Какая гадость - эта ваша любовь!

Лис удобно устроился на толстой ветке, нависавшей над дорогой. По его расчетам, жертва вскоре должна была проехать именно здесь, а для поимки уже все было приготовлено: любовно заряженная паутинная ловушка, сонный порошок, на крайний случай — дымовая завеса, под покровом которой можно будет сбежать, если что-то пойдет не так. Мерный перестук копыт по укатанной селянскими возами дороге указал на приближение жертвы, и вскоре Лис увидел ее. То есть, его: припавший пылью алый плащ, светлая кольчуга, на груди усиленная коваными пластинами с изображением трех лилий — знаком ордена, шлем у седельной луки и немного сонное выражение на породистом лице: рыцарь нападения не ожидал. Лис слегка изменил тактику — резко свесился с ветки, держась за нее коленями, дунул сонный порошок в лицо жертве, а только затем полоснул кинжалом по веревке, распуская сеть. Рыцарь попался крепкий, сонный порошок его сразу не взял, и сеть оказалась очень кстати: вытащить меч или длинный кинжал он не смог, спутанный на совесть. Только гневно выругался, но тирада оборвалась на полуслове, когда сон все же сморил его. Лис спрыгнул наземь, налег всем телом на веревку, стаскивая рыцаря с коня. Само животное припустило во весь опор. Ничего, пока разберутся, что произошло, где искать пропажу, Лис будет далеко. И его жертва тоже. — Где ты… Камень переноса сработал, как надо. Каменный мрачный зал, кое-как освещенный скупым светом десятка факелов, немилосердно чадящих, принял обоих. Рыцарь загремел по камням латами, Лис удержался на ногах. — Вернулся, мальчик мой? В круг света вступил скелет в тиаре и украшенном драгоценными камнями балахоне. Арзент, черный маг, по всеобщему признанию, самый подлый и мерзкий из всех черных магов. Лис искренне ненавидел, когда его так называли. Но спорить с работодателем? Да ни в жисть! — Вот, как заказывали: светлый, паладин, член ордена Трех Лилий, возраст до сорока лет, здоров, как бык, никаких телесных повреждений, только сонный порошок. — Я в тебе и не сомневался, ты и впрямь лучший из всех. Лис снова промолчал. Он себя лучшим не считал. Есть наемные убийцы намного проворнее и быстрее, есть ядовары намного искуснее. Ради справедливости, таковых было немного, Лисарит Ночная Тень по праву славился как умением устранять неугодных его работодателю, так и добычей сведений. Мастер пыток, не испытывающий жалости к жертвам, был у черных магов на слуху как тот, кто быстро и без шума и вопросов выполнит любые поручения. — Можешь забрать себе его доспехи и оружие, — равнодушно разрешил лич. Лису оно все было ни к чему, вздумай он продать это добро, и ниточка потянется, потянется, а при желании любую такую ниточку можно размотать и выйти на него. Оно ему надо? Но почему-то в этот раз и кольчугу с нагрудником, и поддоспешную стеганую куртку, и перчатки, поножи и весь арсенал паладина он аккуратненько прибрал, разоблачив рыцаря до исподнего. Подумав, снял и сапоги. Будущему мертвецу они ни к чему, а ему пригодятся. Ноги у рыцаря при ближайшем рассмотрении оказались довольно изящными, узкие стопы, не слишком и огрубевшие, видно, босиком ходил редко. Так что сапоги будут почти впору, может, чуть больше, ну так на то обмотки есть. Подштанники он все-таки оставил, наверное, из солидарности к живому собрату. Нежити, конечно, все прелести рыцаря до того самого места, которое прикрывает последняя деталь гардероба… Но все равно. Мародерством заниматься Лис не планировал. Зачарованная сумка вместила все, даже полуторный дрын, по недоразумению названный мечом, изрядно потяжелев, конечно, но все равно не так, как если бы на ней не лежало заклятье «голубиного пера». Лис с привычной «жабой» вспомнил, какую сумму пришлось отвалить за этот мешок из кожи реликтовой змеи и заклятье «бездонной глотки». Но оно того стоило, да. — Я могу идти, господин? — Ступай, мой мальчик. Только я прошу тебя переночевать здесь, вдруг у меня будет еще одно поручение. В эту ночь все должно решиться… Рыцаря уже уволокли вниз, Лис вскинул сумку на плечо и направился туда же. Лучше всего ему спалось в камере, особенно, если запереться