Твое мрачное сердце

– Привет, мама, - с грустной улыбкой проговорила я, заходя в ее палату. Но ответа, конечно, как и всегда, не последовало. Мама молча сидела на краю койки с отстраненным выражением лица. В руках она держала обручальное кольцо папы, теперь она не расставалась с ним ни на секунду. Светлые волосы были собраны в высокую неаккуратную причёску, а голубые глаза казались похожими на застывшие осколки старого, мутного стекла. В палате мама была одна. Не знаю, что послужило этому причиной, но все пациенты, которые лежали с ней, закатывали грандиозные истерики: кто-то плюхался перед нею на колени и, дрожа от страха, начинал рыдать, а кто-то просто-напросто убегал прочь с визгами и шумом. Черт его знает, что это такое, но я не чувствую никакой опасности, никакого страха или ужаса, ничего, кроме неимоверной боли. Мне тяжело видеть ее такой. В моих воспоминаниях всегда будет жить та легкая, светлая женщина, которая обладала огромным, безграничным сердцем, она помогала людям, она любила людей, она была самым волшебным человеком в жизни многих. А теперь от моей мамы осталась только пустая, немая, серая оболочка. За что? Ведь если кто-то и распоряжается нашими судьбами, куда же этот "кто-то" смотрел?! Черт, она не заслужила, она ни в чем не виновата! Ненавижу... – Мам, посмотри на меня, мам, - медленно проговорила я, приседая перед нею на колени. - Пожалуйста, посмотри в мои глаза. Не знаю почему, но мне все время кажется, что если она хоть на одну сотую долю секунды взглянет мне в глаза, то узнает меня. Боже, как же я хочу услышать от нее мое, мое имя. – Мам, я устала, устала от них, - я тихонько осела на пол около кровати напротив. - Вот даже сейчас они не оставляют меня в покое, я устала, мам, мама, я больше так не хочу. Если бы ты была со мной, все было бы иначе, я уверена. Около кровати стояла маленькая девочка, лет десяти на вид. На ней была белая пижама, думаю она тоже была пациенткой. Голова разбита, несчастный случаю, наверное. – Уйди, - без злости прошептала я, - я не та, кто тебе нужна. По лицу ребенка скатилась слеза, зеленые глазки были красные, уже опухшие от хрустальных капелек горя. – Ноэль, - я вздрогнула всем телом, это был голос мамы, - помоги этому ребенку, прошу тебя. Я подняла широко распахнутые глаза на мать, она все так же смотрела куда-то вдаль, но она говорила со мной, она говорила, но... Ноэль, это было то самое имя, которым она стала называть меня после того, как свихнулась. Я вспомнила, это точно оно точно. Опять она за старое. – Повтори, - дрожащим голосом прошептала я, - повтори, мама, повтори! - я вскочила на ноги и схватила мать за плечи. — Помоги ребенку, Ноэль, - уверенно проговорила мама. — Мам, мама, я Алиса! - выпалила я, прежде, чем осознала кое-что ужасающее: моя мама чувствует духа. Может быть, девочка вполне материальная, живая, а я просто перестала различать живых и мертвых? — Ты умерла? - на всякий случай задала вопрос я. Ребенок испуганно кивнул. — Мам, откуда ты знаешь, что здесь призрак? - медленно спросила я, конкретно не понимая, что здесь происходит. — Я не твоя мама, сколько тебе повторять, - с каменным лицом повторила она. - Помоги ей, это же ребенок, а ты милосердная, ты дочь неба... — Господи, мам, я сейчас схожу за доктором, подожди, - от безысходности мой голос дрожал. Она всегда говорила одно и то же, с каждым таким разом я все отчетливее понимала, что мою маму не вернуть. — Да послушай ты меня, - в той же пугающей интонации произнесла она, - я не твоя мама, она умерла. Меня обдало волной ледяного