Какая гадость - эта ваша любовь!

Лис обошел Цитадель, проверяя приготовления к свадьбе, спустился в ритуальный зал. Завтра Майлих снова ляжет сюда, уже для другого ритуала. Завтра он наденет на его палец кольцо, а на разум — узы, по сравнению с которыми те, что были разорваны сегодня, покажутся тончайшей паутинкой, не стоящей внимания. Лис присел на камень, погладил его. Теплый. Он никогда прежде не лежал на этом алтаре сам, к счастью. Зато много раз видел, как черный базальт впитывал в себя кровь невинных и виноватых. — А если без подчинения? — задался он вопросом. Мысль была новой и требующей внимания. Если не подчинять Майлиха? Этот ритуал он провести успеет всегда, зачем сразу после свадьбы? У них же впереди целая вечность. Пока, конечно, от его жениха была уйма беспокойства, но… И прибыль, честно говоря, ожидалась нешуточная, Ледарр врать не станет. Можно пока оставить его таким, какой он есть. Пускай возится с живыми подданными. Хотя клятву верности он все же стребует, как то велит освященный веками обычай. Лис поднялся наверх, посмотрел за окно. Ночь. Пора идти спать. Ноги сами принесли его в спальню супруга. Живого и теплого, бр-р-р, какая мерзость, впрочем, вполне занятная, если подумать. И терпимая. В чем-то даже нравящаяся. Он замер со штанами в руке, потом швырнул их в кресло и змеей скользнул под покрывало. В конце концов, Майлих сам предложил. Он даже рискнул положить голову на плечо жениху. Неудобно, странно, почему все говорят, что это романтично? Майлих во сне повозился, сдвигая руку, перевернулся набок, и Лис оказался лежащим в его отвратительно-горячих объятиях. Правда, вот так, надо признать, было гораздо удобнее. А от тепла тела рядом быстро потянуло в сон. Лис во сне повернулся, прижавшись к Майлиху, Камень запульсировал, признал Нейтрала и успокоился. Утро принесло ему толику неловкости поначалу, но Лис быстро ее отбросил, рассматривая еще спящего принца с обычными, в общем-то, мужскими утренними проблемами. Как-то в купальне, да и вчера, обтирая его, он не разглядывал его вот так пристально. — В общем-то, достаточно неплохо. Да, думаю, что неплохо… — он даже рискнул потрогать жениха, пытаясь не разбудить. Тот тихо застонал, перекатил голову по подушке, путая волосы, в ладонь Лису брызнуло густым горячим семенем. — Какая ж гадость, — Лис поморщился. — Но ценная… Камень сотворил небольшой флакон, куда семя Майлиха перекочевало в том количестве, которое удалось собрать. Немного, но все еще впереди. Подтверждать брак Лис решил не торопиться — где он еще возьмет живого, здорового, крепкого телом девственника? Который, к тому же, способен выдать самый ценный из ингредиентов, добываемых без членовредительства, просто потому, что его во сне погладили? Кстати, надо бы уточнить еще насчет старшего принца, вдруг тоже пока что девственник. Это же такое сокровище тогда будет. Нет, не прогадал он, согласившись на Майлиха вместо его сестры. Совсем не прогадал. В кабинете с утра пораньше на подоконнике вертелись аж три голубя — вестники от короля, хе-хе-хе, который обнаружил, что и дочери у него больше нет. — Ледарр, у нас во дворце где-то есть девушка из Дома Трайнон? — Нет, сир, никаких девушек из дома Трайнон у нас нет, — ухмыльнулся советник. — Так и спросили? — Так и спросили. Так и ответь, что из этого Дома у нас никаких девушек нет, но можем прислать пару вампирш для украшения дворца нашего соседа. Ледарр укоризненно посмотрел, но все же взялся писать сам. Обычно-то требовал, чтобы Лис писал своей рукой, правда, если бумаг накапливалось много, разбирали вместе. Он знал, что умереть Ледарру не позволит, где же еще будет искать такого помощника? — У меня вообще-то свадьба, советник. А у вас — подготовка к ритуалу Окарра. Будете сорокалетним стариком, полным сил. Ближайшие пару тысяч лет. А там еще что-нибудь придумаем. — Вы уже решили, какой вариант