изнутри, чтобы никакая нежить не добралась — Арзент безопасностью живых в замке не заботился, двери комнат не запирались. Лис привык спать в любых условиях. Жесткий топчан, намертво вмурованный в пол, был ничем не хуже роскошного ложа, особенно если подстелить рыцарскую куртку и накрыться сразу двумя плащами. Вот только сегодня сон почему-то не шел, да еще и тюремщики устроились прямиком напротив той камеры, что он себе облюбовал, сперев ключ. Нежить не спускала глаз с рыцаря, нервировала еще и Лиса. Что им вообще надо? Наемник не выдержал, повесил один плащ на решетку, разделив себя и тюремщиков занавесом. Только улегся, только начал уплывать в безмятежный сон честно исполнившего заказ наемника, как по коридору подземелья прошаркали знакомые шаги. Он искренне недоумевал, как может хромать лич, который по сути своей скелет, и нечему у него болеть. Но, видно, было это памятью духа, а не тела, и Арзент изрядно приволакивал левую ногу. А, может, это у него какая-то лажа случилась в момент перехода на новую ступень бытия? В любом случае, Лиса это не интересовало. А вот то, зачем он приперся в каземат — очень даже. Аж сон весь улетучился. Лис быстро сдернул плащ, чтобы не выдать себя, устроился в самом углу камеры, куда не попадал свет факела, навострил уши. Была у него одна особенность: он очень не любил, когда творилось что-то, чего он не понимал, а зачем Арзенту идти сюда, было непонятно. Бормотание мага он услышал почти сразу, как только тот очутился в камере, где распяли на цепях пленного паладина, все еще спящего — Лис не пожалел сонного порошка. — Надо же, я и не думал, что так повезет… Ненаследный принц… Королевская кровь! Да мне за это Горшан… вот только придется изменить ритуал. Ничего, лишние трое суток… Главное, чтобы ты не сдох до окончания. Кожу, кожу снять надо, наживую, первую жертву всегда пускают на парадное облачение бога. У Лиса внутри все похолодело. Горшан… Древний мертвый бог, который поклялся затопить этот мир кровью, как только вернется. Почему-то Лис не сомневался, что так он и сделает, а вовсе не примется осыпать милостями мага, призвавшего его. И как его угораздило? Еще и спер не абы кого, то-то личико показалось знакомым — четвертый, ненаследный принц Майлих, вот кто ему попался. Так уж вышло, что кое с какими тонкостями науки некромагии Лис был знаком. Он очень любил читать, а большая часть книг в замке Арзента была написана на родном языке Лиса и по странной прихоти мага ничем не защищена. Не боялся он, что ли? Так вот, в инкунабулу, описывающую ритуал взлома каких-то особо крепких печатей на чьей-то там гробнице, он случайно сунул нос. Дальнейшее бормотание лича заставило его увериться, что ритуал тот самый, а Лиса вчуже выворачивало пару часов от одного только описания. Рыцарь решил очнуться как раз к тому моменту, когда Арзент принялся описывать, как именно он начнет сдирать с него кожу. Бедняга. Лис вполне разделял его нелицеприятное мнение о мире, положении, виновниках оного и личе. Правда, свое он не высказывал. Арзент, выговорившись, поспешил покинуть камеры, чтобы начать подготовку к изменению ритуала. Лис отпер свою камеру, осмотрелся. Нежить убралась куда-то, правильно, кого тут охранять, паладина в цепях? Он осторожно прогулялся до караулки, сгреб все ключи, что могли подходить к оковам. Не то, чтобы ему было жаль паладина, кем бы он там ни был. Скорее, Лису было очень, очень жалко себя. Ну и еще немножко мир, в котором довелось родиться и жить. Сверши Арзент свой ритуал, и миру каюк. А вместе с ним и Лису. А такое развитие событий наемнику очень не нравилось. Проскользнуть в камеру рыцаря труда не составило, подобрать ключ к оковам тоже. Попытку дернуться и открыть рот Лис пресек кинжалом, нацеленным в глаз воину, решив, что это достаточно доходчиво. Было доходчиво, даже весьма, Светлый замер, глядя на бритвенно-острое лезвие. И когда его расковали, дергаться не стал. Голая грудь и одни-единственные портки — плохая защита от острой стали. Лис махнул ему в сторону коридора, жестом показав, что стоит двигаться и побыстрее. Наемник рассчитывал выбраться через потайной ход в