Я - твоя стая.

- Почему ты боишься меня, Стайлз? - это первый вопрос, который тогда задал своей бете альфа. Они в одной машине, и у них, кажется, было общее личное пространство на двоих. Питер смотрел исключительно на дорогу, будто разговаривал с самим собой, вовсе не замечая пацана на пассажирском, но Стайлз был уверен, что он под самым что ни на есть пристальным наблюдением. Поэтому конечности отказывались лишний раз шевелиться, и Стилински сидел, обнявшись с рюкзаком, покрепче прижимая его к груди. Вся его поза говорила о напряжении: застывшая в одном положении шея, окаменевшие плечи и нервные пальцы, вцепившиеся в ткань рюкзака. Питер чувствовал запах волчонка, чувствовал его настроение и благодаря стайной связи, которая уже начала проявлять себя, ощущал чужие эмоции почти как свои. Стайлз проигнорировал вопрос, упорно сжимая бледные от напряжения губы. На лбу выступила испарина, и только сейчас, на самом деле, Стилински начал осознавать в полной мере, что происходило в его жизни. Кем он стал? Кто такой Питер Хейл? Зачем он нужен ему? Как жить дальше? У Стайлза было слишком много вопросов, которые сводили его с ума за неимением ответов. Он не мог сконцентрироваться ни на одной конкретной мысли и ему было по-настоящему страшно сейчас, рядом со зверем, который убил родного человека ради власти. Или мести. Однако все эти метания были присущи только его человеческой стороне. Эти эмоции были понятны и не удивительны. А вот что-то животное внутри тянулось к Питеру изо всех сил, старалось подобраться ближе и спрятать лицо на чужой шее. Заставляло хотеть подчинения, уважать сильного хищника, своего альфу. И всё это сводило Стайлза с ума гораздо больше, чем все эти привычные человеческие страхи и переживания. Стилински разрывало изнутри на две полярные противоположности, и это, кажется, даже отдавало физической болью. Стилински покрепче стиснул зубы и ввалился обратно в реальность, будто вынырнув из вязкого болота собственных мыслей. Присутствие Питера беспокоило и дарило спокойствие одновременно, и Стайлз не понимал, как это работает. Он скосил глаза на альфу и, быстро пробежавшись по нему взглядом, будто украв его облик, снова уставился вникуда. Питер выглядел странно. Нет, не так. Конечно, ничего странного, скорее, здесь подошло бы шикарно, прекрасно, горячо и ещё парочка восхищённых девчачьих визгов на фоне. Узкие брюки, мягкий даже на единственный взгляд свитер, пальто, сменившее кожаный плащ графа Дракулы, туфли, которые в прямом смысле блистали чистотой и дорогим лоском... Ничего странного для человека. Очень странно для оборотня. Стилински не мог усвоить и привыкнуть к тому, что кто-то рядом с ним может настолько хорошо выглядеть, и этот кто-то оборотень. Волки ассоциировались почему-то с Дереком. С этой его кожанкой, небритостью и небрежностью. Питер в своём аутфите, явно украденном с разворота какого-нибудь модного журнала, не казался хищником на первый взгляд. Сложно было представить, что у этого ухоженного мужчины неожиданно вылезут смертоносные когти и красивое лицо обезобразится клыками. - Стайлз, я даже ни разу не пытался убить тебя. Только тебя и не пытался, на самом деле. И я спросил тебя, прежде чем обратить. По-моему, я был достаточно аккуратен, так что... Почему ты пахнешь страхом так сильно? - Питер, кажется, всерьёз думал, что он прав. Он был так безмятежен, и его губы изгибались в красивой полуулыбке, но Стайлз считал её лживой. Всего Хейла он считал одной сплошной ложью. Змей-искуситель, смертельный яд которого уже растекался по венам Стилински, запуская необратимые изменения. - Не пытался?! Спросил?! - молодой волк задохнулся от возмущения, и в этот раз в одно слились обе его сущности; и человек, и зверь злились до иступления. Стилински сверкнул глазами и зарычал на своего альфу, выпуская когти и клыки. Питер отреагировал незамедлительно. Один его короткий рык заставил Стайлза согнуться пополам, низко опустив голову. Он чувствовал, что не принадлежит себе, что не может распоряжаться даже собственными чувствами, не то, что