холода. Как это умерла? Вот она, сидит передо мною, абсолютно живая, я не верю, у мамы просто очередной приступ. — Мам, ну что ты такое говоришь? - мотая головой, спросила я. - Ты живая, все хорошо... — Послушай, Ноэль, отпусти душу девочки, и я все тебе расскажу, - мама говорила, не шевелясь. Черт, что происходит? Откуда, откуда мама знает, что здесь девочка? Что она говорит? Мне придется отправить душу в рай, чтобы узнать хоть что-то новое. Да, я не помогаю призракам, но детей я встречаю редко. Думаю, она еще чиста, и я ничего не потеряю, если провожу ее на небеса. — Как твое имя, девочка? - вздохнув, спросила я. — Алиса, - тихонько, почти шепотом, произнесла малышка, - такое же, как и у вас. — Да, мы тёски, - улыбнувшись, сказала я, - Почему ты все еще плачешь? Я помогу тебе, не реви, - удивилась я, заметив, что слезы все еще скатываются по ее бледным щекам. — Я не хочу уходить от мамы и папы, я ведь там совсем одна останусь, - девочка тихо всхлипнула и начала кулачками вытирать покатившиеся слезки. - Там никого не будет, я боюсь, мне страшно. — А твои родители здесь? - решила уточнить я. — Да, они работают в этой больнице. Может быть, я не пойду туда, - девочка взглянула вверх, - можно мне здесь остаться? — Нет, малыш, тогда придут злые духи и заберут тебя в ад, - на лице девочки отпечаталась гримаса страха, кажется, я была слишком резка. - Извини, если напугала. — Скажи моим родителям, что я люблю их, - тихонько произнесла девчушка, беря меня за руку, - Вон мой папа, - она указала на кучерявого светлого доктора, который шагал за окном. — Хорошо, давай, пора тебе уже уходить, - я присела перед нею на колени. Девочка закрыла глаза, я приложила ладонь к груди ребенка, продолжая держать ее за руку. На самом деле, врата в рай находятся в сердцах людей, Стражи всего-то подбирают нужные ключи, чтобы отворить их. Я могу видеть свет даже в самой темной душе и, цепляясь за этот лучик, освободить призрака от того, что держит его здесь. — Спасибо, - тихое эхо пронеслось по палате, девочка исчезла. Вот и все, делов на копейку. А теперь к самому интересному. Я должна выслушать безумный рассказ моей мамы. — Мам, теперь ты со мной поговоришь? - с надеждой спросила я. — Я не твоя мать, Ноэль, - монотонно пояснила она в очередной раз, - твоя мама умерла. — Продолжай, - спокойно произнесла я, хотя к горлу подкатывали уже давно исчезнувшие слезы. — Я пришла за тобой в ту ночь, когда произошла авария. Мне дали приказ, они были уверены, что ты умерла, но вышла серьезная ошибка, - мама говорила так, словно эта речь была написана заранее, - Мне пришлось занять эту оболочку. — Мам, остановись, - только и смогла выдавить я. — Нет, я расскажу, а потом решай сама, - она замялась, - думаю, для вас, людей, родственные узы играют огромную роль, и тебе придется долго свыкаться с мыслью, что эта женщина мертва. — Кто ты такая?! - вскрикнула я, вскочив на ноги. - Нет, я не верю тебе! — Я слуга неба, Ноэль, и твой. — Меня зовут Алиса! Алиса! - с надрывом говорила я. - Я человек, обыкновенный человек! Мама замолчала, я поняла, что это все, что она хотела мне сказать. Усевшись на соседнюю кровать, я обмякла. В ногах и руках была такая усталость, будто я пробежала марафон, а на мне верхом ехала лошадь. Черт, я не верю, что она мертва, это неправда! Но мои ощущения говорили, что это так, я не чувствовала маму, ее нет в этом теле, я вообще не чувствую, что в нем есть душа. Что это такое? — Пока, мама, - устало сказала я, с трудом поднимаясь с кровати. Выйдя из палаты, я направилась к выходу