Неделя Моды в Париже, январь
Уже десять часов утра, а Луи никак не хотел выбираться из постели, и он не хотел, чтобы Зейн открывал шторы — он видел Эйфелеву башню достаточное количество раз из его номера в отеле с окнами во всю стену — но его друг всё равно делает это, из-за чего Луи выпускает протяжный стон, положив на голову подушку, зарываясь лицом в матрац. — Перестань быть такой задницей, вставай, — кричит Зейн на всю комнату и Луи переворачивается, принципиально не поднимая на него взгляд. — Давай, Лу, вставай, — говорит Стэн, отбирая у него одеяло. — Холодно, — жалуется Луи, но всё-таки садится в вертикальное положение, понимая, что эти эгоистичные людишки больше не дадут ему поспать. — Мне нужен чай. Сделай мне чай, Зи. — Сделай себе сам, — Зейн падает на кровать рядом с ним и открывает, как предполагает Луи, свой Твиттер, потому что следующее, что он говорит: — Боже, они узнали, где я. — Кто? — спрашивает он. — Фанаты, конечно, — Малик закатывает глаза. — Я посчитал, что благодаря Неделе Моды они будут сосредоточены на моделях, а не на мне. — Дорогой, мы оба знаем, что ты более известен, чем все модели вместе взятые, — улыбается Луи и целует его в щёку, зная, как тот это не любит. — В любом случае мы должны куда-нибудь пойти, — говорит Стэн. — Исследовать город, сделать что-нибудь весёлое… Я не хочу идти на показ мод. — Я тоже, — говорит Луи и сползает с кровати, понимая, что Зейн был вполне серьёзен, когда говорил ему сделать чай самому. — Я имею в виду, я должен там присутствовать, но, возможно, не сегодня, в любом случае у меня ещё есть завтра и послезавтра. — И с каких это пор ты стал не в настроении для показа мод во время Недели Моды? — спрашивает его Зейн. — Наверное с тех пор как узнал, что его любовничек не будет дефилировать сегодня, — издевается Стэн и Луи ничего не отвечает, лишь одаривает его сердитым взглядом. — О, отвали. Это ты был тем, кто не мог заткнуться о том, как было круто трахать того парня. Я вообще-то не просил об этом. Вполне уверен, что я — единственный в футбольной команде, кто знает так много о гей-сексе. — Ну, это не моя вина, что ты играешь с кучей гомофобных придурков… — отвечает Луи, возвращаясь к кровати и садясь на её край. — Ты знаешь, что это не так, ведь ты играл с ними, — быстро отвечает Стэн, и… да, он прав. — Кстати, у тебя разве нет сегодня игры, Стэнли? Ты уже начинаешь меня раздражать, — спрашивает Луи. — Нет, — улыбается тот. — Я твой на сегодня и завтра. После я должен вернуться к тренировкам и физиотерапии, — он морщит нос. Месяц назад парень упал на своё колено и получил довольно серьёзную травму, и только сейчас он вернулся на поле, чтобы начать тренировки со своей командой. Но полное восстановление займёт у него как минимум три недели, чтобы быть в состоянии сыграть хотя бы половину игры, что полностью разрушало планы «Манчестер Юнайтед». Ну что ж. — Итак, сегодня мы выйдем в свет, — решает Зейн. — Ну же, давайте покорим Париж и найдём частную вечеринку, чтобы Луи трахнул там какого-нибудь парня и перестал хандрить. — Я не хочу напиваться, — стонет Луи. — Мне нужно быть в Нью-Йорке на следующей неделе. — Тебе не нужно напиваться, чтобы получить удовольствие, быстрее иди в душ. «Я не хочу напиваться», ха, это, должно быть, шутка. Они начинают смеяться. Но Луи всё-таки приходится встать с постели, чтобы сделать себе чай и сходить в душ.(♡_♡)
Париж очень скучный город, если говорить кратко. Здесь просто… Улицы. И люди. И магазины. И кафе. И… это скучно. Кроме работы Луи нечем здесь заняться, по крайней мере, нет того, что привлекло бы его внимание. Он помнит первый раз, когда оказался здесь, его одолевало волнение, желание пройтись по каждому туристическому маршруту, познакомиться с городом и людьми, обитающими здесь. Он до сих пор вспоминает тот момент с широкой улыбкой на лице, когда у него был выходной и он потерялся в улочках Парижа на несколько часов, потому что не мог разобраться в карте, чтобы спасти свою жизнь, помнит, как позвонил Элеонор, назвав ей какой-то адрес, прося её отправить за ним автомобиль. Сейчас он позволил Зейну потащить его в магазин «Найк», хотя ни одному из них, по сути, не нужно было ходить по магазинам. Ведь у Зейна был свой собственный стилист, так же, как и у Луи, а Стэна спонсировал грёбаный бренд, так что это, своего рода, не имеет смысла, но его друзья убеждают его, что иногда полезно побыть обычными людьми. Обычными. В последний раз Луи знал каково это — быть обычным, когда ему было пятнадцать лет, но даже тогда он считал себя не таким, как все. Парень улыбается, говоря о том, что он больше парень «Адидас», бро, но в любом случае терпеливо ждёт, когда ему принесут вещи, в которых он точно не нуждается. — Мы только что оставили здесь