Unresolved Family Feelings

Когда Питер еще не знал, что его отец - преступник номер один в мире, он выдумывал о нем тонну историй, как это обычно делают все покинутые дети. Типа, мой папа инопланетянин, который живет на сверхскоростях, только на еще более сверхскоростных сверхскоростях, а поэтому мы никак не можем совпасть. Или он отправился на разведывательном авиакосмолете на Юпитер и передает оттуда радиограммы, где в конце всегда прибавляет "Передайте привет Питеру, моему любимому сыну" но главный начальник, голимое мурло, ни разу еще не передал. Питер достал однажды классный приемник и целый месяц сидел на крыше, вслушиваясь в помехи, пока не свалился с пневмонией. Что взять с двенадцатилетки? Он не верил в Санта-Клауса, он верил в папу. Папа был шпионом вроде Джеймса Бонда, только еще круче. Папа был исследователем океанских глубин, которого захватили в плен разумные кальмары. Ну и конечно, Питер думал, что настанет день, и отец придет к нему, чтобы забрать в свой таинственный взрослый мир. Реальность, бессердечная ты сука. Во-первых, это не отец пришел к Питеру, а наоборот. Во-вторых, Леншерра пришлось вызволять из настоящей суперсекретной тюрьмы под Пентагоном. Один этот факт мог поднять уважение Питера к Леншерру до офигеть каких высот, но ведь это был только разгон. Леншерр сидел под Пентагоном за убийство президента. Леншерр был мутантом и управлял магнитными полями. Он с другими мутантами из ЦРУ предотвратил Карибский кризис. Его показывали по телеку в новостях. Он чуть не разрушил всю Землю, но потом передумал, потому что на самом деле сердце у него было доброе. Его называют - поправочка, называли до вмешательства Профа - самым опасным человеком на Земле, а теперь он стоял такой, весь не при делах, на лужайке возле школы со своей летающей барбекюшницей, и фигачил тосты для толпы учеников. Вот как можно быть еще круче, а? Понятно теперь, в кого Питер получился таким охуенным. Его тянуло к Леншерру натурально магнитом, и он мотался по орбите вокруг, как комета, разнося тосты, стаканчики с апельсиновым соком, салфетки, одноразовые вилки, бумажные тарелки и прочую лабуду. Он был бы счастлив, если бы этим утром нужно было накормить тысячу человек, а не жалкую сотню, и досадовал каждый раз, как кто-то отказывался от добавки и ему не нужно было возвращаться к Леншерру, чтобы подхватить с раскаленного гриля еще один тост. Серьезно, Питеру уже начали лезть в голову мысли о том, что было бы круто похитить Леншерра и поселиться с ним на необитаемом острове. Хотя бы на недельку. Питер даже был бы согласен сидеть на одном месте - блин, чем добывают еду на необитаемом острове, рыбалкой? - вот, он был бы согласен сидеть на одном месте, не шевелясь, и рыбачить. Вокруг было бы море, песочек такой меленький, почти как пыль. Пальмы с бананами. Или с кокосами? Можно было бы херачить кокосы об камни и выколупывать мякоть, он видел по Дискавери, как это делается. Жарить рыбу на палочках над настоящим огнем, до угольков. Заплывать в море на полкилометра, и плевать, что Питер плавал только в бассейне и море видел только по телевизору. Лежать там на волнах и трепаться про созвездия. Леншерр наверняка знает уйму созвездий. Питер сжевал сэндвич, от которого отказался Курт. Погожий осенний денек шелестел полуголыми деревьями, пятнал траву желтыми листьями. Светлые облака растягивались, как резиновые, на полнеба. Ученики разбросали под деревьями пледы, разбились на стайки. Джин шепталась со Скотти, прикрывая рот ладонью, тот лыбился, как лягушка. Ороро блуждала под кленами, собирая букет из листьев. У себя в Египте она таких чудес наверняка не видела. Последний кусок ветчины Леншерр поделил пополам с Шопенгауэром: присел на корточки, выловил кота в траве и заставил его встать на задние лапы, чтобы дотянуться до жратвы. А потом потрепал по ушам, как щенка. Питеру срочно потребовался платочек, чтобы не распустить слюни от умиления. Притопал Маккой, синий и косматый. - Никаких