Портрет

      - Прошу, мисс Миднайт, приподнимите юбку еще на два сантиметра, - командовал молодой человек, наблюдая издали, как будет смотреться драппировка, любезно предоставленная ему горничными, на худощавом теле Лилиан. Жница наотрез отказалась полностью обнажаться, как бы не уговаривал её Рональд, она была всё так же упряма и настояла на своём решении остаться в платье. Именно поэтому, молодой человек в данный момент слёзно умолял непокорную натурщицу оголить стройные ножки, обтянутые в тёмные щёлковые чулки, - Прошу Вас, буквально до колен, чтобы я мог как следует разложить ткань! - в конце концов оба пришли к взаимопонимаю, что неописуемо обрадовало молодого художника. Рональд принялся за работу, на которой он хотел изобразить Лилиан в виде греческой девы.       - Ну и бред, - шёпотом сказал кто-то сидящий за окном, больно похожий на самого автора рассказа. Тишину, царящую в комнате нарушал лишь тихий скрип карандаша, скользящего по холсту, напоминающий Миднайт скрип пера Гробовщика, которым он писал на разного рода документах, сидя у себя в кабинете глубокими ночами. Мысли о наставнике навевали грусть юной жнице, её стала мучать совесть.       - Господь Всемогущий, - думала Лилиан, - Не слишком ли сильной оказалась пощечина? Неужто на этой прекрасной щеке останутся следы моих гадких когтей? Ах, какая же я глупая, какая бестолковая! И что же я сейчас делаю?! Сижу с поднятой юбкой перед абсолютно чуждым мне человеком! Распутная девка, порочная тварь, коей нет места даже в аду! - девушка с трудом сдерживала рыдания, рвавшиеся наружу из её груди. А Рональд всё писал и писал свой, как ему казалось, шедевр. Воодушевившись собственными мыслями о блестящей карьере величайшего художника Великобритании, он настолько увлёкся, что добавил от себя несколько деталей, вмиг смутивших бы любую англичанку, вне зависимости от возраста и принадлежности к определённому общественному классу.       Гробовщик даже не ложился спать. Весь оставшийся день он провёл, находясь в состоянии, перерастающем от бешенства к тревоге. С одной стороны, Легендарный негодовал, ведь его подопечная не возвращалась уже значительно долгое время, что было не позволительно с точки время установленных им правил, но с другой стороны этот факт не на шутку беспокоил седовласого. Даже неожиданно прилетевшая Жоржетта не могла успокоить, снующего по комнате, жнеца. Было далеко за полночь, а он всё не унимался. Чтение не приносило никакого удовольствия, изучение внутреннего мира нового клиента совершенно его не увлекало, наоборот, казалось неимоверно омерзительным занятием. Присев на один из лежащих гробов, Легендарный не заметил, как стал говорить сам с собой:       - Почему она до сих пор не соизволила возвратиться? - мужчина нахмурился и принялся вспоминать все места, куда могла пойти его подопечная, - Вполне вероятно, что она находится в парке, где мы с ней довольно часто бываем. Терпеть не могу это жалкое подобие истинной природы, - Гробовщика передернуло, - Лилиан как-то, в одной из наших с ней душевных бесед, упоминала о своей земной болезни, забравшей её бабушку в мир иной. Если мне не изменяет память, кажется это была астма. На природе мисс Миднайт легче дышиться, нежели здесь, в лавке, Однако, я полагаю, моя шутка всерьёз обидела её, поэтому место уединения она выбрала подальше от тех, что навевают воспоминания обо мне, - Легендарный горько усмехнулся. Его совесть тоже дала о себе знать, царапнув несколько раз по каменному сердцу, словно кошка по клубку шерсти. Глубоко вздохнув, он вновь обратил взор на наводившую красоту, птицу, - И всё же, отчего она до сих пор не вернулась?       - Потому что ты балбес, - каркнула ему в ответ Жоржетта, но Гробовщик не понял ни единого её слова, по всем известной причине.       