Порою нужен сбой в системе, И шаг на ощупь в темноте, А иногда — побыть не с теми, Чтоб, наконец, понять — кто те.
Пора разгребать это дерьмо. Нет, надо было начать еще раньше, а лучше вообще не лезть в брачную кабалу. Но я был кретином и не видел очевидного. А еще не умел владеть эмоциями. А сейчас? Умею? На работе — безусловно, но в жизни мне все хуже удается держать чувства под контролем. Я даже несколько лет без труда подавлял ненависть к Авдею, хотя и содержал его сына. Он был частью моей работы, моим коллегой, а еще потенциальным противником на суде. Поэтому я старался не упускать его из вида. Как говорится, держи друзей близко, а врагов — еще ближе… Ногу что-то задело. Опустив глаза, я увидел ярко-красную игрушечную машинку, пульт от которой держал в руках Захар. Мальчик стоял на пороге гостиной и выглядел испуганным. На миг сердце совестливо кольнуло: я не скрывал своего пренебрежения и совсем запугал ребенка. — Прости, папа, — пролепетал Захар, подойдя к дивану. Он опустился вниз и, взяв машинку, собрался выскочить из гостиной. — Стой. Мальчик был послушным, поэтому безропотно застыл на месте, понурившись. Я тяжело вздохнул, рассматривая светлую голову. Несмотря на ненависть к обоим родителям Захара, мальчика мне было только жаль. Отец не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал… Ага, как же. Это только на словах все красиво. Было даже чувство вины. За то, что так и не сумел принять его. Возможно, если бы Марина не пыталась мне врать, я бы и принял. Но когда тебя держат за дурака, трудно с этим смириться. В голове мелькнула странная мысль: а принял бы я ребенка Ани от другого? Прежде чем ответ сформировался, я отбросил эту абсурдную идею как можно дальше. Не до неё сейчас. — Иди сюда, — стараясь смягчить голос, велел я и протянул руку. Захар забавно насупился и залез на диван, чуть в стороне от меня. Действительно, зашугал ребенка… Отложив ноутбук в сторону, я взял мальчишку в охапку и посадил к себе на колени. — Если бы мы с твоей мамой стали жить отдельно, с кем бы ты остался? — заранее зная ответ, спросил я. — С мамой. Не сказать, чтобы Марина была идеальной матерью, но и не самой плохой. Она сможет нормально воспитать Захара, несмотря на свою лживость и лицемерие. Я осторожно погладил мальчишку по голове и поинтересовался: — Захар, скажи честно, ты бы хотел другого папу? Он засопел и попытался соскользнуть с моих коленей. Это, конечно, вполне можно было посчитать за ответ, но я придержал Захара и настоял на своем. — Да. Ничего не заболело внутри. Я ожидал этого ответа и даже надеялся на него. Что ж, желание Захара исполнится. Посмотрим, как на новость отреагирует Авдей. — Захар, ты где?.. — В гостиную вошла Марина. Поплотнее запахнув шелковый халат, она улыбнулась при виде сына на моих коленях. — Вот так бы давно, Влад. А то относишься, как к неродному. Ха, иронично. Интересно, что она чувствует, когда говорит подобное? Вину? Упоение от победы надо мной? Или что-то другое? Забавно и в то же время печально. — Захар, иди в свою комнату, — ласково попросил я, и мальчик послушался. Если бы он был моим сыном, то я гордился бы им. А если бы его матерью была Аня, то я бы обожал его. Черт, опять она в моей голове! Отстань, ты путаешь мои мысли, когда мне нужна трезвая голова! Пока я справлялся с шизофреничными рассуждениями внутри себя, Марина успела забраться на диван рядом и прижаться к моему плечу грудью. — А что, может, сделаем Захару братика или сестричку? М-м-м? — протянула она и легонько прикусила мочку уха, послав по телу мурашки, но не от возбуждения, а от отвращения. — Думаю, он будет рад прибавлению. Довольно грубо я оттолкнул Марину и, резко поднявшись с дивана, запихнул ноутбук в предназначенную для него сумку. Не могу больше находиться в этой квартире! Не могу переносить её