лес. Какой демон понес Арзента в подземелья снова — он понятия не имел. Факт был налицо: до заветной двери, за которой начинался ход, было еще четыре десятка шагов, они с паладином, аки ночные лилии, замерли посреди коридора как раз напротив факела, а напротив них, на другом конце коридора замер лич. Лис среагировал моментально — швырнул склянку с дымовой завесой в Арзента и дернул рыцаря за собой в ближайшую камеру. Заклинание просвистело мимо, нацеленное в беглецов, которые как раз должны были со всех ног драпать к выходу. — Представь место, — Лис был краток. Камень сработает один раз, затем рассыплется. Сам наемник не знал, куда бежать. Все его укромные места находились в замках черных магов, куда соваться с паладином под мышкой точно не стоило. Светлый коротко кивнул: — Представил. Лис разбил камень под ногами как раз в тот момент, когда Арзент заглянул в камеру. То ли зацепило его каким-то заклятьем, брошенным личем в последний момент, то ли это заклятье что-то сбило, то ли запас удачи Лиса просто кончился, но тяжелый даже без доспехов паладин умудрился грохнуться на него сверху при перемещении, а по голове еще и мешком прилетело. Лис потерял драгоценные секунды, пытаясь сбросить с себя неожиданный груз, а когда вскочил, понял, что придется в мешок лезть самому. — Я имел в виду лес, тупица! — прошипел он. — А не полный двор паладинов. — Ты сказал «место». Это — мое место. Даже потянуться к склянке с не раз выручавшей его дымовой завесой Лис не успел — в грудь, горло и вообще везде уперлись острия клинков. — Тебе лучше не делать фокусов, парень, — предупредил его принц-паладин, усмехаясь. Лис замер, оценивая свои шансы. Пока что получалось не слишком выигрышно. — Не собираюсь. Я тут как раз вспомнил, что именно сюда мне и надо было. Паладины церемониться с ним не собирались, раздели догола. Видно, опасались, что и в подштанниках у наемника пара отмычек, яд и гаррота зашиты. В подземелье он так и очутился — в кандалах, прикованный к стене, голый и без ясных перспектив на будущее. — Одеяло ему дайте, — приказал принц Майлих. — Тупица, — повторил Лис. — Я распят на стене как мишень, чем я твое одеяло на себя накину? А придерживать мне его зубами? — Я не сомневаюсь, что ты как-нибудь извернешься, Лисарит Ночная Тень, — принц был убийственно серьезен, только в глазах мелькали насмешливые искорки. — Мне надо поговорить с вашим магистром. Не захочет идти, сообщите, что это касается Горшана и его возвращения. — Я передам, — принц все-таки взял принесенное надзирателем одеяло, сам накинул его на спину пленнику, чтобы не так отмерзала касающаяся ледяных камней стены спина, завязал узлом. И удалился. Лис опустил голову как можно ниже, расслабился, повиснув бескостным мешком. Можно было высвободиться из оков, если повертеться как следует, но он надеялся, что магистр явится поскорее. А уж там вытребовать условия содержания получше Лис сумеет. Ожидать Лису пришлось пару часов точно, и в этом не было вины принца Майлиха. Он сообщил о сказанном наемником сразу, едва покинув каземат, но беда была в том, что даже статус принца крови не давал Майлиху слишком больших привилегий в ордене, он не был рядовым паладином, но и в высшее руководство ордена пока еще не входил. Так что словам Лиса пришлось пройти через старшего Мастера и прочих, пока они не достигли ушей Магистра. И лишь тогда Магистр подхватил полы своего одеяния и порысил вниз, в камеры, велев всем сопровождающим оставаться снаружи. — Это очень важно. Майлих, а вот ты со мной пойдешь. Может, при тебе он будет малость поразговорчивее. Принц открыл рот, закрыл и только поклонился, следуя за Магистром. Хотя при чем тут он, ну, если не считать того, что он так глупо попался наемнику? В сентиментальности Лиса Майлих очень крупно сомневался. — Хочу светлую комнату, с камином и постелью, — сразу же заявил Лис. — Никаких кандалов. И верните мне мой мешок, одежду и все, что сняли. Принц про себя восхитился наглостью наемника. Но молчал, слушая торг Магистра и Лиса, изображая тень за плечом первого. Только пристально рассматривал все, что не было скрыто одеялом, то есть, практически, все