Deep slowly sky

Смоляные волосы, поблескивающие при свете утреннего солнца, тонкими прядями спадали на лицо спящего парня; веки его были плотно сомкнуты, а ресницы едва подрагивали — во сне брюнет хмурился. Он утыкался носом в свое обнаженное плечо, в то время когда руки были заведены под подушку, в которую он вжимался щекой. Примерно то же самое Таканори видел вчера, и позавчера, и неделю назад. Прошедшие два месяца. Иногда темноволосый спал лицом к краю постели, и тогда взору блондина открывалась широкая спина парня, с выделяющимися лопатками и проступающими позвонками. Набрав в легкие побольше воздуха, Таканори сдавленно, почти бесшумно выдохнул, после чего осторожно потянул с себя одеяло. Он не хотел будить спящего рядом, хоть и знал, что тому свойственно спать долго. До обеда в выходные. А сегодняшнее утро оказалось утром воскресения, когда университет не ждал их на пары. Аккуратно отодвигая от себя край одеяла, блондин сначала высунул одну ногу, а затем вторую, и только после этого поднялся с постели, застилая свою половину кровати. Его собственная кровать вообще располагалась в другом конце комнаты. Наспех стягивая свое полотенце со спинки компьютерного кресла, Таканори хотел было направиться в ванную, однако собственное отражение в длинном узком зеркале дверцы шкафа-купе заставило парня притормозить. Он был обнажен полностью. Угловатые плечи, выпирающие ключицы, бледная грудь с едва заметными сосками, выделяющиеся тазовые кости, на которых до сих пор остались подтеки спермы. Засохшие подтеки. Проведя кончиками пальцев по белой корке на своих бедрах, Така поморщился и тут же отдернул руку. Он даже поймал себя на мысли, что это омерзительно в какой-то степени. — Ты куда? — хриплый ото сна голос за спиной низкорослого парня, а в отражении он видит, как брюнет поднялся с постели, прижавшись спиной к спинке кровати. — В душ, Юу, — Така вздыхает и старается дружелюбно улыбнуться, — доброе утро, кстати. — Так подожди, пойдем вместе, — пухлые губы дарят снисходительную улыбку, и Таканори еле заметно нахмурил брови, чего собеседник не заметил. Только поднялся с кровати, точно такой же обнаженный, и потянулся, разминая плечевые суставы. У Юу Широямы широкие плечи и крепкая грудь, черные волосы, достающие до плеч, с парой нежно-розовых прядей. Он курит какие-то крепкие сигареты, а еще носит пирсинг в нижней губе. Парню недавно исполнилось двадцать четыре, и он учится на последнем – пятом – курсе педагогического университета. Таканори пробегал взглядом по привычно обнаженному телу, не стесняясь быть замеченным, а после, будто прослушав просьбу Юу, развернулся спиной и неспешно побрел в сторону ванны. — Родители не звонили? — Широяма нагнал его уже в коридоре, тут же приобнимая за плечи, отчего Така неслабо дернулся, но все-таки оказался прижат к теплой груди парня повыше. — Откуда мне знать, я ведь тоже только что проснулся, — пробормотал блондин и прошел внутрь ванной комнаты, дверь в которую услужливо приоткрыл для него Юу, и за которой они тут же скрылись. По стечению обстоятельств получилось, что и Широяма, и Мацумото стали обучаться в одном университете. Только Юу его уже оканчивал, а Таканори с сентября минувшего года был зачислен на третий курс. Оба парня проживали в двухкомнатной квартире, которую для них снимали родители, живущие в Осаке. Собственно, друг другу они приходились сводными братьями. Три года назад мать Таканори вышла замуж за некого Тацую Широяму, у которого оказался взрослый сын, проживающий теперь вместе с Мацумото. Если Юу, сколько себя помнил, был взбалмошным и дерзким, еще со школы отличаясь неуправляемым поведением, то Така относил себя к интровертам, мало общался с окружающими, часто замыкался в себе, не любил шумные