Deep slowly sky

Один окурок улетел вниз с балкона, так и не будучи затушенным, поэтому, упав на асфальт, продолжал дымиться. Юу уже не видел этого — зрение было не тем, но все же продолжал вглядываться в серость тротуара возле газона. Солнце уже скрылось за высотками, и улицу быстро окутывал вечерний полумрак, в котором зажигались первые фонари. Вокруг дома их было много и почти все рыжие. — Юу? — Койю, продолжавший курить, тонкой струйкой выпустил дым и зажевал губу, когда Широяма вопросительно кивнул ему в знак того, что готов слушать. — У меня будет… немного некорректный вопрос, — вяло хохотнул рыжий, избегая прямого контакта глаза в глаза и стараясь рассматривать дома невдалеке, где больше половины ячеек — окон — уже загорелись. — Ну, я слушаю внимательно, — усмехнулся мужчина, скрестив руки на груди, и в этот же момент Такашима, докурив и выбросив окурок, обнял себя за плечи. Со стороны казалось, будто ему просто холодно и он пытается согреть озябшие руки, но парню так элементарно было комфортней. Он чувствовал себя более-менее в безопасности, спрашивая такие вещи, которые просто так не рискнул бы спросить на подобном этапе общения. — Ты живешь не один? — выдержав двухминутную паузу, все же задал свой вопрос Уруха и, произнеся это, сосредоточенно посмотрел на брюнета, стоявшего в другом конце короткого тесного балкона. Между ними, как и ожидалось, повисло молчание, нарушаемое только едва уловимым отсюда шумом города: где-то во дворах ездили машины, за такими же бетонными коробками слышался гул недалекой магистрали, деревья шумели от слабых порывов вечернего ветра. Юу звучно выдохнул, и Такашима услышал. — Жил, — односложно ответил Аой, потерев ладонью шею и отведя взгляд в сторону. — Ясно, — тем же тоном произнес Койю и, развернувшись боком к Широяме, уперся локтями в поручень ограды балкона. Он ожидал более исчерпывающий ответ, а получил невнятную информацию, из которой ему было понятно лишь то, что Юу когда-то с кем-то жил, но теперь, видимо, не живет. Какого черта две зубные щетки тогда? — спрашивал себя Шима, но внутренне желал, чтобы Широяма продолжил свои слова. Пояснил, дополнил, сказал бы хоть что-нибудь из того, что интересовало Уруху. — Что тебе ясно? — насмешливый голос брюнета звучал ближе, и Койю, даже не повернувшись, видел, что Юу подошел к нему. — Что ты с кем-то жил, — как само собой разумеющееся произнес парень, но слишком наигранно, ведь хотел он ответить абсолютно другое. Конечно, он ничего не понимал, а способность Такашимы додумывать некоторую информацию самолично лишь мешала ему сейчас. Совсем не хотелось строить в своей голове те катакомбы, которых в действительности могло не существовать. И Шима адекватно понимал это, но ничего не мог поделать. — Я жил со своим братом. И ты его видел — мы в клуб приходили вместе, — наконец пояснил Юу, сделав шаг в сторону и тем самым оказавшись ровно за спиной шатена, все так же смотрящего на вечерний город по ту сторону. Койю слабо дрогнул всем телом, когда ощутил, что мужчина стоит к нему слишком близко и буквально дышит в шею. — Он теперь съехал. Неофициально, но съехал, — добавил он, упираясь руками в тот же поручень и заключая бармена в своеобразный плен. — И щетка его? — на тон тише спросил рыжий, оборачиваясь через плечо и встречаясь с угольным взглядом глаз, смотрящих на него не так, как смотрели до этого в клубе. Так близко он не рассматривал их. По крайней мере, тогда, когда Юу был трезвым. — Какая щетка? — вскинул бровь Аой, не отстраняясь ни на миллиметр и ожидая, когда Такашима развернется к нему полностью. — А… забудь, — отмахнулся Койю, но не успел встать лицом к брюнету, как тут же, моментально, был вжат спиной в твердый поручень. Ощущения болезненные, но сглаживаемые близостью тела Широямы. Рыжий почувствовал руку мужчины на своей спине между лопаток, сильное физическое притяжение к наверняка горячей груди Юу, и не смог не поддаться. Слишком велик был соблазн вплотную ощутить его, отдаваясь крепким рукам. — Зубная щетка? — усмехнулся Юу. — Его. Ты переживаешь за то, что я