Только к рассвету Рональд завершил картину. Уставший, он смотрел на свой труд с неземным восторгом, деловито вглядывался красными глазами в каждую мелочь, уделяя особое внимание тем деталям, коих не было на натурщице, но являющимся изюминкой полотна. Преисполненный гордостью, он развернул холст по направлению к Лилиан, но не услышал в ответ ни радостного, ни восторженного возгласа. Девушка как-будто онемела. То, что она лицезрела, нельзя было передать ни одним словом, принятым для общения нормами этикета. В голове жницы где-то отдалённо звучали фразы, выкрикиваемые грузчиками в Лондонском порту и невольно услышанные ею как-то, во время вечерней прогулки. Через некоторое время Лилиан окончательно убедилась, что увиденное более, чем не сновидение. Это была жестокая реальность. Большинство драппировки отсуствовало, она была даже ничем не заменена, её просто не было. Обнажённое худощавое женское тело лежало на узорной древнегреческой скамье, оплетённой виноградом. Упругую грудь также оплетали ветви этого солнечного фрукта, в глазах несчатной девы, оказавшейся именно мисс Миднайт, блестел игривый, манящий огонёк. На заднем плане виднелся сад, наполненный высокими деревьями, в кронах которых запрятались сочные фрукты. Мысленно жница возблагодарила Господа за то, что извращённый мужской ум догадался хоть как-то прикрыть самое сокровенное, что есть в женском теле, бутоном розы. Словно не замечая ошарашенного лица девушки, Рональд решительно подошёл к ней, отставив холст в сторону, он опустился на одно колено и положив руку на сердце, торжественно сказал:       - Лилиан Евангелина Миднайт! Вы - моя муза, моя богиня, моё вдохновение! Благодаря Вам, сегодня ночью я создал нечто большее, чем просто картину! Это настоящий шедевр, достойный лучших картинных галлерей мира! И всего этого я достиг только с помощью Вашей необыкновенной красоты! Не окажете ли Вы честь, миледи, стать моей женой? - молодой человек лучезарно улыбался, с мольбой в глазах смотрел на как-то странно помрачневшую Лилиан, ожидая окончательного ответа. Он искренне надеялся на то, что она скажет ему "да". Но жница лишь лёгким жестом попросила его подняться, внимательно взглянула в карие глаза юноши, а затем стала говорить:       - Картина, в создание которой Вы вложили столько труда, не может быть представлена взору мира. Как бы Вам не хотелось, Рональд, но данное полотно не является шедевром, о котором Вы так вдохновенно говорите, причем по многим причинам. Истинная красота заключается в достоверности, коей я не могу видеть здесь, на холсте. Вы потратили достаточное количество времени, дабы предоставить собственному взору каждую складку ткани, но получается, что время ушло совершенно впустую. Я никак не могу допустить, чтобы Вашу картину увидел кто-либо ещё, ровно так же, как не могу принять Вашего предложения. Помимо порочного полотна, существует ещё одна причина, по которой я не смею стать Вашей женой. Дело в том, что...,- и Лилиан настолько тихо шепнула ему на ухо окончание фразы, что даже сам автор рассказа не расслышал её горьких правдивых слов. На прощание, молодой человек молча поцеловал хрупкую девичью ручку, в ту минуту ему казалось, что он больше никогда не увидит Лилиан Миднайт. Неудавшийся художник не мог даже представить, насколько он ошибался, хотя сам, разумеется, никак не мог об этом догадаться. Когда жница скрылась из виду, юноша возвратился в свою спальню и поспешно достал из письменного стола отцовский револьвер. Приставив его к виску, Рональд Нокс застрелился.       Примерно в то время, когда на Биг-Бене пробило шесть часов утра, Лилиан вернулась в Похоронное бюро. Колокольчик, висящий на входной двери жизнерадостно звякнул, как-будто ждал благополучного возвращения юной богини Смерти. Держа в руках злополучный портрет, девушка устало поплелась к лестнице, совершенно ничего не замечая вокруг себя, в том числе Легендарного жнеца, тихонько сидящего на кушетке возле камина. Жоржетта, не желающая последовать его примеру, оглушительно каркнула, заставив Миднайт поморщиться.       - Жоржетта, умоляю тебя, помолчи, я бы очень хотела отправиться спать, - приостановившись и потерев лоб, произнесла жница.       - А я бы очень хотел узнать, где ты пропадала всю ночь, - внезапно сказал Гробовщик. От неожиданности Лилиан выронила холст, тщательно завернутый в неиспользованную драппировку. Легендарный жнец тяжело поднялся со своего места, быстро приблизился к подопечной, вознес было руки, чтобы вцепиться в её всё ещё болящие плечи. Девушка зажмурилась и сжалась, она уже приготовилась почувствовать боль, но вместо этого ощутила тепло, окутывающее, словно пуховое одеяло, со всех сторон. Наставник заключил её в крепкие объятия, на сей раз не требовательные и жадные, а осторожные, в которых Лилиан чувствовала себя защищенной от всех бед. Ей вспомнилась картина "Возвращение блудного сына", мельком увиденная в далёком детстве, но произведшая огромное впечатление на маленькую мисс Миднайт. Настоящее произведение искусства. Теперь же она чувствовала себя тем самым блудным сыном, возвратившимся в родное гнездо.       - Наставник, - всхлипывая, стала шептать жница, - Наставник, он оклеветал меня, изобразил обнажённой! Наставник, я ни в чем не виновата! - девушка с силой ухватилась за балахон Гробовщика, пряча лицо в тёмную ткань мужского одеяния. Только сейчас Легендарный заметил холст, смиренно лежащий на полу. Кое-как освободившись от крепкой хватки подопечной, жнец поднял предмет, осторожно высвободил картину от тканевого заточения, а затем внимательно изучив полотно, он нахмурился и его тонкие губы искривились в презрительной ухмылке.       - Какая мерзость, - строго произнёс мужчина, - Как прескорбно видеть, что юные умы, посвящающие себя искусству, всё дальше и дальше отдаляются от правдоподобия, отдаваясь на волю фантазии и миру несуществующих грёз. Ты могла бы и не говорить мне о своей невиновности, это и так заметно, судя по неуверенным линиям в районе обнажённых деталей. И всё же, моя дорогая, тебе не следует быть настолько доверчивой. Прошу тебя, вытри немедленно слёзы, - неодобрительно покачав головой, Гробовщик аккуратно провёл широким рукавом по красному личику подопечной, отчего та коротко улыбнулась, заставив мужчину улыбнуться в ответ, - Поскорее отправляйся спать, будь так любезна.       - Господин наставник, - вкрадчиво прошептала Лилиан, - у меня есть к Вам одна маленькая, но довольно серьёзная просьба, - наклонившись, жнец внимательно выслушал слова девушки и безумная усмешка заиграла на его губах. Легким движением руки, он метко отбросил холст в камин, в очаге которого заигрывающе плясали гибкие языки пламени. Одной из черт, так нравящихся юной Богине Смерти в своём наставнике было бесконечное понимание. И теперь оно проявилось как нельзя кстати.       Вечером, Гробовщик скрылся в своём кабинете. Стараясь не издавать громких звуков, которые могли бы разбудить спящую мисс Миднайт, он принялся за работу, решительно отложенную из-за всего произошедшего накануне. Тусклый свет от мизерного кусочка свечи, стоящей на краю письменного стола, равномерно падал на ворох исписанных бумаг, невероятно значимых для Легендарного жнеца. Он готовился к отставке, в которую планировал отправиться сразу же после экзаминации Лилиан, неизбежно приближающейся. Мужчина втайне сильно переживал за подопечную, хоть и не показывал виду. На тренировках, начинавшихся рано утром, он изнурял девушку наитруднейшими упражнениями, заставлял заучивать наизусть объемные разделы из старинных книг, наполнявших многочисленные полки высоких ветхих шкафов. Невольно Гробовщик задумался о том, что случиться, если Лилиан не справится. Постаравшись отогнать прочь тревожные мысли, он пару раз встряхнул головой и только тогда заметил девушку, робко притаившуюся около входной двери. Волосы подопечной были слегка растрепаны, она недавно встала.       - Всё ещё работаете, господин наставник? - тихо спросила жница, прислонившись к стене. Жестом Легендарный попросил её войти. Остановившись возле рабочего места жнеца, девушка завела руки за спину, - Вам надо больше отдыхать. Я заметила, что в последнее время Вы стали очень раздражительным, - Гробовщик усмехнулся, выпустив из длинных пальцев перо, откинулся на спинку кресла. Немного подумав, он позвал:       - Иди ко мне, - и мисс Миднайт смело подошла к нему. Оглядев её с ног головы, мужчина продолжил, - Отчего я раньше не видел на тебе этого платья?       - Я надеваю его только по праздникам, но так как мой обычный наряд в плохом состоянии, мне пришлось надеть сие одеяние, - девушка замялась, а затем запинаясь стала быстро говорить, - Если Вам не нравится, я могу переодеться..., - но Гробовщик остановил её, резко притянув к себе и уткнувшись носом в затянутый корсетом, живот.       - Не нужно, ты превосходно выглядишь, - шёпотом произнес Легендарный. Несмотря на эту неожиданную близость, девушка не почуствовала ни стыда, ни отвращения. Наоборот, ей хотелось как можно дольше продолжить сие мгновение, ощутить тепло дыхания жнеца, сильными руками заключившего её в свои тесные, дурманящие объятия. Лилиан стала медленно опускаться на колени наставника, заставляя его неизбежно прилижаться к чувствительной зоне декольте. Прикоснувшись горячими устами к острым ключицам, Гробовщик услышал тяжёлый женский вздох, означающий то, что девушке нравятся его действия, - Мне нужно знать, дорогая, ты согласна? Назад дороги не будет, - словно демон, шептал мужчина, лаская гибким языком её нежную ушную мочку.       - Я согласна...Но, наставник, я ведь невинна, - в полубреду сказала жница. Лёгкий смешок являлся доказательством того, что Легендарный всё понял. Получив полную власть, он сразу же ею воспользовался, жадно впившись в пухлые алые губы подопечной. Умелый язык резво проник в ротик девственницы, сплетаясь в неистовом танце с неопытным, податливым языком юной жницы. Вскоре, она сама стала отвечать на поцелуй, лишающий её воли. Не теряя времени, мужчина распорол острыми ногтями тесьму корсета и отбросив первую преодаленную преграду в сторону, принялся покрывать мелкими укусами тяжело вздымающуюся грудь Лилиан. Стоны её, сначала неумелые и жалобные, а затем громкие и требовательные, всё сильнее возбуждали жнеца, в данную минуту посасывающего один из затвердевших сосочков. О, как давно он не чувствовал этого опьяняющего вкуса! Мягкость бархатистой кожи розового бутончика так и велела жнецу совершить с ней небольшую грубость. Стиснув белоснежные зубы, он осторожно оттянул притягательную вершинку, заставив Лилиан неистово закричать. Юная Богиня Смерти молила его не останавливаться, воспроизводя на свет звуки, совершенно не сочетающиеся с теми правилами приличия, кои были отброшены подальше, вместе с испорченным корсетом. Ни в коем случае не отрываясь от прелестного упругого пейзажа, Легендарный легко поднял на руки полуобнажённую Миднайт, аккуратно опрокинул её на рабочий стол, абсолютно наплевав на все те важные документы, казавшиеся ему сейчас совершенно некчемными и сбросил с себя балахон, оставшись в одних только черных, как смоль, брюках. Скульптурное тело Гробовщика поразило жницу. Мышцы, исполосованные шрамами, манили её к себе, поэтому она не упустила возможности и приподнявшись, обхватила тонкими руками мужскую талию, одновременно оставляя на бледной коже багровые засосы. Попытавшись поторопить девушку, жнец получил в ответ несколько глубоких царапин, незамедлительно оставленных женскими коготками.       - Не шали, - пригрозил он Лилиан, громко ухмыльнувшись. Вдоволь насладившись эстетикой напряжённого мужского торса, жница послушно откинулась на стол, позволив Легендарному молниеностно сдёрнуть с неё юбку. Не вытерпев, он зверски разодрал и кружевные панталончики, успевшие стать влажными. Теперь подопечная предстала перед ним во всем своём великолепии. Пытаясь сохранить остатки достоинства, девушка тщетно старалась скрыть от жадного мужского взора секретные уголки, сжимая ножки вместе, тем самым заслоняя вид на увлажняющуюся промежность. Худощавое молочное тело соблазняло жнеца, необыкновенно манило своей эстетически прекрасной слабостью. Нависнув над Миднайт, мужчина с удовольствием сжал в ладонях упругие ягодицы партнерши, отчего та вскрикнула и попыталась вырваться. Но бежать было некуда. Нехотя оторвавшись от прелестей, опустившись на колени и придвинув девушку к себе, жнец смело провёл шершавым языком по мягким намокшим складочкам. Лилиан стала извиваться, словно змея, испытывая невероятное наслаждение от опытных действий наставника. Проникнув в узенький проход, мужчина несколько раз толкнулся в него, слизывая густоватые белые капельки со стенок сокровенного женского места. Подчиняясь нужному ритму, жница сама стала двигать бёдрами навстречу ласкам наставника. Невозможно описать, какую эйфорию чувствовала сейчас Лилиан. Мозг её совершенно перестал мыслить здраво, ощущения, обострившиеся в несколько сотен раз, кружили голову, опьяняли. Это был огромный скачёк для такой неопытной девушки, как она. Когда Гробовщик отстранился, то облизнувшись и возбуждённо зарычав, сказал:       - Ты невообразимо вкусная. Намного слаще, чем..., - он не окончил фразы, вероятно осознав свою бестактность, ведь сравнивать вкус опытной женщины и девственницы, тем более во время первого раза последней, было бы высшей степенью дерзости и бесцеремонности. Усмехнувшись, жнец выпрямился, ласково поглаживая разгорячённую кожу подопечной, он требовательно раздвинул