телом. - Тише, лапушка. - Питер снова вернулся к своему мирному настрою, когда насладился сладостью чужой сломленной непокорности. - Я знаю, у тебя другие понятия об этой жизни. Супергерои и отец шериф сделали из тебя абсолютно наивного ребёнка, который готов жертвовать собой ради близких... - Я не наивный. Знаешь, между наивностью и твоим званием психопата убийцы довольно много всего, и я где-то посередине, - Стайлз, только что буквально придавленный силой альфы, готов был отстаивать себя и свои принципы даже сейчас. И ему вдруг стало почти плевать, что рядом с Питером он в опасности. Почти. - По шкале от одного до десяти я бы дал тебе одиннадцать в плане наивности, - вернул Стайлзу его же шутку Питер, весело фыркая. Его хорошее настроение расслабляло Стилински, он растёкся по сидению, продолжая, в прочем, нервно сжимать пальцами свой рюкзак. Он всё ещё ни капли не доверял Питеру Хейлу, по крайней мере, его человеческая часть точно. - Никакой оригинальности, - буркнул Стилински, отворачиваясь к окну. Жилые дома сменились на заброшенные окраинные строения, которые неизвестно кто и когда возвёл, а те постепенно перетекали в густой лес. Стайлз не знал, зачем они едут в лес, надеялся только, что не его закапывать, и почему-то постепенно переставал волноваться. Лесная панорама успокаивала, гипнотизировала, мерный рёв двигателя Хейловского автомобиля почти убаюкивал, так что когда Питер резко затормозил, Стилински дёрнулся от неожиданности, и его сердце забилось быстрее. - Приехали? - Приехали, - подтвердил Питер, глядя на Стайлза со странным выражением в глазах. Стилински не смог определить, что там было, на дне этих глаз, но это не было что-то привычно присущее Хейлу. И Стайлзу от такого становилось как-то не по себе. - А куда мы приехали? - дёрнул бровями Стилински, выползая из машины. Ему было куда уютнее в мягком автомобильном кресле, чем промозглой осенью в лесу, так что вылез он нехотя, забавно морща нос и оглядываясь. Лес везде был одинаковый, так что Стайлз не очень-то понимал, где они, и тем более предположить не мог, зачем вообще тут оказался. - В лес, - кратко ответил Питер, пряча насмешку в уголках губ. Хейлу явно нравилось раздражать своего новообращённого волчонка, потому что тот был полон ядовитого сарказма и абсолютно очаровательно злился. Так злятся дети и котята. - С ума сойти, а я думал, мы на вьетнамском рынке собираемся попробовать сушёных тараканов... Ты, кстати, пробовал сушёных тараканов? Говорят, на вкус, как чипсы, только полезней, - Стайлз с очень серьёзным лицом высказал весь этот бред, недовольно хмурясь в глубь леса. Питер улыбнулся, пока Стилински не видел его, повернувшись к нему спиной, и подошёл к пацану ближе, уже привычным движением укладывая руку на мальчишескую шею. Ладонь ощущала выпирающий позвонок и бархат кожи, которая была слишком нежной для подростка, сующего нос во всё, что может принести ему проблемы. Стайлз даже не вздрогнул, когда сильная рука легла на основание шеи. Волк внутри него отказывался реагировать на Питера отрицательно, тянулся за лаской и одобрением, а Стилински не мог совсем игнорировать свою звериную сущность. Хейл перенёс руку на чужое плечо, а потом скользнул ладонью на мальчишескую грудь, прижимая пацана к себе. Стайлз подавился воздухом, а его сердце забилось настолько быстро, что, казалось, перегорит. Питер же просто наслаждался ощущением присутствия стаи рядом. Стайлз - вся его стая, и пусть он всего лишь мелкий пацан, у которого жёсткое неприятие убийства как способа достижения цели... Но всё-таки этот пацан теперь семья. И Хейл уверен, что сможет научить Стилински доверять ему, сможет сделать из беспокойного волчонка настоящего сильного зверя, единственного, кому сможет довериться сам. - Ты в курсе, что это смущает? И пугает. Я очень напуган, окей? И смущён, - Стайлз залился краской даже не потому, что стоял здесь, в лесу, в объятиях Питера Хейла, который действительно психопат-убийца. Скорее потому, что он чувствовал себя в чужих руках слишком уютно, будто так и должно быть. Стилински начинал медленно