места. То же самое прослеживалось и в интересах обоих парней: Широяма зависал в клубах, на рок-концертах, в огромных компаниях людей, Таканори же предпочитал уединение, сторонился тех самых компаний. Он не был тихоней, просто старался не контактировать с обществом слишком много. — Мы сегодня идем кое-куда, — брюнет сдул со лба мешающую прядь, после того как парень одним движением руки забрал послушные волосы назад. — Что, прости? — Таканори дул на горячий чай, испускающий тонкие струйки пара, на которые Мацумото засматривался, стараясь не встречаться взглядом с глазами Юу. — Мы сегодня посетим одно место, — чопорно повторил старший, откидываясь на спинку стула, и, задрав ногу, прижал колено к груди. Таканори в ответ на это только поджал губы и постарался отхлебнуть напитка из кружки, однако багровая жидкость обжигала язык, отчего блондин поморщился, вздохнув. — Куда? — все-таки переспросил. — В соседнем районе открывается новый клуб, и сегодня как раз день открытия, — задумчиво рассматривая потолок, Широяма наматывал прядь волос на указательный палец, — соберутся все наши. Должно быть классно. — Я не особо хочу идти туда, — острые костяшки пальцев постукивали по краю столешницы, а в ответ на это брюнет только махнул рукой и развернулся вполоборота, чтобы иметь возможность смотреть в окно. Таканори обхватил свою кружку обеими руками и стал сосредоточенно вглядываться в ее содержимое; внутренне парень уже понимал, что своим отказом, пусть немного, но накалил обстановку в помещении, и от Широямы сейчас наверняка должно последовать что-то едкое. — Да и вообще, — обесцвеченные брови чуть сошлись к переносице, — зачем я там тебе? Ты же знаешь, как я отношусь к клубам и всем твоим друзьям, — Мацумото на долю секунды поднял глаза на задумавшегося брюнета. — Но ты так же любишь хорошую рок-музыку, разве нет? — край пухлой губы дернулся, являя подобие надменной улыбки, от чего Таку всегда передергивало: он не любил эту нотку властности в обыденном поведении Широямы. — Ты идешь, Таканори. Поджимая нижнюю губу и вцепляясь в нее резцами изнутри, блондин сдержанно выдохнул и уткнулся носом в свою кружку. На удивление чай больше не обжигал горло и язык. Брюнет напротив удовлетворенно хмыкнул, после чего поднялся и прошлепал босыми ногами в сторону ванной, из которой они вышли перед тем, как начать завтрак. Така не смотрел ему вслед, только продолжал цедить чай из большой кружки и взглядом давить сидящих на ветке дерева птиц, которых он видел из окна. Утро утром уже не казалось. Юу молча окинул взглядом свое отражение в запотевшем зеркале, на котором остались следы миниатюрных ладоней, а потом, включив душ, осторожно смыл алые подтеки на стенках ванны. *** Драные джинсы обтягивали худые ноги блондина за исключением голых коленей, на которых ткань висела лохмотьями, остальные прорези врезались в оголяемые участки кожи – джинсы были слишком узкими. Красная в черную клетку рубашка скрыла явную худосочность парня, а на безымянный палец Таканори нацепил не особо приметное черное матовое кольцо. Неровными прядями выбеленные волосы спадали на глаза, укладывать их во что-то не хотелось, поэтому Мацумото только взлохматил свою блондинистую копну и, вздохнув, отошел от зеркала. Парень не заметил, как ловкие ладони, одетые в беспалые перчатки, умостились на его талии, а пальцы тут же вцепились в бока, доставляя некий дискомфорт. — Потрясающе выглядишь, — шипящий шепот опалил ухо сквозь тонкую завесу высветленных прядей. — А еще отказывался. — Прекрати… — чуть ли не сквозь зубы процедил Така, силившись не делать резких движений, — этот цирк… Братская идиллия, о которой мог бы подумать человек, случайно увидевший их обычный выходной, сейчас в очередной раз давала