её ноги, при этом успев ещё раз удовлетворить свою потребность в мягкой заднице девушки. Приспустив брюки и крепко ухватившись за девичьи бедра, Гробовщик резко вошёл длинным крепким членом в Лилиан, забирая её девственность навсегда. Девушка закричала так, как не кричала ещё никогда ранее. Острая боль пронзила хрупкое женское тело, несколько капелек крови вытекло на ветхие доски стола, а сама жница изогнула спину, словно кошка. Дав Миднайт привыкнуть, мужчина стал размеренно двигаться, с каждым толчком проникая всё глубже и глубже в, сводящее его с ума, тело, задевая те чувствительные точки, от прикосновения к которым жница металась по столу, разрывая ногтями бумаги. Ритм предавшихся страсти жнецов становился всё быстрее, движения Легендарного резче, дискомфорт, мучавший Лилиан в первые мгновения, испарился, осталось только непередаваемое тягучее удовольствие. Миднайт чувствовала каждой клеточкой огранизма, как жадно вгоняет в неё наставник своё достоинство, и от этих головокружительных ощущений она ветала на вершинах блаженства. Однако, как бы хорошо ей не было, властная девушка была всё же против, чтобы её отодрали на холодном столе, словно распутную девку. Собравшись с силами, она стремительно приподняла разомлевшее от ласк тело, обхватила слабыми руками вспотевшую шею жнеца и, до крови впившись зубами в солоноватую грубую кожу, прорычала:       - Я более не хочу здесь, неси меня в спальню, - тихий смешок незамедлительно последовал за этой фразой. Вытащив из Лилиан член, Гробовщик поправил брюки, легко подхватил девушку на руки и быстрыми шагами направился в свою, погружённую во мрак, комнату, желая как можно скорее вновь лицезреть под собой подопечную. Там он осторожно, словно хрупкую птичку, опустил партнершу на ложе, выскользнул из оставшегося на нём элемента одежды и нависнув над жницей, торопливо поставил её в нужную позу. Схватив девушку за белые локоны, мужчина, хищно облизнувшись, грубо вошёл в тесное анальное кольцо, отчего Миднайт вскрикнула и выгнулась, подавшись навстречу раззодоренному жнецу, тем самым плотнее насаживаясь на возбуждённый орган, размер которого болезненно сказывался на краешках заднего прохода. Громкие стоны, ласкающие слух ненасытного мужчины, становились всё тише, перерастая в гортанный, звериный рык. Захлёбываясь слюной, Лилиан металась по кровати, растерзывая намокшую простынь в клочья, в то время как Гробовщик яростно брал её, наращивая темп с каждым толчком... Отдавшись на волю безудержной страсти, поглотившей обоих жнецов точно смертоносный вихрь, мужчина и женщина двигались в бешенном ритме, получая истинное удовольствие от секса, не сравнимое ни с какими другими удовольствиями. В какой-то момент, Гробовщик вновь сменил позу, на сей раз усевшись по-турецки и прижав к себе поистине уставшую, взмокшую жницу, кожа которой так терпко пахла мускусом. К тому времени, девушка уже успела польстить партнёру бурной "разрядкой". Прижавшись к наставнику, Лилиан запрокинула голову и воспользовавшись этим, Легендарный жнец вцепился зубами в кожанный ремешёк памятного медальона подопечной, а затем сорвал его, изливая в Миднайт свою живородящую жидкость. Вскрикнув, Богиня Смерти вонзила ногти в мягкие плечи мужчины и дождавшись, пока тот закончит наполнять её спермой, бессильно опустилась на влажное от их пота, ложе. Гробовщик лёг с рядом с нею, его широкая тёплая грудь тяжело вздымалась, очи закрылись. Он перевернулся на бок, притянул к себе стремительно засыпающую подопечную и зашептал ей на ушко:       - Ты восхитительная и теперь, после такой пикантной ночи, - мужчина просунул ловкие пальцы меж ног жницы, - ты вся моя. Принадлежишь мне и только мне. У тебя такой опьяняющий запах, такой сладкий вкус, - усмехнувшись, Лилиан дерзко взглянула в глаза Легендарному собственнику.       - Значит, отныне я женщина Гробовщика? - спросила она, раскрывая объятия и таким образом приглашая к себе любовника. Жнец охотно навис над ней, щекоча её блестящие от кожных выделений щеки, шелковистой седой чёлкой.       - Я полагаю, что для женщины ты ещё молода. Скажем, девушка Гробовщика звучит гораздо уместнее, не правда ли? - и Гробовщик ласково, невесомо прикоснулся устами к мягким и податливым губам мисс Миднайт, чувствуя какое-то отдалённое, но тёплое, покалывающее в животе счастье.