Падение справедливости.

Саундтрек Hans Zimmer — Ashes To Ashes Луна медленно исчезала за безоблачным горизонтом, уступая свою роль на небесной сцене Солнцу, чей оранжево-красный ореол уже виднелся на восторчном краю неба. Медленно, словно нехотя, поднимаясь, оно растворяло мягкую тьму романтичной пустынной ночи, вбивая в неё свои световые гвозди. Ему вторил бледно-синий свет огней небоскребов Каира, который было видно даже в сотне километров. Если залезть на один из заброшенных ветряков и взять с собой бинокль, то можно было даже попытался разглядеть их. Гасли яркие звезды, особенно хорошо видимые в это время года и отступал ночной холод, медленно сменяясь привычной дневной духотой, и испепеляющей жарой. Ночные животные и насекомые стремительно зарывались в свои норы, скрываясь от жара, приближающегося дня. Тут и там можно было шустрых углядеть скорпионов, бегущих в свои норы, поблескивающие ленты опаснейших на свете змей, и небольших пустынных ящерок, которые напротив, вылезали из-под небольших каменных навалов, и сухих кустиков. Они внимательно глядели на краснеющий восток, словно жрецы древнего солнечного культа бога Ра, готовые воздать свои молитвы небесному светилу. Где-то вдали радостно выли и «смеялись» гиены, видимо нашедшие себе завтрак, а вдоль самого высокого бархана величаво шло стадо жирафов, перемещающихся к водопою. Они переставляли ногами как клоуны ходулями, но в этих движениях не было ни капли комичности, лишь одухотворяющая грациозность. Не даром многие туристы, рискуя попасть в лапы террористов отправлялись поглядеть на жирафов. Можно было сесть посреди этого стада и быть уверенным — никто тебя не заденет и не нападет, если первым не начнешь, чего нельзя было сказать о другом обитателе пустыни. Из небольших зарослей пустынного кустарника слышалось сонное позевывание льва и виднелась его растрепанная, оранжевая грива, почти слившаяся с песком. Рядом с ним медленно просыпался и весь прайд, а на небольшой, оранжевой скале неподалеку появилась фигура львицы. Она потянулась и тоже обратила взор на восток, медленно ложась брюхом на ещё прохладный песчанник. Этот притаившийся в кустах прайд мог стать большим и неприятным сюрпризом для проходящего мимо человека или животного, но в этой части пустыни редко кто ходил, лишь бандиты, да вездесущие бедуины, со своими караванами верблюдов. Да, несмотря на то что двадцать первый век уже почти доживал свою середину, Африка почти не изменилась. Воды было по прежнему мало, не смотря на построенные опреснительные станции и добыть её в пустыне было почти невозможно, электричество за пределами мегаполисов было дефицитом и люди, как и тысячи лет назад, жили в глинобитных мазанках, освещаемых факелами, и масляными лампами. Дорог тоже почти не было, лишь десяток хайвеев, построенных ещё в начале 21 века, на деньги ООН, но и те уже превращались в совершенно разваливающиеся тропки уложенные кусками асфальта, и камнями. Ветер и песчаная эрозия, медленно пожирали бетон, а заделывать мелкие дыры было некому — все состоятельное население заперлось в мегаполисах у побережья, под защитой мощный охранных систем, и систем жизнеобеспечения. Вот там было все — чистая вода, электричество, интернет, не самая передовая, но неплохая медицина и конечно же огромные небоскребы, и тщательно охраняемые храмовые зоны. На улицах сновали оперативники «Хеликс», поддерживающие порядок, ночью работало освещение, и было не страшно выйти с барсеткой в магазин. Все это было даровано корпорацией «Хеликс», заключившей договор с правительством, на налаживание жизни в стране, в обмен на разрешение построить здесь свою штаб-квартиру и вести исследования. Им это почти удавалось, во всяком случае север Египта теперь считался благополучным. Остальная страна как была огромной дырой, так ей и осталась, пребывая в странной суперпозиции между каменным и информационным веками. Бедуины все ещё ходили в своих балахонах и арафатках, ездили на верблюдах и разжигали костры навозом, но при этом каждый таскал на спине магнитную винтовку, а в кармане держал планшет. Обычные крестьяне вели жизнь сельским хозяйством, пытаясь превратить безжизненную пустыню в огород, но при этом отлично знали что происходит в мире… В общем, Египет почти сохранил себя в первозданном виде, оставшись прекрасной туристической страной, одной из немногих пока ещё свободных от кабалы «Вишкар». Однако, как-бы не старались «Хеликс» цивилизовать оставшуюся часть страны, на их пути встала отнюдь не новая, но достаточно устаревшая проблема — террористы… Десяток многочисленных и очень хорошо вооруженных группировок очень плотно закрепился в пустынях, Египта и Ливии, постоянно производя нападения на слабозащищенные поселки, и объекты инфраструктуры. Люди в черных одеждах с зелено-черными знаменами стали кошмаром населения. Если ты проживал далеко от постов «Хеликс» или от мегаполисов, то можно было сразу пускать пулю в голову или идити в подданство террористам. Несмотря на массированные АТО, проводимые «Хеликс», террористов меньше не становилось — напротив, численность