внушительную сумму денег, — Луи закатывает глаза, когда они выходят из магазина, с телохранителями Зейна, что окружали их с двух сторон. — Но мы оставили там мои деньги, — возмущается Зейн. — Которые ты мог бы отдать на благотворительность, вместо покупки одежды, которая тебе не нужна, — говорит ему он и впервые за день Стэн соглашается с ним. Стэн был единственным человеком, который знал о жизни Луи всё — ну, почти всё — так как они познакомились будучи ещё совсем детьми. Они росли вместе, пока Луи не поглотили проблемы. Переехав, он потерял контакты со всеми своими старыми товарищами по футбольной команде, в том числе и с ним. Только спустя годы, когда он уже стал известным, а Стэн подписал свой первый контракт с крупным футбольным клубом, Луи снова наладил с ним общение. Луи всё же решился рассказать своему самому лучшему другу, что с ним произошло, и это помогло шатену двигаться дальше, ведь он рассказал Стэну почти все подробности и они, немного прослезившись, крепко обнялись. Отчасти благодаря этому парням удалось вернуться к прежнему общению. Луи обычно никогда не волновало то, сколько стоит та или иная вещь. Чёрт, да он тратил на них слишком много. День продолжался, евро уходило всё больше и больше, когда он почувствовал дискомфорт в своём желудке, из-за чего спросил, не могли бы они вернуться в отель, при этом пообещав, что найдёт для них хорошую приватную вечеринку позже. — Элеонор здесь? — спрашивает Стэн. — В Париже? — Наверное, да, Эль должна была пойти на показ, так что я не знаю, где именно она сейчас… — Позвони ей, может быть, она захочет пойти с нами. Луи делает вид, что не знает о том, что Стэн хочет её. Он выходит из номера и уже собирается набрать номер своей помощницы, но не успевает этого сделать, так как на экране высвечивается имя Саймона, и, ну, он точно не может проигнорировать вызов босса. — Здравствуй, Луи, — бодро говорит тот. — Хей, Сай. Как дела? — Отлично, отлично, как ты? — Mм, тоже хорошо, — отвечает он, понимая, что сейчас это даже не ложь. — Чем обязан? — Ах, да, да. Ты знаешь Гарри Стайлса? — спрашивает он, окружённый слишком большим количеством фонового шума. — Хм… Разве есть кто-то, кто не знает о Гарри Стайлсе? — смеётся он. — Это не то, о чём я тебя спросил, — Луи может представить, как его босс закатил глаза. — Ты знаком с ним лично? Когда-нибудь разговаривал с ним? Что о нём думаешь? Ну ничего себе. Ладно. — Я… да… и мне… — он не знает, как правильно ответить на этот вопрос. Луи никогда не лгал Саймону и он не собирался делать этого сейчас. — Он не нравится мне. — Хорошо. Почему? — Потому что… я… я не знаю? Он недостаточно хорош. Я думаю он не тот, кем себя выдаёт. Почему… почему ты спрашиваешь? — Я получил предложение. Ну, то есть ты и Гарри получили предложение, — он делает паузу и Луи мычит в знак согласия, ожидая его дальнейших слов. — Ты когда-нибудь слышал о Арнальдо Анайа-Лукке? Он фотограф. — Этот парень в две тысячи двенадцатом работал в компании «Ральф Лорен»? Любитель фотографировать вещи в полёте? Да, я знаю его. Тот сейчас один из пятидесяти величайших фотографов в мире моды. — Да, это он, — подтверждает Саймон. — Я узнал о том, что он в поисках подходящих моделей для съёмки новой летней коллекции «Диор» и он хочет, чтобы вы, ребята, приняли в этом участие. — В чём подвох? Саймон смеётся, ведь он знал, что Луи спросит об этом. — Нужно будет провести две недели на Бали, будете вы двое и… ещё пять человек, я думаю. Не уверен в этом, так как не знаю деталей, но, да. Не могу сказать тебе, за ли Гарри, ведь я решил сначала поговорить об этом с тобой. — Я не должен испытывать симпатию к этому парню, чтобы работать с ним, Сай. А говоря о предложении, оно заинтересовало меня, — шатен пожимает плечами, совершенно точно не думая о том, что ему придётся провести две недели со Стайлсом на тропическом острове. Саймон благодарит его и говорит, что они подпишут контракт, как только наступит февраль, ведь он знает, что у Луи сейчас много работы. И много — это мягко сказано. Несмотря на то, что сейчас он, ни о чём не заботясь, бездельничает, в глубине его сознания он понимает, что есть вещи, на которые он не может просто забить, не смотря на то, что ему бы хотелось. Он возвращается в номер, совершенно забывая позвонить или написать Элеонор, направляется к дивану, где Стэн уже настроил «FIFA», чтобы они смогли сыграть, в то время как Зейн вырубился, развалившись на кровати. Луи думает, что Стэн всё понимает, когда смотрит на него — Томлинсон рассказал ему не полную историю о том, что произошло после того «судьбаносного» инцидента— поэтому каждый раз Томлинсона одолевает ощущение, что друг детства просто ждёт, когда он расколется, но парень не уверен, что это когда-нибудь произойдёт. Луи не тот человек, что говорит о своих чувствах. Он не безэмоционален, просто держит всё в себе, потому что так проще. У него есть теория, что люди не заинтересованы в проблемах друг друга, им просто любопытно. Никому не хочется сидеть и слушать то, что тебя беспокоит, никто не заботится о том, что ты прошёл через тяжёлый промежуток своей жизни. Люди хотят знать лишь о светлой стороне вашей жизни, при этом утверждая, что они — ваши друзья. Луи не думает, что Стэн такой же. Он так же считает и насчёт Зейна, но… именно так парень привык жить.(♡_♡)