и вдруг увидела того кучерявого доктора, которого девочка-призрак назвала своим отцом. — Можно вас на минуточку, - ровным тоном обратилась я к молодому врачу. — Да, конечно, что-то случилось? Вы плохо выглядите, - обеспокоенно произнес он. — Ваша дочь просила сказать, что любит вас, - так же ровно произнесла я и, развернувшись, пошла дальше по коридору. — Девушка, у меня нет детей, - мужчина быстрыми шагами пошёл за мной. - Вы пациентка? Да уж, если бы я себя сейчас увидела, то тоже бы приняла за сумасшедшую. — Светленькая, зеленоглазая, десять лет на вид, маленький шрамик над правой бровью, родинка над губой, - начала перечислять я, - и голова пробитая. Алисой зовут... — О, боже, - глаза доктора округлились. — Что, узнали свою дочь? - усмехаясь спросила я. - Привет вам передает. — Она же умерла, - врач упал на ближайшую лавку. — Да, но ваша дочь была здесь все это время... — Да подождите, девушка, - перебил меня мужчина, - у меня не было никогда детей и быть не может! — Я всего лишь выполнила ее просьбу, она сказала мне, что вы ее отец, - пожала плечами я. — Это Алиса, она из детдома, жила здесь почти два года. Не разговаривала ни с кем, кроме выдуманного мужчины, - доктор опустил голову и обхватил ее руками. - Сильный посттравматический синдром перерос в масштабное психическое расстройство. Она убегала сюда, во взрослое отделение и пряталась в двадцать третьей палате под койку, а когда я ее оттуда вытаскивал, брыкалась и кусалась. — В двадцать третьей? - изумленно переспросила я, ведь это палата мамы. — Да, девушка, в двадцать третьей, - доктор поднял на меня глаза. - Кто вы Алисе? Сестра? Мать? Она умерла неделю назад, поскользнулась, когда умывалась, откуда вы ее знаете?! — Неважно, кто я, - я присела рядом с мужчиной, которого уже во всю била мелкая дрожь. - Думаю, вы, врачи, не верите в призраков, поэтому доказывать вам что-то глупо. Она просто вас любила и считала отцом. Вы заменили ей семью, Алиса благодарна вам, доктор. Знайте это. Я встала и медленно пошагала вглубь коридора, на этот раз мужчина не стал меня догонять. Дети... Сложно встречать призрак ребенка. Обычно я отправляю их к другим Стражам, к настоящим проводникам душ, они помогают им, а я нет. Но сейчас это была вынужденная мера, необходимость, иначе мама со мной не заговорила бы. Отчего-то мне стало немного легче на душе, когда я отпустила Алису, захотелось исполнить ее последнюю волю, несмотря на то, что врач-психиатр мог вполне посчитать меня ненормальной, но, кажется, я задела его за живое. Выйдя из здания, я направилась в небольшой сквер, что напротив больницы, там я привожу свои мысли в порядок после посещения мамы. Есть одно место, где обычно безлюдно и тихо. В самом дальнем уголке, в небольшой рощице, в тени деревьев и рядом со спуском к берегу грязной речки стоит старая, некрашеная лавка. Рядом цветет какой-то куст, от которого пахнет слишком сладко, а с другой стороны, словно немой истукан, вырос в землю давным-давно неработающий фонарь. Это место было моим и только моим, здесь я отпускаю все и по-настоящему отдыхаю. Когда я села на лавку, она тихо скрипнула, птицы, который стайкой пролетали мимо, вдруг приземлились у моих ног. Я закрыла глаза. Не знаю, сколько прошло времени, не чувствую ничего в этом месте. На лавку рядом кто-то тихо присел. — Ты плачешь? - услышала я нежный женский голос. - Пожалуйста, не плачь. — Я не плачу, - грубо ответила я, - не видишь что ли? — Не вижу, - отозвалась девушка. Я открыла глаза и взглянула на нее. Девушка и вправду была слепой. Ее глаза