занят? — брюнет приглушенно засмеялся, сильнее вжимая Койю собой в холодный металл. Шима сначала поджал губы в отвлекающей внимание улыбке, а после решил перевести тему, проигнорировав слова Широямы. — Целовался когда-нибудь на балконе? — улыбчиво спросил рыжий, заскользив ладонями по плечам, обтянутым тонкой шерстяной кофтой. Ему нравился взгляд, которым Аой смотрел на него так близко-близко, ему нравилось выражение его лица, о его прикосновениях и речи быть не могло. — Не помню, — признался мужчина. Конечно, его не интересовало, где и как, но лицо напротив, призывно приоткрытые полноватые губы и интонация, с которой Койю спрашивал его — все это нравилось Юу, так же, как все в Широяме нравилось в этот момент Урухе. — Тогда попробуем, — последние слова утонули в шумном общем выдохе и не были услышаны ни тем, ни другим. Шима только почувствовал, как рубашку на его спине смяли сильно и грубовато, а вместе с тем — теснее вжали в ограду балкона его самого. Таканори устало стянул с себя кеды, пиная обувь в угол возле двери, и мельком проследил за напряженной спиной блондина, прошедшего вглубь квартиры перед ним. После того, как они покинули клуб, никто никому ничего не говорил, и Мацумото это слегка напрягало. Выйдя из вип-комнаты, Акира еще раз перекинулся парой слов со своими друзьями и, допив заказанную выпивку, решил покинуть заведение вместе с Руки. А ощущение недосказанности не покидало парня даже сейчас, ведь Сузуки не стал что-либо пояснять. Така допускал мысль, что он просто надумал себе, и ничего такого в принципе не произошло. Но почему тогда Рей повел себя так в отношении друзей? А еще он просил не слушать Окаву. Почему? Разве тот мог сказать что-то, чего слышать не стоило? Или, быть может, он был в силах обидеть Мацумото? Если да, то чем? Слишком много вопросов крутилось в голове младшего блондина, а спрашивать что-то у Акиры он не хотел — боялся разозлить мужчину лишними допросами. Хотя тот факт, что Сузуки стал относиться к нему мягче, Таканори принимал во внимание. И об этом он думал тоже. Почему-то сейчас грубость со стороны Рейты по отношению к нему казалась Руки будто бы недопустимой. Не мог Акира быть к нему грубым, холодным, как до этого ко всем окружающим малознакомым людям. — Может, поедим? — заговорил Таканори, проходя в комнату следом за Сузуки. — Я не голоден, — не отворачиваясь от настежь распахнутого окна, произнес мужчина и едва заметно размял шейные позвонки. — Если хочешь, можешь поесть. Кухня не на замке, — добавил он, слабо кашлянув, чтобы прочистить горло. Руки хотел было ответить, что он тоже не особо хочет есть, но тогда в чем был смысл его вопроса? В том, чтобы нарушить тишину между ними. А у него это так хорошо получалось, там, лежа грудью на столешнице в вип-комнате. Така вздохнул и, пройдя дальше к дивану, лениво расстегнул рубашку и стянул ее с себя, бросая на подлокотник кресла, где уже валялась верхняя одежда Сузуки. — Акира, слушай… — опустившись на диван и скрестив по-турецки ноги, Мацумото кинул беглый взгляд на блондина у окна, но тот даже не повернулся. — Что было там, в клубе? Этот парень, ну… твой друг. Он не сказал ничего такого. «Пока что», — мысленно выдохнул в ответ Рейта, но вслух не проронил ни слова. — Забудь то, что было в клубе, ладно? — ответил Сузуки, притворяя окно, но не закрывая его полностью, а оставляя небольшую щель между рамами. — Все-все? — вскинул брови Така. — Не придирайся к словам, — закатил глаза мужчина, втягивая полной грудью прохладный вечерний воздух и разворачиваясь лицом к блондину, сидевшему невдалеке. — Я не нравлюсь твоим друзьям, потому что Юу мой брат? — предположил осторожно Таканори, но был удостоен только усталого взгляда из-под косой небрежно растрепавшейся челки. — Акира, знаешь… по-моему, о нем можно забыть, — выдохнул парень, сгибая пальцами уголок клетчатого пледа, которым был закинут расправленный диван. — Я даже не живу с ним, не вижусь практически, а учеба, она ведь не сч… — Что ты несешь? — Акира провел ладонями по лицу, будто бы стараясь стереть с него усталость, но эффекта