следов, - сообщил он Леншерру. Получил в руки тарелку с тостом и даже не обратил на это внимания. - Я нашел пакет с травкой, двух кротов, чулан, забитый шоколадными батончиками - и никаких крыс поблизости. - Она могла прибежать откуда угодно, - Леншерр держался так, что Питер сам чуть не поверил, что тот не в теме. - Крысы не мигрируют поодиночке. - Ты меня в чем-то подозреваешь, Маккой? Тот вздохнул, взял тост и повертел его в пальцах. - Нет, это не твой стиль. Просто ты вечно ведешь себя, как засранец, поэтому тебя естественно подозревать первым. - Не ревнуй. - Что? Я не... Тут Маккой наконец заметил летающий гриль. - Вот черт! - Сочту за комплимент,- Леншерр самодовольно улыбнулся. - Стой, никуда не уходи, - Маккой схватил его за плечо и тряхнул, заметался по лужайке между учениками, едва не наступая тем на ноги: - Извините, простите, у кого есть карандаш? Джин? - У меня есть карандаш для глаз, - та порылась в сумке. - Фломастер подойдет? - кто-то протянул Маккою целую упаковку, тот выхватил ее и начал набрасывать формулу прямо на бумажной тарелке. - Ты можешь мне назвать напряженность магнитного поля? - торопливо спросил он, перешагивая через чьи-то руки и пледы. - А скорость изменения потока? Ты его контролируешь? - Маккой, иди в жопу, - дружелюбно посоветовал Леншерр. - Я не буду твоей лабораторной крысой. Маккой посмотрел на него, явно не услышав ответа. - Это же все меняет, ты понимаешь! Я могу не учитывать загрязнение кислородом! Если начать с десяти... с двадцати тысяч Ампер/час... - взгляд у него расфокусировался, он уткнулся в тарелку с формулами. - И как я раньше не подумал... - О чем ты не подумал, Хэнк? - Проф прикатил обратно вместе с Рейвен, чуток осунувшийся после схватки с телефоном, но уже внятный, порозовевший. Маккой не ответил, он уселся на траву и по плечи засунулся в расчеты. Леншерр передал Профу тарелки через его голову. - Что там насчет дератизации? - Ничего хорошего, - тот вздохнул. - Чудовищная бюрократия. Они могут прислать к нам своего представителя только через неделю. Он проведет осмотр, потом они подготовят договор, согласуют способы уничтожения грызунов, проведут инструктаж для учеников и персонала, попросят закрыть школу на период обработки... - Мы увидим этих козлов с мышеловками не раньше, чем через три месяца, - Рейвен была четкой, как гильотина. - Маккой ничего не нашел, но ведь крыса взялась откуда-то, - задумчиво сказал Леншерр, наливая себе сок. - Он может соорудить какую-нибудь систему обнаружения в подвале? - Дешевле оставить кота, - сказала Рейвен. - Его прокормить проще, чем разрабатывать сигнализацию. - Логично, - согласился Леншерр. - Пусть живет на территории школы. Проф, жуя, посмотрел на кочующий из рук в руки серый, безостановочно мурчащий шарик. Питер изобразил самый умоляющий взгляд из своего арсенала. - Что ж, пусть остается, - кивнул Проф. - Питер, ты отвечаешь за его корм, прививки... и все остальное, что ему понадобится. Хотя никаких переносчиков опасной заразы в крысе найти не удалось, кухню все равно отдраили с хлоркой и просветили ультрафиолетом. Одна девчонка со старшего курса умела генерить коротковолновое излучение, так что ее запустили на кухню на полчаса, и жизнь в школе вернулась в обычное русло. Питер с трудом высиживал занятия, но колледж есть колледж, без диплома ему была гарантирована только отстойная работа на кассе МакДака или что похуже. Так что он терпел, как проклятый, разве что раз в пятнадцать минут срываясь на пробежку вокруг школы. От лекций пухла голова и клонило в сон. Перерыву на обед Питер каждый раз радовался, как родному. Обычно они садились вместе с Джин, Скотти, Ороро и Куртом. События в Каире как-то сблизили их всех, и они старались держаться друг друга. Кроме того, они тут были самыми старшими, а еще у них были крутые костюмчики и их допускали до боевых тренировок. Вот это было по-настоящему не скучно. - Кто знает, почему отменили занятия с профессором