Я положил бессмертие к её ногам...

      День за днём я наблюдал тот кавардак, который происходил в агентстве, пока я пытался вырваться. Мой же двойник и бывшая жена устроили саботаж и самоуправство, идя на конфликты с моими подчинёнными. Безумства набирали оборот, а я был бессилен, зная одно, что мне необходимо накапливать силы и искать способы освободиться от оков собственного мёртвого тела. Но всякий раз, когда в агентство являлся мой старший брат, я не находил себе места зная, что там внизу он снова терроризирует Ульяну, которая всё это время бессмысленно пыталась вызвать мой дух, приходила к моей телесной оболочке рассказывая, как плохо ей сейчас, как ребята конфликтуют, как агентству не хватает хозяина, и как она скучает по моему присутствию. В эти моменты мне не оставалось ничего другого, как снова терпеть, терпеть и ждать полной консолидации сил. Все агенты давно скорбели и с болью наблюдали незримую борьбу медиума, всегда оказывали ей поддержку, но ночами она оставалась одна, засыпая под утро в моём кабинете. Она с силой сжимала мой пиджак в своих руках, а его ворот уже почти насквозь был пропитан её слезами. Нет, это больше не были дикие надрывные рыдания, моя бессмертная просто садилась рядом с моим телом, в очередной раз, обнимая пиджак, и тихо, себе под нос, мычала какую-то спокойную, монотонную песню. А я просто беспомощно стоял рядом. Я ничего не мог и в подобном онемении я провёл тогда почти месяц.       28 дней и ночей безмолвного повиновения. За это время Ульяна сбросила с себя горечь потери и сделала ремонт в офисе, постоянно повторяя:  — Феликс скоро вернётся и офис должен быть готов. Нужно всё успеть, чтобы он был доволен! Друзья начали подозревать её в сумасшествии, а она просто смеялась им в лицо, уверяя, что я обязательно вернусь. Её поведение было странным и для меня, откуда и как, она могла знать, что я вернусь и, что я не ушёл безвозвратно, естественно моё тело не стало прахом, да и гниению не поддалось, как человеческое, и это могло натолкнуть на мысли, но даже Макс чувствовал себя полноправным хозяином. Он снова пытался поселить смуту в коллективе, вследствие чего нарвался на мужской состав агентов и ему чётко очертили границы дозволенного, после чего Вест появлялся только в моём логове и то в сопровождении Милены, которая постоянно проверяла «целостность» моей оболочки, видимо всё же женщины существа тонкие и их чутьё в подобных вопросах никогда не подводит. Так, всякий раз, она настороженно оглядывала офис, а Макс всё ходил вокруг меня, высматривая перстень Дракулы, и желая завладеть им. Но перстень после ремонта всё время находился у Ульяны, она время от времени со злостью рассматривала его, а потом снова убирала в свой ларец, об этом я узнал уже после завершения ремонта, когда она сама заговорила об украшении и принесла его с собой в одну из ночей. И тогда меня осенило, что именно с его помощью, я должен вернуться в своё тело и снова завести остановившееся сердце. Но для этого я должен был дождаться полнолуния и одеть кольцо, а это было возможно лишь единожды и, чтобы провернуть всё действо у меня так же не будет много времени. Вновь западня и замкнутый круг: когда я противостоял старой знакомой, перстень стал единственным вариантом спасения и главным моим убийцей, теперь же опять украшение замкнуло на себе круг, оно снова моя единственная возможность на воскрешение. Я прислушался к нарастающим ощущениям — Луна. Луна уже почти полностью восстановила свой облик и готовилась к своей единственной полноправной ночи. Полнолуние…       Полнолуние происходит каждые 29 дней 12 часов и 44 минуты. Таким образом, всегда можно смело утверждать, что обязательно найдётся календарный месяц, на протяжении которого, произойдёт два полнолуния. И так же смело можно утверждать, что обязательно найдётся февраль, в котором не будет ни одного полнолуния. С полноликой у меня всегда были особенные отношения, она каждый раз старалась удивить