Сети Кората используете на своем супруге? — поинтересовался Ледарр, кивнув на его слова. — Никакой. Пускай остается самим собой, меня это забавляет. Советник явно удивился и даже скрывать это не стал. — Вы уверены, ваше величество? — Я всегда успею накинуть Сеть, не так ли? — М-м-м… — Ледарр слегка замялся, — думаю, вы правы, сир. Я закончил, можно отправлять и начинать последние приготовления к церемонии. Мастерицы мистрессы Френ сшили вам свадебное облачение. Голуби умчались, унося послание. Лис сразу выкинул из головы все проблемы и отправился смотреть, что ему сшили умелые руки вампирш. Облачение было черным, как и полагалось властителю Темных земель, у бархатного плаща-мантии был подбой из дивного светло-серого меха с искрой. Камзол и ворот сорочки были расшиты серебряной нитью, черным и серым жемчугом и черными алмазами. — Какая красота, — Лис немедленно переоделся и стал оглядывать себя. — Вы затмите всех, как и полагается на свадьбе, сир, — довольно улыбнулась, слегка приоткрыв клыки, Френ. — И ваш жених будет вам под стать. — Френ, я не видывал мастериц в шитье искусней, чем твои. Это облачение великолепно. Столы уже накрыты? — Идут последние приготовления, сир, ваш жених не высказал никаких особенных пожеланий, мы рискнули приготовить то, что традиционно для свадебного стола в его стране. — Хорошо. Наши живые обитатели Цитадели приглашены? — Приглашены все, как вы и хотели. Большой банкетный зал украшен живыми розами и миртом. И, сир, не сочтите за дерзость, но мы приготовили для вас Небесные покои. — Хорошо, думаю, для первой ночи они вполне подойдут, — кивнул Лис. Светлые Небесные покои, выполненные в золотистых тонах, ему не очень нравились. Впрочем, Майлих явно не оценил бы паутину и темный камень любимой спальни Лиса. — О, вы просто не видели некоторых изменений в них, — тонко улыбнулась вампирша. — Вам понравится, или я месяц буду питаться травой! — Договорились. Надеюсь, не сильно похудеешь, — хмыкнул Лис и отправился искать жениха. Каменные коридоры, повинуясь его желанию, не отражали эхом его шаги, он скользил, оправдывая свое имя, черной тенью, приближаясь к покоям Майлиха. И прислушивался к голосам живых. — Все будет хорошо, Кей, Клем, не надо за меня волноваться. В конце концов, умирает только Майлих из Дома Трайнон, а Майлиху из Дома Ночной Тени только предстоит родиться. — Неужели он и впрямь сделает тебя всего лишь своей куклой? — ужасалась принцесса. — Что бы он ни сделал, это будет его право. Прекрати, Ураганчик, лучше помоги поправить этот демонов плащ. Я не привык к таким длинным. Лис вошел, полюбовался на супруга. — Ты будешь смотреться со мной рядом просто отлично. Кейрис и Клемат склонили головы, хотя, судя по поджатым губам принцессы, ей ужасно хотелось оторвать Лису голову только за одно предположение, что он сделает с братом. Все ее чувства читались по лицу и глазам, принцесса не умела их прятать. Хаос же. Клемат был молчалив и спокоен. То ли что-то понимал, то ли слишком привык переживать глубоко внутри, не выдавая чувств. — Идем, Майлих, сегодня твоя судьба изменится, — Лис не спешил разубеждать его в том, что ничего страшного не случится. Принц был как его светлая тень — тот же покрой костюма, те же узоры вышивки, чуть короче бархатный плащ, и мех на нем — черный, как безлунная ночь, остальное же — матовый серый шелк, оттеняющий светлую кожу, черные волосы, по обычаю не заплетенные и не собранные ничем, кроме серебряного венца, украшенного тремя изумрудами. Он подал руку жениху, опустил ее так, как тогда в тренировочном зале: «Веди». Ритуал проводить им приходилось самим, священников или кого-то вроде не было. Клятвы, обмен кольцами, восторгающиеся гости, осыпающие поздравлениями — Лису свадьба даже понравилась. Банкет по случаю свадьбы тоже удался — столы ломились, все-таки, многие гости, приглашенные Ледарром — соседи, ближайшие