***
Тристан молчал. Это могло означать всё, что угодно. Молча он бродил по коридорам отеля, пытаясь забыть мелкие неурядицы с Графиней по поводу её завещания с Дрейком. И ни один призрак не пожелал явиться послушать нытьё Тристана по этому поводу. В холле его встретила только Лиз Тейлор, как обычно, на своём месте. Он нахально навалился на стойку, приподняв согнутые в коленях ноги. Только таким образом он смог дотянуться и заглянуть в страницы читаемой Лиз книги. — Что это? — спросил он в своей обычной манере, нарочно громко, потому что Тристан любил создавать вокруг себя шум. Он взглянул на Лиз из-под челки с лёгкой ухмылкой. Любитель флиртовать, даже если в том не заинтересован. Он обожал внимание. Но что-то в выражении Лиз заставляет его заткнуться. То ли это её поджатые губы, то ли, хмуро сдвинутые, брови. — Пруст, — ответила она. Только он не может определить, был ли это сарказм или вежливый ответ. Тристан соскользнул со стойки на ноги, с грохотом приземлившись на каблуки. — Интересно? Лиз смотрит на него долгим взглядом прямо в глаза, почти не моргая. Закрывает книгу и протягивает ему. — Возьми и прочти, — Тристан хотел было уже схватить увесистый томик, как замечает, что её элегантные ноготки впились в обложку, не давая ему забрать книжку. — Тебя вряд ли подобное заинтересует. — Я читал его уже раньше. Она потрясла томиком перед его лицом и Тристан, изо всех сил стараясь казаться начитанным и продвинутым по части философии, да и литературы в целом, забирает книгу себе. На самом деле он не смог бы даже вспомнить, когда в последний раз читал что-либо кроме вывески или марки спиртного на бутылочной этикетке. — Благодарю, — он важно кивнул и ухмыльнулся. Никогда нельзя понять шутил ли он или говорит искренне. — Мисс Тейлор. Лиз фыркает, вытягивая еще один роман из своего стола. — Ты ужасен, Золандер.***
Тристан — модель. Всё, что он может — это преподносить себя. И он делает это профессионально. Люди смотрят на него, восхищаются и мечтают о нём. Дизайнеры в этом плане намного хуже. Они относятся к Тристану, будто он кукла Кен и сделан из пластика. Они используют его для демонстрации своих замыслов, выгодно подчеркнув его безликость. Они даже беседовали между собой, совершенно не видя, в нём личность. Всегда. Когда Тристан ловит взгляд Лиз, изучающий его с головы до пят, ему весело. И не потому, что он не привык к подобному вниманию. Графиня редко смотрит на кого-либо из своих служащих и Тристан, так же, привык никого не замечать. Но он снова хочет общаться с ней. В полурасстёгнутой рубашке с усмешкой на губах и томным взглядом, он снова предстаёт перед Лиз. — И что? Большинство людей так выглядят. Лиз закатывает глаза, но тоже слегка улыбается ему. — Вы молоды, — вздыхает она. — Нахальны и уверены в себе. Тристан продевает пальцы в петли пояса и опускает брюки на дюйм ниже. — Так, да? — Если ты хочешь знать знать, мои глаза кровоточат от рисунка этой отвратительной рубашки. Какой фасон?! Ужасные цвета! — Лиз с кислой гримасой раскритиковала его так, что парень мог бы сильно закомплексовать. — Можно подумать, что кто-то заплатил тебе, чтобы ты носил эту гадость. Тристан посмотрел вниз на рубашку. — Я просто нашёл только одну чистую. Лиз резко вздыхает. — Конечно. Тристан впервые приметил, что она замечает в нём любые мелочи и открыто говорит ему, что думает. Тристан навалял бы каждому, кто осмелился бы пялиться на его задницу, но тут совсем другое. Так или иначе, когда Лиз смотрела на него, ему это нравилось.***