Уже девять тридцать, когда Зейн просыпается и они решают выдвигаться. Луи не пьёт, так что он совершенно трезв, когда видит не кого иного, как Гарри. Конечно же. — Это не может быть совпадением, — говорит Луи, больше вселенной, чем кому-либо другому. — Это и не совпадение, я позвал его, — даёт ему знать Зейн, выглядя при этом совершенно беспечно. — Ты… ты что? — Технически, я рассказал Найлу о вечеринке, которую организовываю в Нью-Йорке на следующей неделе, и я как бы пригласил его побыть на ней диджеем… Ты знал, что парень пытается продвинуться в этой сфере? — Луи нетерпеливо кивает головой. — И тогда он сказал мне, что сейчас в Париже вместе с Гарри… поэтому я подумал, что будет хорошей идеей – позвать их. — Разве у нас не было плана сделать так, чтобы Луи был подальше от члена Гарри? Для того чтобы он мог познакомиться с кем-нибудь другим, позабыв о кудрявом? — спрашивает Стэн, нахмурив брови. — Может быть, если Стайлса будет слишком много, он ему надоест? — отвечает Зейн и Луи хочется сказать, насколько глупо звучит весь этот разговор, но к тому времени к ним подходят Гарри, Найл и какая-то блондинка, Луи уверен, что где-то уже видел её — позже он узнает, что она — Лу Тисдейл, представленная, как хорошая знакомая Гарри. (К тому же парень не знает, как ему вообще может надоесть член Гарри, следовательно, в чём и заключается вся проблема.) Все они вежливо приветствуют друг друга, Луи пожимает руку Гарри так, будто его член никогда не был в заднице кудрявого, и находит отговорку, чтобы пойти выпить какой-нибудь освежающий напиток, потому что он не хочет находиться в присутствии этого человека совершенно трезвым. Мысленно он обещает себе пойти на пробежку утром следующего дня. Сейчас же он не может понять, что в Гарри такого. Он не многое о нём знает (очень мало на самом деле, но достаточно для того, чтобы сделать выводы), и не только о его привилегированной жизни и лёгком подъёме на вершину, что до сих пор беспокоило Луи, он знал стиль жизни кудрявого, с этой дерзкой улыбкой и огромными ямочками, знал, как тот владеет своим долговязым телом, знал, что каждый мужчина и каждая женщина вокруг хотели его. Ему также не нравилось то, как Гарри владел своей речью, то, что он лучше Луи только потому что получил образование. И кудрявый всё время медленно произносит каждое слово. И кто вообще так делает? Его приветствие всегда длится слишком долго и к тому времени, когда парень заканчивает предложение, Луи не имеет ни малейшего понятия о том, что он говорил. Ещё одна вещь, которая Луи не нравится в нём - это татуировки. У Гарри тело, усеянное тату, что является довольно неприемлемым для дефилирующей модели, как он. Луи никогда не мог набить себе то, что хотел, даже если он не ходил по подиуму слишком часто. Но Гарри… у него уже были татуировки, когда блядский Ник Гримшоу продвинул его, и никто не беспокоился об этом. Серьёзно. Он мысленно перечислял детали, которые заставляли его ненавидеть модель, когда кто-то подошёл к нему, положив руку на бедро. — Давно не виделись, — говорит голос. Луи понятия не имеет, кто это, но он лишь вежливо улыбается. — Я думал, что ты появишься на моём шоу сегодня… — К сожалению, любимый, я проводил день с друзьями. — Ладно. И ночь тоже с друзьями? Или ты сделаешь исключение? — он улыбается, флиртуя слишком очевидно. Где Луи видел его? — Боюсь, что ночь тоже с друзьями, — говорит он, извиняясь и говоря, что они встретятся позже, даже если он не имеет никаких намерений увидеть парня снова.(♡_♡)