дышать, чтобы успокоиться, но получалось из рук вон плохо. - Стая, Стайлз. Тебе нужны мои прикосновения, я нужен тебе. А ты нужен мне даже больше, - усмехнулся Питер, позволяя себе слабость рядом со своей единственной бетой. Слабость эта состояла в том, что он говорил правду. То, что в его голове. Не маскировал за издёвками, не лгал, всевозможно изворачиваясь. - Я не отрицаю, - тихо прошептал Стайлз, закрывая глаза. Он позволил себе десять секунд спокойствия в чужих руках, а потом легко вырвался из странных объятий, сделав пару шагов вперёд. Стилински развернулся лицом к Питеру и, прочистив горло, спросил: - И всё-таки, зачем ты притащил меня в лес? И... О мой бог, я оставил джип на стоянке! Хейл, ты серьёзно? Что происходит? Стайлз снова занервничал, начиная размахивать руками. Момент тихого уединения был нарушен бесконечной возмущённой болтовнёй, и Питер даже не был удивлён. Стилински всегда слишком подвижный, громкий и суетливый, а уж тогда, когда был напуган... Всё это, кажется, удваивалось. - Твой джип переживёт одну ночь на школьной стоянке без тебя, - закатил глаза Хейл, приближаясь к Стайлзу. Тот с каждым шагом альфы отступал назад, пока не упёрся спиной в широкий ствол сосны. Стилински тяжело вздохнул, понимая, что даже приобретённая ловкость оборотня не избавит его от привычной идиотской неуклюжести окончательно. Да, он перестал путаться в ногах, но врезаться во всевозможные вертикальные поверхности ему ничто не помешает, видимо. - Перестань, Стайлз, на самом деле ты ни капли не боишься меня. Ты просто держишься за свой страх так, будто если перестанешь бояться, то перестанешь быть человеком. - А это не так? - дёрнул бровями Стайлз, глядя Питеру в глаза. Оказалось, совсем не трудно было смотреть в лицо своему страху. Зато было трудно принять тот факт, что слова Питера на самом деле очень близки к истине. Стилински впрямь хватался за свой страх так, будто это последнее, что могло помочь ему остаться самим собой. - Разве это не так, Питер? Разве я не стану таким же, как ты, как только перестану бояться тебя? - Ты никогда не станешь таким, как я. Я не позволю тебе. Так что можешь перестать цепляться за свой страх. Расслабься, волчонок, тебе не нужно меня бояться, - Стайлз никогда не мог бы предположить, что Питер Хейл может быть настолько мягок с ним. Да с кем бы то ни было. Зверь, который мог одним взмахом когтей прервать чужую жизнь, сейчас говорил с пацаном ласково, и... Стилински на самом деле готов поклясться, что слышал заботу в чужом голосе. И это пугало его гораздо больше, чем если бы Хейл обыкновенно щёлкнул зубами в миллиметре от его горла. - Я мог бы попробовать, если бы не... Даже не знаю с чего начать. С того, что ты обратил меня без моего согласия, или с того, что ты убийца, - Стайлз сложил руки на груди, продолжая смело смотреть в глаза Питера. Нельзя было избавиться от страха в одно мгновение, однако можно отодвинуть его на второй план тогда, когда на первый снова выходит гнев. - Ты согласился на обращение, Стайлз. Ты сказал, что хочешь мой укус, - Питер опасно прищурился, не отпуская взгляда Стилински из плена своих хищных глаз. Стайлз несдержанно рыкнул себе под нос, но тут же спрятал зубы. Он не хотел снова испытывать на себе тяжкий гнёт чужой силы, которая бы прижала его к земле и лишила собственной воли. - Потому что ты угрожал Лидию обратить! - Стайлз возмущённо всплеснул руками, едва не заехав Питеру по носу. Тот рефлекторно увернулся от Стайлзовой руки и тяжело вздохнул. Понял, видимо, что придётся много вытерпеть с этим мальчишкой. - Это уже условности, лапушка. Факт в том, что ты согласился, - усмехнулся Питер, поймав ладонь Стайлза в свою. Альфа сжал мальчишескую руку и, постояв так пару секунд, отпустил. Стилински снова схватился за сердце, которое бешено забилось от чужого прикосновения, и вопросительно взглянул на Хейла, забыв о прежней теме разговора. На самом деле, Хейл намеренно отвлёк свою бету от размышлений о добровольности укуса, и это удалось ему одним касанием. Стайлз возмущённо вздёрнул брови и вытаращил