практически не было. — Какой к черту Юу… не упоминай его вообще, бесит, — выплюнул блондин все слова, что касались Широямы, так небрежно, что эту интонацию Така прочувствовал в полной мере. — Почему ты психуешь? — Руки слабо нахмурился, видя то, как завелся Акира от одного лишь упоминания несносного брюнета. Конечно, он помнил, что Сузуки с его братом связывала лишь вражда с университетской поры, но почему Рейта так раздражается сейчас, ему было непонятно. — Потому что не лезь не в свое дело, — отмахнулся мужчина. — Почему ты что-то скрываешь от меня? — не унимался Така, но вместо ответа блондин в два шага оказался возле него, так внезапно и грубовато задирая голову младшего, стиснув пальцами подбородок. — Руки, детка, слишком много вопросов, — с напускным спокойствием произнес Рей, склоняясь над Мацумото, а тот только непонимающе смотрел на него, изредка моргая и не зная, что можно сейчас сказать, когда Акира так близко, а его пальцы сдавливают подбородок совсем не в нежном касании. — Послушай, — выдохнул Сузуки, ослабляя хватку, а потом и вовсе отпуская Таку, — если мне будет что рассказать тебе, я обязательно сделаю это, договорились? Таканори, не чувствуя того, что его держат, наклонил голову и опустил глаза, избегая взгляда, такого пристального, въедающегося и близкого. Акира отчего-то злился, а продолжать разговор в такой манере не было смысла. — Ладно, извини, — хрипло выдавил парень и спустил ноги на пол, намереваясь встать и молча прося Акиру отойти. — Я спать лягу, день… — Така, — Сузуки удержал его за плечо, и Руки замер, ощущая, что мужчина коснулся его совсем не так, как полминуты назад, — смотри на меня, когда я разговариваю с тобой. Слышишь? — мягче попросил он, видя, что Мацумото по-прежнему буравит взглядом пол, и ему куда больше нравилось то, когда эти карие глаза вглядывались в его собственные. Таканори все же поднял голову, и уже тогда Акира увидел взволнованный взгляд, брови, совсем слабо, но тревожно сведенные к переносице, и Руки очень внимательно посмотрел на него. — Ты не понимаешь, — выдохнул Таканори, его слабое на расстоянии дыхание мужчина ощутил на своем лице. — Ты злишься при упоминании Юу, но в этом ведь нет смысла. — В этом… — Акира, мне приятно находиться с тобой, — твердо произнес Руки, прямо смотря Сузуки в глаза, так открыто и как будто не скрывая своих мыслей от него. — С тобой, не с ним, — добавил парень. Така думал о том, что Акира, возможно, ревнует, но он понятия не имел, что конкретно заставляет блондина вести себя так нервозно при упоминании Широямы. Рейта замер, не торопясь выпрямляться в полный рост, а по-прежнему склоняясь над Мацумото, продолжавшему смотреть на него с толикой преданности, даже доверия. Акира видел это, и от этого же становилось паршиво. Узнай Таканори что-то от Окавы, и все его доверие мужчине разобьется так, что склеить будет навряд ли возможно. Поборов рвущийся из груди шумный вздох, Акира все-таки отстранился и, прикрыв глаза, снова провел ладонями по лицу, на секунду зарылся пальцами в волосы и сжал жесткие пряди у корней. За ним наблюдал Така, но не решался что-либо еще сказать: ему казалось, что он уже достаточно откровенно дал Сузуки понять о своих чувствах, и добавлять что-то лишнее, чересчур сентиментальное, не хотелось. Парень вновь поджал под себя колени, и в этот же момент Акира опустился возле него, упираясь локтями в свои колени. Он покусывал нижнюю губу изнутри, бездумно сверля противоположную стену. — Акира, — снова позвал его Таканори, и Сузуки про себя отметил, что слишком часто стал слышать свое имя, давно привыкнув к короткому «Рей» от своего окружения. — Что происходит? — Мацумото придвинулся к нему. Он не понимал. Не понимал и теперь даже не догадывался, что происходит в голове мужчины, о чем он думает. Что это, если не ревность? — Не забивай себе голову этим, — хрипло произнес блондин. — Я не могу. Если ты ведешь себя странно и ничего не говоришь мне. Я знаю, что ты не обязан отчитываться передо мной, но… как я могу не думать об этом? — Така сложил ладони на коленях, и