Ксавье? - спросила Ороро. - Мне ужасно нравится, как он рассказывает. - Никто не знает, - огорченно сказала Джин. - Он сам ничего тебе не говорил? Ты же видишь его чаще, чем все, - ревниво заметил Скотти. - Если бы он мне сказал, я бы знала, верно? В столовую зашел Леншерр, быстро оглядел столы. Встретившись глазами с Питером, кивнул. - Ты ему не сказал? - прошептал Курт, наклоняясь к Питеру. Тот пихнулся локтем: - Я жду подходящего момента, отвали. Нельзя набрасываться на человека с такими новостями. - А я бы не говорил, - сказал Скотт. - Не хотел бы иметь ничего общего с маньяком. - Мой отец пытался продать меня за сто долларов, когда мне было девять, - сказала Ороро. - А Магнито убил тех, кто убил его семью. По-моему, так должен поступать любой нормальный отец. - Он не маньяк, - ощетинился Питер. - Если бы Проф думал, что он опасен, он бы не пустил его в школу, окей? Завали пасть, умник. - Я ему тоже не доверяю, но профессор Ксавье знает, что делает, - сказала Джин. - А ты, Курт? - спросила Ороро. - Что ты думаешь про Магнито? Тот нервно дернул хвостом, внезапно очутившись под четырьмя пристальными взглядами. - Я думаю, он раскаивается в том, что делал в прошлом. - Ну конечно, - буркнул Скотт. Никаких человеческих сил не было удержаться, понятно? Питер поймал и мстительно подложил ему в гамбургер толстую черную муху. Леншерр сидел за столом для учителей и поминутно крутил головой, кого-то высматривая и поглядывая на часы. К еде он почти не притронулся, только поковырял для вида. Минут через пятнадцать встал и направился прямо к их столику. - Привет, Джин. Ты не могла бы передать профессору Ксавье, что он опаздывает? Джин оглянулась на часы, висящие на стене: - Он не опаздывает. До конца перерыва еще сорок пять минут. Леншерр молча смотрел на нее взглядом снайпера. - Конечно, - буркнула она. - Я могу оторвать его от дел, извиняться будете сами. Она поднесла руку к виску характерным жестом, подхваченным от Профа, прикрыла глаза и чуть сдвинула брови, сосредотачиваясь. Через пару секунд нахмурилась. Выражение "я делаю вам одолжение, и это первый и последний раз" сошло с ее лица, она напряглась, распахнула глаза. - Я не могу с ним связаться... я не чувствую его. Питер никогда не видел, чтобы люди так моментально бледнели - одним пятном от корней волос до шеи, будто в лицо кинули горсть мела. Леншерр развернулся на каблуках, вытянул руку с растопыренными пальцами, повел ей вокруг, как радаром. Сорвался с места. Питер бросился за ним, чуть не перевернув стол. На бегу Леншерр распахнул двери лифта на нижние этажи, движением руки дернул кабину снизу. Металл заскрежетал, сопротивляясь насилию, тросы лопнули от перегрузки, что-то загрохотало в шахте. Питер юркнул в кабину за Леншерром. Он ни черта не понимал, но знал только то, что если Леншерр бежит куда-то с таким лицом, нужно быть рядом. Лифт ухнул вниз, Питер едва успел схватиться за стену кабины, чтобы удержаться. Невесомость подбросила его, гравитация швырнула на пол. Сломанная нога протестующе заныла, но выдержала. Леншерр выскочил из кабины в коридор, выдрал из стены тяжелую дверь Церебро, швырнул прочь, как крышечку от Кока-Колы. Там внутри, возле пульта, стояло знакомое кресло, над спинкой виднелась запрокинутая голова в светящемся шлеме. - Чарльз!.. ЧАРЛЬЗ!!! Страшный голос отскочил от гладких стен, ударил Питера по ушам. Питер очутился возле Профа в долю секунды, чтобы не дать себе времени подумать и испугаться. Да ладно, он же просто заснул, пока блуждал по чужим мозгам, окей? Задремал просто, сморило, тут же дышать нечем, почему куда-то делся весь воздух, алё? У Профа из ноздрей тянулись две дорожки подсохшей крови, руки с аккуратными белыми ногтями безвольно свисали вдоль колес. Питер беспомощно вцепился в волосы, дернул: думай, думай, думай, что же делать, чтожеделать, надочтотоделать... Леншерр отшвырнул его в сторону, упал на колени перед креслом, неловко стащил с голой головы шлем. - Чарльз, посмотри