— Ты принёс мне мою книгу? Тристан собирался найти кого-нибудь и привести в отель на закуску графине и себе, но остановился рядом с ней, приподняв солнечные очки. Он рассмеялся. — Ты говоришь, как моя бабушка. — Самое лестное из всего, что каждая женщина мечтает услышать, — саркастично огрызнулась Лиз. — Так что? Тристан, переминаясь с ноги на ногу, долго не мог ей сознаться. — Я её ещё не прочитал. Лиз ждет продолжения чистосердечного признания. — Наверно так и не возьмусь за неё. Там такая галиматья. Он никогда в своей жизни не мог сконцентрироваться на чём-то одном. Будучи нетерпеливым и беспокойным, он не находил себе серьёзного увлечения. Каждый раз, когда он собирался, наконец, хоть что-то довести до конца, его что-нибудь да отвлекало. И он все еще не мог прочитать эту чертову книгу. — Случается, — махнула рукой Лиз. — Если хочешь, приходи в бар, и мы поговорим об этом. Тристан с любопытством уставился на нее. — Да, — говорит он. — Хорошо. Той ночью Тристан выбирает женщину с ярким макияжем и кучей украшений. Он чувствует на себе взгляд Лиз, но ведёт другую женщину мимо неё к лифту.***
Тристан медлит и колеблется, наблюдая за баром некоторое время, прежде чем спуститься вниз. Он хочет, чтобы там никого не оказалось. — Ты проводишь здесь все свое время, подавая коктейли с призраками? — И кровью вампиров, — отвечает Лиз, парируя удар. — Черт, да? — Тристан с интересом становится на колени на одном из табуретов, обеспечив себе дополнительную высоту. — Есть что-нибудь для меня? — Это все, что у меня есть, — Лиз, взмахнув накладными ресницами, бросает на него многообещающий взгляд. — Готов для книжного клуба, мистер Даффи? Лиз привычно легко движется за стойкой бара, откупоривая бутылки и перемешивая алкоголь в стальном шейкере. На голове чалма, на плечах струится тонкая шаль. Тристан ещё не был так близко к ней, без разделяющей их стойки и других предметов мебели. — Да, мэм, — говорит он, как послушный студент в порно, игриво прикусив нижнюю губу. Ему вдруг захотелось узнать о её прошлом: кем Лиз была, до того, как поселилась в гостинице Кортез, как приехала сюда, почему осталась? Лиз забирает у него книгу. — Ты её заляпал, злодей, — выдыхает она. — Если бы ты не был так красив, я бы… Но она не может закончить фразу, так как Тристан её перебивает: «Что?» Он посчитал её фразу за шутку, но не был теперь уверен, что Лиз шутила. Её непостижимый взгляд говорил за себя. И его это явно забавляло. — Ничего. Магнетизм между ними нарастал. Казалось бы — малость, но атмосфера флирта плавно переходила в нечто большее. Учащённый пульс, как у школьников не мог остаться незамеченным для графини. Раньше они относились друг к другу, как к украшению Кортеза. Подобно ярким софитам, предназначенным быть лишь частью его шикарного интерьера. Но теперь Тристан в напряжении и ожидании выпрямлялся, когда лифт спускался вниз. Он знал, что Лиз будет ждать его в холле, как только услышит, что лифт прибывает, возможно, даже раньше. Теперь Тристан будет искать её взглядом, когда двери откроются, и их глаза неминуемо встретятся. Она улыбнётся ему.***
Тристан никогда не умел играть в ожидание. Он никогда не был терпелив. Все больше и больше времени графини уходит на потуги вызвать эрекцию у Уилла Дрейка, даруя Тристану обременительную для него свободу. Он взволнованно уходит, когда вампирша его изгоняет. Импульсивно нажимая на кнопку лифта раз пятнадцать, он с нетерпением ждёт, когда достигнет первого этажа. — Маленький щенок не слишком подходит для вечности? — усмехается Лиз. — Чем теперь займёшься? Тристан уселся за стойкой, Лиз отвернулась от него. — У меня есть немного «дури». Будешь? — предлагает он. — Я презираю подобные развлечения, мальчик, — отчитывает его Лиз. Тристан смотрит через плечо, чтобы усмехнуться на нее. — Хочешь, чтобы я занялся вязанием? Дизайном интерьера? Акварелью? — усмехается Тристан. — Не умно, молодой человек. — Никто меня в подобном ещё не уличал, — Тристан нахально шарится в её столе. — У тебя тут целая библиотека? Он получает по рукам. — Кто-нибудь учил тебя не рыться в дамских вещах? — Да, но, — Тристан мягко, как кошка, перемещается ближе к ней. — Я не извлек уроков. — Ты не должен быть здесь, — Лиз немного нервничает от его близости. Её тело напряжено, пальцы теребят шарфик на горле. — Правила для меня не существуют, — довольно улыбается он. Лиз сидит на высоком стуле, но даже без него она была бы выше его. Тристан любит смотреть на неё снизу вверх. — Вы на самом деле страшный лове… — Лиз начинает, но она не имеет возможности