трещину. Или, скорее, эта идиллия являлась краской, в которую была окрашена реальность за стенами этой съемной квартиры. Случалось это в такие моменты, когда Таканори уставал, и терпению младшего парня приходил конец. Наигранное спокойствие, с которым Така общался с братом, пропадало, а на смену ему вылезали все чувства, что парень глубоко в себе запечатывал. — Болит? — руки Широямы спустились на ягодицы, обтянутые плотным джинсом, и блондин поморщился, рвано выдохнув. Юу сделал шаг в сторону, не отпуская Таканори, и теперь Мацумото видел себя в зеркале. Прижатый к крепкой груди юноши в черном, сжимающий пальцы рук в кулаки и кусающий губу – он не хотел себя таким видеть. Над ухом послышалась какая-то печальная усмешка. — Я не хотел, Така, — брюнет зарылся носом в шелестящие блондинистые волосы и горячо выдохнул. — Мы можем опоздать, — хрипло отмахнулся Таканори и все-таки вырвался из плена рук Широямы за своей спиной, на ходу прочищая горло. Черные потертые джинсы Юу заправлял в высокие ботинки, а темно-синюю борцовку скрыла кожаная куртка со всевозможными цепями и клепами. Сейчас брюнет не был похож на статного студента педагогического университета, излюбленной одеждой которого были различные пуловеры, элегантные водолазки и пиджаки. Правда, цветовой гаммы Широямы придерживался одной и той же. Из подъезда выходили вместе: Юу со вздернутым подбородком, Таканори – под прицелом взгляда первого парня. Ощущение брата позади себя покалывало внутри, заставляя ежиться, однако блондин в очередной раз постарался закрыть на это глаза. Уже через полчаса оба стояли перед дверьми шумного ночного клуба, куда со всех сторон подтягивался народ. Множество байков на парковке, гораздо меньше машин, многие тянулись со стороны станции метро, а Широяма с Таканори жили в пятнадцати минутах ходьбы от места открытия. — И все-таки… — Мацумото, не торопясь, выудил пачку сигарет из переднего кармана сумки, свисающей с плеча, — зачем ты меня сюда позвал? — парень прикурил, лениво и апатично осматривая двухэтажное здание клуба с мерцающей вывеской «Реальность». — И почему такое странное название? — светящееся синим цветом, неоновое название перебивало желто-рыжий свет уличных фонарей, поэтому у самого входа в клуб освещение было голубым, а местами – ультрамариновым. — Обычное название, — повел плечами старший и, оправив ворот кожаной куртки, двинулся к дверям, возле которых уже стояли два охранника – один старше тридцати, второй – возраста самого Юу. Парень опять ушел от ответа, как и с утра, и Така посчитал дохлым номером допрашивать его. Все, что ему оставалось – просто провести этот вечер так, чтобы не пожалеть, и, может быть, чтобы было хорошо. Хотя слишком большое количество людей вокруг уже нагоняло на блондина волну раздражения. Докурив свою сигарету до самого фильтра, Мацумото все-таки двинулся в эту собирающуюся толпу следом за Юу. — Аой! — брюнет тут же остановился и обернулся, уже тогда, когда они вошли внутрь, а Таканори сходу чуть не вписался в спину Широямы перед собой. — Давно тебя не видно было. Чего не вылезал? — кричавшим оказался какой-то парень, как подумал Така, из той же секты, что и сам Юу: выкрашенные в иссиня-черный волосы, одет преимущественно в кожу, с огромным изобилием цепей, браслетов, кулонов и прочей поблескивающей безделицы. — Дела были, — добродушно улыбнувшись, брюнет мельком посмотрел на Таканори, который пристроился справа от него, и пожал руку подошедшему. — Сейчас снова с вами. «Аой?» — это прозвище не вызвало особого интереса у Мацумото, но слышать его было непривычно, а следующий вопрос, к тому же, коснулся его самого. — А это кто? С тобой? — парень, пробравшийся к ним через толпу народа и которому Широяма пожал руку, оценивающе смотрел