Сейчас он танцует, потому что знает, что хорош в этом. В это время Стэн был вместе с Зейном в приватной кабинке, где они пытались убедиться в том, что это правильное решение — позволить Найлу стать диджеем на вечеринке Малика, от которого белокурый был без ума, восхищаясь его талантом (и ведь парень не имел ни малейшего представления о том, кто такой Луи, что было немного грубо), а затем, в конце концов, он тоже оказывается на танцполе. Зейн появляется позже, а затем и Гарри, вместе с блондинкой Лу, и они больше выглядят как хорошие друзья, чем простые знакомые. На данный момент все они двигаются в одном ритме, и это прекрасно. Луи даже не ненавидит волосы Гарри, его кудри подпрыгивают, когда тот двигает своим телом. Луи кладёт руку на бедро Зейна, и они танцуют вместе, но в этом нет ничего сексуального. Глаза Гарри сосредоточены на нём, и Луи ярко улыбается, даже не признавая, что получает удовольствие от возможной ревности, притянув своего друга ещё ближе к себе, засасывая мочку его уха. Малик поворачивает голову, растерянно смотря на Луи. — Можешь ли ты хотя бы сделать вид, что не хочешь трахнуть его? — фыркает он. — Нет, — отвечает Луи, честно, как всегда. — Я уже говорил тебе, что он горяч. — Так иди к нему, — хмурится его друг. — Это игра, Малик. Просто подыграй мне. И тот делает это, потому что он — хороший друг. Он прижимается к Луи, и Томлинсон делает всё возможное, чтобы не рассмеяться, потому что даже если Зейн очень горяч — мысль о них двоих вместе просто смешна. Луи утягивает парня за собой, оставляя Гарри одного, но… Ненадолго. Потому что он Гарри, и как только рядом с ним никого не остаётся, люди тут же начинают подходить к нему. И Луи знает, что это не потому, что тот знаменит. Здесь темно, его никто не узнает. Это потому, что он сексуален. Раздражающий, самоуверенный и совершенно недостойный. Но чертовски сексуальный. Через минуту Гарри начинает чувствовать себя некомфортно, окружённый людьми, и даже если Луи хотел оставить его одного против всех, то минус заключался в следующем: Гарри Стайлс очень вежлив, настолько вежлив, что даже не может оттолкнуть от себя человека, независимо от того, насколько это беспокоит его. — Он не хочет этого, — шипит Луи прежде, чем может себя контролировать. — Забери его оттуда и дай мне, наконец, найти кого-нибудь, чтобы трахнуться, большое спасибо, — говорит Зейн, оторвавшись от него. — Но тогда я не выиграю, — скулит он. — Так или иначе, ты всё равно хочешь, чтобы он отсосал тебе, так что перестань жаловаться и просто иди, — его друг оставляет поцелуй на щеке Луи, отходя и оставляя его одного. Итак. Луи горяч и он знает об этом, поэтому, конечно, он может переспать здесь с любым парнем, но так же, как и неделю назад, его взгляд останавливается на Гарри, и он совершенно забывает о своей маленькой схеме, так что он говорит парню, что пытался прижать к себе кудрявого, свалить, и тот без лишних слов ретируется. — Я ждал тебя достаточно долго, — фыркает Гарри, на что Луи лишь закатывает глаза. — Туалет?(♡_♡)
Оказывается, Зейн был прав, ведь ему действительно сейчас отсасывают. Гарри стоит перед ним на коленях, в кабинке туалета, и будь он проклят, ведь это самый прекрасный вид, что Луи когда-либо видел в своей жизни. Гарри был удивительным, ведь его покрасневший рот, обёрнутый вокруг члена, входил в пятёрку лучших вещей, что когда-либо происходили в жизни Томлинсона. — Только посмотри, какой ты хороший, малыш, — говорит Луи, не в состоянии контролировать себя, из-за чего Гарри стонет вокруг него, принимая Луи так глубоко, как он может, и, как всё, что связано с парнем, этого слишком много. Он запутывает пальцы в его кудрях, немного потянув их, что заставляет Гарри положить руки на заднюю часть его бёдер, чтобы взять в рот ещё глубже, и, о, Боже, он так рад, что не совсем пьян, потому что шатен уверен, что будет помнить это в течение долгого времени. Гарри закрывает глаза, полностью сосредоточиваясь на том, что делает, но Луи хотел бы смотреть ему в глаза, так что он просит, не совсем вежливо, чтобы Гарри их открыл. Когда тот делает это, Луи уверен, что время останавливается, даже если на секунду. И это смешно, ведь это, на самом то деле, просто минет в грязном туалете. Он делает вдох и скользит рукой к затылку Гарри, слегка надавливая на него, призывая Стайлса сосать усерднее. И тот даёт ему это. Он лижет и сосет, ударяет членом себя по щекам, убедившись, что Луи смотрит, и тот уверен, что попадёт в ад — потому что нет никакого способа, чтобы он оказался на небе, не с мыслями, пересекающими его разум. То, что он может (хочет) сделать с Гарри, является совершенно непристойным. Гарри царапает ногтями его бёдра, выпуская член Луи с пошлым чпоком, и начинает оставлять засосы на внутренней стороне его бёдер, перекатывая в руке яички, из-за чего Луи громко стонет, совершенно не стыдясь этого, потому что, как ему может быть так хорошо? Он прижимает одну из своих рук ко рту, сжимая её в кулак, чтобы сдержать себя от очередного стона, в то время как Гарри языком выписывает узоры на головке члена Луи. Он уже может чувствовать эту отчаянную потребность в том, чтобы кончить, поэтому запрокидывает голову, чувствуя, что чёлка полностью закрыла ему глаза. Но затем Гарри останавливается. Он не касается его, совершенно ничего не делает, он просто… останавливается. Когда Луи смотрит вниз, Гарри всё ещё стоит на коленях, скрепив руки за спиной, выжидательно