договорить. Тристан целует ее, с достаточным порывом, чтобы опасно наклонить её вместе со стулом назад. Её руки обвивают его шею, чтобы предотвратить падение, но, от этого их поцелуй только углубляется. Лиз руководит желание сохранить равновесие. Но постепенно, это становится не важно. В конце концов Лиз отталкивает его и стул бухается обратно на все четыре ножки. — Опасный, — выдыхает она. — Опасный ловелас. Тристана кончиками пальцев касается её броши на шее, а затем скользит ими вниз к ее груди, укутанной в шифон и бархат. — Да, — соглашается он, прежде чем опомниться. Но его телефон вспыхивает, ломая кайф. Тристан вглядывается в номер на экране — это графиня, и снова улыбается Лиз. — Ты тоже, та ещё кокетка, — добавляет он. — По крайней мере, держу себя в рамках приличий, — бормочет Лиз. Ее помада расплылась над коралловым ртом. Тристан возвращается в пентхаус, но какая-то часть его остаётся всё еще тринадцать этажей ниже, нарушает рамки приличий. Секс обычное и легко выполнимое дело для Тристана.***
Теперь он всегда скользит за стойку, когда знает, что мама Донована находится в другом месте. Лиз притворяется, что игнорирует его, но напряжение между ними нарастает и она сидит будто лом проглотила, упорно делая вид, что читает, но никогда не переворачивает страницу. Тристан мягко касается ее, едва задевая пальцами, его рука движется вверх по тыльной стороне её руки и от локтя к плечу. Он касается голого затылка Лиз. Она напряжена до предела. Драгоценный камень покачивается в мочке её уха, говоря о пульсации крови в её артериях. Наконец, она раздражённо произносит: «Что ты делаешь?» — Ласкаю, — говорит Тристан, прежде чем наклоняется, чтобы поцеловать ее в шею. Его рука падает на её бедро, скользнув под подол юбки, задирая его. — Это тебя волнует? — Определённо напрягает. — Я тебя… разочаровываю? — Тристан оставляет еще один поцелуй на самом краю ее подбородка. — Нервничаешь? — У тебя высокое мнение о себе, — говорит Лиз, и на этот раз сама целует его. — Тристан не знает, как остановить себя. Он, подобно торнадо, увлёк их в свой вихрь ощущений, не сознавая насколько это может оказаться опасным. — У тебя есть номер? — бормочет он. — Или же ты живешь в вестибюле? Лиз снова с любопытством взглянула ему в глаза, изучая его намерения, рукой придерживая его округлый, юношеский подбородок. — Есть, — отвечает она. — Полагаю, ты хочешь на него взглянуть? — Угадала, — отвечает он. Лиз, опустив голову, сцепляет пальцы рук и подводит их ко рту. Глубоко задумывается над происходящим между ними. Это заставляет Тристана рассмеяться, закатив глаза. — Ты не хочешь? — спрашивает он. — Мм, — вскидывает она на него любопытный взгляд. — А должна? — Нет смысла спрашивать, если ты чего-то хочешь, — говорит ей Тристан, пожимая плечами. — Это не самое плохое, что может случиться. — О, мой дорогой мальчик, — Лиз, наконец, срывается с табуретки. Огонь в глазах выдаёт в ней зажатый темперамент. Она захватывает в горсть его рубашку и тащит его за собой. — У тебя есть идеи? Тристан едва поспевает за ней, удерживая руки на ее бедрах. — Парочка идей.***
Они лежат на убогих простынях отеля и делят одну сигарету. — У меня отличное чувство, — говорит Лиз. — Что это была очень красивая, очень нежная ошибка. Тристан выпускает маленькие колечки дыма, чему научился ещё в десятом классе, оставшись на второй год, прячась на стоянке за пределами школы. Это, как правило то, что люди обычно говорят обо мне. За исключением нежной части. Лиз гладит его по щеке тыльной стороной кисти руки. — Не продавай себя. Тристан поворачивает голову, и они встречаются взглядом, деля одну подушку на двоих. Подводка в одном месте ее лица бешено взмывает ввысь. — Продажа себя — все, что я умею делать, — отвечает он. — Только не со мной, — говорит Лиз. — Здесь, в этой комнате этого никогда не будет. Самое смешное с Лиз, что она никогда не кажется фуфлом. Что бы она ни говорила или делала, всегда всё правильно и серьёзно. — Хорошо, — даёт ей обещание Тристан. — Хорошо, Лиз.***
