Мы странно встретились и странно разойдёмся?

Заканчивался апрель, а странные встречи продолжались. Немного изменился формат общения: теперь Гарри раскрепощеннее чувствовал себя на территории Северуса вне постели, а тот спокойней относился к тому, что под боком периодически кто-то обитает. Когда у Снейпа случалось что-то срочное по работе или заказ не терпел отлагательств, он просил подождать немного и скрывался в кабинете. За неплотно прикрытой дверью слышался мерный перестук клавиш, иногда приглушённые проклятия и ворчание. Поттер удобно располагался на диване в гостиной, доставал свой потрёпанный ноутбук, который стараниями любовника теперь работал чётко и без подвисаний, и, воспользовавшись снейповским вай-фаем, блуждал по сети или готовился к следующему учебному дню. Идиллия, да и только. Так могло показаться со стороны, но на самом деле с Гарри творилось странное. Гермиона утверждала, что это любовь, она самая! Поттер не хотел быть столь категоричным, но признавал, что увлёкся скрытным любовником не на шутку. Маялся, когда Северус долго не звонил и, выждав три дня, не более, набирал заветный номер сам, пытаясь придушить стеснение и волнение, что дрожало в голосе, проявляясь неловкостью фраз. Психовал, когда индикатор заряда на телефоне мигал, сигнализируя о скором отключении, а была только середина дня. С сотовым даже в ванную таскался, лишь бы не пропустить звонок. Когда же шёл к Северусу, внутри ощущал мандраж, ноги казались ватными, в животе неприятно тянуло, а сердце бухало в ушах. Гарри сам не знал, чего хочет от Снейпа. Ведь не такой он человек, чтобы опуститься до ванильной ереси и прогулок под луной; слишком закрытый и сдержанный во всём, что не касается постели. К этому аспекту претензий не было, секс был отменным, но с остальным… Поттер не мог сказать, что у него отношения. Он вообще не понимал, что у них такое, занят он или свободен для других партнёров. Нет, это вовсе не значило, что Гарри хотел бы закрутить роман ещё с кем-то. Просто не понимал своего статуса, хотелось чёткости, как у столика в кафе: занято или свободно. Самым неприятным было то, что из-за «болезни Северусом» на других и смотреть-то не особо хотелось. Беда в том, что Снейпу самому, похоже, не нужны были отношения с сопляком-студентом, только секс с удобной доставкой на дом. Если у них простой перепих, то не стоит зацикливаться и надо смотреть по сторонам. А если отношения, то почему они никуда не ходят, словно прячутся от других? Северус не очень общительный, но отнюдь не затворник, выбирается же он по магазинам, на премьеры в театры, может говорить с кем-то по телефону — подолгу и явно не по работе. Гарри ведь не просит афишировать их отношения или знакомить с семьёй, прости господи. Но хоть изредка, хоть в кино или просто пройтись можно?! Поттер злился на себя из-за всей этой девчачьей ерунды, которая взрывает мозг и не даёт спокойно спать, мучает сомнениями и комплексами. Северус стал для него наваждением, и это не давало мыслить здраво. Гарри нервничал и дёргался, пугал Гермиону мрачной физиономией по утрам и всё больше себя грыз. Грейнджер поначалу радовалась за друга, но быстро растеряла иллюзии, видя, как он мается. Если бы Поттер не бывал у Снейпа в доме, Гермиона предположила бы, что у него есть стерва-жена, выводок детей или ревнивый сожитель. Гарри мог с уверенностью заявить, что жены нет, но насчёт других любовников уверенности не было. Всё чаще хотелось прийти без звонка, и только боязнь выставить себя идиотом не позволяла этого сделать. Настроение было на нуле. Приятное волнение перед встречей сменялось моральным и физическим экстазом, пока Поттер был в гостях, и оседало горечью, когда он, усталый и выжатый, плёлся домой. Он хотел больше Северуса, больше открытости, но не мог заявить об этом. Попросту боялся, что ему укажут на дверь. Один раз даже случилось то, о чем мечтал Гарри: он остался ночевать у Снейпа. Дело было в конце апреля, и холодный дождь, накрапывающий весь день, к вечеру превратился в полноценный ливень. Северус смотрел на разомлевшего от тепла и секса любовника, который уже полчаса собирался подняться и уйти. И что-то ёкнуло в душе — он сам предложил остаться. Куда идти в такую погоду? Поттер аж встрепенулся от этой перспективы и с удовольствием согласился. Он, конечно, не ждал задушевных бесед до полуночи и совместного принятия ванны, но всё равно чувство предвкушения накрыло радостной волной. Но, увы и ах, ничего чудесного не произошло. Поужинали, Северус убедился, что Гарри есть, чем заняться со своим ноутбуком и извлечёнными из рюкзака методичками, засел в кабинете и только за полночь позвал осоловело хлопающего глазами Поттера спать. Гарри хотел прижаться и, может быть, даже потискаться на сон грядущий, но его осадили. Мол, поздно уже, и вообще Северус не привык, чтобы за него хватались по ночам, так что лежи ровно и на своей половине. Гарри даже обидно стало. Поправив стояк в боксерах, он, как назло, долго не мог уснуть, несмотря на усталость. Северус тоже не спал, тщательно имитируя размеренное дыхание, и проклинал себя за внезапный порыв человеколюбия. Не расклеился бы Поттер в конце концов! Дал бы ему свой зонт и выпроводил мальчишку! Нервозность от почти бессонной ночи несколько