глядя на Луи, будто бы он тот, кто должен двигаться прямо сейчас. Кнопки на его джинсах растёгнуты, но член всё ещё находится в боксерах, что не скрывают очертания твёрдого стояка Гарри, и это возбуждает Луи ещё сильнее. Иисус, он вообще собирается делать что-нибудь? Луи, возможно, озвучил это вслух, потому что Гарри сладко стонет и говорит: — Я хочу, чтобы ты трахнул мой рот, — он говорит это так, будто сообщает вероятность дождя завтра. — Я знаю, что ты можешь быть грубым со мной, не сдерживайся, Лу. Прозвище, кажется, вылетает изо рта Гарри прежде, чем он осознаёт это, но Луи не жалуется, нет, он далёк от этого. В конце концов он понимает, почему Гарри держит руки за спиной, ведь парень ждёт, когда шатен использует его рот, и Луи хотел бы ударить себя по лбу, ведь он не понял этого раньше. Двигаясь так быстро, как он может, он запутывает пальцы обеих рук в волосы Гарри, и это так прекрасно, ведь Луи действительно может потянуть за них, если захочет. На данный момент, он использует это, чтобы направить рот Гарри к своему члену, не жалея времени, заставляя того брать всё глубже и глубже, пока головка не упрётся в заднюю стенку его горла. Гарри делает всё так прекрасно, выписывая языком восьмёрки на члене Луи, снова втягивая щёки, пока Томлинсон вдалбливается в его рот, совсем потеряв контроль над своим телом. Кудрявый парень, наконец, запрокидывает голову и Луи входит глубже, чем он думал, что может, выпуская громкие стоны. И теперь, теперь это просто… необъяснимо. Слишком. Блять. Много. Гарри стонет, что отдаётся вибрацией по члену Луи, и у него нет времени, чтобы предупредить Стайлса о том, что он сейчас кончит, потому что белесые капли начинают выстреливать из его члена быстрее, чем он был к этому готов, но успевает вытащить его изо рта Гарри, поэтому сперма попадает только на его губы и немного на подбородок, как он думает. Луи падает на колени и вытаскивает член Гарри из штанов, начиная быстро дрочить ему, распределяя смазку по всей длине, чтобы он мог легко скользить по стволу рукой. И он целует его, на удивление, медленно, чувствуя, а не слыша, как Гарри скулит от удовольствия, чувствуя его дрожащие губы на своих собственных. Гарри не нужно много времени, чтобы кончить Луи в кулак, но у них занимает, по крайней мере, минут десять, чтобы прийти в себя. — Итак, ты испортил мой «Луи Вуиттон», — говорит Гарри голосом ниже и глубже, чем когда-либо, с игривой улыбкой на лице, и это одна из самых красивых улыбок, которую шатен когда-либо видел. Только после того, как тот говорит об этом, Луи переводит взгляд на цветочную рубашку Гарри, на которой была большая часть его спермы. — Мне жаль? — Луи закусывает губу, что совершенно несвойственно ему, но это заставляет сердце Гарри забиться чаще. — Тебе же не жаль, да? — Гарри снова улыбается. — На самом деле нет. Парень с зелёными глазам движется вперёд и целует его так, будто сейчас они не стоят на коленях, в кабинке туалета, на супер частной вечеринке в Париже. Может быть, этот город больше не такой скучный. Или, может быть, это всего лишь послеоргазменная дымка, что застелила Луи глаза.Неделя Моды в Нью-Йорке, январь
Гарри никогда не был в Нью-Йорке на Неделе Моды раньше. В две тысячи пятнадцатом году у него не было поездок, в качестве модели, по другим городам и странам, поэтому даже не был в Париже или на Неделе Высокой Моды в Милане, он дефилировал только для одного бренда в Лондоне, который тогда подумывал о его найме. Теперь, когда за его спиной уже много показов, ему приходит большое количество разных предложений, но правда в том, что он заинтересован только в одном: Луи. Когда они вышли из ночного клуба Парижа, несколько дней назад, им удалось ещё побыть вместе друг с другом. Все они разделили лимузин, что развозил их по гостиницам, и они были в состоянии поддержать достойный разговор о приземлённых вещах, несмотря на то, что все уже были не в очень трезвом состоянии. Он хотел поцеловать Луи снова, когда вышел из машины, но этого так и не случилось.(♡_♡)
— Г, ты готов? — спрашивает Ник, сидя на диване. — Машина уже здесь. — Найл? — зовёт Гарри, потому что его друг до сих пор торчит в ванной комнате. Вопреки тому, что он думал ранее, было совершенно не трудно убедить Найла поехать с ним в Нью-Йорк. По-видимому, он и Зейн стали хорошими приятелями. — Уже бегу, — говорит он и выходит из ванной. — Идём, парни, — улыбается Найл и гладит Гарри по спине. — Хорошо выглядишь, ирландец, — говорит ему Ник, из-за чего Хоран начинает ярко улыбаться. Они не слишком много контактировали, но, по крайней мере, хотя бы не ненавидели друг друга, поэтому Гарри был счастлив.(♡_♡)