огромные карие глаза на альфу, приоткрыв рот в немом яростном крике. Стилински собирался высказать Питеру всё, что он о нём думает, но запал неожиданно пропал, так что пацан просто пробурчал себе под нос: - Окей, просто забудем о личном пространстве... - Забудем, - хмыкнул Питер, который, конечно же, всё расслышал. Стайлз недовольно фыркнул и почти обиженно сверкнул глазами, чувствуя себя обманутым ребёнком, которого никто не воспринимает всерьёз. - Идём, Стайлз, ты же не думаешь, что я привёз тебя в лес попросту поболтать? - А ты вполне способен на это, - отметил Стилински между делом, следуя за направившимся в глубь леса Питером. Стайлз был уверен, что приди он сюда человеком, ему пару раз точно прилетело бы веткой по носу, а ещё ноги обязательно запутались бы среди этих вездесущих выпирающих корней огромных старых сосен. Однако теперь Стилински практически чувствовал, где и когда его подкараулит очередная опасность, и умело уворачивался. Правда, один раз колючая сосновая ветка царапнула его щёку. Ну, в тот момент, когда он восторженно пялился на бельчонка с открытым ртом. - О боже, кого я пытаюсь обмануть, из тебя выйдет максимум плюшевый игрушечный волчонок, Стайлз, - тяжело вздохнул Питер, наблюдая за всей этой почти трогательной картиной. Стилински на самом деле взгляда не сводил с очаровательной пушистой белки, и он даже не обратил внимания на ветвь, хлестнувшую его по лицу. Белка была в большем приоритете. - Пф, белки милые, а ты просто не способен воспринимать милые вещи правильно, - заявил Стайлз, начав разговаривать с Питером так, будто он был одним из его обычных знакомых. Вроде как Хейл не убийца, и не психопат, и даже не оборотень, просто мужик, который не понимает всей прелести кисточек на ушках и пушистых хвостиков. Стилински не мог долго находиться в постоянном напряжении, поэтому периодически забывал о своих страхах и ненависти к Хейлу. - О да, я просто не способен думать о белках, - закатил глаза Хейл, подумывая, что рядом с этим пацаном он вообще мало о чём успевал думать. Вообще-то, Стайлз, особенно когда находился рядом, заполнял собой всё окружающее пространство и почти целиком мысли Питера. Когда Стилински бурчал, сыпал своими ядовитыми шуточками или умилялся белкам, и впрямь сложно было занять голову чем-то другим. - Идём. В глубине леса Питер и Стайлз были совершенно одни. Казалось, что они попали в другое измерение. Другое время, другое место. Их окружали только деревья и редкие зверюшки, которые при приближении Питера прятались в норы, едва высунув любопытные мордашки. Исключением оставался только тот самый бельчонок, встреченный Стайлзом ещё на окраине. Тот, кажется, не боялся никого и ничего, чувствуя себя хозяином леса. Стилински восторженно оглядывался, потому что он не забирался раньше в такую глубь леса. Здесь было красиво, и в глубине сосны прореживались лиственными деревьями, которые радовали глаз своими золотистыми листьями. Стайлз чувствовал себя ребёнком, но ему на самом деле здесь нравилось. Не было тревожащих чуткий слух громких человеческих звуков вроде болтовни, музыки или рёва машин, топота и криков. Только тихий шелест листьев и копошение притихших зверюшек. Стилински расслабился, чувствуя себя уютно в гуще леса. Ему казалось, что здесь он может не думать о контроле, поладит со своей звериной сущностью, перестав разрывать себя на две половины. Стайлз почти забыл о миллиарде проблем, которые преследовали его, но одна из них поспешила незамедлительно напомнить о себе. - Тебе здесь нравится, - заметил Питер, наблюдая за Стайлзом, вдыхающим свежий лесной воздух полной грудью. Волчонок раскинул руки и будто стал частью этого леса, чувствовал единение с природой и самим собой, всё это было ясно как день для альфы. - Знаешь, для оборотней очень важно находится в ладу с самим собой. Принимать свою сущность. И лучше всего это даётся на лоне природы. Всё-таки, лес породил волков, так что здесь мы чувствуем себя как в родном доме. - Ты портишь мне настроение, - сообщил Стайлз, недовольно скосив глаза на Питера. Хейл спрятал