присутствие! — Я подал на развод, — заявил я и выпрямился. Даже под загаром, созданном в лучшем солярии города, было видно, как Марина побледнела. Раскрыв рот, она несколько секунд недоуменно разглядывала меня, а потом через силу выдавила: — Деникин, ты сейчас шутишь? — Когда я промолчал, Марина вскочила и воскликнула: — А как же контракт? Меркантильная ты сука. Нет, чтобы спросить, почему ты сына бросаешь, почему семью оставляешь… Первое, о чем она вспомнила — брачный договор. — Я буду добиваться его аннулирования, — абсолютно спокойно ответил я, поправив лямку сумки на плече. — С чего ты взял, что у тебя получится? — резко и зло рассмеялась Марина, скрестив руки на груди. Её лицо пылало праведным гневом. Так долго ждал момента сказать ей это… — Ты обманула меня. Захар не мой сын. Пораженно ахнув, Марина отшатнулась и плюхнулась задницей на диван. Я с усмешкой наблюдал, как шок на её лице сменяется виной и смирением. Сожалеет… Есть в ней все-таки что-то человеческое. Или она отлично играет свою роль. — Это ложь, — закачала головой она и уверенно встретила мой взгляд. Это и убедило меня в её неискренности. Нет, такие суки не раскаиваются. Они играют свою роль до последнего, стремясь к своей цели и бессовестно руша чужие судьбы. Вместо ответа и достал из заднего кармана джинсов смятый листок — копию теста на отцовство. Оригинал Марина может порвать, а делать новый тест — пустая трата времени. Я же хочу побыстрее освободиться. Она даже читать не стала, сразу поняла содержание. Догадливая. Дальнейшее событие меня удивило настолько, что я застыл, не покидая комнату, как сделал бы раньше. Женские слезы — сама по себе вещь противная, никогда не знаешь, искренние ли они или это очередное оружие против сильного пола. Особенно все сложно, когда пусть и лицемерная, но гордая женщина встает на колени. Да, Марина опустилась передо мной на пол, вцепившись руками в джинсы чуть выше колен и с силой сжав ткань. Её лицо, мокрое от слез, обратилось вверх, и никогда я не видел у неё таких чистых и искренних глаз. — Влад, это было один раз. Клянусь! — горячо заговорила она. — Ты тогда бросил меня. Променял на другую, ущемив мою гордость. Я была очень расстроена и пьяна, и… и хотела отомстить тебе. — Лучшая месть бывшему — переспать с его другом, верно? — Я придавал себе презрительный вид из последних сил: не понимая, фарс передо мной или настоящие слезы, не знал, как лучше поступить. Какой-то извращенной логикой можно было понять Марину, да… Но может, она сама заставляет меня так думать? Как-никак, она окончила тот же факультет, что и я, и неплохо умеет пудрить мозги. — Скажи, каково это: постоянно видеть отца своего ребенка рядом, но упрекать меня в холодности к якобы родному сыну? Марина всхлипнула: — Клянусь, я не знала, что он не твой! До последнего, даже после родов, я была уверена, что ты отец. Влад, он твой, и неважно, кто… — Ох, заткнись! — Вот теперь, почувствовав начало пламенной речи в стиле яжматерей, я нашел в себе силы подавить отвратительное чувство жалости. Нет, контракт был составлен обманным путем, и поэтому суд должен быть на моей стороне. Если Марина и её папаша-прокурор не найдут какой-нибудь лазейки. А впрочем, плевать. Лишь бы избавиться от её омерзительного присутствия в моей жизни. Оторвав её руки от ткани джинсов, я взял сумку с ноутбуком и направился к выходу, но следующие злые слова Марины пригвоздили к месту. — Это из-за неё, да? Из-за той шлюхи, с которой ты кувыркался неделю назад в отеле? Что, думал, не узнаю? Я знаю обо всех твоих шалавах, но не беспокоилась о них, пока не появилась она. — Я замер, не оборачиваясь, и Марина горько рассмеялась: — Ну конечно, из-за неё. Что, снова увидел её и встал на задние лапки? Она ведь использует тебя, твои деньги, и выкинет прочь, как надоевшую игрушку! А