Ник всю дорогу говорит по телефону с Саймоном и Гарри может слышать лишь часть разговора, и он немного нервничает, ведь они ведут беседу о «Марк от Марка Джейкобса» и, ну, это, вероятно, как-то связано с Луи. После того, как они приезжают в место назначения, Ник показывает на их места и говорит, что ему нужно идти за кулисы, чтобы сделать кое-какие вещи. Гарри знает, что если он хочет, то может пойти с ним, но Найлу точно нельзя там находится, поэтому Гарри не собирается оставлять своего лучшего друга в одиночку. — Я надеюсь, что здесь будет вечеринка после, — возбуждённо комментирует он. — Это Нью-Йорк, здесь их будет очень много, ты просто выберешь ту, на которую хочешь пойти, и мы сделаем это, — Гарри пожимает плечами. — Чувак, ты говоришь так, будто для тебя это обыденно, — смеётся он. — Два года назад ты выпекал кексы, чтобы продавать их следующим утром, поэтому мне просто интересно, как ты смог привыкнуть к этому так быстро? — Не знаю, думаю я… Думаю, что со временем ты свыкаешься с этими вещами. Не уверен, хорошо это или нет, но… Да, — Гарри снова пожимает плечами. — Знаешь, я начинаю подозревать, что ты тусуешься со мной только из-за вечеринок. — Конечно, ведь это бесплатная выпивка и девушки, — громко смеётся ирландец и дама, сидящая во втором ряду поворачивается, чтобы посмотреть на него укоризненным взглядом. — Кроме того, ты одинок и тебе нужен кто-то рядом. Гарри просто улыбается и говорит: «Спасибо, Ни» насмешливым тоном, но в глубине души ему становится грустно, потому что Найл был слишком точным, даже если не пытался. Ник возвращается через несколько минут, когда свет в зале тускнеет, и садится рядом с Гарри. В течение шестидесяти секунд ему удается оставаться спокойным, но потом… — Гримми, что происходит?— шепчет он своему другу. — Ты о чём? — Тебе позвонил Саймон, и ты убежал за кулисы… Всё в порядке? — Я надеюсь, что так и будет, — утверждает он, и думает, что этого достаточно, но Гарри одаривает его «Пожалуйста, блять, объясни мне, ты же мой друг» взглядом. — Бренд «Марк», скорее всего, закрывается. — Что? — полу кричит-полу шепчет Гарри. — «Марк от Марка Джейкобса». Они хотели закрыться ещё в прошлом году, но всё-таки решили подождать и, возможно, сделать это в этом году, поэтому дизайнеры придумали новую линию, так что Саймон… Хм, связался с ними? И сказал, что они должны нанять Луи как лицо своей кампании, обещая, что тот сделает всё настолько хорошо, что бренду больше не придётся стараться изо всех сил. — Хорошо. Что дальше? — Он не сказал Луи об этой части, — он пожимает плечами. — Так что кто-то упомянул ему несколько часов назад о том, что практически всё положили ему на плечи. Я имею в виду, если показ пройдёт хорошо, бренд продаст очень много и они не станут закрываться, а если иначе… Это всё-таки произойдёт. — Но это не справедливо, — это первое, что говорит Гарри. — Я согласен с тобой, конечно, это было нечестно по отношению к нему, но… — Нет, подожди, всё это совершенно не справедливо. Саймон должен был сказать ему, что даже если что-то пойдёт не так, это будет не вина Луи? Например, если линия провалится? — спрашивает его он своим самым низким тоном. — Он не может заставить людей что-нибудь купить. — Конечно он может, — Ник закатывает глаза. — Девушки начали носить больше «Адидаса» только из-за него, парень владеет половиной футбольного клуба просто потому, что не хочет видеть его банкротом. Луи продаёт всё, что он хочет, поэтому он модель-мультимиллионер, так же как и, например, Жизель. Эта девушка просто фотографируется с шампунем и все уже хотят его. Люди легко попадают под влияние. И, он полагает, Ник ставит на этом точку. На днях кто-то позвонил Оливии, предлагая Гарри сняться в рекламе «Джилетт», хотя у Гарри едва ли была щетина, чтобы отрастить бороду. Он знает, как модель может повлиять на продажи бренда, но он также знает, что это не справедливо — обвинять кого-то за то, чего они не сделали. Луи носит одежду, которую другие люди изготавливают. Он фотографируется для журналов, в которых про него пишут, и он даёт действительно небольшие интервью. Он не создавал эту коллекцию, так что если бренд облажается и не продаст достаточно много, они не имеют права говорить, что модель была недостаточно хороша, чтобы вдохновить или простимулировать людей купить какую-нибудь вещь. И прежде, чем Гарри успевает поспорить на этот счёт, свет в зале опускается на подиум и начинает играть музыка, настолько тихо, что Гарри почти её не слышит. Стайлс надеется, что всё пройдёт хорошо.(♡_♡)