тело наемника. Ни единой татуировки на этом поджаром, загорелом — причем абсолютно везде — теле не было, ни единого кусочка металла. Убийцы любили украшать себя различными кольцами в сосках, узорами и вживленными камнями, которые можно показывать, только расхаживая в минимуме одежды, то есть так, как и приличествует бесстрашному мастеру ножа. Лис ограничился только загаром. Волосы у него были черными, хотя от самых корней проглядывало золото. Видимо, ночами под лунным светом блондинам несподручно сидеть и выслеживать жертву. Майлих усмехнулся этой мысли, Лис поймал эту усмешку, глянул остро-колко, холодными, как у змеи, глазами. Принц ответил ему прямым взглядом, внимательным и чуточку любопытным. Лис был ему интересен в той мере, в какой может быть интересна обезвреженная, но не убитая ядовитая тварь, взятая для изучения и описания. Потом-то у твари два пути: быть препарированной во благо науки или отпущенной, если повезет. — Мы можем снять оковы, предоставить камеру получше. Еда будет вкусной. Вернем одежду. — Согласен, — Лис пошевелил руками. — Снимайте меня. Магистр кивнул надзирателю, тот принялся открывать оковы. — Только глупостей не делай, — предупредил Майлих, опустив руку на рукоять кинжала и подступив ближе. — Они не в твоих интересах. Лис его словно бы не замечал, растирал запястья, потом согнулся пополам, растер лодыжки, выпрямился. — Что вы вообще намерены делать с ритуалом вызова Горшана? Арзент уже вплотную приблизился к его завершению. — Придется помешать. Уничтожим Арзента, главное, чтоб не на алтаре, — усмехнулся Магистр. — И ты нам в этом поможешь. — Я не беру заказы на магистров черной магии, — уведомил его Лис. — Магистра мы прикончим сами, а ты проведешь нас в его замок. Лис подумал и кивнул. — Хорошо, поступим так. Впрочем, он будет ожидать вас, что вполне объяснимо, учитывая, что я выкрал у него из-под носа этого тупицу. Майлих пропустил мимо ушей его слова, не показав, что слышал их. — Он будет ожидать нас так же, как обычно — чтобы мы взяли замок в осаду, попытались войти с боем. Но ты сможешь провести нас в самое сердце. Элитный отряд. Это не предложение, а условие твоего помилования. — Помилование? Вот как? И какие же преступления я совершил против вашего ордена, чтобы вы решали вопросы помилования или наказания меня? Это не в вашей власти, Магистр, вы не представляете закон королевства, вы всего лишь командуете орденом. — Похищение собрата моего ордена — это преступление, — терпеливо пояснил ему Магистр. — Учитывая, кого именно ты похитил, это дело уже не только ордена, но, передай я тебя в руки королевского правосудия, и никто бы не стал с тобой торговаться, ты сам понимаешь. Информацию о замыслах Арзента, а так же все остальное из тебя бы просто выбили в пыточных Скорбной Башни. Возможно, было бы уже поздно, и ты это понимаешь тоже. — А еще я спас жизнь принца крови, так что это списывает мои предыдущие преступления. Пытать меня бесполезно, вы не знаете, как причинить мне боль, а уж такую, чтобы я заговорил — тем более. Так что я возьму с вас обычную плату — полторы сотни золотых за задание. Экипировка и еда — за ваш счет. Соберите пятерых воинов, больше не понадобится. Пойдем через портал в старых руинах. Мне нужен лунный камень, три меры мака, три меры дурман-травы, две меры молока и серебряная ложка. А также камин, ступка с пестиком и полный алхимический стол со всеми компонентами. Майлих, пусть и не имел особого влияния в ордене, но имел его как принц крови, так что, предупреждая взрыв, опустил ладонь на плечо магистра и коротко кивнул. Действовал он сейчас от имени его величества, и тому пришлось подчиниться. — Хорошо, ты получишь все, что нужно, — бросил Магистр ордена Трех Лилий и вышел. — Ты не человек? — спросил оставшийся в камере Майлих, с новым интересом рассматривая кутающегося в одеяло наемника. — Человек, — коротко ответил тот. Одеяло согревало плохо, ноги уже заледенели, так что Лис, постелив одеяло на пол, уселся и принялся растирать ступни. — Когда мне дадут комнату с камином? — Скоро. Если человек, то с чего ты взял, что заплечных дел мастера Скорбной