усмешку в уголках губ и мысленно обругал себя за то, что испортил момент. Он мог бы долго наблюдать за безмятежным Стилински, и неизвестно, сколько бы они стояли посреди леса, если бы Питер всё-таки не открыл рта. - На самом деле... Это так и должно быть, потому что любому зверю лучше на свободе. И здесь куда меньше шума. А ещё я не ненавижу самого себя за то, что могу сожрать кого-нибудь, кто не понравится мне. Или слишком понравится. Здесь в своём роде безопасно. Но ты же не мог притащить меня сюда только затем, чтобы я отдохнул от самокопаний? - Мог, вообще-то, - развёл руками Питер, присаживаясь на ствол дерева, которое росло вдоль к земле и было густо покрыто изумрудным мхом. Стайлз почти чувствовал себя в сказке, он и предположить не мог, что в лесу рядом с их скучным серым городком есть такие места. А может быть, только сейчас, обзаведясь внутренним зверем, Стилински настолько начал ценить красоту природного уединения. - Стайлз, прежде чем пытаться сделать из нас стаю, нужно сделать из тебя оборотня. Я хочу, чтобы ты принял себя таким, какой ты есть сейчас и перестал цепляться за прошлое. Здесь тебе легче всего будет сделать это. - Мы уже стая, как бы я не хотел отрицать этого. Скотт просто взял и стал омегой, а я сегодня видел тебя во сне. Я не могу ненавидеть тебя или бояться, потому что всё внутри меня просто обожает твоё присутствие. И вот это уже пугает. Это не я, - Стайлз почти рухнул рядом с Питером, переставая, кажется, все свои попытки уцепиться за ненависть и отвращение. Они растворялись в крепкой связи между альфой и его единственной бетой, заменялись нуждой и принятием. Стилински был волком всего второй день или вроде того, но его мир уже перевернулся с ног на голову. - Ты всё ещё влюблён в Лидию Мартин, обожаешь комиксы, мечтаешь пойти по стопам отца, и... Стайлз, ты только что с обожанием пялился на белку. Я не думаю, что ты сильно изменился, - отметил Питер, оценив доверие, которое ему впервые оказал пацан. Правда, вместе с этим Хейл отметил и его наивность, которая, однако, сейчас была ему на руку. Но в дальнейшем с этим надо было что-то делать. - Ты всегда будешь оставаться собой. Стайлз молча привалился к плечу Питера, и Хейл не понимал, куда делся язвительный пацан, обвинявший своего альфу во всех смертных грехах. На его месте из ниоткуда возник разбитый доверчивый волчонок, который просто хотел выпутаться из собственных проблем. - Не только тебе можно лезть в чужое личное пространство, - заявил Стайлз, неожиданно утыкаясь носом в мужскую шею. Питер оторопело замер. Он думал, что сошёл с ума, или видел сон, но нет, реальность действительно была такой. Чужое дыхание щекотало шею, а стайная связь ощущалась невероятно явственно, крепла прямо в эти мгновения. Хейл не решался двинуть хоть пальцем и запомнил, в какой момент впервые именно Стайлз выбил его из колеи, а не наоборот. Они сидели неподвижно всего лишь минуту, но в тишине леса эта минута тянулась вечностью. По истечении этой маленькой вечности, одной из множества им предстоящих, Стайлз беспокойно рванул с места и привалился спиной к стволу другого дерева, примерно в метре от Питера. Хейл усмехнулся, наблюдая за пацаном, который вновь вернулся к прежнему. - Ты помог мне, - тихо пробурчал Стайлз, будто надеялся, что Питер не услышит. А потом ещё тише: - Благодарить я тебя не буду, потому что это ты во всём виноват. - Как скажешь, - усмехнулся Питер, поднимая взгляд на Стайлза. Тот снова прятал от него свои глаза, закрываясь от альфы. Хейл покачал головой и понял, что ему придётся много чего сделать, чтобы добиться чужого доверия, и это явно будет долгий и тяжёлый труд. После они провели в лесу ещё немного времени. Питер учил Стайлза вычленять из сотен запахов один единственный, и Стилински не понимал как, но у него получалось. Хейл был хорошим учителем. А ещё явно психом, потому что в конце-концов заставил свою бету рыскать по лесу в поисках того самого бельчонка, что встретился им ещё на окраине. Стайлз покрутил пальцем у виска, повозмущался и... И принялся вынюхивать