IDWtBYH

      Первые дни на новом месте дались обоим с трудом. Чонин косо поглядывал на Чанёля во время перекуса в маленькой столовой, в которую едва помещались все дети. Сам Чан завёл приятелей и стал проводить с ними немало времени. Кёнсу старался держать нейтральную позицию, общаясь вечерами с Чонином, сидя на его кровати, болтая ногами и говоря обо всём, что может прийти в голову двум мальчикам. А днём Су во время занятий пытался выискать брата, тихо шастая по коридорам, до того, как сел за школьную парту.       Однотипные дни, ничем не отличающиеся друг от друга, шли слишком быстро:       Кёнсу впервые сел за школьную парту, несмотря на возгласы и протесты. Где-то в душе у него всегда была неприязнь к школе, ведь придётся носить школьную форму, заводить новых знакомых, подчиняться правилам и быть послушным, прилежным учеником, выполнять каждый день, как раньше старший брат, домашнее задание. Но это в обычных школах, а в детдоме всё совсем иначе: господствует уже с первого класса естественный отбор и каждый сам за себя, школьной формы даже не видели из-за её отсутствия, дети не получают знания, потому что большее количество учителей просто сидят и ничего не делают, считая минуты до конца рабочего дня, дети постарше играют в карты, опрокидывают столы и ломают стулья при разногласиях, матерятся похлеще взрослых людей.       Спустя несколько недель криков на Су, он всё таки собрался и согласился пойти учиться:        Без всякого желания Кёнсу шёл к кабинету, находящемся в конце длинного коридора, которому, как казалось, нет конца. Подойдя к деревянной двери, за которой были слышны крики детей и скрежет стульев, Су невольно поёжился. Сердце бешено колотится из-за неизвестности, пальцы сжимают выданную пару минут назад тетрадь, которая скоро станет похожа на бесформенный клочок бумаги, а ноги не удерживают "свинцовое" тело. Кёнсу тянется к ручке двери и уже в следующий момент заходит в класс под взгляды недоумевающих детей. Их так называемый "учитель" мимолётно подняла взгляд на Су и дальше продолжила читать какой-то глянцевый журнал с яркой обложкой. Тихо выдохнув, Кёнсу пошёл к свободным местам. И далеко идти не пришлось, потому что заняты были лишь дальние парты, а первые оставались пустыми. Казалось, что за ними вообще никто и никогда не сидит. Всё волнение как рукой сняло, потому что не прошло и пары минут, как все забыли о новеньком, пришедшем посреди года, продолжая галдеть между собой.       Сначала всё было относительно нормально: Су посещал все занятия, не горя желанием с кем либо знакомиться. В принципе ему это и не нужно, ведь есть брат и тот сосед по комнате, который завоевал доверие с первой встречи. 1-й класс, 2-й класс, 3-й... каждый год ничем не отличался от предыдущего до 4 класса...       Сейчас Чанёлю уже 11 лет. В силу своего характера, наше солнце, хоть и угасшее со временем, нашёл приятелей и немного сошёл с правильной тропы: начал провоцировать тех, кто старше, помогать воровать какие-либо вещи. Конечно же это не обходилось без перепалок, после которых у кого-то был разбит нос или сломана рука, без царапин и гематом. К своим 11-ти годам Чанёль выглядел совсем не так как раньше: некогда короткие и ярко-рыжие кудрявые волосы довольно сильно отросли, став более тусклыми, сам Чан очень сильно вытянулся, что ему самому категорически не нравилось, а лёгкая одежда сменилась той, что более менее без протёртых дыр и следов крови.       