вассалы, — были тоже живыми. Да и вампиры не отказывались полакомиться человеческой едой. Лис тоже «лакомился» — с нескрываемым удовольствием ловил промельки удивления в эмоциях новонареченного супруга, который явно не ожидал того, что ему будет позволено еще немного побыть самим собой. — Немного вина? Говорят, оно прекрасно, — он хищно поглядывал на супруга и улыбался. — Это придаст тебе храбрости. — Не то, чтобы она была мне так уж нужна, — Майлих с сомнением посмотрел на рубиновую жидкость в чрезвычайно дорогом хрустальном бокале, — но, пожалуй, да. — И почему ты так несчастен? Твоя сестра замужем за тем, кого хотела, твой план исполнился. Так улыбайся, мне не нужна твоя кислая морда на празднике. — Как скажешь, — принц поднял бокал, развернулся к нему и одарил ласковой улыбкой, просто ужасно ласковой, теплой и вообще… — Вот и отлично. Лис успокоился, отголоски вспыхнувшей ярости улеглись. Праздник тек своим чередом, супруг потрудился выглядеть веселым и счастливым. Вино заставило его глаза блестеть, появился румянец на скулах. А еще он как-то чересчур заботливо подкладывал на тарелку Лиса куски. Нет, следовало признать, что пища была превыше похвал, он даже получил от нее удовольствие. — Идем, гости и без нас закончат праздновать, — Лис поднялся. Майлих поднялся, на мгновение в глазах метнулась тень, Лис не успел рассмотреть: страх это, неуверенность, ненависть? Но через миг спокойный взгляд принца встретился с его взглядом, он чуть кивнул, не отводя глаз. — Идем, муж мой. Направился Лис в сад, в свою любимую беседку. — Я немного устал от толпы народа, так что посидим в тишине и покое. Снова удивил, это заставляло его ощущать удовольствие — эта тонкая нотка удивления в чужих чувствах. — Здесь красиво, — сдержанно отозвался Майлих, трогая позванивающие медные листики плюща. — Очень. Хотя и странно понимать, что все это неживое… — Я немного напортачил с Камнем, когда строил Цитадель. Магией никогда не владел, вот и испортил все на десять лиг вокруг, там ничего живого нет. Хотя земли восстанавливаются, как мне сказали, я просто чересчур быстро вытянул всю жизненную силу. А в самой Цитадели живет живая свинья! Она с коня размером! Еще больше той, которую ты съел тогда. Я ненавижу свиней! — Хорошо, больше никаких живых свиней. Я попрошу Кей, если ты позволишь, чтобы вернула жизнь хотя бы саду. Но этот тоже чудесен, здесь так… тихо. — Да, мастера очень старались. Ладно, она может оживить пруд, пускай там плавают всякие мелкие живые рыбы. — Спасибо. Оба замолчали, Майлих рассматривал узор из мелкого жемчуга на манжете камзола. То ли не знал, что сказать, то ли давал побыть супругу в мнимом покое и иллюзорном одиночестве. — Даже не знаю, что делать дальше, — признался Лис. — В королевстве все так тихо, все меня боятся. Хоть бы заговор какой-нибудь устроили. Но они еще лет триста будут тихими и вежливыми. Старики слишком стары, молодежь не набралась опыта и не отрастила ядовитые клыки. У соседей тоже все тихо, разве что твой отец кому-то объявил войну, но к сожалению, не мне. — Займись алхимией. Ты, кажется, ею увлекался? — предложил Майлих. — Да, когда-то я любил ее. Что ж, а ты знаешь, чем сам займешься? — Мне хотелось бы изучить магию Хаоса и Тьмы, раз уж Свет мне заказан. Я достаточно сильный маг, должен был стать старшим мастером ордена. — Что ж, учителей тут предостаточно, выбирай любого, — Лис откинулся назад, опершись спиной на скамью. — Так чем тебя так расстроила свадьба, на которой ты сам же и настаивал? — Почему — расстроила? — пожал плечами Майлих. — Удивила, да. Я ждал, что Сеть Кората ты накинешь прямо на церемонии. То, что ты этого не сделал, несколько выбило из колеи, но в остальном я вполне доволен. Нужно будет передать мою благодарность за изумительные яства, давно не ел такой вкуснятины. — Сеть? Так вот чего ты ждал… Нет, я пока не стану