Башни не знают, как причинить тебе боль? — Я умею отключать сознание, как и любой убийца, переплавлять боль в иные ощущения. Как причинить боль тому, кто ее не чувствует? — Не давать тебе сделать то, о чем ты говоришь. Ты убийца, но не статуя, у которой нет никаких чувств. Хотя мнишь о себе столько, что впору принять за живое воплощение Маихары. — Я знаю свою цену, только и всего. — Думаешь, все можно купить? — хмыкнул принц. — Не все. Друзей, любовь, прочий светлый возвышенный бред точно нельзя, — Лис поднялся, прогнулся назад, коснувшись затылком пяток, обхватил колени руками, так и застыл. — А такие как ты в «светлый возвышенный бред» не верят, — дернув плечом, констатировал принц, развернулся и вышел. Еще через полчаса вернулся, бросил наемнику его одежду и сапоги. — Одевайся и идем, все, что ты просил, готово. Лис быстро оделся, ощупал одежду, убедился, что все потайные карманы выпотрошены. — Веди, тупица. — Прекрати меня так называть. — Это полностью соответствует твоему уровню развития интеллекта, — Лис направился к двери камеры. — Самовлюбленный идиот. Майлих заставил себя успокоиться. Ему нет дела до мнения какого-то наемника. Лису выделили камеру для тех, кто по той или иной причине должен задержаться в цитадели паладинов и быть ограничен в передвижении. Большая, светлая комната выглядела роскошно, даже слишком роскошно, по мнению Лиса. Он опробовал ладонью мягкие стулья, диван, погладил полированное дерево низкого столика. Решетки на окнах впечатление несколько портили, и прочная, вмурованная в каминную трубу решетка, запертая за ним дверь и отсутствие потайных ходов — тоже. Красивая, роскошная тюремная камера. Даже с его талантами выбраться из нее будет сложно. Но ему ведь не было нужды выбираться. Сами выпустят и отряд охраны дадут. Пять паладинов, элиту. Впору гордиться. — Тут слишком… красиво, — наконец, решил он. Привычка к мрачным, темным, с вечными пыльными тенетами под потолками залов и коридоров, с ловушками на каждом шагу, замкам некромантов и черных магов была неистребима, как привычка дышать. Лис собрал все красивые светлые покрывала, аккуратно сложил их в углу комнаты, потом передвинул все изящные столики и мягкие кресла к двери, построив баррикаду. Смысла в этом было немного, вернее, нисколько вообще. Но зато согрелся и размялся. Теперь можно было начинать работать. Алхимический стол в комнате поражал воображение, Лис сперва даже растерялся от обилия компонентов, потом принялся делать порошки и зелья, увлекшись работой по уши. Наверное, это и было счастье, работать на хорошем и удобном столе, а не в лесу на колене собирать сонный порошок и отмерять, ругаясь и норовя все рассыпать. Постепенно, за работой у него выкристаллизовывался план. Оставалось только тщательно все подготовить. Осечки быть не должно, он не может себе позволить ошибиться ни в начале, ни в любом последующем пункте. Лис довольно улыбнулся своим порошкам и побулькивающим жидкостям. От дверей раздался грохот — свалился криво поставленный столик. — Ну и на кой-здесь эти баррикады? Или от пищи ты гордо отказываешься? Ладно, я так и передам Магистру, — прозвучал голос принца. — Мне не нравится эта светлая мебель. Она слишком красивая. — Тебя не спросили, — язвительно фыркнул принц, — что тут ставить. Убирай, долго мне еще с подносом, как слуге, стоять? Три секунды даю, время пошло. Лис убрал в сторону мебель, соорудив что-то вроде «коридора смерти», но был разочарован. Проходить Майлих не стал, просто сбросил с ближайшего столика пуф, опустил на него поднос с прикрытыми крышкой тарелками и вышел, с некоторым раздражением захлопнув и заперев за собой дверь. Лис внимательно изучил еду, слегка удивившись тому, что в ней есть мясо, причем много. А еще она горячая. Кажется, его не собирались держать впроголодь и на хлебе и воде. Удивительно, но почему бы и нет? Это в самом деле было гораздо больше, чем он ожидал. Поел он с аппетитом, потом выпил приготовленного молока с маком и улегся на кровати, сперва проверив ту на предмет ловушек на всякий случай. После чего заснул, решив, что урвать пару часов дремы на роскошной постели стоит.