меня и разнообразить наш с ней бесконечный, однообразный роман. До следующей полночи оставалось менее суток, а значит, до возвращения в моё тело бессмертия оставалось не так много времени, осознав быстротечность момента, я тогда сразу посмотрел на праведницу, мне было необходимо подать ей знак, я прекрасно понимал, что мне придётся потратить силы, которые так кропотливо копил, но кольцо должно было остаться при мне. Я ринулся к книжным полкам, и начал судорожно искать книги о перстне Дракулы, книги о фениксе и вообще со смыслом воскрешения, а это было не просто, так как все книги были перепутаны, а половину из них и вовсе валялись на полу после очередного, устроенного здесь моей семейкой, загула. Пришлось потратить не мало времени и вот, наконец, нужные авторы и книги были найдены на полках, но вот сдвинуть их с места оказалось испытанием для моих возможностей, я отчётливо помню, как пытался сконцентрироваться на предмете и на потоке силы, но страх перед осечкой и возможностью невозврата ослабил мой внутренний настрой, от чего попытки казались вовсе несбыточными. Но низменность моих страхов стала тогда очевидной, я последнее время и делал только то, что боялся, от злости на самого себя я закрыл глаза и, опять же, сконцентрировался, после этого последовал глухой хлопок. А через секунды я встретился с обезумевшим взглядом Ульяны, которая побледнев, смотрела на упавшую книгу затаив дыхание, затем её взгляд начал беспорядочно бегать по комнате, а её губы, задрожав, шёпотом произнесли моё имя. Как я был сейчас рад её тонкости души, разума и её излишней чувствительности, но тешиться эмоциями было некогда, и тогда я принялся скидывать оставшиеся книги, наблюдая за тем, как праведница сначала насторожилась, а потом резко подскочила и начала рассматривать каждую книгу, ища послание от меня. Не понимая такого необычного и большого потока информации, она сгребла все книги в охапку и принесла их к столу, там и начала рассматривать каждую страницу и каждый переплёт, но пока явной связи между ними она не видела. Ульяна кричала и звала меня, просила дать ещё подсказку, потом опять плакала в бессилии, но смахнув слезы, снова продолжала искать решение и вот, когда рассвет забрезжил за окнами, медиум вновь сгребла все книги и направилась с ними вон из кабинета. Я тут же рванул за ней, но укороченные оковы начали сдавливать мой дух и тянуть обратно, я начал сопротивляться и медленно перетягивая ногу с места на место, мне удалось вытянуть себя за двери логова, это давалось мне нелегко, но я с силой вцепился в перила и ждал действий своей праведницы. Моё горло сковали невидимые хомуты, на образе тела будто висели оковы, а я ждал, мне было нужно убедиться, что она не пойдёт к Весту за помощью. Мои возможности были на исходе, и я молил любимую о быстроте мысли. Праведница же медленно подошла к столу, который располагался на старом месте, в середине гостиной, и разложила все книги перед собой обложками вверх и тут же резко развернулась, посмотрев на меня, а в следующее мгновение она рванула вверх по ступеням и, остановившись, аккуратно коснулась перил правой ладошкой, приближаясь ко мне — я замер. А медиум встала рядом со мной и, облокотившись на опору, начала разглядывать книги, оставшиеся лежать на столе, а в следующее мгновение она дёрнулась и рванула обратно в мой кабинет. Я осознал, что она догадалась о моей просьбе, и расслабился, давая возможность своим натянутым путам вернуть меня обратно к телу.       