группировок росла, при-чем за счет беглых омников, и тех кто скрывался от закона. Несколько раз они наносили весьма ощутимые удары по Каиру и непосредственно «Хеликс», используя новейшее оружие и шахидов. Оборонные меры не помогали — особенно все поняли насколько уязвимы после взрыва около гостиницы для политических лидеров, когда в ней был верховный шейх ОАЭ. Все это очень сильно било по престижу «Хеликс» и правительство было близко к тому чтобы принять услуги «Вишкар», как это сделала большая часть мира. Правда и цена была ужасающая — «Вишкар» выставляла такие условия, что страна становилась практически оккупированной… Быстро сообразив, что дело пахнет керосином, «Хеликс» попытались ответить на нападки. Была экстренно создана комиссия из представителей высших эшелонов управления и лучших оперативников — эдакий аналог «Овервотч». Совместным решением были созданы отряды быстрого реагирования для патрулирования пустыни на постоянной основе. Отряды пустынных рейдеров, не сразу доказали свою эффективность, но со временем ситуация стабилизировалась. Естественно служба в таком отряде моментально стала показателем статуса и доблести — приходить на помощь первыми, сразу как приходит сигнал… Фария просто не могла пропустить такую возможность, так что давайте немного отступим от обсуждения проблем Африки, и обратим свои взоры на неё… Саундтрек Hans Zimmer — Leaving — Ambush …На окраине африканской пустыни, в окружении высоченных барханов, похожих на поднимающиеся морские волны, медленно катилась колонна из четырех джипов пустынного патруля. Они были раскрашены в приятный глазу, оливково-песочный цвет, со вкраплениями оранжевого, который должен был имитировать глину. На толстых, бронированных дверцах сияли эмблемки «Хеликс», а ещё одна была на ярко-синем флаге, трепещущем на антенне головного джипа. Рядом с ним на подвижном кронштейне стоял крупнокалиберный пулемет, обращенный вперед. За ним, в слегка вальяжной позе, высунувшись из душного корпуса по пояс, сидела красива девушка. Она была облачена в очень тяжелый, но достаточно подвижный бронекостюм «Хеликс», со встроенными оружейными и навигационными системами. Он состоял из множества титановых пластин, ярко-синего цвета с желтыми вкраплениями и очень отдаленно напоминал ламеллярную броню римского легионера. На спине у него было два крепления для реактивного джамп-пака системы «ибис» и встроенной системы подачи боеприпасов, но они были отсоединены, чтобы не мешали хозяйке нормально сидеть. Левая рука, закованная в мобильный рукав, держалась за пулемет, изредка принимаясь пересчитывать патроны в ленте. Ламеллярная перчатка с едва различимым лязгом ползала по патронам, и на синем металле оставались темные полоски гари. Совсем недавно джип проезжал через стену пламени от взрыва, а потому броня знатно обгорела, потеряв часть краски. Правая же рука тихо постукивала по неровной крыше, наигрывая какой-то очень старый, древний ритм, схожий со стуком сердца и пальцы, привыкшие сжимать ракетомет, двигались словно по клавишам пианино. Это была Фария Амари, она же Фарра собственной персоной. Шлем бронекостюма был снят и лежал на коленях, и маленькую аккуратную головку обдувал встречный ветер. Крохотные капельки пота стекали по бронзовой коже, оставляя небольшие дорожки в тонком слое песчаной пыли, которая забивала собой уши, рот и нос, медленно стекая на волевой подбородок. Изредка Фарра проводила ладонью по лбу, убирая свои черные волосы, собранные двумя золотыми клипсами, усеянными красивыми барельефами в виде иероглифов и изображений солнца. Если бы не это бесполезное на первый взгляд украшение, то волосы развевались бы за её спиной, ловя в себя песок. Фария не любила быть неаккуратной или растрепанной и тем-более ненавидела вымывать песок из своей обворожительной шевелюры, а потому предпочитала достаточно короткую стрижку. Но все равно, она изрядно мешала ей, когда Фария целилась, и ей часто приходила мысль побриться на лысо. Вспомнив про это, пальцы настукивавшие сердечный ритм остановились и схватившись за край челки, потянули её вниз. «Надо будет сделать ещё короче» — Подумала она, на несколько секунд отвлекаясь от напряженного разглядывания пустыни. Она настолько привыкла к этому однообразному, скучноватому виду, что, наверное, могла различать больше сотни оттенков желтого и белого цветов, и как уроженка Африки, профессионально вычисляла любые укрытия в песке, и любых людей, прячущихся в нем же. Любое укрытие террористов выглядело для неё так, будто они выкрасили его красной краской и повесили баннер «мы здесь». И надо сказать в последнее время её навыки очень сильно пригодились, она перехватила четыре огромных конвоя с новейшим оружием, прошедшим мимо всех возможных контрольных пунктов. И ладно бы это были верблюды с тюками и охраной из трех человек — так нет, десятки многотонных, пустынных фур, сопровождаемы чуть-ли не регулярной армией! Фария подавала запросы, требуя усилить охрану границы, и установить более внимательное наблюдение со спутников, но все её прошения просто исчезли, как и снимки с