накидывать Сеть. Ты, конечно, тупица тот еще временами, ты меня раздражаешь своим милосердием и стремлением всех облагодетельствовать, я тебе тоже противен. Но можешь пока потрепыхаться в своем естественном виде. — Ты так и не понял… — Майлих рассмеялся, почти весело. — Сам ты тупица! Боги мира, я думал, что до тебя дойдет… Впрочем, чего еще ждать от такой мороженой рыбы? — И чего же это я не понял такого? Просвети. — То, что я говорил, о противоестественности твоего слияния с артефактом — это искусственное, если хочешь — это «маска Света», то, что меня заставляла чувствовать привязка к одной Силе. Этой ночью, когда я проснулся, понял, что это… гм… красиво? Камень светится тысячами искр в темноте, словно кусочек звездного неба. — Да, из-за этого он мне и нравится, — Лис погладил Камень. — И из-за многого другого. — Например? Кроме того, что он дает тебе колоссальные силы Тьмы? — Он светится в темноте, я экономлю на факелах. Майлих рассмеялся, теперь совершенно искренне. — Ты такой… ребенок иногда. — Это похвала? Я не разбираюсь в оценках. — Считай, так и есть. Ты кое-что упустил на церемонии. Мне любопытно — почему? — Что я упустил? Кольцо есть, клятвы принес. — Поцелуй. Лис посмотрел на него в некотором замешательстве: — Поцелуй? Я не подумал, что нам надо целоваться при всех. — Это традиция, но ты можешь менять церемонию, как захочешь, конечно. Если вообще захочешь. Я не подумал, что тебе, возможно, вовсе не хочется меня трогать, несмотря на твои прежние шутки. — Почему же… Мне нравится тебя трогать, ты приятно теплый. Но мы оба не умеем целоваться. — А кто нам мешает научиться? Это была здравая мысль. В самом деле, кто? Лис пересел к нему поближе, потом устроился на коленях у мужа, игнорируя плащ, стелющийся следом. Майлих поддержал его за спину, ладонь приятно согревала даже через все слои одежды. Свободной рукой коснулся щеки, провел пальцами по контуру уха, запустил их в жесткие от въевшейся намертво краски волосы. — Первое, чему я научусь, — заставляя наклониться ближе, шепнул принц почти в губы мужу, — это заклятью, которое позволит мне вернуть твоим волосам их природный цвет. Золото тебе к лицу больше. — Попробуй, если тебе так нравится, — Лис лизнул его в губы. Это было ужасно забавно, но еще и ужасно чувственно — первые прикосновения друг к другу вот так, не тайком и не в купальне. Пробовать на вкус чужие губы, удивляясь их жесткости или мягкости, коснуться языком чужого языка и отпрянуть, а потом тянуться попробовать еще раз, не отрывая взгляда. — Это так необычно, такие странные чувства внутри, — решил Лис после поцелуя. — Послушай, только не говори мне, что ты тоже девственник, — Майлих с нескрываемым удивлением уставился на него, не отпуская, впрочем, с колен, даже придерживал теперь обеими руками. — Нет. Работая на черных магов, невинности нужно лишиться как можно скорее, пока тебя не пустили на компоненты. — Тогда почему ты не умеешь целоваться? — Потому что поцелуи при сексе были необязательны. Я даже не помню, с кем переспал. Кажется, какая-то девица из жертв Арзента. — Один раз? Лис оскорбился. — Первый раз! Этот самый первый раз он и впрямь успел выбросить из памяти. Просто еще один способ выжить, только и всего. — А потом? У меня-то не было ни одного, прости мое любопытство, — улыбнулся Майлих. — Потом что? Что именно ты хочешь узнать? Сколько их было? Как это было? — Ну, сколько — мне не важно, а вот как… Да, это интересно. Лис попытался припомнить что-нибудь, потом принялся рассказывать, стараясь делать это не очень натуралистично. Через пару минут принц заткнул его, как сумел — неумело целуя. — Все, хватит, лучше я почитаю об этом в твоей библиотеке. — А там и такие книги есть? Лису нравилось сидеть вот так, обниматься, целовать супруга. Это было тепло и романтично. Глупо, конечно, но почему иногда нельзя делать глупости? — Ты не знаешь, что