Претерпев сдавленность и боль, как ни странно, я нашёл любимую женщину, стоящую с закрытыми глазами рядом со своим телом, она с придыханием сжимала перстень Дракулы в крепко сжатых ладошках. — Полнолуние уже завтра… — прошептала она, запрокидывая голову назад… — Уже завтра. После чего Ульяна протянула к моим мёртвым рукам свои дрожащие ладони, слегка сжала мои ладони в своих, а затем опустила магическое украшение в правый карман моего пиджака, после чего она ещё раз прикрыла глаза и, прикусив губу чуть слышно добавила: — Завтра…       Завтра. А до следующего дня оставались считанные минуты, когда моя Ульяна уже видела десятый сон. Известие о том, что я вернусь, буквально через несколько часов, успокоило её и дало возможность выспаться впервые за всё это время. А что я сам… В ту ночь я обратился к себе. Я думал о нужности моего возвращения. Я перенёсся в своих мыслях на пятьсот лет назад, в те дни, когда впервые познакомился со своей окончательной судьбой. О, я даже был готов философствовать на тему судьбы, но сам же одёрнул себя от подобного бесполезного занятия. Я и так слишком много думал и размышлял, пропустив все шансы. И тогда сравнив чувства к старшей сестре и те чувства, что испытывал на тот момент к младшей из них — насторожился. А поводом к тревоге стали патологически разные мысли и желания. Бажена мне была нужна, как женщина, я был заинтересован в её теле с самого начала, да и сама сестрица не была против, выказывая своенравие и смелость. И как не прискорбно было осознавать, но я не нужен был ей, как спутник, она нуждалась в приключении, в любовных страстях и томных ночах и не более, от чего и был вызван её отказ. Да, истина действительно познаётся в сравнении, для меня же эта истина открылась лишь после собственной смерти. Но тревога была в другом.       Ульяна… Я сразу же, с первого мига, стал, как оголтелый, оберегать её. А их сходство и вовсе выбивали всяческие мои попытки приспособиться к новым обстоятельствам, на лицо Ульяна стала копией своей сестры, но во всём остальном она была иной — своей собственной. От чего я долго перестраивался в своём отношении к ней, но я отчётливо знал тогда и знаю сейчас, что мои чувства к Ульяне никогда не брали своего начала из любви к её старшей сестре. И я оберегал младшую, как свою, как единственное светлое и дорогое, что осталось у меня в жизни, я начал ощущать нечто родное в этой девушке, что в очередной раз меня отрезвляло. В ту ночь, перед полнолунием, я задумался о том, что все мои поступки и ревность были банальными какими-то отцовскими чувствами. Я вспомнил, как всегда старался её чему-то научить, акцентировал её внимание на тонкостях дедукции и самого принципа нашей работы, как держал её на расстоянии от себя, не давая, как я считал тогда, ей возможности сблизится со своим врагом. А когда я помогал ей справиться с душами, то почувствовал своим долгом дать ей нормальную жизнь с цветными снами, от чего беспокойство за её здоровье и самочувствие стали для меня самым главным, выместив боль. Но в своём понимании я оставался для неё убийцей собственной сестры, а потому никогда не позволял себе стать ближе с ней, хотя она начала предпринимать попытки к этому. И тогда я снова отпрял от неё, и тогда же, не осознавая этого, я начал внутреннее перевоплощение, в того кем являлся с рождения и являюсь в настоящий момент. Из-за этого для меня были так сложны полнолуния, от этого было так тяжело осознать нового себя, тогда же стало страшно, я считал, что теряю сам себя, что теряю хвалёную напыщенность вампира. Но весь смысл давно был в другом. И только приняв изменения, которые во мне начали происходить, я увидел Ульяну в другом свете: я увидел её в трепетности и заботе, я стал нуждаться в её опеке, отгораживаясь при этом высоченными стенами самостоятельности, инстинктивно защищая её от себя. Тогда-то я и позволил себе прикоснуться к ней, уже не как учитель, в тот вечер я впервые и навсегда стал пленником запаха её губ и в тот вечер в агентстве, когда я был близок к провалу, стал началом отсчёта моего финального «преображения». И, сидя на подоконнике своего опустевшего логова в ожидании нового столкновения при встрече с луной, я осмысливал вес своей любви. Любил ли я эту девушку, как названную дочь или же мои чувства настолько иные и неподъёмные для меня самого, что простота ответа на этот вопрос ставит в тупик, такого, казалось бы, умудрённого и опытного вампира…