орбиты. Более того, ей сделали выговор, якобы за то, что она превысила полномочия, и действовала не в своем секторе работы, и лишили премии за июнь. Она ничего не понимала, такое ощущение, будто кто-то из офицеров сотрудничал с террористами, жаль, что доказать это было невозможно. Вот и оставалось девушке, терпеть глухоту командования, и тянуть лямку пустынного патрульного. Тяжело вздохнув и отплевавшись от песка, Амари ещё раз поправила волосы и вернулась к созерцанию покачивающейся пустыни. Несмотря на широкую подвеску, джип мотало так, что первое время всех солдат рвало просто по страшному. Но Фарра уже привыкла и внимательные карии глаза вглядывались в горизонт, туда где располагалась главная база патрулей, не взирая на качку… Снизу, из джипа слышались веселые переговоры солдат, отдающиеся эхом в рации и барабанно-гортанные отзвуки африканской музыки, столь обожаемой водителем. Он был из племени масаев, во всяком случае так говорил, хвастая своей родословной, в которой было четыре великих вождя. Собственно, за это он и получил соответствующее погоняло — Вождь, чем несказанно гордился. Где-то на дне машины со звоном перекатывались гильзы и рядовой Чаффин с совершенно нездоровым рвением пытался их собрать, постоянно задевая ногу Фарры, на что та реагировала с абсолютным пофигизмом. Девушка почти-что отдыхала, давая телу и разуму блаженный перерыв, после плодотворной работы. В нос бил запах бензина, смазки, пороха, пота и крови — отряд возвращался с недельного рейда по глубинам пустыни, и был изрядно вымотан, успев побывать в шести кровопролитных боях. Боеприпасов осталось немного, сил и того меньше — бойцы были вымотаны многодневным походом и полным отсутствием удобств, и теперь возвращались на заслуженный отдых, чтобы уже через пять дней вновь выйти в пустыню. Надо было зализать раны, пополнить боеприпасы, поиграть в карты и многое другое — даже машинам требовалось обслуживание, ведь песок уже скрежетал в запчастях. Все это немного угнетало Фарру, с е неукротимым рвением к работе, она могла защищать население в режиме нон-стоп, чего не скажешь об её бойцах. Ей казалось, что она работает недостаточно, что есть ещё куча сил и времени чтобы арестовать или расстрелять ещё парочку террористов, и сделать мир безопаснее. В этот момент она обдумывала — «а не присоединиться ли к другому отряду по прибытии на базу, и не выйти сразу в бой?». План был заманчив и осуществим, но была парочка недочетов — первый это усталость… Глаза буквально закрывались, а в голове ещё слышались крики раненных и грохот оружия — это был извечный сон Фарии, бои, война, страдания людей… Вторая причина, это необходимость морально поддержать свой отряд… — Мда, заманчиво, заманчиво… — Прошептала девушка, постукивая бронированным пальцем — Но слишком противоречиво… — Впрочем, никто её не торопил, была куча времени на подумать. А пока джипы словно древний караван переваливались через барханы и небольшие песчаные ложбинки. Песок поднимаемый колесами образовывал плотный саван из мелкой пыли, который моментально подхватывал теплый, сухой ветер, дующий из глубины пустыни. Он поднимался на несколько метров, забивая глаза и нос, и играя плохую, демаскирующую роль. Магнитные подушки в Африке не прижились, они быстро забивались песком и отказывали, роняя технику на брюхо. Антигравы тоже не работали нормально — попросту перегреваясь и засариваясь до такого состояния, что целые поколения техников вычищали песок из охладительных кожухов. Старые добрые колеса и гусеницы оказались по-прежнему востребованы… …Спустя двадцать минут колонна взобралась на огромную дюну, с которой открывался вид на утреннюю пустыню. Ослепительно яркое египетское солнце величаво поднималось над бескрайними барханами поразительно желтой, летучей пустыни. Его лучи медленно, словно мед, окрашивали песок в оттенки белого и оранжевого, придавая ему вид не обычного, а золотого песка, ради которого люди были готовы убивать друг друга. Яркие оранжевые блики заиграли на стеклах джипов, покрытых желтоватой защитной пленкой, за которой виднелся силуэт водителя в тяжелом, боевом облачении и солдаты внутри уже начали лениво зевать. Вся пустыня медленно набиралась цветом, как губка краской, и над ней уже начало подниматься полупрозрачное марево, а в небо поднялись первые птицы. Впереди, за несколькими сухими кустами, виднелась разбитая дорога, обнятая склонами дюн, и заброшенная АЗС напоминающая выпотрошенный скелет, состоящий исключительно из каркаса древней как мир станции и крыши, покрытой разбитыми солнечными панелями. Тут же укрылись несколько бедуинов, жарящих какую-то зловонную гадость на огне в бочках. Они укрылись в самом здании прикрываясь от колкого ветра, несущего песок, но видимо безуспешно, потому-что трое предпочли сидеть под боком своих верблюдов, лежавших под ещё одной дюной. На краснеющем горизонте, из песка выглядывали несколько ветряков, давно заброшенных и проржавевших насквозь. От них тянулась просевшая линия электропередач, упирающаяся в упавшую опору и скрывающаяся под песком. Вид был поистине