на низкорослого Таканори, который тут же воспринял этот взгляд в штыки и неосознанно нахмурился. — Да, брат, — рука брюнета вмиг оказалась на основании шеи Таки, и блондин по инерции передернул плечами. — Таканори. — Таканори? — синий непонимающе вскинул бровь, а Мацумото уже собрался возразить, мол, что он имеет против его имени, однако незнакомец оказался быстрее и разъяснил то, что имел в виду. — А прозвище? — Я не собака, — огрызнувшись, он скинул руку Юу со своего плеча и, быстро просочившись сквозь приходящих людей, решил на сегодняшний вечер слиться с барной стойкой. Общество, предлагаемое Широямой, ему уже не понравилось. Тяжелый взгляд брата он не чувствовал, да и не хотел чувствовать. Надеясь, что бар и бармен радушно примут его, Таканори забрался на высокий стул и тут же уткнулся в предлагаемое меню напитков. Сейчас он почему-то не беспокоился о том, что сзади его может дернуть крепкая рука брюнета. Если уж пришел в клуб, доставь себе удовольствие – с таким девизом Мацумото попросил сделать какой-нибудь сильно алкогольный коктейль на усмотрение бармена. На секунду парень обернулся, но черная масса под действием светомузыки сливалась в темное разноцветное пятно, выцепить из которого Широяму не было возможным. — А почему сидишь? — рыжий бармен протер стакан, после чего забрал пустой бокал Таканори. — Сюда, вроде, повеселиться приходят. — Повеселиться? — блондин скептично вскинул бровь, обращая взор на слабо улыбающегося паренька по ту сторону стойки. — Ну, — он неловко, но улыбчиво замялся, убирая с плеч рыжие пряди, — потрясти головой, там, оторваться по-полной, как они говорят. — Я не хочу, — Таканори повел плечами, — повторите, — бармен кивнул, но тут же чуть не выронил пустой бокал, засмотревшись в центр зала. Стекло скользнуло по тонким пальцам, но парень все-таки удержал его, ставя на стол, однако взгляд его по-прежнему блуждал по рассасывающейся толпе. Того большого потока уже не было, большинство, как один, ринулись на выход, хотя на танцполе осталось ровно столько же. — В чем дело? — Така проследил за его взглядом. — Неужели и здесь… — обреченно процедил рыжий и вытянул шею, будто стараясь что-то увидеть, — эти чертовы потасовки в каждом клубе, где бы я ни работал. — Потасовки? — Мацумото тут же спрыгнул со стула и, слегка покачнувшись, все-таки протиснулся через это плотное скопление, которое устремилось на улицу. Все эти намалеванные девчонки, высокие крашеные парни, черная или наоборот – яркая одежда, цепи – все сливалось в один неразборчивый поток, от которого, казалось, голова шла кругом. Клуб уже был задымлен, поэтому, оказавшись на улице, Така мог продохнуть спокойно, но недолго. Все присутствующие столпились в какой-то неровный круг, внутри которого, судя по всему, происходил какой-то конфликт, разборка. — Идиот, — Юу сплюнул кровь и приложил тыльную сторону ладони к разбитой губе, — ты знаешь, чем тебе это выйдет? «Юу? А он что…» — Така, как тень, проскальзывал мимо стоящих, пока не оказался в «первом ряду». — Тем, что твои яйца будут болтаться над задним колесом моего байка, — какой-то крепкий блондин стоял напротив Широямы и потирал костяшки пальцев. По всей видимости, засветил брюнету именно он. Така сразу же отметил ту же манеру одежды, только у этого парня все было немного попроще: кеды, джинсы, черная майка с какими-то яркими иероглифами, а рукава кожаной куртки закатаны до локтя. — Сузуки, ты не знаешь, что несешь! — послышался возглас из толпы, на что Юу самодовольно хмыкнул, а ребята, скопившиеся на стороне блондина, громогласно начали возмущаться. Теперь спор распространялся не только на этих двоих в центре. — Вроде бы на одном курсе учились, а постоянно как кошка с собакой… — меланхолично отметила какая-то