Портрет

      Карканье вороны нарушило тишину, царившую в Похоронном бюро. Птица шумно присела на согнутый крюк, воткнутый в стенную щель хозяином лавки, специально для нее предназначавшийся. Раскрыв тёмный клюв, кладбищенская жительница еще раз возвестила владельца бюро о своём прибытии, но на сей раз сделала это особенно громко.       - Жоржетта вернулась, - задумчиво произнёс Гробовщик, тяжело поднимаясь со своего чёрного стула. В течении последних нескольких недель его нечасто посещали гости, посему теперь он коротал свое время, сидя за книгами у себя в кабинете. Торопливо спустившись по лестнице, мужчина мельком пронаблюдал, как его подопечная бессмысленно вертит самодельную юлу, пуская ее кружиться по тёмному ветхому столу. Жнец неодобрительно покачал головой, при этом совсем упуская из внимания тот факт, что и сам он совершенно не имеет понятия, чем себя занять. Легендарный радостно окликнул любимицу, как только оказался на улице. Жоржетта, словно тень, слетела со своего заветного места, выставив вперёд острые когти, она ухватилась лапами за неизменный балахон владельца Похоронной лавки, вытянув случайно пару ниток из старой ткани. Гробовщик осторожно провел длинными пальцами по жестким перьям гордой птицы, отчего та изогнула голову и как бы с хитринкой посмотрела на него.       - Я полагаю, ты голодна, позволь предложить тебе изысканные блюда, - с этими словами мужчина вынул из-за груды досок мешок, резко развязал веревку, стягивающую брезент, как стягивает петля шею самоубийцы, а затем вытряхнул на брусчатку вязкие внутренности нескольких своих посетителей. Затхлый запах гниющих останков мигом распространился по округе. Жоржетта слетела с плеча Гробовщика, с изысканным зверством набросившись на угощенье, - Приятного аппетита, моя дорогая. Через некоторое время жнец возвратился в помещение, с нескрываемым раздражением фыркнул, глядя, как Лилиан всё ещё сидит на одном и том же месте, играясь с картонной юлой, аки дитя. В несколько шагов мужчина очутился рядом со своим столом, по которому жизнерадостно скользила игрушка. Как только она миновала незначительную дыру, оставленную как-то Миднайт, Гробовщик стремительно прихлопнул её сухой ладонью, оглушительно стукнув при этом по деревянной поверхности. Подопечная дернулась, выпрямилась.       - Что это ты делаешь? - нахмурившись, спросил жнец, - Неужели у тебя есть время на различные глупости? - Лилиан прокручивала в голове едкие ответы на расспросы вредного наставника, но озвучить их так и не решилась. Сделав глубокий вдох, она собрала все свое терпение, вежливость, а также силу воли в кулак, дабы не разозлить и без того раздраженного жнеца.       - А чем же, по Вашему, я должна быть занята? Материал, заданный Вами вчера, уже выучен мною и повторён несколько часов тому назад, - девушка встала, с некоторой насмешкой и гордостью взглянула на наставника, что крайне ему не понравилось. Легендарный обогнул преграду, мешавшую ему располосовать наглое личико подопечной, зашел за спину Лилиан, а затем вцепился острыми ногтями в оголённые девичьи плечи. Резко встряхнув надменную особу, развернув её к себе лицом, мужчина улыбнулся той особенной безумной улыбкой, которую так отлично знала леди Миднайт.       - С самой первой встречи, мне всегда хотелось сотворить с тобой одно действо. Не догадываешься, какое? - проворковал Гробовщик, на что девушка отрицательно покачала головой и нервно сглотнула, - Я всегда страсно желал вырвать твой длинный, острый язычок, затем засушить его и повесить в рамочке у себя в спальне. Если же ты пока не разрешаешь мне сделать всё официально, то будь так добра, держи его за своими прелестными зубками, - с этими словами мужчина отпустил Лилиан, оставив на её бледной коже кровавые следы, ставшие в дальнейшем синими и припухлыми пятнами.       