постапокалиптичный, казалось ещё миг и по дороге промчится сам Безумный Макс из старых фильмов… Дальше путь отряда идет на север, в Каир, а если быть точным на старую авиабазу, построенную ещё силами ООН, во-время омнической войны. В лицо Фарры ударил теплый ветер и на жемчужных зубах заскрипел песок, но не жесткий, и мерзкий как в южной Гизе, а такой родной, по-домашнему мягкий. Девушка невольно улыбнулась, явственно ощущая — она дома, в северном Египте. Нигде в мире она не чувствовала себя лучше, чем в пустыне, ничто не могло заменить ей мягкость песка — даже самая пышная постель в Швейцарском отеле с мягчайшими перинами. Ей было не нужно огромных денег или славы, даже благодарности не требовалось. Все что ей было нужно это спальный мешок, пустынное небо над головой и горячее чувство собственной нужности. Она не могла и мечтать о лучшей доле чем солдатская, как и мать… Неожиданно коммуникатор на ухе ожил, выдав целую серию трещащих звуков, которые всякий раз звучали, когда штаб выходил на связь. — Амари, говорит штаб, с возвращением в зону прямой связи. Доложите о статусе. — Прозвучал привычный, шуршащий от помех голос оператора. Это был старый знакомый Фарры — Фирд, старый немец с обворожительными рыжими усами на половину лица. Он курировал отряд уже несколько лет, передавая им задания и информацию со спутников, и очень редко ошибался, выдавая только проверенную информацию.  — Штаб, это Амари… — Фарра прижала пальцем гарнитуру, жестом показывая водителю спускаться на дорогу. — Завершаем наши ночные бдения, достигли точки «асфальт». В часе от Каира… — За эти годы Фирд стал для неё чем-то вроде друга и общение перестало нести хоть какой-то официальный характер, сменившись на фамильярный, хотя Фирд и был в звании полковника.  — Есть потери?  — Никак нет, только немного самолюбия пострадало, так-что встречайте нас печеньем и кофе… — Фарра слегка измученно улыбнулась и посмотрев вниз, на жалобные глаза нескольких солдат, добавила. — А, и для Чаффина с компанией немного пива, а-то они уже все потные от нетерпения… — Снизу раздался громогласный хохот и голос оправдывающихся рядовых. На том конце гарнитуры тоже послышался сдавленный смех оператора, однако уже через секунду он оборвался. — Не хочу огорчать, но у меня приказ. — Начал он, слегка оправдываясь.  — Готовы принять… — Пропела Амари, закатывая глаза, в предвкушении чего-то интересного.  — Спутники фиксируют необычную деятельность, в Арраке. Скатайтесь, проверьте, вам по пути, заодно определитесь какая марка пива вам нужна…  — Сейчас, посмотрим, что можно сделать. — Сказала Фария, сверяясь с тактическим планшетом, встроенным в броню на левой руке. Это был престарелый агрегат, который периодически сбоил и глючил, начиная скакать по разнообразным сайтам вместо карты Египта (это не смешно, особенно когда на брифинге он включил порно). Вот и сейчас сине-белая карта покрывалась помехами и разводами как старое окно, а в углу злорадно мерцал рекламный баннер. Отрядам уже достаточно давно не выдавали новое оборудование, и рейдеры страдали от этого в первую очередь. Фарра отстегнула планшет от руки и высыпав песок из-под съемного дисплея, немного улучшив видимость, и набрав название города, глянула на данные. — Мы в десяти минутах пути, Анубис 2.6 намного ближе… — С подозрением сказала Фарра, поворачивая голову в сторону где должен был быть поселок. — Это же контрпродуктивно, если там правда кто-то есть, то пока мы доедем они уже могут перебить население…  — Прости, Амари, но у меня тут лежит приказ, в котором черным по белому написано — «во всем 16 секторе контроля, на задания по проверке местности, отправлять отряд „Анубис-главный“», ничего не могу с этим сделать. приказано отправить тебя… — Слегка оправдываясь ответил оператор, судя по звуку листая страницы информационного планшета и одновременно пытаясь найти стилус. — Ни слова про Анубис 2.6… Я конечно могу известить и их, но это будет нарушением приказа, и тогда уже у меня будут проблемы…  — Ладно, мы отодвинем наше пиво и кофе на час, но только ради того, чтобы тебе не надрали зад… — Усмехнулась Фарра, в душе радуясь, что может ещё немного побыть в рейде.  — Спасибо что так печешься об моем заде. — Усмехнулся оператор. — До связи, я уже отправил адъютанта за пивом… Фарра опустила руку от гарнитуры и хлопнула ладонью по крыше. — Парни пиво откладывается! — Снизу раздался разочарованный вой. — Сворачиваем с дороги! Пункт назначения Аррак! … — Да, тут определенно что-то не так… — Прошептала Фарра, разглядывая городок в бинокль. Аррак оказался относительно небольшим, страшно запутанным поселком, с кучей улочек, тесных, темных переулков, внутренних двориков и глухих тупиков. Здания стояли так тесно, что соприкасались крышами и стенами, образовывая длинные, монолитные массивы, прерываемые узкими арками и деревянными воротами, за которыми скрывались чьи-нибудь темные дворы, и тенистые аллеи, усаженные пальмами. В глубине дворов обычно были навалены плетеные корзины и всякий хлам который нельзя хранить в доме. Некоторые улицы тоже были завалены зловонным