разрисованная девица, которая была на полголовы выше самого Таканори, и тому пришлось поднять глаза, чтобы посмотреть на нее. — Надоели их вечные терки. Мацумото снова отвернулся, однако поддерживать ни того, ни другого пока не собирался, ему вообще было непонятно, что, как и почему. Этот Сузуки сверлил Широяму каким-то хищно-спокойным взглядом, в отличие от самого Юу, которого, видимо, распирало от злости. — Жаль, что ты не можешь вовремя заткнуться, Аки, — с наигранной слащавостью протянул брюнет, — поэтому и попрощался ты с универом. — Я просто не научился в свое время лизать задницы, — блондин пожал плечами и добавил с некой желчью, — как, например, ты. Юу было дернулся, но двое, скорее всего, друзей удержали парня с двух сторон, не позволяя ринуться на этого «Аки». Сузуки тоже обступили несколько ребят, которые увлеченно начали что-то ему доказывать, после чего парень пренебрежительно хмыкнул и отправился обратно в клуб. — Странно, почему охранников не было… — протянул кто-то за спиной Мацумото, и он, обернувшись, наткнулся на карие глаза того самого рыжего бармена, взгляд которых был устремлен на озлобленного Широяму. Блондин повел плечами, не зная даже, к кому парень обращался, и, когда друзья Юу отошли от него, направился к нему. — Что это было? — он как-то недоверчиво смотрел на брата, хмуря брови, а брюнет, казалось, вообще не замечал его присутствия, вытирая кровь с губы. — Ты его знаешь? — Знаю, — все же ответил он, оправляя полы кожанки. — Может, домой? — осторожно поинтересовался младший, делая шаг в сторону. — И утвердить его положение в этих кругах? Позволить ему самодовольно усмехаться после моего ухода? — парень презренно поморщился. — Да ни за что. Пошли. И спустя пару минут Таканори снова был прилеплен к барной стойке, как только Широяма пропал со своими друзьями. Он, наверное, уже забыл, зачем звал сюда Таку, да и сейчас, когда вылез этот ненавистный блондин, мысли были забиты совсем не сводным братишкой. Мацумото давно потерял его из вида, как только возле колонок его и других ребят обступили пестрые девицы в коротких юбках и вульгарных сетках. — Эй, — он обратился к тому самому бармену, который устало созерцал картину, представшую перед ним, — можете сделать мне еще того коктейля? — Дайкири? — уточнил рыжий, уже готовя бокал, однако был перебит хриплым голосом справа от Таканори: — Не пей это пойло, самый ужасный коктейль, который может быть, — Мацумото краем глаза уловил растрепанную блондинистую макушку и как-то опасливо поежился. Этот Сузуки не создавал о себе мнение «бравого парня», а разговоры с Широямой очень хорошо охарактеризовали его. — Пиво, — сухо отозвался этот Аки, полного имени которого Таканори так и не услышал. — Мне понравилось, — все-таки ответил Така, присасываясь губами к двойной трубочке, торчащей из бокала. — Язва тебе тоже понравится, — безразлично-грубый тон блондина действовал на нервы, и Таканори отвернулся, мельком замечая встревоженный взгляд бармена. Этот Сузуки начал потягивать пиво, как только стакан оказался перед ним, и его присутствие все больше раздражало Мацумото. — Я не понял, — знакомый голос за спиной заставил обернуться не только Таканори, но и его соседа, — Така, какого черта? — О чем ты? — парень недоумевающе вскинул брови, замечая, как по губам блондина скользнула какая-то самодовольная ухмылка. — Я пристал к твоему мальчику? — Сузуки залпом допил четверть бокала пива. — Прости, не планировал, — он поднял руки вверх в наигранном жесте, будто сдается, и, не дождавшись ответа, поставил пустой бокал на стойку, после чего обошел и Юу, и Таканори, восседающего на стуле. — Акира… сукин сын, — Широяма стиснул челюсти, а Така непонимающе уставился вслед этому самому Акире. Акире Сузуки.