запах, который чудом запомнил. Бельчонка найти удалось нескоро. Уже темнело, когда Стилински обнаружил себя на толстой ветке дуба обнюхивающим маленькую испуганную белку. Обладатель пушистого хвоста умудрился обежать кучу сосен и нашёлся не на окраине, где случилась первая встреча, а где-то в самой глуши. Бельчонок спокойно себе таскал жёлуди в гордом одиночестве, прихрамывая на одну лапу, и очень напугался, когда оказался в большой когтистой ладони странного шебутного хищника. Беличье сердце гулко колотилось под пальцами Стайлза, и ему в одно мгновение стало бесконечно жаль маленькую зверюшку. Стилински спрятал когти и ласково погладил пальцем пушистый лобик, стараясь всем своим видом излучать добродушие и любовь. Белка тяпнула его за палец, пронаблюдала, как быстро зажил её укус, а потом тяпнула ещё раз. Ранка снова быстро зажила, но в третий раз бельчонок кусаться не стал. Он любопытно обнюхал чужой палец и успокоился. Крохотное сердечко стало биться в привычном ритме. - Эй, чувак, почему ты здесь совершенно один? Где твоя беличья семья? Мама-белка, папа-белка и всё такое? - Стайлз посмотрел в маленькие чёрные бусинки глаз и совсем растрогался. - Кого я обратил, он разговаривает с белкой... - тяжело вздохнул снизу Питер, а Стайлз даже внимания обращать не стал. Сейчас для него в этом мире существовал только крохотный бельчонок. - Так, ну-ка, что с твоей лапой? Кто тебя укусил? Ты пахнешь кровью, это плохо... Давай-ка мы пойдём ко мне домой вместе, мой лучший друг пытается быть ветеринаром. Ты не пугайся, я не отдам тебя Скотту, но у него вроде как есть очень крутой начальник, который точно сможет тебе помочь, окей? - Стилински прижал белку к груди и спрыгнул с дерева вниз, приземлившись на ноги. Бельчонок даже не испугался полёта с высоты, лишь крепче прижался к странному хищнику, который, как говорила мохнатому интуиция, не нёс за собой никакой угрозы. А ещё от незванного гостя пахло чем-то вкусным, поэтому белка продолжала грызть чужие пальцы. - Ты собираешься притащить домой белку? - поинтересовался Питер, нервно дёргая бровью. И Стайлз снова удивил его до глубины души, активно закивав. - Обычно у нас Скотт отвечает за любовь к братьям меньшим, но ты просто посмотри, какой бойкий парень, и у него явно проблемы, так что я должен помочь ему, - неловко пояснил Стайлз, так, будто его застали за чем-то смущающим. На самом деле он не хотел показывать Питеру своей слабости к пушистому созданию, и вообще, Стилински ожидал чего-нибудь вроде "раз он нравится тебе, то сверни ему шею, это будет урок номер один", но нет, ничего такого он не дождался. Питер просто фыркнул и пошёл в сторону дороги, где прямо на обочине оставил свою баснословно дорогую тачку, не опасаясь за её сохранность. - Ладно, белка. Но... Серьёзно, белка, Стайлз?! - уточнил Питер уже в машине, когда краем глаза наблюдал за тем, как Стилински болтает со своим новым мохнатым другом. - Ты же оборотень, она должна бояться тебя! - Во-первых, это он. А во-вторых, Тони не грёбаный волчий расист, ясно? Он принимает тот факт, что некоторые оборотни могут быть классными. И я говорю о себе, - Стайлз готов был яростно отстаивать свои права на общение с белкой, и ситуация вовсе не казалась ему абсурдной. - Конечно, никакого волчьего расизма, - согласился Питер, подавляя желание хлопнуть себя рукой по лицу, как это всегда делал Стайлз. - Стоп, Тони? Он уже Тони? - В честь железного человека, - тихо пояснил Стайлз, смущённо краснея. Питер всё-таки хлопнул себя рукой по лицу, пытаясь не сойти с ума от выходок волчонка, который решил подружиться с белкой. Неожиданно тишину автомобиля разорвал голос Рианны, и Стилински, едва не выронив крохотную белку из рук, схватился за телефон. Звонил отец. И он был очень зол. Заплутав по лесу, Стайлз совсем забыл, что оставил телефон в машине Хейла. Как оказалась, отец звонил уже несколько раз, волнуясь за сына. Теперь Стилински-младшему грозил домашний арест или кара пострашнее. Ещё о Стайлзе беспокоился Скотт, и от него тоже осталось несколько пропущенных. Друг тоже злился, но