на меня... Питер не узнал этот сломанный дергающийся голос. Он не мог принадлежать Леншерру, просто не мог. - Чарльз, не смей. Не делай этого. Ты не можешь так поступить со мной, Чарльз. Чарльз!.. Чарльз, пожалуйста. Не оставляй меня. От невыносимого ужаса Питеру хотелось умчаться на другой край земли. Он бы и рванул, если бы не Леншерр, который прямо на глазах бесповоротно слетел с катушек. Он уронил профессора с коляски себе на колени, сидел и баюкал его, как ребенка, без конца называя по имени. Вечная неуемная жажда куда-то нестись, что-то делать, за что-то хвататься вдруг схлынула, всосалась в пол, оставив Питеру только тяжеленные негнущиеся ноги, миллион тонн каждая. Если спросить, он потом скажет, что ничего не видел. В космосе летают такие штуки, черные дыры. Что туда попало, то пропало, если пересек горизонт событий, белого света уже не увидишь. Воспоминания провалились в память, как в черную дыру, едва картинка достигла сетчатки. Исчезли длинные пальцы, обхватившие мягкое лицо с закрытыми глазами, скомканные поцелуи, монотонно качающаяся спина с подрубленными плечами. - Надо... надо проверить пульс! - Питер включился усилием воли. - И зрачки. Посветить фонариком, я видел в кино, так делают. В них светишь, а они сжимаются. Это же... он же не... он же не... Слабый вздох вырвался сквозь запекшиеся сухие губы, они едва уловимо шевельнулись. - Вот! Вот! - Питер подскочил ближе. - Я говорил! Леншерр глянул на него дикими красными глазами. Кажется, он даже не понял, что Питер сказал. - Давай-давай, надо позвать Маккоя, он же спец. Не смотри так, будто укусишь, я не отниму, я хороший, я помогу. - Он ваще спец, пап, я отвечаю, он мне ногу вылечил, помнишь? Все еще на гипсе расписывались, помнишь? То ли от успокаивающего голоса, то ли от грохота в коридоре, куда сквозь шахту лифта пробились Джин и Скотт, но Леншерр очнулся. Встал, держа профессора на руках, взглядом смел с пути коляску, вышел из Церебро. Джин ахнула, прижала руки ко рту, беззвучно разревелась. Питер в мгновение оказался рядом с ней: - Никто не умер. Зови Курта. - Пусть Маккой готовит палату, - добавил Леншерр. Глаза у него были пустые, Питер старался не смотреть ему в лицо. Джин сосредоточилась, все-таки боевая девчонка. В синем всполохе возник Курт, цапнул Леншерра за руку. Питер едва успел врубить турбо-режим: вложил хвост попрыгунчика в руку Скотти, уцепился за Джин и схватился за Курта, когда тот уже начал таять. Их швырнуло в палату. Маккой ворвался через полминуты, на шее болтались пластиковые защитные очки, от халата несло какой-то химической дрянью. Леншерр бережно пристроил профессора на кровать. Маккой отпихнул его плечом, оттянул Ксавье синеватые полупрозрачные веки, взялся за тонкое безвольное запястье. - Пульс ровный. Суетливо расстегнул ему рубашку, облепил датчиками, подкатил ближе к кровати стойку с системой мониторинга, уставился на экран. Там прыгали какие-то цифры и графики: сердечный ритм, давление, показатели дыхания. - Ну что? - нетерпеливо и сухо спросил Леншерр. Он сидел на краю постели, держа Ксавье за руку. Маккой взъерошил волосы, стало заметно, что пальцы у него мелко трясутся. - Физически в норме. На границе между фазой глубокого сна и комой. Откуда ты знал, что он в Церебро? - Поставил маячок на кресло. Маккой кивнул. - Да... Это... предусмотрительно. А что он там делал? Леншерр гладил выступающую косточку на бледном запястье и молчал. - Ребята, спасибо, - Маккой развернулся к ученикам, жавшимся у стены. - Идите, нечего глазеть. - Можно я останусь? - попросила Джин. Слезы у нее уже высохли, остались только красные пятна на щеках. - Я могу попробовать... Я уже так делала. Леншерр просканировал ее взглядом, как рентгеном, кивнул, будто это он тут решал, что делать с профессором, а не Маккой. Джин встала с другой стороны кровати, взялась за вторую руку, закрыла глаза. Леншерр следил за безмятежным лицом Чарльза. Веки не дрогнули, губы не раскрылись. - Я не