мусором чуть более чем полностью и пройти по ним не представлялось возможным. Всего тут была почти сотня отвратительных глинобитных мазанок неприятного, бледно-желтого и оранжевого цветов, с соломенными крышами, из которых торчат трубы, и короткие металлические антенны. Они очень сильно контрастировали с доисторическим видом всего городка, как если бы среди папуасов неожиданно появился боец в экзоскелете. Но это было ещё не все, у некоторых домов были даже параболические антенны, частично покрытые ржавчиной, а у других небольшие неоновые вывески, мерцающие синим светом. Стекол в окнах не было, их заменяли плетеные ставни из веточек, или занавески из тростника и ткани, которая лениво развевалась на ветерке. За ними виднелись обшарпанные грязные комнаты, скудно обставленные кустарной мебелью из пальмового дерева. Большинство зданий были одноэтажными, но некоторые имели два, и даже три этажа, соединенных между собой массивными глиняными лестницами с высокими бортиками по бокам. Над ними трепыхались полотняные навесы, укрывающие от солнца. Рядом со стенами сохли глиняные сосуды и лежали какие-то ящики, очень сильно закрывающие обзор и сужающие пространство, миом них едва мог проехать патрульный джип. Ближайший вход в этот компактный городок был перегорожен старым пикапом со станком от пулемета в кузове. Самого ствола не наблюдалось, но это не значило что его не сняли, и не установили куда-то ещё. Фарра внимательно оглядела его, но не нашла ни следа стрельбы или внешних повреждений, может это её паранойя? Очень часто девушка совершенно ненормально реагировала на привычные вещи — например однажды скрутила человека который поправлял брюки, только потому что ей показалось что он достает ствол. Её бинокль скакал по зданиям, тщательно изучая их и проверяя план городка, заранее решая, как будет вводить в него отряд. К её глубочайшему разочарованию, дома и стены закрывали обзор полностью лишая её тактической инициативы. Точных карт городка тоже не нашлось, лишь какое-то смазанное спутниковое фото, на котором было совершенно ничего не разобрать. Единственное что просматривалось до самого конца, это главная улица — широкая как хай-вей и разделяющая городок н две почти равные части. Она начиналась большими воротами из иссохшихся досок, скрепленных веревками, а заканчивалась круглой площадью, центром которой был старый колодец. Вокруг него лежали кувшины и разнообразная тара, и сохли медные тазы, поблескивая своими донышками. Сразу за ним был вход в самое большое и богатое здание городка — храм. Определить к какой религии он относится было совершенно невозможно, он имел черты и мечетей, и пагод одновременно походя на христианские храмы. Вокруг него стояли шесть высоченных минаретов, с небольшими куполами наверху. С вершины бархана отлично просматривались площадки на верху, и Фарию не покидало ощущение что там могут прятаться снайперы. Это чувство свербело в её пятой точке, словно туда покусали комары. Она задумчиво убрала бинокль от глаз и почесав бровь, обернулась на свой отряд. Все четыре джипа притаились в тени бархана, и потные солдаты высыпали наружу, обмахиваясь небольшими веерами, и обливая головы остатками воды. Они напряженно переговаривались, уже не просто мечтая о пиве, а жаждя его как раненый воды, а Элика, девушка-снайпер, просто легла на песок, прикрыв глаза. От них за километр несло потом и кровью, а некоторые даже закурили, используя в качестве зажигалок небольшие лупы. В броню были встроены системы охлаждения, но они работали только в боевом режиме, при использовании главных топливных элементов. А пока пользоваться ими было нельзя — батареи были почти на нуле, а в конце-концов энергия доспеху нужна, и чтобы двигаться, и прыгать, и поднимать больше человека. Так-что оставалось только изнывать от жары и молиться, чтобы не хватануть перегрев. Температура в пустыне уже поднялась до тридцати и песок начал нестерпимо блестеть, и Фарра довольно быстро смекнула что её люди на жаре долго не протянут, надо будет хотя-бы пройти к колодцу и набрать воды. Но для этого придется войти в город, в котором творится неизвестно что. Полная неизвестность и тишина, то что всегда страшило египтянку… «Стоп! Тишина… Мулла не зовет на утренний намаз, никто не разговаривает… Да и вообще людей нет!» — Подумала она, хлопая ладонью по песку и сморщивая нос от закравшихся подозрений. Неужели они опоздали, вдруг террористы уже всех перебили? Но нет, на улицах нет следов боя, ни огня, крови и трупов, опять что-то не так? Может их захватили в плен и теперь будут требовать выкуп? Маловероятно, террористы перестали этим заниматься почти двадцать лет назад, просто устраивая бойню… Ни одна теория в голове просто не складывалась так чтобы казаться подходящей, везде какие-то недочеты и это ещё больше раздражало Фарру, заставляя её невольно почесываться. Амари раздраженно фыркнула и окончательно убрав бинокль в подсумок, съехала на заду по бархану к своему отряду. Бойцы лениво повернули к ней свои головы, всем своим видом выражая неудовольствие от нового задания.  — Ладно, отряд! Слушай мою команду! — Крикнула Фарра, вставая и отряхиваясь от песка, который во множестве набился в сочленения брони. — В городе что-то случилось, на улицах не души, трупов тоже нет. Наша задача, найти людей и узнать, что произошло! Давайте разберемся с этим по-быстрому и пойдем по нашим делам… — Отряд довольно вяло встретил речь командира, отозвавшись лишь несвязным бормотанием, и начал медленно грузится в машины.  — Командир! А может к черту это? Скажем что все в порядке и поедем домой? — Сонно спросил один из солдат, доставая из багажника джипа свое оружие.  — Нет, так не пойдет… Мы не можем просто уйти, как бы мне этого не хотелось… — Фарра, остановилась и зевнув, залезла во вторую машину. Сначала она хотела занять свое привычное место в головной машине, но какое-то неопределенное предчувствие подтолкнуло её остановиться и сесть во второй джип, на сидение рядом с водителем. Ох, знала бы она что возможно это решение и спасло её жизнь… Саундтрек Hans Zimmer — Of The Earth …Машины шустренько стартанули и подвывая плохо смазанными движками, перевалились через дюну, устремляясь к городу. Солнце на несколько мгновений ослепило водителей, а потом на стекле включились отражатели, делавшие его желтоватым. Передние машины слегка замедлились, давая замыкающим выстроится в цепь и понемногу вихляя, помчались вперед. Если кто-то и поджидал бойцов, то сейчас был отличный момент чтобы расстрелять их из гранатометов, почти никто-бы не спасся. Но дома оставались тихи, и лишь звук колес и шорох мусора, гонимого ветром могли достигать слуха людей. Здания быстро увеличивались в размерах, приближаясь с каждой секундой и вскоре обнаружилось что даже одноэтажные домики по высоте намного превышают высоту джипа. Скатившись к самым воротам главной улицы, джипы замедлились и найдя небольшую арку для прохода телег, вошли в город. Улицы встретили их абсолютной, шумящей тишиной и мощным горячим сквозняком, поднимающим небольшие облачка пыли, плотным слоем покрывающей каменистые дороги. Тихо хлопали ставни и шуршали тростниковые циновки, служащие противосолнечными козырьками, и нигде нет ни единого живого существа. Любой звук произведенный здесь, разносился на все соседние улицы, отдаваясь там сухим эхом и дребезжанием стекол. — Смотрите во оба, будьте готовы встретить сопротивление — Сказала Фарра, нажимая на кнопку передатчика, и надевая на голову шлем. Нестройный хор подтверждений немного успокоил её, но ощущение неправильности окружающего не покидало её, как это всегда бывало если в пустыне встречалось что-то ей неизвестное. Под колесами хрустели камни и осколки глины, и водители значительно снизили скорость, чтобы пехотинцы могли внимательнее разглядеть все вокруг. Вообще создавалось такое ощущение, что город покинут как минимум год — песок занес ступеньки перед дверьми, ржавые мусорные баки полны рваных пакетов и давно сгнившего хлама, неприятно напоминающего человеческие останки. Между домиками были натянуты веревки, на которых висели грязные, почти оранжевые от пыли тряпки, ранее являвшиеся чей-то одеждой и постельным бельём. Вокруг них вертелись мухи и осы, а некоторые из тряпок свисали прямо с расщепленных подоконников и проводов. Город оказался в сотни раз отвратительнее чем издалека — стены потрескавшиеся и скреплены деревянными штифтами, а некоторые и вовсе были готовы рухнуть от сильного порыва ветра. С их иссохшихся крыш медленно сыпались тонкие струйки песка, громко стучащего по крышам джипов и головам пулеметчиков, нервируя их ещё больше. Изредка на стенах встречались истлевшие ковры и прочие предметы домашнего обихода, какие-то глиняные амфоры, и битая посуда, чьи осколки были приклеены к стенам, как мозаики. Большинство дверей были из листов железа, или рассохшегося дерева, выбить такие не составит труда, в общем как и установить за ней растяжку. Вид этой доисторической деревушки, держащейся исключительно на проводах и многовековых слоях наметаемой пыли, оказала совершенно удручающее воздействие, на ум Фарии приходили старые фильмы ужасов про зомби, которые она смотрела довольно давно, ещё когда проходила стажировку в «овервотч». От этого сравнения по спине девушки пробежал табун ледяных мурашек, и почему-то захотелось оказаться как можно дальше от этих темных дворов, и мертвых провалов окон, которые словно тысячи глаз следили за колонной. Впереди показался плавный поворот, и головная машина, багажник которой закрывал почти весь обзор, плавно притормозив, начала выписывать кренделя чтобы вписаться в него. Водить в местных условиях было делом очень сложным. Большинство улиц оказались очень тесными, а старые стены нависали над ними, создавая зловещую тень, в которой несмотря на уже вставшее солнце было сложно увидеть дорогу перед собой. Колонна шла враспор, едва не задевая бортами стены домов и потрескавшиеся ступеньки перед дверьми. Даже если бы кому-то потребовалось открыть дверь и выйти наружу, то она просто упрется в стену — ощущение ловушки только усилилось. Периодически встречался всякий хлам, перегораживающий проезд и приходилось