Полдень. Разгар занятий в "школьных" кабинетах. Проходя одни за другими кабинеты, Чанёль рассматривал сбитые косточки на руках, улыбаясь победе, и периодически сплёвывал тёмно-алую кровь с привкусом железа, собирающуюся во рту. Пару кудрей, выглядывали из-под капюшона, закрывая рассеченную бровь и туманный взгляд. Это был первый раз, когда Чан ввязался в драку в порыве эмоций.       Несмотря на столь значительные перемены, Чанёль никогда не забывал о своём брате и проводил с ним как можно больше времени. А иногда, когда было особенно тяжело, братья сидели и вспоминали прошедшие моменты жизни, которые никогда уже не вернуть.       Тяжело было каждому:        Кёнсу невзлюбили лишь за то, что тот слишком тихий и слишком отстранённый от всех. В каждом коллективе, как правило, есть изгой, козёл отпущения. И Су гнобили как могли в силу возраста, "одноклассники" подкалывали по-любому поводу, ставили подножки, давали подзатыльники. И ладно, Кёнсу терпел и никому не говорил. Слушал, как по вечерам старший брат изливает душу, находил успокоение рядом с Чонином, говоря на темы, никоим образом не касающиеся их настоящего и этого было достаточно до тех пор, пока Су не пришёл с фингалом на пол лица и разбитой губой.       Держась одной рукой за стену, а второй за левую щеку, Кёнсу шёл со двора к себе в комнату. Одежда изорвана в нескольких местах и вся в грязи, на коленях через старые штаны видны алые засохшие пятна, а руки в синяках. Именно в таком виде в один из вечеров пришёл Су.       Обычно Чанёль и Чонин не разговаривают между собой несмотря на то, что являются соседями по комнате. Вот и сегодня каждый сидел на своей кровати, точнее Чан лежал, думая о чём-то запредельном, а Чонин чёркал маленькие зарисовки в тетради. Тишина и спокойствие, царящие в этой комнате были разрушены скрежетом дверной ручки и тяжёлым дыханием Кёнсу, на котором места живого не оставили. -Привет Кён...Что с твоим лицом?- Чонин подскочил с кровати, бросая ненужную тетрадь с ручкой, подбежал к Су и начал ощупывать его лицо, убирая руку, прикрывающую цветастую гематому, из-за которой припух глаз, а белок немного покраснел.       От криков Чонина даже Чан приоткрыл глаза, а когда повернул голову и увидел брата сначала впал в секундный шок, а после него яро пытался выпросить у разрыдавшегося Кёнсу имена обидчиков.       Эта ситуация способствовала тому, что Чанёль и Чонин пойдут и вместе начистят лица тем, кто посмел так обращаться с Кёнсу. И плевать, что некоторые будут младше наших "героев", а кто-то старше. Пусть почувствуют себя на месте Су. И обидчиков долго искать даже и не пришлось, потому что гогот этой шайки разносился по всем коридорам.        Отомстив, они счастливые стояли рядом и переводили тяжёлое учащённое дыхание, улыбаясь друг другу. Чувство облегчения, чувство победы, пережитые ощущения. Это было незабываемо для обоих, потому что сегодня была веская причина влезть в драку. -Круто мы их, да?- Чан улыбался во все 32 зуба, прислонившись к стене и заправляя назад непослушные кудри, прилипшие ко лбу. -Да вообще, ты видел сколько их было? Человек 6, да? Я даже посчитать не успел, как половина разбежалась в стороны.- Чонин рассмеялся и стал рядом с Чанёлем, отряхивая руки и одежду.       Посмеявшись и немного отойдя от перепалки, оба побежали назад в комнату, прихватив, точнее незаметно своровав, у медсестры в кабинете лёд, бинты, йод, зелёнку, в общем всё, что казалось потребуется. -Су, смотри сколько всего мы нашли,-Чан положил всё прихваченное добро на кровать и добавил, потирая руки:- Сейчас будешь как новенький.       Чонин обклеил Кёнсу всего пластырями, залил и раны и одежду перекисью и йодом, вымазав всё на свете, а Чан прилаживал кусочки льда к гематомам. Даже совместная драка может дать начало дружбе, причём не абы какой, а крепкой дружбе.