есть в твоей библиотеке? — усмехнулся Майлих. — Есть и такие. С картинками. Картинки — кошмар, описания еще можно прочитать. — Она огромна, я не всю ее прочитал. А еще советник добавляет туда новые свитки каждый день. — Если хочешь, можем пойти и почитать. Там есть удобные кресла в дальнем закутке. Я обычно читаю именно там. Посидеть в удобном кресле, почитать книгу, еще и на супруга можно полюбоваться. Отлично! — Плащ оставь здесь, слуги уберут. Тебе ведь непривычно в нем. — Да, непривычно. А тебе? Этот наряд тебе очень идет. — Я как-то привык, мне всегда хотелось носить плащ, кажется, что он придает весомости. Майлих смешливо фыркнул: — Он тянется, словно павлиний хвост. На юге обитают такие птицы, обычно они яркие, зеленые, с переливчатым оперением и чудесными хвостами. Но есть еще белые и черные. Они, на мой взгляд, гораздо красивее. — Раз павлины его носят, значит, он им нравится? — Он нравится их самкам, — рассмеялся принц. — Чем роскошнее у павлина хвост, тем больше самок в его гареме. — А мне нравится мой плащ, хотя я не хочу заводить гарем. Впрочем, в библиотеке он будет только мешать, — Лис бросил роскошный плащ на скамью. — Идем, я твой на пару часов, а потом мне нужно заняться черномагическим ритуалом. Раз не вышло провести над тобой, придется обойтись советником. — Будешь продлевать старику жизнь? — поинтересовался Майлих, идя рядом с ним, подстраивая шаг под его шаги. — Ледарр изумительно умен, будь такой советник у отца… скольких войн можно было бы избежать! Лис кивнул: — Он, конечно, тот еще пройдоха, прибежал ко мне, чтобы первым успеть стать кем-то при дворе нового короля. И получить доступ в сокровищницу с артефактами. Но он очень полезен и предан мне. — Он немного безумен — стоит услышать о каком-то артефакте или незнакомом ему заклятье, и он становится похожим на одержимого. Но с ним очень интересно работать. Мы незаметно разобрали несколько стеллажей с перепутанными свитками и гримуарами. — Вы нашли общий язык, это хорошо, — Лис толкнул высокую дверь библиотеки. Что ему здесь нравилось, и, похоже, нравилось и его мужу — это особая тишина, не гулкая и мрачная, как в коридорах цитадели, а уютная, с едва слышными шепотками — это переговаривались зачарованные свитки. В некоторых частях этого колоссального зала было неуютно, там хранились книги по магии Тьмы столь могущественной и смертоносной, что даже Камень Тьмы по сравнению с ней казался детской игрушкой. В иных частях Лису казалось — он чует запах крови, крики на грани слуха, лязг цепей. Туда он старался не заглядывать. — А что именно мы будем читать? — Лис прошел вслед за мужем в сторону закутка. — Сейчас, найду. Такого добра тут много, мне кажется, Арзент тащил в библиотеку все, что хотя бы отдаленно походило на свиток с информацией. — Хорошо, неси, почитаем вместе. Он облюбовал себе кресло, одно из двух, стоявших здесь. На втором лежало меховое одеяло, а на столике у кресла стояли кувшин и серебряный кубок. Лис хмыкнул, ревниво цапнул кубок, налил себе воды и устыдился: что за детские глупости? Ну, устроил себе супруг уютный уголок, не отбирать же? Майлих вскоре явился, неся два свитка, отложил их на стол, расстегнул жемчужные пуговки своего камзола и сбросил его на широкий подоконник. — Иди ко мне, мы поместимся в одном кресле вдвоем. И читать так будет удобнее. Лис уселся рядом, сперва примостившись на подлокотнике и опершись на спинку кресла. Майлих скосил на него глаз, тихо фыркнул и не стал ничего говорить: подлокотники у этих кресел были достаточно твердые сверху, чтобы сидеть на них долго было неудобно. Он развернул свиток, проматывая слово от автора или переписчика, пока не остановился на первой картинке и ее описании. Художник был не Клемат, конечно, но изобразил позу совокупляющихся мужчины и женщины достоверно. — Там дальше есть то, что будет нам полезнее… Лис заинтересованно