under the blue moon

The Neighbourhood — R.I.P My Youth       Мина умирала, увядала прямо на глазах Вону, и тот ничего не мог с этим поделать. Он просто смотрел, как она блистает на сцене, как потом лежит и стонет от боли на их кровати.       Девушка была прирождённой балериной. Её движения всегда изящны и красивы. Изгибы её тела вечно манили к себе взгляды. Вону всегда любовался на неё на самых последних рядах. На первых не было такого эффекта, который был там. Мина была такая маленькая и хрупкая, что молодой человек постоянно подавлял в себе желание сорваться с места, выбежать на сцену и крепко-крепко обнять и никогда не отпускать.       Сегодня Мина опять блевала и отказывалась есть. Даже стакан воды в неё с трудом входит. Вону прикладывает немалые усилия, чтобы заставить её съесть хотя бы ложку овсянки. Но для парня не было никакого секрета, что потом она тайком заходила в туалет, просовывала два пальца в рот и надавливала на корень языка, чтобы малые остатки еды вышли. Она просто не хотела, чтобы повторялось всё снова. Девушка просто ускоряет этот процесс самостоятельно. А потом просит прощения у Вону, но знает, что он никогда не держит на неё зла. На его лице всегда улыбка, которую он дарил ей, когда той было плохо или же просто так, без всяких поводов. Мина же не могла не улыбнуться в ответ.       Вону боялся к ней прикасаться, боялся, что при малейшем касании она треснет, словно зеркало, осколки которого он не хотел собирать. Мина была такой худой… Молодой человек не раз видел, как она стояла в ванной напротив зеркала и смотрела на своё истощённое тело. Ребра сильно выделялись. Когда девушка замечала его взгляд, то сразу скрывала этот ужас под халатом.       Он видит всё это, а те, кто сидят на своих креслах напротив и смотрят на неё, порхающую на сцене, не замечают этого.       Обнимая Мину за крошечные плечи, Вону не может не плакать, видя, как его любимая страдает и извивается в агонии. Сколько раз он держал её голову над унитазом, убирая запачканные волосы, нежно гладя запястья. Когда её отпускало, она просто опускала голову на стульчак и плакала. Вону стал свидетелем того, как у Мины случился первый нервный срыв, когда она со всей силы рассекла себе лоб до крови, ударяясь о сидение унитаза. Вону был в шоке и сразу оттащил девушку, не замечая крови, что осталась на толчке. Прижал к себе, трепетно нашептывая ласковые слова, успокаивая. Несколько минут Мина брыкалась в его руках, плакала и впадала в истерики, но потом просто обмякла в его руках. Тогда Вону незамедлительно вызвал врача.       Однажды, как обычно выступая на сцене и получив кучу оваций, один пожилой мужчина сказал Вону:       — Знаете, когда она танцевала, я увидел большую разницу в том, кто был на сцене. Обычная балерина или же балерина, готовая отдать всю себя, лишь бы достойно сыграть свою роль. Я увидел второе. Такая грациозность и осанка. В её глазах была огромная отдача и желание показать себя…       Вону не слышал полностью, что он говорит, но он согласился с мужчиной, в том, что Мина делает абсолютно всё, чтобы вжиться в роль. Балет — её жизнь и от этого же она и страдает.       Горячие поцелуи, которыми девушка покрывает всё его тело, заставляют Вону забыть обо всём на свете. Он просто лежит под ней, позволяя всё делать самой. Боится дотронуться, но томно стонет под ней. Мина была слишком страстной, всю любовь, всю себя она отдавала ему. Отвратительно тонкие ручки немного царапали грудь, когда Мина двигала бедрами, стонала и в то же время горячо шептала его имя. Вону осмелился обнять её за талию, показывая, что она направляется в правильную сторону. Покусывал губы, а потом не сдержался и привстал, чтобы со всей страстью впиться ей в губы, а та только сильнее обхватила его за шею, сложив ноги за его спиной, не прекращая движений.       Она кончила первой, а он следом за ней. А потом они так и просидели в обнимку, а Вону покрывал её шею мягкими и слегка ощутимыми поцелуями.       Это было её последнее выступление, хотя Вону тогда ещё не подозревал этого. Он как обычно сидел на задних рядах и любовался ею. Мина играла лебедя. Чёрного лебедя. Роковую и обольстительную Одиллию, притворившись Одеттой, чтобы обречь невинную девушку на страдания, потому что возлюбленный признался не ей в любви, а её злобной копии.       Наблюдая за каждым взмахом её рук и ног, Вону делает вывод, что она самый восхитительный чёрный лебедь, которого он когда-либо видел.       Он ещё не догадывается, что это станет последним вздохом Мины, прежде чем она упадёт, так и не закончив последнюю партию. Он не знает, как все будут в недоумении от этого зрелища, а потом в шоке наблюдать, как на сцене умирает прекрасная балерина. Он не знает, что из-за кулис выбегут её партнёры и начнут вызывать скорую помощь.       А Вону… Он так и будет смотреть на всё это, как на часть выступления. Потому что он не сможет в это поверить. Он не будет, словно окаменевший, сидеть на кресле, а потом не ринется со своего места, несясь со всех ног на сцену. Он не будет плакать, когда подбежит к её телу. Он не возьмет её тело в стальную хватку. Его не будут отдирать от неё, а он не будет кричать, прося, чтобы их оставили в покое.       Вону так и продолжит сидеть на месте и смотреть на своего чёрного лебедя.       Его чёрного лебедя.