Акира чувствовал его прожигающий взгляд на себе сбоку. — Просто не будешь, если я прошу тебя об этом. Мацумото захотелось быть к нему еще ближе сейчас, коснуться; чтобы Сузуки сам обнял его, чтобы чувствовать друг друга. Это становилось ему необходимым после той ночи, когда между ними была первая интимная близость. Он уже тогда понял, что чувствовать Акиру — значит не чувствовать Юу. Ни в воспоминаниях, ни на своем теле: касания Акиры перекрывали все когда-либо оставленные Широямой следы. — Обними меня, Акира, — попросил парень, придвигаясь к Сузуки вплотную, и Рейта, видимо, не был против этого, однако ничего не предпринял — остался таким же неподвижным и задумчиво смотрящим в одну точку. И только когда Таканори сам дотронулся до его плеча, мужчина почувствовал, как сам вздрогнул от этого слабого касания. — Я не могу просить тебя об этом, но мне… — он не успел закончить, как почувствовал руку блондина на своей пояснице и, поняв, что Сузуки не отказывает ему, сам навалился на него, роняя несопротивляющегося Рея на спину в смятый плед. *** Носком дезерта Юу отстукивал незамысловатый простой ритм по асфальту. Деревянная скамейка, на которой он сидел, нагрелась под нещадными лучами почти летнего солнца, а в черной футболке было нестерпимо жарко, как будто его обжаривали с обеих сторон. Холодная газировка быстро закончилась, а пустая бутылка валялась в близстоящей урне. — Небось заждался? — он слишком резко оказался в чужой тени того, кто заслонил ему собою солнце. Шинджи усмехнулся, видя недовольный взгляд, когда Аой вытащил один наушник, и черный провод повис на шее мужчины. — Еще раз опоздаешь в такую жару — купишь ящик холодной воды, — вяло отмахнулся брюнет, кивая на место рядом с собой, куда Окава незамедлительно опустился, тут же закуривая. В раскаленном воздухе дым будто бы плавился, и Юу, смотря за этим, откровенно не понимал, как можно курить, когда на улице слишком жарко. — О чем хотел поговорить? — снова откинувшись на обжигающую спинку скамьи, спросил Широяма и мельком окинул собеседника заинтересованным взглядом. — Хотел сказать, что все идет по плану, — Ши покрутил сигарету между пальцев, сжимая и разжимая фильтр. — Пару дней назад мы все были в баре. Сузуки приводил с собой твоего братца, — проинформировал он Широяму. — И что ты хочешь этим сказать? — Юу изогнул бровь, останавливая музыку и вынимая из уха второй наушник. — То, что Акира никому не дает даже заговорить с ним. Ну… фактически, — Окава прищурился, смотря на солнце и тут же снова опуская глаза. Со стороны казалось, как будто он говорил все это не Аою, а кому-то другому, но в действительности он просто не смотрел на брюнета по соседству. — Видимо, смекнул, что парень может узнать от нас лишнее. — Думаешь, Рей не сказал ему правду? — С ума сошел? — засмеялся Шинджи. — Он быстрее погонит его от себя, чем признается в том, что задумывал изначально. Хотя… и этот вариант теперь навряд ли возможен. — Привязался? — усмехнулся Юу, потирая шею рукой. — А ты как считаешь? Кто не привыкнет, живя в одной квартире и постоянно потрахивая парнишку каждый вечер. Юу по инерции поморщился и брезгливо дернул краем губ, как только услышал последнее. Конечно, он догадывался о подобном времяпровождении, но лишнее упоминание лучше не делало. — Ну… если Таканори все узнает, то Рейта остается в проигравших, а… — А Руки наверняка вернется к тебе, — закончил за него Окава. Но Юу вместо нужного кивка только задумался, в очередной раз вспомнив Койю и недавний вечер, проведенный в стенах их когда-то общей с Таканори квартиры. Если вернется Мацумото, зарождающееся общение с барменом придется свести на нет? Невелика потеря, — подумал про себя брюнет, но моментально опроверг свои собственные мысли, когда согласился с тем, что общество Такашимы ему приятно. — Так-то оно так… но я до сих пор не могу понять твою мотивацию. Какая здесь для тебя выгода? — Юу, упершись локтем в спинку скамейки, сел к Шинджи полубоком. Окава к тому времени уже затушил сигарету о металлическую ножку и тоже обернулся лицом к Широяме. — Нравится