Тристан спустился пораньше вечером, пока графиня принимала ванну. — Я сказал ей, что спущусь за сигаретами на пять минут. — O-ла-ла, и они говорят, что романтики вымерли. Лиз напялила очки для чтения и напоминает ему теперь гламурного библиотекаря с надменными повадками. Они прощаются и Тристан, захватив в ладошки ее лицо, нежно целует, смахнув одним жестом её очки для удобства на стол. Он смеется над бесплодным вскриком Лиз: « Oх!» — Ты слишком хлопотный, — бормочет, любя и якобы раздражённо, Лиз. Тристан ухмыляется и его руки уже скользнули под юбку на коленях. — Скажи мне, если все еще будешь в состоянии думать через пять минут. Лиз сгребает пальцами его волосы. — Честное скаутское, — выдыхает она. — Обещаю.***
— Не обидишься, если я задам тебе глупый вопрос? Тристан развалился в кровати, когда Лиз подводит свой макияж перед зеркалом. Она накинула халат, после того, как поднялась с постели. Ей необходимо привести себя в порядок. От поцелуев Тристана она раскраснелась. Теперь Лиз нужно выглядеть свежей и нетронутой, как обычно. Она встречает взгляд Тристана в зеркале. — Зависит от самого вопроса. — Почему ты всегда уходишь, как только мы закончили? Что бы Лиз ни ожидала от него, только не этого вопроса. Ее лицо принимает удивлённый вид. — Я должна вернуться «к столу»? Тристан выгибает бровь. — Что, сотни гостей выбивают дверь? Лиз тихо смеется. — Потому что мне нужно работать. — А наверху, с ней, моя? — он произносит это вопросительно и чувствует себя все более удручённо. Донован был с графиней годами, десятилетиями. Для Тристана несколько месяцев — уже тяжкая ноша. — Я думала, что ты её любишь, — вытаскивает из него признание Лиз. Тристан пожимает плечами и говорит угрюмо: — Я не знаю, что это означает. Лиз снова смеется — иной, тихий и ахающий смех, полный сочувствия. — О, сладкий мой, ты так молод, — она смотрит через плечо. — К счастью, у тебя достаточно времени, чтобы понять самого себя. — Я знаю, о чём ты… Но Тристан продолжает горячиться: — Я знаю, когда люди меня используют. Они делают это постоянно, потому что им скучно или они одиноки, потому что они хотят возбудиться. Я знаю, что она просто хотела избавиться от него и я пришел в нужное время. И, вроде бы, да, я получаю что-то из этого тоже, — он со страстью тушит сигарету, и это о многом говорит ей, — Как-то так. — Я не это имела в виду, — мягко отвечает Лиз. — Мне нравится быть здесь с тобой. Это всё, что я знаю, — склоняет перед ней голову он. Лиз издаёт почти неслышимый звук. Тристан не может сказать, был ли это вздох или смех. — Мм, ты опасный парень, — она говорит это почти про себя, с недоверием, но, прежде чем Тристан смог снова заговорить, Лиз заскакивает обратно в постель. — Хорошо, опасный мальчик. Полагаю, что смогу задержаться с тобой немного дольше. Тристан обнимает и прижимает ее спиной к простыням, не шелку или атласу, или египетскому хлопку… Грубо злоупотреблять бельём отеля Кортез, слишком дорогим для них.***
Под руку с графиней, Тристан медленно подходят к лифту. Он пропускает её вперёд и нажимает кнопку, чувствуя себя её личным портье. Она выглядит обворожительно, как всегда. Вместе они представляют собой стильную пару, соответственно, готовую привлечь жертв, как мух на мед. Лифт старый, дергается и вздрагивает. Иногда лампочки мигают и снаружи. Уже сейчас они не хотят много говорить друг с другом. На лице Тристана можно прочитать лёгкое беспокойство. — Ты должны быть голоден, дорогой, — говорит графиня, потрепав его за руку. Голод — правильное слово для выражения его состояния. Как только двери открылись, Тристан ищет её взглядом и, оглянувшись назад, находит свою Лиз. Она в очках для чтения, её лицо наполовину прикрыто книгой. Но ее глаза неоспоримо направлены на него, буквально прикованы. Тристана будто окатили холодной водой и это ему по душе. Он знал, что она будет наблюдать за ним. Он никогда в этом не сомневался. Тристан подносит свою свободную руку к губам в непринужденном воздушном поцелуе. Лиз опускает свою книгу, она улыбается.