забыл об обидах, когда узнал, что Стилински в безопасности. - Из-за тебя мой отец теперь точно убьёт меня, - пробурчал Стайлз, который стал мрачнее тучи. Его ручная белка осуждающе накричала на Хейла, и даже попыталась укусить. Но этого ей никто не позволил. - Это ты забыл телефон в машине, - пожал плечами Питер, притормаживая рядом со школой, на парковке. Стайлз собирался забрать свой джип и вернуться домой на нём, чтобы его отец не узнал о том, с кем Стилински весело проводил время в лесу. Вряд ли бы шериф нормально отреагировал, если бы сын подъехал к дому на такой дорогой тачке, да ещё и с Питером Хейлом на водительском сидении. - Это была твоя машина, - обиделся Стилински и, не прощаясь, спрыгнул на асфальт. Питер подождал, пока пацан уселся в свой джип, завёл его, и только потом уехал сам. Волновался, видимо, что не могло не удивлять. Первым, что Стайлз услышал от отца, когда вернулся домой, было: - Ты притащил домой белку?! Шериф был очень удивлён, когда увидел уставшего, но довольного сына, на ладони которого пищала мохнатая белка. Стайлз был кое-где грязный, кое-где пыльный, в волосах у него застряли парочка сосновых иголок и один дубовый листик, но в целом он выглядел так, будто был в порядке, поэтому Стилински-старший мог перестать волноваться. - Где ты взял её? - тяжело вздохнул отец Стилински, откладывая нотации по поводу игнорирования телефонных звонков на потом. Сейчас в центре внимания была крошечная белка. - Это он, пап, ты что, не видишь? - возмущённо вздёрнул брови Стайлз, увлечённо закармливая бельчонка арахисом. Тот грыз орешки с довольной мордочкой и наслаждался жизнью, не жалея, что отправился вместе со странным хищником, от которого пахло едой и приключениями. - Тони хромал, и ему явно будет трудно самому пережить зиму, так что... Можно он поживёт у нас? Стилински умоляюще взглянул на отца, и тот согласился почти сразу же, махнув рукой. Одна крохотная белка погоды в доме не сделает, и места много не займёт, а спорить со Стайлзом у шерифа не было ни сил, ни времени, ни желания. Однако всё-таки у отца Стайлза оставалось много вопросов. По крайней мере один, который сын продолжал упорно игнорировать. - Так где ты взял эту прожорливую белку? - повторил вопрос шериф, наблюдая за продолжающим жевать бельчонком. Стайлз тяжело вздохнул и, поняв, что от ответственности не убежать, всё-таки невнятно ответил: - В парке. Я нашёл Тони в парке, и мне даже пришлось лезть за ним на дерево, я чуть не упал и... - Сделаю вид, что поверил, - хмыкнул шериф Стилински, покачав головой. Было не очень похоже, что сын говорит правду, но, по крайней мере, он был в порядке, так что Джон решил отложить сомнения на потом. Весь вечер Стайлз провозился с белкой, и он даже заставил Скотта приехать и убедиться в том, что его новый пушистый друг сможет ходить. Однако МакКола бельчонок к себе не подпустил. Он опасался его точно так же, как и Питера, только Стайлзу было доступно его частичное доверие. - Ты за один вечер приручил дикую белку. Окей. Я должен подумать об этом, - Скотт озадаченно потёр глаза ладонями, прислонившись к косяку двери, ведущей в комнату друга. Стайлз запретил ему входить, потому что пушистый Тони категорически отказывался находиться в присутствии МакКола. - Ничего удивительного. Моё обаяние не действует на девушек, зато работает на белках. Хоть что-то, - хмыкнул Стайлз, впихивая в мелкие лапки ещё один орешек. Последний. Завтра Стилински придётся обновить запасы арахиса. И вообще, пацан подумал о том, что стоить погуглить, чем вообще питаются дикие бельчата. - Надо забежать к Дитону завтра... - Ага, - заторможенно согласился Скотт. Он просто никак не мог понять, почему самым ярким впечатлением после поездки в лес с Питером Хейлом, который убийца-альфа-оборотень-психопат, у друга стала маленькая обыкновенная белка, которая даже не умела превращаться в человека. В тот вечер сразу несколько оборотней поняли, что иногда человечность продолжает оставаться на первом месте даже тогда, когда зверь рвётся наружу. И белки не "грёбаные волчьи расисты".