я люблю тебя, слышишь? Люблю! — Нет, дело не в ней, — спокойно произнес я и с уверенностью понял, что это сущая правда. О разводе я думал еще до того, как судьба вновь начала сводить нас вместе. Просто хотел дождаться окончания контракта, но частые беседы с Яном и упреки блондинистой суки Данилевской сделали свое дело, и я понял: не могу больше. На шее с каждым часом все сильнее сжимались невидимые тиски, не давая воздуху проникнуть в легкие, и новый день казался последним. Да, я хотел бы продолжить с Аней… что бы у нас ни было. Но она никак не связана с разводом. Это нужно мне. Но Марина уже не слышала меня. — Ты врешь! Ты все врешь! — кричала она, стуча сжатыми кулаками по ковру. — Это она тебя подговорила! Ты просто жалок, Влад! Ненавижу! Чтоб ты сдох! Вот теперь я с уверенностью покинул гостиную. Пока зашнуровывал кроссовки под аккомпанемент почти нечленораздельных криков, мрачно размышлял о разнице между женскими слезами и женской истерикой, и лишь случайный взгляд уловил движение в коридоре. Захар выглядывал осторожно, спрятав тело за дверным косяком. Он не впадал в истерику, но его слегка сжатые бровки и испуганные глаза загнанной лани говорили больше, чем вопли. Марина сколько угодно могла называть меня черствой сволочью, но в этот момент мое сердце жалостливо сжалось. — Иди ко мне, Захар, — тихим и спокойным (особенно на фоне несдержанных ругательств его матери за стеной) голосом велел я, протягивая руки. — Я уведу тебя отсюда. Несмотря на мое постоянное отсутствие в жизни Захара, он удивительным образом доверял мне и сейчас шел медленно, но уверенно. И так крепко обвил шею своими маленькими ручонками, что на миг я пожалел, что это не мой малыш. — Я отвезу тебя к дедушке, Захар, — я продолжил говорить негромко уже в подъезде. Захар тихонько сопел мне в шею, но не говорил ни слова. — Тебе ведь нравится бывать у него в гостях, верно? И дедушка будет рад. Внуку — да, но не моим новостям. Хотя Маринин отец был нормальным мужиком, такого ярого защитника справедливости я еще не встречал. Так что была возможность перетянуть его на свою сторону. Пусть и маленькая. — Я оставлю тебя у дедушки, а сам уеду, — продолжал говорить я, усаживая Захара в детское кресло. Захлопнул дверь, и пока огибал лексус, произнес в никуда: — Поеду поболтать с твоим папашей.***
Авдей открыл мне дверь практически сразу. Белая рубашка на нем была распахнута, ремень на черных классических брюках расстегнут, светлые волосы взлохмачены, а в руках полупустой бокал белого вина. Примерно так он расслаблялся после трудного рабочего дня. — О, Деникин! — вместо приветствия воскликнул Авдей и пропустил меня в квартиру. Уже из гостиной он произнес: — Вино будешь? Закусить не предлагаю: нечем. Десять минут назад заказал пиццу. Уже решил, что они улучшили скорость доставки, но нет. Это всего лишь ты. Разувшись, я прошел следом за хозяином дома. Авдей развалился на диване и с задумчивым видом созерцал открывшийся вид из окна: штор и тюля не было. Он выглядел настолько эстетично в своей обставленной в светлых тонах квартире, что даже я залюбовался. В этот момент его нужно было запечатлеть на фото или на картине и без труда заработать миллионы. — Я подаю на развод, — лаконично бросил я, не проходя дальше порога гостиной. — Мне не помешает твоя помощь. Филипп не выглядел особо удивленным. Он лишь чуть дернул бровью и пригубил вина. — О как! А что случилось? Изменила тебе? Или, — подмигнул он, — узнала об изменах? Впрочем, неважно. Не понимаю, зачем тебе помощь юриста. Ты и сам неплохо с этим справляешься. — Ты не понял, — я покачал головой и в упор уставился на бывшего друга. — Ты мне не нужен как юрист. Процесс пройдет гораздо быстрее и успешнее, если ты сразу признаешь свое отцовство. — Ленивая улыбка на лице медленно погасла, он недоуменно