— Хей, Гарри, — говорит Зейн, как только видит его среди людей, двигающихся вокруг них с камерами и мобильными телефонам. Гарри уверен, что только что видел Канье Уэста, проходящего мимо. Ох. — Я вижусь с тобой чаще в этом месяце, чем со своей собственной семьёй, но, опять же, я не вижу свою семью слишком часто, — завершает он, морща нос. — Привет, Зейн, — улыбается Гарри. — Хей, — говорит он девушкам, стоящим рядом. У одной из них короткие красные волосы, и она выглядит так уверенно, что Гарри почти завидует ей — может быть, девушка просто не должна показывать свои истинные эмоции. Он уверен, что уже где-то видел её. Другая, немного ниже, с длинными тёмно-каштановыми волосами. Она со вкусом одета в вещи от «Шанель», и Гарри восхищается этим. — Это Холзи и Элеонор, — говорит он. — Холзи — певица, мы работаем над кое-чем вместе, — заканчивает Зейн, и она улыбается, закатив глаза. Девушка выглядит очень дерзко. Гарри уже полюбил её. — А это — единственная и неповторимая Элеонор, или святая Эль, если хочешь. — Помощница Лу, — объясняет она. — Хоран, дамы, — блондинистый ирландец протягивает к ним руки, чтобы взять в них ладошки девушек, поцеловав их. — Вы сегодня пойдёте с нами на вечеринку? — Я и есть вечеринка, милый, — говорит Холзи. — Сегодня вечером мы следуем за Её величеством, — Зейн ухмыляется, и они дают друг другу пять. — Мы просто ждём Лу. Они продолжают разговор, и в какой-то момент Гарри становится действительно заинтересован в Холзи и в том, что она делает со своей музыкой и какое новое влияние оказывает на это поколение. Конечно, они разговаривали всего пятнадцать минут, чтобы обсудить многое, но приятно было видеть, что она, как и Зейн — реальный человек, со своим собственным мнением. Гарри решает, что будет уделять более пристальное внимание всякий раз, когда услышит где-нибудь её имя, и обещает скачать её альбомы, чтобы послушать их. — На самом деле, она только что выпустила свой второй альбом, вот почему я устраиваю вечеринку… Ту, на которой попросил тебя стать диджеем, - говорит Зейн Найлу. — Да неужели? — Да, — улыбается она. — Зейн — прекрасный друг, и он собирается позволить мне использовать его особняк в Хэмптоне. — Монако и Хэмптон связаны, но мы совсем не чувствуем себя аутсайдерами ¹, — напевает Элеонор, и девушка смеётся. Гарри думает, что, возможно, это строчки из какой-то её песни. — Ох, круто, — говорит Найл, выглядя по-настоящему счастливым. Гарри также очень счастлив тому, что Зейн делает это для его друга, ведь Хоран никогда сразу не принимает помощь от Гарри, говоря о том, что не хочет пользоваться его положением. — Кстати, как мы попадём туда? — Я напишу тебе адрес, Гарри может взять мою машину. — Оу, я приглашён? Зейн фыркает и закатывает глаза. Примерно пять минут спустя он видит Луи. Тот разговаривает с Ником и самим Марком Джейкобсом и, ох, Гарри не думает, что когда-либо видел его вживую. Он улыбается так же, как и Гримми, но Луи выглядит разозлённым, сейчас выражение его лица так сильно отличалось от того, когда он был на подиуме: там он выглядел просто… Прекрасно. Гарри не понимал, почему парень так редко ходит по подиуму, ведь его рост вообще не должен быть этому проблемой. (Он не помешан, просто… Реалистичен. Он уверен, что каждый мог видеть, каким завораживающим был парень.) Сейчас же, Луи кажется сердитым, и Гарри совсем не думает, когда направляется туда, даже не извинившись перед небольшой группой людей, с которой вёл беседу. — Привет, — весело говорит Гарри, когда подходит к ним. И, если это возможно, Луи напрягается ещё сильнее, а Ник выглядит просто смущённым. Марк является тем, кто начинает разговор с ним. — Оу, неужели это Гарри Стайлс… — и он не должен удивляться тому, что дизайнер знает, как его зовут, но это заставляет его сердце биться чаще. — Может быть, я должен был попросить тебя стать моделью для своего бренда вместо него. — Я польщён, но считаю, что вы сделали прекрасный выбор, — отвечает Гарри. — Луи блестяще справился. И он не знает, зачем сказал это. Просто это казалось правильным, из-за чего Ник начинает ухмыляться, что заставляет Марка непонимающе посмотреть на него. — Ну, я желаю вам удачи, и, если мы закончили, меня ждут друзья, — говорит Луи, даже не смотря на Гарри. — Марк, было приятно поработать с вами, — он твёрдо и быстро пожимает ему руку. — Гримшоу, было не так приятно, — а потом он уходит. И это неправильно. Во второй раз Гарри начинает идти, совсем не подумав о последствиях. — Луи, хей, — он достигает его и модель оборачивается прежде, чем успевает добраться до ребят. — Что? — Я… Я думаю, что ты должен знать, что всё… прошло прекрасно, знаешь? И это не твоя вина, если Марк собирается закрыть бренд, это… это было бы несправедливо. И… Просто… — Что ты, чёрт возьми, знаешь об этом, Гарри? — раздражённо спрашивает он. — Знаешь что? Мне всё равно, это не имеет значения, просто держись подальше от моей чёртовой жизни и перестань пытаться нянчиться со мной, потому что я уже большой мальчик и не нуждаюсь в сопутствующей речи. И. Это грубо. Почему? — Почему ты ведёшь себя, как