наклонился, пробегая глазами описание, фыркнул: — Сколько пустословия. — Для тех, кто вовсе ничего не знает, в нем есть смысл, — Майлих принялся проматывать свиток, временами останавливаясь на особенно интересных позах. Лис комментировал: — Мне эта нравится… Такая гибкая женщина. А эта не очень, неудобно, нет удовольствия, сплошная мысль о сохранении равновесия. Следующая иллюстрация изображала уже мужчин, и на ней принц остановился надолго, читая текст. Лис тоже пробегал глазами текст. — Ага. Понятно. Думаю, можно будет попробовать. — Вот что тебе понятно? Я только из картинки что-то понимаю, остальное для меня здесь темный лес. Что за «алый бивень» и зачем он входит в «дальнюю пещеру»? — Это, мой драгоценный супруг, витиевато описан процесс соития. Майлих только вздохнул, чуть сдвинулся: Лис не усидел на подлокотнике, сполз на сидение, тесно прижавшись к нему. Камни из вышивки впились в бок, но он стоически промолчал — невелико неудобство. — Ты себе даже отдаленно не представляешь, о чем тут речь? — уточнил Лис. — У меня не было возможности видеть, как происходит соитие людей. Разве что животных, например, лошадей или собак. В обеты, которые меня заставили принести, была включена и чистота помыслов, не только тела. Я просто не думал об этом. — Может, тогда посмотришь сперва? — предложил Лис. — И на кого ты предлагаешь мне смотреть? — Организуем что-нибудь, думаю, найдем двух молодых здоровых парней. Майлих, подумав, идею отверг: — Это как-то глупо, тебе не кажется? Почему ты не можешь показать сам? Ну, и по ходу дела научить меня? Это не сложнее фехтования, мне кажется. — Потому что хочется сохранить твою невинность, пока ты не лишился ее, твоя кровь и твое семя так ценны… — Значит, мистресса Френ зря готовила нам супружескую спальню для этой ночи, — усмехнулся Майлих. — Впрочем, если тебе понравилось спать со мной в одной постели, мы можем продолжать делать это. — Мне понравилось, это достаточно тепло. И ты обнимаешь довольно уютно. — А просвещением ты можешь заняться позже. — И тебя не волнует, что я собираюсь использовать тебя, как источник ценнейших ингредиентов? — С паршивой овцы — хоть шерсти клок, — пожал плечами принц. — Иной пользы от меня пока нет, не так ли? — Пока что да. Но потом все изменится. — Если ты не против, мне хотелось бы изучить для начала магию Хаоса. Вместе с Кей мы сможем вернуть жизнь землям вокруг Цитадели. — Не против, я ведь уже сказал. — Мне подумалось, — решил пояснить Майлих, — что тебе будет интереснее самому заняться моим обучением Тьме. — Я не учитель, просто удачливый убийца, который ухватил артефакт. — И я раньше тоже никого не обучал фехтованию. — Хорошо, я постараюсь, — пообещал Лис, улыбнулся. — А что ты хочешь выучить? — Все, что ты сочтешь нужным мне дать. Я жаден до знаний, Магистр, когда бывал в добром настроении, хвалил, когда же я допекал его, наказывал за чересчур высокую любознательность. Теперь понимаю: он боялся, что однажды я каким-то образом дознаюсь, что со мной сделали. — Спросим у Ледарра, ладно? Он подскажет какие-нибудь полезные заклинания. — Хорошо, — согласился принц. Свиток был уже давно свернут и забыт, они сидели, тесно прижимаясь друг к другу, укутав ноги и плечи мехом — в библиотеке к ночи становилось прохладно. Один бок страшного и ужасно злого властителя Тьмы согревал муж, второй — его рука, обнимающая спину, и одеяло. — Ты есть не хочешь? — заботливо спросил Лис. — Я спать хочу, — зевнул в его плечо Майлих. — И снять с тебя этот проклятый камзол, у меня от вышивки на нем скоро будет татуировка синяками на ребрах. Пойдем, а? — Пойдем. Я бы отнес тебя на руках… Но не подниму. — Ну, могу отнести тебя я, — усмехнулся принц, легко поднимая мужа. — Командуй, куда идти, я не совсем понял, где именно эти Небесные покои. — Прямо, налево и вверх по лестнице. Френ пообещала, что их переделают. Раньше это были такие золотые комнаты. Когда двери покоев открылись, открылись и рты у новобрачных, правда, от восхищения: за небольшой гостиной, отделанной красным деревом и пурпурным шелком с золотыми и алыми облаками по нем, располагалась просторная спальня, стены которой были обиты темно-синей тканью и украшены хрустальными звездами. — Ого… Они и впрямь переделали. — И это очень… необычно. — Тебе нравится? — Лис оглядывал комнату.