогнув, — не для того, что тебе никогда не понадобится. — Почемы вы считаете, что мне это никогда не понадобится? — Война закончилась до твоего рождения. Даст Бог, на твоём веку ее не встретишь. Поэтому, — она приободрилась, — все, что тебе понадобится в жизни — вышивание, готовка и глажка. Пегги нахмурилась... *** Миссис Бэрримор потеряла своего брата на Первой Мировой войне, я помню это. Но как же она была не права своим «не встретишь на своём веку». Я еле открыла глаза, снова на полу в белой комнате. На полу кроме еды на этот раз лежит большая книга. Точно, я же видела ее вчера… Или позавчера? Или не один раз? Это не книга, а альбом с моими детскими фотографиями. Ощущение, что я вижу ее постоянно. Вот и сейчас закладка где-то в середине как будто говорит «вчера ты остановилась тут». На фотографии мой класс из пансиона. Эх, веселье было… В памяти всплыли другие образы из детства: прогулки с родителями по зимнему Лондону, поездки к бабушке с дедушкой, игры с их собакой… И чем больше я вспоминаю, тем больше ярости встречаю в своих мыслях. Я хочу вернуть давно ушедшее чувство безопасности, детской безмятежности… юности. Бабушки и дедушкой больше нет. Собаки подавно. Увижу ли я когда-нибудь ещё своих родителей? Все, что я хочу — это вернуться домой. Итак, единственное, что во мне осталось… Желание