моргнул. — Конечно, у меня и так есть тест на отцовство, который доказывает, что Захар не мой. Но и твое требование признать его своим пойдет на пользу… Я собирался сказать еще кучу слов, но Авдей перебил меня, взмахнув рукой. — Стоп. Что ты сказал? Встретившись взглядом с растерянным Филиппом, я вдруг понял, что он ни черта не знает. Вот тут я был уверен в его искренности: похоже, он верил, что Захар мой сын. — Ты серьезно ничего не заподозрил за все это время? — Я пораженно вскинул брови. — Авдей, ты либо слепой, либо глупец. У него же твои глаза и твои волосы! — Я не присматривался к твоему отпрыску! — огрызнуться Авдей и поставил вино на кофейный столик. Легкий хмель на его лице исчез, оставив место шоку и какой-то странной сосредоточенности. Таким я его видел впервые. — Да, мы перепихнулись несколько раз с Мариной после вашего расставания, но она меня убедила, что принимает противозачаточные. Когда я узнает о её залете, то прочел в интернете, что таблетки действуют только в течение одного или двух дней после зачатия. Решил, что она пила их уже беременной от тебя. Ну, а волосы… Марина вроде изначально светло-русой была, не? Пока не начала красить волосы. Я покачал головой, поражаясь странным поворотам судьбы. Удивительно… Почему-то я думал, что Авдей все знает и тихо посмеивается надо мной, поэтому медленно варился в собственной ярости, но все оказалось куда запутанней. — Авдей, у него родимое пятно, как у тебя. Это твой сын. И я был бы рад, если бы ты его признал. Мальчик заслуживает этого. Друг поднял на меня пустые глаза и вздохнул: — Я… Я не знаю, что делать. Связывать свою жизнь с Мариной… Лучше ориентацию поменять. Но Захар… Нужен ли ему такой отец? — Ему нужен отец, — твердо произнес я и, шагнув вперед, положил руку на плечо Авдея. — Плохим ли ты будешь папашей или хорошим... Решать тебе. А я так и не смог полюбить чужого ребенка. Он опустил голову и взлохматил шевелюру. — Бля, Деникин, дай мне пару дней осознать! — вдруг разозлился он. — С чего ты вообще решил, что мне нужен спиногрыз? Я богатый холостяк, передо мной все развлечения мира. А ты предлагаешь мне поменять их на пеленки и памперсы?! — Пеленки и памперсы ты уже пропустил, — усмехнулся я, но отступил. — Ладно. Делай, что хочешь. В суде я обойдусь и без тебя, но учти: если хочешь заслужить мое прощение за измену Марины с тобой и за то, что я воспитывал твоего сына, тогда ты придешь и потребуешь права принимать участие в воспитании Захара. Авдей залпом выпил остатки вина в бокале, даже не поморщившись. На суд он все-таки пришел.***
— Значит, ты вольная птица? — спросил Ян, не отрываясь от экрана и отчаянно нажимая на кнопки на джойстике. — Условно я все еще женат. Но суд в ближайшее время, так что да, — я хищно улыбнулся, но не своей свободе, а выигрышу. Геймер из Яна никакой, зато бахвальства ему не занимать. Ян проматерился и откинул джойстик в сторону. Теперь его больше интересовала бутылка пива, которую он легко открыл и присосался к горлышку. Я усмехнулся, решив не комментировать его неумение проигрывать. — Тогда какого хрена не поехал с нами на природу? — буркнул он, отставив пиво в сторону. — Речка, лес, шашлыки, секс в палатке — лучший способ помириться. — Ты про Аню? — уточнил я и потянулся за своим пивом. — Она сейчас не главная моя цель. Не буду её примешивать, пока ситуация с Мариной не разрешится. Она все еще может оставить меня ни с чем. Ян расхохотался: — Ты думаешь, это остановит Аньку? — Да не-ет, конечно. Но я буду решать проблемы по одной. Не хочу давать Марине повода вмешать её сюда. Ян усмехнулся и снова взялся за джойстик: — Ну смотри сам, Влад. Анька девушка симпатичная, как бы не увели прямо из-под носа. — Не уведут, — хищные нотки в моем голосе удивили не только Яна, но и меня. Но другой интонации я бы не подобрал.