- Она похожа на ночное небо. Чувствуется, что спальня. — Нравится. А кровать похожа на облако в этом небе. Надеюсь, перины не слишком мягкие, а то будет перебор. — Идем, проверим. Перины оказались упругими и в меру мягкими. Новобрачные умылись — за неприметной дверкой нашлась и туалетная комната с тазом, кувшинами с водой, уже изрядно остывшей, конечно, деревянным стульчаком, прикрытым крышкой, и медной бадьей, видимо, если захочется ополоснуться целиком, а в купальни идти будет лень. Хотя, если купальни пристроил сам Лис, то бадья ранее была единственным способом поддерживать чистоту тела. Раздеваясь, Майлих не испытывал ни капли смущения — кое-что, забитое обетами в детстве, так и не развилось в его душе, к примеру, стыдливость или способность смущаться, когда поднимаются щекотливые темы. — У тебя такое красивое тело, чувствуется, что ты воин, — Лис огладил ладонями его плечи и грудь. — Твое не хуже, просто тебе не требовалось такое количество мускулов. Броня и меч — нелегкие игрушки, — принц улыбнулся, развязывая гашник подштанников — последнего, что оставалось на нем. Хотя тончайший шелк толком ничего не скрывал и так. Лис провел ладонями по его бедрам. — Жду не дождусь, когда ты станешь моим. — Я и так твой… Голос дрогнул — тело откликалось на обычные, в общем-то, прикосновения, ранее оставлявшие Майлиха равнодушным. Лис продолжал гладить его, трогать всюду, позволяя себе и совершенно нескромные прикосновения. Сам он пока что не раздевался. Было занятно смотреть, как в зеленых глазах плещется удивление, постепенно перерастая в понимание. — Дразнишь? — Поддразниваю. А вообще-то просто наслаждаюсь тем, что это великолепное тело принадлежит мне, только я могу к нему прикасаться. — Собственник… «Великолепному телу» нужна была ласка, его чувственность просыпалась и требовала свое. И Майлих просто пока не понимал этого. — И еще какой, — Лис толкнул его на постель, навис сверху, изучая тело супруга губами. Решение оставить его невинным сейчас подвергалось опасности, и только то, что он все еще был одет, спасало Майлиха от немедленного совращения. А еще самоконтроль Лиса, не утраченный за пару лет бытия королем. Тело супруга, конечно, желанно, но невинным оно послужит гораздо больше. Утолить свою страсть можно и иным способом. В конце концов, алхимию никто не отменял, а волшебные во всех смыслах зелья надежно гасили все мысли о любовных утехах. — Лис?.. Лис… Лис! Предупреждение было услышано, и Лисарит порадовался тому, что муж в момент оргазма закрыл глаза, не видя того, что его семя — все до капли, — было собрано в возникшую в ладони Лисарита колбочку, бережно закрыто и отложено куда-то под кровать. Сам правящий убийца разобрался с проблемой в несколько движений ладонью, приспустив штаны, после чего разделся уже полностью. Говорить не хотелось ни одному из них, потому они просто молчали. Майлих подтянул супруга к себе под бок, обнял, словно игрушку, сцепив руки на его животе в замок, вызвав мысль о том, что принц, похоже, тоже тот еще собственник, просто пока еще не знает об этом. — А каково тебе спать с кем-то рядом? Ты ведь прежде никогда этого не делал? — Почему нет? В походах иногда спали под одним плащом с товарищами… — сонно возразил принц. — С тобой тепло. Спи. Лис прикрыл глаза. Под одним плащом… Нет, это точно не то же самое. Какое-то время спустя дыхание мужа стало совсем тихим, руки расслабились, он уснул глубоким спокойным сном.