его объезжать дворами, которые очень часто представляли из себя тесные глиняные коробки с одним входом. Один раз под колесо попалась какая-то корзина, с треском превратившаяся в гору щепок и на улицу посыпались крысиные черепки, звонко захрустевшие под колесами. Фарра нервно облизывала высохшие губы, стреляя глазами по домам, и поглаживая свой ракетомет. Замкнутые, удушливые переулки почему-то очень ей не нравились, казалось, что сейчас дома вокруг рухнут и похоронят бойцов под собой. Сердце, закованное в броню ребер и стали бухало нещадно, готовясь выдать волну адреналина, а глаза уже начали болеть от растущего давления. Ожидание неизвестного было нестерпимо — жара на узких улицах стала только хуже, и пот градом катился по лицам, и собирался под броней солдат, даже не смотря на включенные кондиционеры. Безжизненные провалы окон медленно и печально проплывали с обеих сторон, маня иллюзорной прохладой — на самом деле внутри ещё жарче чем снаружи. Фара тяжело вздохнула, смахивая со щек капли соленой воды и глянув в левый край визора, посмотрела на температуру — костюм говорил, что вокруг далеко за пятьдесят. Солдаты вокруг страдали не меньше, сидя в упор к раскаленным бойницам и выставив в них стволы своих тяжелых винтовок и готовясь открыть огонь по любой подозрительной цели. На самом деле они тупо пялились в стену, изредка поднимая оружием шторки, прикрывающие окна. Внутри их неизменно встречали пустые комнаты с одинаковой обстановкой. Сухой стол, пара стульев и всякий мусор — все это давило на психику. Дышать становилось тяжелее, двигаться тоже — подкладка бронекостюма прилипала к коже, и некоторые начали потихоньку включать боевой режим, чтобы не сварится. Все притихли и приуныли, они ожидали что уже будут пить холодное пиво, а теперь варятся заживо, в богами забытом селении. Даже неунывающий Чаффин (когда ему оторвало леву руку он ещё долго хохотал и размахивал ею, с воплем — «теперь я точно смогу почесать спину!!!») Пулеметчики тоже внимательно крутили головами, целясь в узкие переулки и верхние этажи домов. На них все было ещё хуже, заглянуть в окна не представлялось возможным, а ощущение того что с минуты на минуту от-туда, может упасть граната, не исчезало. Спустя десяток минут бессмысленного блуждания по пустым переулками, и проездам, отряд выехал на главную улицу. Она была по шире, но на ней было куда жарче из-за палящего солнца. По бокам стояли самые крупные и благополучные дома, которые совершенно не походили на ободранные халупы на окраине, виднелись даже некоторые признаки достатка. Около ближайшего дома стоял старый минивен приятного бронзового цвета, но почему-то без колес. Почти все соседние улицы и широкие переулки оказались завалены мусором или заблокированы телегами, и машинами без колес. Между тем термометр костюма уже показывал за шестьдесят и настоятельно советовал включить боевой режим. Но красный индикатор батарейки визжал что делать этого ни в коем случае нельзя. — Ну здорово, и о чем нам докладывать? — Спросил водитель, в очередной раз проверяя нельзя ли включить кондиционер ещё сильнее. — Что тут все исчезли? Тогда хрен нам, а не холодное пиво, заставят подкрепление дожидаться?  — Без него обойдемся. Прочешем пару кварталов и доложим, что город брошен… — Фарра потянулась рукой к фляге и скрутив горячую крышку, сделала маленький глоток. Воды осталось совсем чуть-чуть, и большинство фляг уже были почти пустыми. Последний раз отряд пополнял её запасы три дня назад, и баки с запасом успели опустеть, так-что воду надо экономить, пусть и в сорока километрах от базы. «Убью того, кто сказал, что воды мало не бывает!» — Подумала Фарра ощущая, что горло уже успело пересохнуть, а градины пота опять покатились по лбу.  — Мэм, вы должны это видеть… — Протрещала рация головной машины.  — В чем дело? — Фарра невольно зевнула, на жаре хотелось спать.  — Тут… Эм… Дети… — Неуверенно сказал водитель, тщательно подбирая слова. — Они играют… Посреди дороги… Фарра недоверчиво сморщилась — доклад был как удар пыльным мешком по голове — ошарашивал и ставил в ступор. Дети, в таком месте? Похоже у водителя галлюцинации от напряжения и жары начались. Но повторный рапорт уже от пулеметчика заставил её в серьёз воспринять заявление, и командир высунулась в распахнутое окно, едва пропихивая в него свои наплечники. Действительно, впереди, прямо перед входом на площадь резвились десять негритят в белых драных майках и шортах. Они шумной стаей бегали за грязным баскетбольным мечом, совершенно не обращая внимания на приближающийся боевой джип. Мячик ударялся об землю и стены, а дети его ловили, гипнотически двигаясь по кругу и хохоча. Ещё двое сидели на крыльце, потягивая воду из большого жестяного бидона, изредка принимаясь громко кричать на неизвестном африканском языке, больше напоминающем тарабарщину. Водители начали ещё больше сбрасывать скорость, чтобы не сбить детей. Те должны были уже заметить конвой и хоть как-то подвинуться, но нет, казалось, даже вид оружия и знамен «Хеликс» не произвел на них никакого впечатления. — Кэп, мы их не