были светло серыми, они неподвижно остановились и слепо смотрела перед собой. — Извини, - буркнула я. - Я не плачу, все в порядке. — Ничего, я уже привыкла, - девушка слабо улыбнулась. - Алиса, твоя душа плачет. — Откуда ты знаешь меня? - медленно проговорила я, пытаясь вспомнить, не виделись ли мы ранее. — Я — ангел, - девушка напряглась, - ты веришь в ангелов? — Я видела, кажется, миллион призраков, я встречала Падальщиков, но ангелов — никогда. Я верю в большую тьму, а большого света попросту нет. — Ты права, большого света нет, но и большой тьмы тоже нет, - девушка немного расслабилась. - Иногда свет прячется во тьме, и мрак таит в себе свет. Я вздохнула и взяла девушку за руку. Я не верю в ангелов, но убедиться в том, что эта особа не просто сумасшедшая из психушки, стоит. — Покажи мне, кто ты, - проговорила я, презрительно ухмыльнувшись. Яркая вспышка на мгновение ослепила меня, я шумно вдохнула, хватая ртом воздух и согнулась пополам, бросая запястье ангела. Она действительно не человек и не призрак. Падальщики все обладают темными, глубокими глазами, она не то. — Что тебе от меня нужно? - немного оправившись, спросила я. — Спаси его, - тихо прошептала девушка, будто боясь меня. — Спасти кого? - откинувшись на спинку лавки, спросила я. - Я сегодня в службе спасения стажируюсь? Этого спаси, той помоги! Пошла ты к черту! — Небеса и ад спорят из-за него, - начала было ангел. — Небеса и ад спорят за него, - повторил грубоватый голос у меня за спиной. Это был Гленн, это его голос. Падальщик обошел нас и присел по другую сторону от меня. Черная рубашка, черный галстук, черные брюки и черные, блестящие туфли — он был как всегда в своем стиле. — Мираэль, разве ты не знаешь, что госпожа Страж ненавидит призраков, они убили всю её семью и донимают её саму, а, Мираэль? - Гленн тихо рассмеялся. — Моя мать жива, - медленно выговорила я. — Кого вы обманываете, Алиса? - Гленн серьезно взглянул мне в глаза. - В тушке матери вашей заперт беспечный ангел, заперт до смерти сосуда. Как же вы не догадались дотронуться до сердца ее и увидеть, что она такое. — Уходите оба, - слабо прикрикнула я. — Алиса, мне столько нужно рассказать тебе, - ангел попыталась схватить меня за руку. - Послушай, разбей стену и позови меня, я заберу душу, и тебе не надо будет самой открывать врата! — А почему ты не можешь сама взять клинок и разбить стену? - неожиданно для самой себя спросила я. — Давай, расскажи ей все, - Падальщик скрестил руки на груди, - если сможешь. — Я слаба, - неохотно призналась девушка. — Врунишка, - усмехаясь, прошептал Гленн — А что особенного в этом призраке? - спросила я, проигнорировав колкость Падальщика. — Он не призрак, - девушка неожиданно вскочила на ноги, немного пошатнувшись. - Его место на небесах. — Скажи мне еще, что он ангел, - усмехнулась я. — Так и есть, - вклинился Гленн. — И как же ангел господень оказался в плену в обыкновенной земной квартире? - меня начал разбирать смех. - Вам самим не смешно от ваших слов? — Алиса, это долгая история... - начала было ангел. — Но узнаете ее вы только тогда, когда протяните ноги, госпожа Страж, - перебил ее Гленн. — Так на чьей ты стороне? - Мираэль попыталась взять меня за руку, но я выдернула запястье из ее тонких пальцев. И я призадумалась. Сама ситуация, в которой я сейчас оказалась, поражала меня своей банальностью и библейской глупостью. Справа — слепой, немощный ангел, слева — темный и чертовски сильный демон, и обоим нужна моя помощь. Моя клиентская база все больше и больше, черт возьми! — Идите к черту, - я