гадить в чужие отношения? — предположил мужчина, склоняя голову набок. — Или у тебя давно зуб на Сузуки? Парень усмехнулся, слабо кивая. — С Акирой у нас личные счеты. Только… он об этом не знает, — хохотнул Окава, закинув ногу на ногу. Он заправил вылезшие шнурки кедов обратно под язычок, одернул слегка задравшуюся штанину джинсов и слабо похлопал себя по колену. — Подлый, — протянул Юу, запрокидывая голову и подставляя шею под солнечные лучи, но на его слова Шинджи только хмыкнул. — Подождем еще, — тише произнес парень. — Чтобы наверняка. *** — Стало прохладней, — подняв голову и окинув беглым взглядом вечернее небо, Таканори обхватил себя руками, растерев замерзающие плечи ладонями, которые были сравнительно теплее. Сидеть на бетонном блоке было тоже холодно, но вблизи не было ничего, где можно было бы посидеть еще. Дорога пустовала, и уже минут десять Мацумото не видел ни одной пронесшейся машины. Двухсторонняя трасса была одной из многих, выводящих из города, и в вечернее время здесь практически никого не было. Самое то, чтобы проехаться, — говорил Акира, когда заводил мотор, протягивал Руки защитный шлем и надевал свой. А теперь они оба лежали на бетоне, сбоку от сидящего там же Таканори. — Я предупреждал, — пожал плечами Сузуки, но все же, помедлив, стянул с себя кожаную куртку и кинул ее Мацумото. Парень с минуту сжимал вещь в пальцах и смотрел на широкую спину, обтянутую тонкой черной майкой, а после все-таки накинул на плечи куртку Рея. Она была теплой, нагревшейся от тела мужчины, и сейчас, как казалось Таке, согревала лучше всего. — Вечером всегда холодно, — в дополнение произнес Акира и, последний раз глубоко затянувшись, кинул окурок на обочину, втаптывая носком кеда в дорожную пыль. — Вон там, — он опустился на блок возле Мацумото, скрестив ноги по-турецки, а Така сразу же оживился, смотря туда, куда указывал Рей, — солнце садится с той стороны. — Я знаю, — усмехнулся парень, но Акира коротко мотнул головой. — Минут через десять-пятнадцать будет классный закат, — закончил Сузуки, а Така непонимающе посмотрел на блондина рядом с собой. Он засматривался на его профиль, на глаза, взгляд которых отсутствовал, волосы, растрепываемые слабым ветром; засматривался и с трудом верил в то, что тот Акира, которого он знает, обращает внимание на такие вещи, как закат. — Это странно, — озвучил свои мысли Таканори. — Что именно? — Ты любишь смотреть на закат? — осторожно спросил парень, доставая из переднего кармана рубашки пачку сигарет. В замерзающих пальцах зажигалка чиркнула с первого раза, и оба парня почувствовали тяжелый горький запах дыма. — Все любят, просто не признаются, — пожал плечами Акира, все так же не смотря на Руки. Мацумото медленно кивнул, выпуская дым в сторону, так, чтобы он не попадал в лицо Сузуки, и слабо улыбнулся своим мыслям: Рей раньше бы не сказал ничего такого, тоже бы «не признался». — Это слишком романтично, — как-то нервно засмеялся Така и от неловкости ситуации, осознание которой пришло сразу, скосил глаза в сторону. Байк Акиры стоял рядом с ними, накренившись вбок, и парень, не зная, куда деть глаза, стал детально его рассматривать. Изящный руль, рукояти которого Сузуки уверенно обхватывает пальцами, повернутое в сторону переднее колесо. — Знаю, — сухо отозвался Акира спустя какое-то время, тем самым заставив Таканори улыбнуться шире. — Прекрати так вести себя, — Руки слабо толкнул мужчину локтем в плечо, не оборачиваясь. — Ты ставишь меня в неловкое положение, — добавил он тише, на что Акира только хрипло, но сравнительно тихо засмеялся, а рука блондина зарылась в растрепанные волосы Мацумото, взлохмачивая их еще больше. — Акира? — Ну что еще? — Ты бы раньше никогда не признался, что тебе нравится смотреть на закат, — Сузуки почувствовал, как его замерзшее оголенное плечо обняли руки севшего ближе Таканори. Крепко и в то же время осторожно. — Все-таки ты до жути странный, — закончил Така, скользнув ладонью на тыльную сторону ладони мужчины. Блондин едва заметно кивнул, позволяя Мацумото переплести с ним пальцы. — Не то слово.