объедем. — Заявил пулеметчик, как-бы невзначай переводя на детей пулемет. — Они перекрыли всю дорогу… Назад тоже не проедем, тут не развернуться… — Похоже на ловушку… — Справедливо поделился опасениями водитель. — Я слышал об этом от деда, из Ирака…. Если остановимся, нам конец…. Обложат и расстреляют из гранатометов…  — Не разводим панику. Это просто дети. — Оборвала его Фарра, сглатывая от неожиданного осознания что попалась в ловушку. Она тоже знала про этот прием террористов — дети перекрывают дорогу, конвой тормозит и нещадно расстреливается. Чтобы выжить, надо было сделать только одно — проехать по детям. «Нет, на такое я не пойду!!!» — Мысленно закричала Амари, представляя, как это будет происходить. Это бы полностью противоречило её принципам, переехать детей, которых обманом заставляют блокировать дорогу. Она прямо чувствовала, как напряжение заполняет собой колонну, как солдаты замолкают и тоже выглядывают их окон — все уже поняли, что скорее всего попали в подлую засаду. И те, кто её организовали знали, что Фарра не прикажет идти на таран… — Кэп, мы все погибнем если остановимся. — Неожиданно заявил Чаффин. — На этой улице нас расстреляют как подсадных уток!  — Заткнись Чафф! — Грубо оборвала его Фарра. — Мы не можем переехать детей!  — Их и так убьют! — Заявил кто-то по рации. — Что делать кэп?! Среди солдат пошел нехороший ропот. Они не сомневались в авторитете командира, но никогда не разделяли её стремления достичь правосудия любой ценой. Большинство из них были наемниками, работающими исключительно на зарплату и гибнуть просто так, из-за принципов командира, было тупо. Надо было срочно принимать решение. — Бибкни им! — Приказала Фарра, делая успокаивающий жест. Спереди раздался громогласный гудок головной машины, от которого задрожали стекла. Минутку была тишина, а потом водитель слегка панически доложил. — Они не расходятся, только на нас смотреть начали! Кэп, мне страшно…  — Всем, быть готовыми покинуть транспорт! — Собравшись с силами приказала Фарра. — Огонь по всему что опасно, в детей, ни одного выстрела чтобы не было… Они тут не при чем… И вот головная машина упирается в предел, когда ещё один метр и придется проехать по головам — Кэп, при всем уважении… — Продолжил водитель головной машины. — Если мы остановимся, нас расстреляют…что делать? — Тормози. — Приказала девушка, молясь чтобы что не была смертоносная ошибка. Машины медленно подъехали к детям и беззвучно остановились. Все задержали дыхание, ожидая что с минуты на минуту на них обрушится смертоносный шквал. Но, шли секунды, а огонь никто не открыл. Дети, которые должны были играть роль блока, со смехом бросились к головной машине, облепляя её со всех сторон и с открытыми ртами изучая солдат. Несколько мальчиков забрались на крышу и усевшись по-турецки, заговорили с пулеметчиком, благоговейно трогая пулемет. — Кэп, вы были правы… — Выдыхая сказал водитель. — Это просто дети, они говорят, что утром кто-то пришел и увел родителей. Им приказали ждать…  — А я о чем говорила! — Торжествуя воскликнула Фарра, внутренне расслабляясь и радуясь, что её точка зрения оказалась правильной. — Все выходим, надо поговорить с детьми и набрать воды из колодца. В этот момент один из детей принес к головной машине мяч, протягивая его в салон на подрагивающих руках, словно он был достаточно тяжелым для десятилетнего ребенка. Фарру невольно кольнуло беспокойство и в этот момент раздался взрыв. Из окон головной машины полыхнуло пламя, моментально объявшие её целиком, а во все стороны ударила волна битого стекла. Двери словно пробки от шампанского сорвались со своих петель и с грохотом врезались в дома по бокам, давая пламени выйти наружу. Крыша треснула и дергающееся тело пулеметчика подлетело в небо, в сопровождении столба пламени. В рации раздался душераздирающий вопль шести бойцов тяжело раненных, но ещё живых и жарящихся в машине заживо. Ударная волна вжала Фарру в сидение, заставив её громко охнуть от боли и ужаса. Внутренности подпрыгнули, желудок едва не вывернулся наизнанку, удар света по глазам заставил Фарру зажмурится. Один из солдат вывалился из горящей машины и с воплями попытался сбить пламя, охватывающее костюм. Следом сдетонировал бензобак и джип с грохотом подлетел на струях огня, моментально объявших стены домов по обочинами, и прошедшихся стеной по части улицы. Машина перевернулась, выбрасывая на землю свой груз, и приземляясь на выбравшегося бойца. На капот упал полыхающий водяной бак и изуродованные ошметки пулеметчика с остатками пулемета, патроны которого начали громко рватсья добавляя ещё немного безумия в эту ситуацию. Вокруг посыпались полыхающие осколки, они забарабанили по броне оставляя на ней глубокие царапины, а несколько из них пробили стекло ворвавшись в салон, и поразив водителя второй машины. Солдат схватился за раненное горло, но кровь уже полилась вовсю, заливая грязну приборную панель. — Всем прочь из машин!!! — Хрипло и очень запоздало завопила Фарра, выбивая ногой свою дверь. И в этот момент на колонную обрушлисля настоящий свинцовый шквал…