быстро взглянула на ангела, - или еще к кому-нибудь другому, но подальше от меня. Мне все равно, кто из вас окажется рядом и заберет того придурка. Если клинок на самом деле может разбить стену, то дальше избавиться от призрака мне и самой большого труда не составит. — Думаю, стоит напомнить вам, госпожа Страж, что вы мне обещали эту душу, - Гленн напрягся. - И получу ее я любой ценой. — Даже не думай, Падальщик! Мы не позволим! - взвизгнула Мира. — Что может сделать мне кучка инвалидов? - Падальщик в одно мгновение оказался за спиной ангела и положил свою белую ладонь на слепые глаза девушки. - Исчезни. Ангел, тихо вскрикнув, упала на колени и растворилась, мелькнув бледной тенью. Гленн же сделал шаг который мне. — Мы же оба знаем, что ты желаешь, чтобы все мучились так же, как и ты. Мы оба знаем, что твое сердце чернее самой темной ночи, - Падальщик пальцем указал на мою грудь. - Я вижу его, оно словно груда утрамбованного пепла от давно догоревшего костра. Оно такое же, как у меня. — У тебя есть сердце? - с искренним недоумением спросила я. — Конечно, есть, - Гленн слабо усмехнулся. - Что-то я перешел рамки приличия, госпожа Страж. Сердца — это такая интересная тема. — Я не зло... - начала было я. — И я не зло, - уверенно высказался Падальщик, - просто мое сердце сгорело. И твое скоро догорит. — Я хочу защитить моего друга, я хочу, чтобы меня оставили в покое, - раздраженно прошипела я. - Я живу только ради себя и тех, кто мне дорог, на остальных мне плевать. — Я отчего-то хочу помочь вам, - смотря прямо мне в глаза, тихо проговорил он. — Манипулируешь, - констатировала я, откинувшись назад. — А вы мне нравитесь, - тихо рассмеявшись, произнес парень. - И вы правы, я хочу от вас только того призрака и ничего более. — До сих пор удивляюсь, как ты мне еще угрожать не начал, - улыбнулась я Падальщику. — Я не имею права на это действие, - улыбка спала с его лица, - а те, кто надо мной, имеют. И я советую вам быть аккуратнее с ними, быстрее выполните то, что обещали, если хотите сохранить моих близких. — Объясни? - нервно вздрогнула я. — Любыми способами готовы они получить разбитую душу ангела, им это важно, политика, знаете ли, - он развел руками. — Как он попал к Алексу в дом? — Я знаю не все, ведь я всего лишь слуга ада, мне недоступна информация эта, но слышал я однажды, что пал он после Ночи Тишины на небесах. — Это еще что такое? - из чистого любопытства спросила я. — В эту ночь два легиона пернатых объединились в один. Командующим одного был этот, - Гленн презрительно сморщился, - парень, а другого — та, чей клинок в твоей власти. Одни говорят, они друг друга сами перебили, а другие, что кому-то очень мешала эта парочка, вот они и подстроили все. — Гленн, а чем ангелы занимаются? - продолжила я череду вопросов. — Да ничем, - коротко бросил он, - сейчас ничем. Они ослепли, почти все в одно мгновение, и никто не знает, что произошло. С десяток видящих осталось, они и борются за власть над этим стадом. Скидывают всех неугодных с небес, а сами пытаются с нами воевать. Идиоты! Только кровь проливают, свою. Я промолчала, столько всего нового узнала я от Падальщика. Ангелы существуют, и они слепы. На небесах бардак, теперь я понимаю, почему и на земле происходят беды и несчастья. Просто небесам, действительно, плевать. Как я и предполагала. — Госпожа Страж, - тихо начал Гленн, - вы не подумайте, что все Падальщики такие говорливые и добродушные, как я, а то пристанете к какому-нибудь из моих коллег с глупыми расспросами, а он вас и убьет ненароком. — Да, ты