придурок? Я просто пытаюсь быть вежливым, — пожимает плечами он, искренне пытаясь понять. — Ты вмешиваешься, это то, что ты делаешь. И, опять же, я не нуждаюсь в сопутствующей речи, я не нуждаюсь в тебе, чтобы чувствовать себя лучше, это просто… — Знаешь что? Пошёл ты, — говорит Гарри, потому что ему больно и он тоже зол. Может быть, гнев Луи заразителен. — Боже, я был так прав на твой счёт, — он начинает горько посмеиваться. — Ты прекрасно знаешь, какое я дерьмо, так что прекрати меня судить, — выплёвывает Луи и снова начинает уходить. — Отлично, я мог бы сказать тебе то же самое, — он идёт за ним, подходя к группе своих друзей почти в то же самое время, что и Томлинсон. Гарри думает, что это нормально — называть их своими друзьями, ведь, в конце концов, там есть Найл. Когда они подходят, совершенно ненавидя друг на друга, Найл приветствует их и говорит, что они ждали слишком долго, поэтому сейчас отчаянно нуждаются в алкоголе. Все согласны с этим, в том числе и Гарри; он смог бы выпить целую бутылку один, если подумать о последних четырёх неделях, но у него нет никакого настроения, чтобы сейчас пить вместе с Луи, и он решает уйти, прежде убедившись, что Найлу будет хорошо и без него. — Увидимся в отеле, Хазза, — Найл обнимает его, и Гарри уходит, вызывая такси.(♡_♡)
Гарри сидит в баре отеля, без намерения покидать его в ближайшее время; он в компании стакана виски и Лу Тисдейл, с которой он переписывается, поэтому ему требуется некоторое время, чтобы понять, что рядом сидит парень, который разговаривает по телефону, очевидно, пытаясь извиниться перед кем-то в сотый раз. Он того же возраста, что и Гарри, у него большие мешки под глазами, и Гарри чувствует себя достаточно чутким, чтобы попросить бармена налить парню стакан виски, но тот настолько занят разговором, что даже не замечает этого. Он видит его только в тот момент, когда заканчивает вызов и начинает биться головой о поверхность барной стойки, лишь тогда замечая стоящий перед ним стакан. — Выпей его, приятель, — говорит Гарри. — Похоже, тебе это нужно. — Спасибо, я… — он поднимает голову. — О, святое дерьмо, ты же Гарри Стайлс. — Хм, привет? — улыбается он и делает глоток своего собственного напитка. — Приятно познакомиться… — Лиам. Лиам Пейн, я работаю в «GQ Magazine», мы все там просто обожаем тебя, — он говорит это вежливо, а затем смотрит вниз на стакан. — Спасибо. — Нам обоим это нужно, Неделя Моды была просто адской, поэтому мы этого заслужили, — смеётся он. — Да, это может быть… утомительным, — парень по имени Лиам смеётся и выпивает содержимое бокала одним глотком. Хорошо, возможно, что его месяц был труднее, чем у Гарри. — Обсудим это? — Да. Итак, я должен был работать только в Лондоне, но мой босс посчитал, что это будет хорошей идеей — отправить меня в Нью-Йорк, чтобы взять у какой-нибудь модели эксклюзивное интервью и я просто… Я новичок? Блять, я буквально только что окончил университет, как я мог знать все эти схемы? Ведь у меня были полномочия простого стажёра, чтобы теперь выполнять так много работы, и всё-таки… Мне жаль, — говорит он и расширяет глаза. — Просто слишком много стресса. — Думаю, это случается со всеми, — утешает его Гарри. — Всё нормально, чувак. — Спасибо, — пожимает плечами тот. — И за виски тоже. Гарри допивает свой. — Думаю, мы должны взять ещё по одному стакану. На четвёртом стакане Гарри предлагает ему взять у него интервью. Сначала он обговаривает это с Оливией, чтобы проверить, будет ли это нормальным, и она тут же соглашается, шутя о том, что он делает всю работу за пиар-менеджеров, но, на самом деле, Гарри видит это, как возможность помочь кому-то. Он постарается делать это, пока может. — Ты серьёзно? — Да, — улыбается Гарри. — Но точно не сейчас, потому что я слишком измотан. И пьян. Но да. — Это было бы… Просто замечательно. Да. Потрясающе. Спасибо. Таким образом, они планируют встречу на воскресенье, во второй половине дня, потому что Оливия напомнила Гарри, что у него встреча с ней и другими важными людьми завтра, а затем он должен появиться на показе новой коллекции «Алессандро Амбросио».(♡_♡)
Гарри ложится спать намного раньше, чем он планировал, и даже если алкоголь немного помог ему, он всё ещё расстроен маленькой и совершенно нелепой ссорой с Луи, но больше всего он расстроен тем, что на самом деле заботится об этом. Перед тем, как он начинает копать глубже и думать о том, почему так сильно нуждается в одобрении Луи, он решает, что ему нужно будет развеяться и найти кого-нибудь, чтобы выветрить из головы все эти смутные мысли. Он находит снотворное в своей сумке и решает выпить сразу две таблетки, тут же погружаясь в безмятежный сон. Боже, благослови медицину. ____________________________ ¹ Halsey — New Americanа