В один из этих, повергших в зеленую тоску жнецов, дней, в Лондон прибыл один особенный гость, совершенно не заинтересованный в своей будущей карьере и мечущийся между двумя направлениями: мечтой и реальностью. Был это молодой человек, лет двадцати шести, весьма хорош собою, невысок, но довольно складно сложен. Одет он был скромно, не вычурно, так что ничем не привлекал к себе внимания окружающих его горожан. Уверенной походкой он направился прямиком к свободному экипажу, замеченному им издали. Кучер ответил на его вежливое приветствие ворчливым фырканьем.       - Давай ка за город, милый человек, - сказал наш герой, совершенно не обратив внимания на брюзжание старика. Юноша всю дорогу изучал местность, выглядывая из экипажа, впиваясь глазами в каждую мелочь, казавшуюся ему неимоверно прелестной. Например, девочка с корзинкой цветов, так смутившаяся в ответ на его приветливую улыбку, или же необычайно мохнатый пес, устало смотрящий из-под густых прядей шерсти, свисающих с его широкого лба. Через некоторое время, показавшееся молодому человеку мгновеньем, экипаж остановился возле ворот, отделанных искусным узором. Поместье тетушки оказалось больше, чем предполагал юноша, причем как снаружи, так и внутри. Величавые стены коридоров, по которым его вёл дворецкий, восторгали.       - Мадам, осмелюсь доложить о прибытии вашего племянника, - монотонно произнёс дворецкий, выпятив при этом грудь и чуть не лопнув от важности и напыщенности. Молодой человек вошёл в довольно таки просторную комнату, где на роскошном диване восседала полная дама, одетая в пышное платье, делающее её еще более большой. Слои косметики, нанесенные на тётушкино морщинистое лицо, выглядели просто чертовски омерзительно, но молодой человек еле сдержался, дабы не отвернуться от этого поистине ужасающего зрелища. Однако же, ему было одновременно жаль старушку, так яростно пытающуюся сохранить остатки утраченной молодости и красоты.       - Рональд, мальчик мой, как я счастлива видеть тебя! - воскликнула дама, тяжело поднявшись со своего места, - Какая радость, что ты вновь посетил меня! Ах, я так счастлива, так счастлива! Как ты возмужал с нашей последней встречи! - смачно расцеловавшись, родственники возвратились на диван. До позднего вечера они не могли наговориться, тётушка всё спрашивала и спрашивала племянника о его жизни в Дании, а он всё рассказывал и рассказывал, не упуская ни единой мельчайшей подробности. Перед тем, как они расстались, старушка вкрадчиво напомнила ему о цели его приезда:       - Ни о чем не беспокойся, я уже нашла для тебя подходящее место в банковской конторе одного моего старинного друга. Он обещал обо всем позаботиться. Пора браться за ум, мой мальчик, - видимо лицо Рональда исказилось в брезгливой ухмылке, раз она неодобрительно покачала головой.       - Тётушка Роберта, мое истинное призвание вовсе не бесконечный счет бессмысленных бумаг! Я создан природой для более высоких целей! Моя матушка определенно совершает ошибку, заставляя меня следовать пути, совершенно мне не подходящему! - Рональд повысил тон, воодушевившись собствеными словами. Роберта лишь руками всплеснула, настолько фразы племянника поразили её, - Скажу тебе больше тётушка, я намерен как можно скорее начать идти по собственной дорожке, а именно собираюсь полностью посвятить себя изобразительному искусству! - женщина схватилась за сердце, затем зашипела на его, отчего слои пудры затряслись, как желе.       - И думать забудь! Что за вздор?! Выкинь поскорее из головы всю эту чушь! Картины калякать! Какой кошмар! Это всё мартышкин труд, мальчик мой, тебе в данный момент лучше подумать о том, как сколотить достаточный капитал, чтобы остепениться и всерьёз задуматься о женитьбе! - Роберта встала, - Но об этом я предлагаю поговорить утром, Рональд, а сейчас как хочешь, но я отправляюсь почевать, - и она покинула комнату, тяжело, но одновременно величаво ступая по дорогим коврам своими полными ногами.