прав, - вздохнула я, - ты слишком болтливый для исчадия ада. Гленн рассмеялся. Я взглянула на него и вдруг поняла, что он намного моложе, чем показался мне в первую нашу встречу. Сейчас, когда он вот так вот стоит напротив меня, я увидела, что глаза его отдают голубым, а на щеках проскакивает еле заметный румянец. Ни одной морщинки на его красивом лице я так и не нашла. Да ему максимум столько же лет, сколько и мне, а, может быть, и меньше. — Наверное, мне пора, - успокоившись, произнес он, - надеюсь, мы с вами еще встретимся. Не успела я и слова сказать, как парень, развернувшись, пошагал прямо по тропинке и в следующий миг исчез. Еще некоторое время я сидела, слушала журчание воды и думала о неожиданной встречи с ангелом и демоном. Никогда бы не подумала, что такое вообще возможно. Иногда мне вновь становилось ужасно смешно, иногда страшно, иногда горько. Какие же ангелы ничтожные, немощные. Гленн одним прикосновением избавился от Мираэль, а она ничего и сделать не смогла. Ха, вот тебе и спасители людских душ. Да им самим нужен спаситель! Когда слабое солнце начало закатываться за горизонт, а я, как следствие, начала замерзать, то мне пришлось оторваться от милой моей лавки и пойти домой. Распахнув двери, я услышала голоса. Опять призраки. Опять. Опять Уголек опрокинул фиалку, опять я забыла выключить свет на кухне. Вздохнув, я побрела собирать рассыпанную землю в горшок, конечно же, ругая кота, как же без этого. Голоса утихли, видимо, это очень воспитанные духи, или же просто трусы. — Я не буду вам помогать, идите к черту, у меня нет настроения с вами спорить, слушать ваше нытье и все в этом духе, - громко и четко произнесла я, - если не хотите в ад, то поищите другого Стража. Я услышала женский плачь и мужской голос, пытающийся утешить ее. Ох, как же меня это раздражает! Зачем в слезы? Зачем, почему нельзя собрать ноги в руки и бежать искать помощи у другого, более адекватно Стража. — Ну что ты скулишь? - зло выкрикнул а я, заглядывая в спальню, откуда доносился звук. И предо мной предстала такая картина. Девушка, чье лицо казалось мне очень знакомым, сидела в углу комнаты. На ее руках и ногах были массивные кандалы, от которых тянулись в никуда еще более массивные цепи. Она плакала, цепляясь за рукав своего, скорее всего, парня или мужа, который на коленях сидел рядом и пытался успокоить эту мадам. — Помоги, - произнес мужчина, смотря на меня своими огромными зелеными глазами, которые были необыкновенно лучистыми для мертвеца. — Слушай, убирайся отсюда побыстрее, вот мой тебе совет, - присев рядом с этой парочкой, проговорила я. - С минуты на минуту за ней придет Падальщик, и здравствуй милый ад. А ты еще можешь убежать, найти Стража и попасть в рай. — Но, - вздрогнул он, - как же моя жена? — Она уже в цепях ада, считай, Падальщики уже схватили ее, просто кому-то сейчас некогда ее забрать, - развела руками я. — Я... я не хочу в ад, - сквозь слезы простонала девушка. — Ты суицидница, так? - презрительно спросила я. - Поди еще и муженек твой из-за тебя скопытился, да? — Да! - вскрикнул мужчина. - Мы поругались, когда она машину вела. Ну да, я был пьян, а про ту девчонку я даже и не помнил ничего, а она в слезы, крики. Говорит, жить больше не хочу и тебя с собой заберу. И раз, руль вывернула и на встречку! Меня передернуло. Мразь, чертова эгоистка! Люди, люди в машинах на встречной полосе ни в чем не виновные, погибли, пострадали. Ненавижу, ненавижу! — Так тебе и надо, идиотка, - прошипела я, - гореть в аду будешь. Девушка залилась в истерике, что обычно