скрасил активный утренний минет в исполнении Гарри. Он и сам умудрился кончить, потираясь о ногу любовника. Северусу льстила мысль, что Поттер так заводится рядом и всегда готов, как бойскаут. Постоянно исподтишка наблюдающий Гарри смущал и пугал одновременно. Видно было, что он увлечён, и не против более близкой связи, но готов ли к этому Снейп? Скорее всего, нет. Осознание накатывало глухим раздражением и беспричинной злостью на добродушного и старающегося угодить молодого любовника. После этой ночёвки они неделю не виделись и не перезванивались. Поттер даже решил, что это конец, вспоминая, как был напряжён утренний мрачный Северус, как нехотя разговаривал и отвечал. «Ну и не надо!» — в сердцах решил Гарри и даже напился с сопереживающими рыжими близнецами, за что все трое получили от Гермионы. Но Снейп, подозревая, что Гарри обиделся из-за его стандартной утренней нелюдимости, сам позвонил, выждав время. И, желая загладить вину, устроил умопомрачительную встречу, после которой Поттеру было неловко сидеть, но на лице то и дело появлялась шальная улыбка. Гарри немного усмирил нервы и постарался абстрагироваться от своих желаний. В душе он понимал, что всё не так, как надо, но отказать себе во встречах с Северусом не мог. Да и не время для метаний — май в самом разгаре, начались зачёты, и сессия стремительно приближалась. А в совокупности с подработками и походами к Северусу на сон не так уж много времени оставалось, чтобы изводить себя пустыми мечтами. В начале июня планировалось открытие кафе Уизли, и Гарри, конечно, был приглашён на торжество как один из соучастников и друг организаторов. Дату назначили на пятое июня. Уставший от экзаменационной гонки и недосыпа Поттер забежал к Северусу буквально на час и, смущаясь, вручил приглашение. Уж очень хотелось не только выйти со Снейпом хоть куда-то, но даже немного похвастаться своей работой. Все хвалили, может, и любовнику понравится. Северус удивился и был несколько растерян, но Гарри так явственно ждал положительного ответа, что он почти согласился. Только оговорился, что именно пятого день рождения у его крестника Драко, который ради празднования даже оставил на время учёбу в Сорбонне. Однако он постарается успеть и к Гарри на открытие. В день торжества Поттер волновался чуть ли не больше, чем близнецы, правда, причины были разные. Об источнике его нервозности знала только Гермиона, посвящённая во все перипетии недоромана, и периодически выныривала из толпы поддержать друга. Сначала Гарри переживал, что контингент в шумном кафе — сплошь студенты, а музыка слишком громкая, и Северус, когда придёт, будет чувствовать себя не в своей тарелке. Позже беспокоился, что народу много, а любовник не любит толпы. Потом, что время уже около восьми, а его всё нет… Грейнджер даже не сомневалась, что загадочный (от слова гад) любовник Гарри сегодня не появится. И видя, как нудится друг, пыталась его отвлечь. В итоге Снейп не пришёл ни в десять, ни в одиннадцать, и даже не позвонил. А Поттер, плюнув на всё, развлекался с общими знакомыми, юморил, смеялся над их шутками и пил больше, чем обычно. За всем этим была нотка истеричности, которую отчётливо улавливала Гермиона. Утром позвонил Северус и, даже не особо извиняясь, сказал, что не смог вырваться от друзей. Мол, они скоро уезжают на всё лето, и нужно было пообщаться — какие-то общие дела. У Гарри с похмелья была тяжёлая голова, и коты во рту порезвились на славу; он даже не злился уже на Снейпа за подпорченный вечер. Просто сказал, что ещё не проспался, голова раскалывается после вчерашнего, позвонит позже и положил трубку. Может, невежливо, но мелкая грубость доставила удовольствие. Гарри решил не звонить. Обзывал себя истеричкой, но всё равно обиделся. Устал. От всего устал. Экзамены, напряжение, недосып, а тут ещё с любовником не пойми что. Снейп, будто в него встроили детектор на обидки Поттера, позвонил сам. Он всегда предугадывал, когда невнимание и некоторая резкость в обращении накапливались до критической отметки, и ловким змеем втирался обратно в круг обожания. То, что мальчишка им увлечён, было видно и невооружённым глазом. Удобного, безотказного и ласкового любовника терять не хотелось. И как только возмущение Гарри достигало максимума, Северус мастерски возвращал себе его нежность и внимание. Всего-то и нужно было пару ласковых слов прошёптать на ушко во время секса, когда Гарри максимально расслаблен, немного опустить жёсткие рамки запретов… Примирение состоялось. Вымученный сессией Поттер больше не взбрыкивал и не злился, Снейпу доставался всё такой же прекрасный секс, и все были вполне довольны жизнью. Пока в конце июня Северус не известил любовника, что уезжает на два оставшихся летних месяца. Гарри, конечно, не ждал, что они всё лето проведут вместе. Тем более, Снейп не раз рассказывал, что предпочитает путешествовать весь сезон; в этом году задержался из-за срочного заказа, а то бы уехал в конце мая. Но известие всё равно расстроило. Последний секс перед отъездом для Гарри был горько-сладким, почему-то казалось, что это всё, конец. И так их отношения, или что там у них, продлились пять месяцев — небывалый для Гарри срок. Может, тем самым Снейп решил поставить точку и отвязаться от надоевшего любовника?