бывает в таких ситуациях. А мужчина встал, отодрав цепкие руки жены от себя. — Я люблю ее, - тихо сказал он. — Можешь остаться и провести с ней незабываемые каникулы в аду, - я тоже встала и направилась к двери, - или беги. Около центрального парка живет парень, тоже Страж, может он тебе поможет. Мужчина кивнул, я вышла и закрыла за собой двери. На кухне я быстро включила телевизор и прибавила громкость на максимум, не хочу слушать этих криков, тем более, что скоро Падальщик нагрянет в гости. Заварив себе чай, я села за стол и уставилась в экран телевизора. Новости. Опять теракт, жертв целая куча, раненных еще больше. Вот что происходит, когда небеса забывают про людей. Несчастья, беды, войны. А может быть, я не права, и во всем виноваты люди, зачем все списывать на крылатых небожителей? Все-таки, не они развязывают мировые конфликты, так? А мы, люди. Когда я через пару часов осмелилась зайти в мою спальню, то там уже никого не было. И слава всем богам. Моя постель была измята, а одеяло валялось посередине комнаты. Наверное, эта женщина схватилась за него, когда Падальщик потащил ее за собой. Хорошо, что она его в ад с собой не забрала, вот смешно получилось бы — в преисподнюю с мягким одеялком. Скоро начнется моя практика, скорее всего буду ее проходить в главной психиатрической. Может, пока что медсестрой возьмут... Перевелась на психиатрию после аварии, надеясь мать вылечить. Но со временем я поняла, что она ведёт себя не под стать ни одной болезни. Гленн подал мне идею, в следующий раз я посмотрю душу моей матери и проверю, человек она или только оболочка. Прошло несколько недель. Решиться пойти в гости к Алексу я так и не смогла, мне было страшно вновь столкнуться с призраком, поэтому парень чуть ли не каждый день бывал у меня в гостях. Что касается интернатуры, меня взяли медсестрой в больницу, где лежала моя мама. Теперь я чаще бывала у нее, но она молчала. Не знаю, что мне мешало, но посмотреть ее сердце я не смогла. Наверное, где-то в душе я не могу смириться с тем, что она умерла, и надеюсь вновь увидеть именно ее взгляд, не хочу отпускать эту призрачную надежду, не хочу. Больница эта была просто огромная, я даже и представить не могла, какая она большая. Здесь были все: дети, безобидные старики, брошенные родными под предлогом того, что они умом тронулись, а так же в отдельном корпусе, который охранялся, как Белый дом, находились преступники-психопаты на принудительном лечении. Туда я старалась не попадать, и меня туда никто бы и не пустил ни за что на свете. Пока что. Однажды, придя домой после тяжелого ночного дежурства, я обнаружила конверт в своем почтовом ящике. Он был тяжелый, и внутри что-то звянькало. Войдя в квартиру, я включила телефон и обнаружила огромное множество сообщений от Алекса. Он говорил, что сегодня же улетает в какую-то неизвестную мне маленькую страну за очередным артефактом, который никак нельзя, черт возьми, упустить. И, конечно же, свою собаку он оставляет на меня! Когда я переварила всю информацию, то злости моей не было предела. Ключи от квартиры он предусмотрительно засунул в конверт и оставил в ящике, а корм ему сама купишь. Черт! Да плевать на пса! Там ведь этот дух, что мне делать? Я не могу, я не хочу идти туда, он, наверное, жутко зол на меня. Начнет, не дай Бог, опять визжать, тогда некому будет уже меня вытаскивать из квартиры. Хотя я могу применить заклинание, если все так и случится, теперь-то я знаю, на что он способен. Я справлюсь. Но, черт, почему мне так страшно смотреть в глаза этому падшему ангелу?