могу, - растерянно сказала Джин. - Он меня не слышит. В палату ворвалась Рейвен, запыхавшаяся, с безумным взглядом. Кинулась к постели. Потом к Маккою. - Что с Чарльзом? Как это случилось? - Он был в Церебро. Эрик был прав, у него возникли проблемы с телепатией, - Маккой даже не заметил, как оговорился. - Что он вообще делал в Церебро? Мы же предупреждали, чтобы он был осторожен! - Мы его вытащим, - Маккой взял Рейвен за руки. - Физически он вне опасности, я проверил. Я что-нибудь придумаю. Рейвен обернулась на учеников. - Сегодня занятий не будет. Отдыхайте. И не болтайте пока. Скотти взял Джин за руку и потянул за собой. Курт исчез в синей вспышке. Питер попытался было задержаться, но и его тоже выставили за дверь. В палате остались только трое - не считая Чарльза. - Так уже было? - спросил Эрик, глядя на Маккоя. - Когда-нибудь? - Когда Алекс разрушил Церебро. Я не знаю, как быстро он тогда очнулся, ты же забрал его. Разогретые солнцем камни, город в руинах, пирамида, сотканная из пыли. Воспоминания жгли глаза изнутри. Чарльз выглядел таким ломким. Эрик подложил ему пиджак под голову - глупая, пустая забота. Все это уже неважно. Лицо было таким безмятежным, все еще по-юношески округлым, будто только для Эрика прошли двадцать лет, а Чарльз их даже не заметил. Горячий ветер тихонько гладил его по высокому лбу. А волосы отпустил по плечи, и так даже лучше, чем с короткой стрижкой. И откуда только подхватил паутину в волосы? А, это седина... Электронные часы блестят на тонком запястье. Подошвы мягких туфель гладкие, будто новые. Все тот же разлет ключиц, та же верхняя губа, чуть припухшая, будто зацелованная. Та же ямка под шеей. Смотри, пока можешь, это в последний раз. Что стало с этим миром, Чарльз? Мы ли это с ним сделали? Или он всегда был таким? Было пусто. Больно стало, только когда Чарльз открыл глаза. - Эрик? - Маккой потряс его за плечо. - Я... не помню. Наверное, несколько часов. Пять или шесть. - Ну, подождем, - Маккой покосился на монитор, но там ничего не изменилось. - А можно ускорить процесс? Помочь прийти в себя? - Мы не ставили экспериментов, я не знаю, что может сработать. Мы даже не знаем, как телепатия вообще работает. - А если дать ему твою сыворотку? - спросил Эрик. Маккой пожал плечами. - Я не знаю. Она заблокирует телепатию, но что будет с его сознанием, я не представляю. Может, оно где-то путешествует... А может быть, это просто глубокий обморок. - Есть шанс, что она поможет? - Я не знаю! - воскликнул Маккой. - Мы никогда не применяли ее в такой ситуации. Может быть, да, может быть, нет. - Вколи ему сыворотку, - сказал Леншерр. - Эрик, это плохая идея. Мы не представляем последствия. - Телепатия вызвала у него истощение. Ее нужно заблокировать. - Мы не можем решать это за него! - запротестовал Маккой. Палата задребезжала, со стены сорвалась какая-то гофрированная труба, швырнула Маккоя об стену. - Не зли меня, - скрежещущим шепотом сказал Леншерр. - Эрик! - испуганно воскликнула Рейвен. - Не надо! - А если он потеряет... способности? - прохрипел Маккой. - Эрик! Перестань! - Тебе не понравятся мои методы убеждения, Маккой, - из стены вырвались провода, ощупали лицо Маккоя, будто нечеловечески тонкие руки. - Хорошо! Хорошо! - крикнул тот. Леншерр мгновенно отпустил его. Маккой растер придавленное горло. - Может быть, ты прав, - пробормотал он. - Может, это сработает. Рейвен осторожно приблизилась, по шажочку, будто заходила в клетку к дикому зверю и ей велели не делать резких движений. Она положила ладонь Эрику на руку. - Не ты один волнуешься за него, - тихо сказала она. - Мы с тобой. Эрик. Все будет хорошо. - Ты этого не знаешь, - сказал он, не поворачивая головы. - Я верю. Он очнется, вот увидишь. Маккой вернулся с готовым шприцем. Глянул на Рейвен, дернул губами, отвел глаза. Закатал рукав рубашки Чарльза, быстро и точно ввел иглу в вену. Эрик напряженно смотрел, как сыворотка перекачивается в кровь. - Ну, вот и все, - шприц звякнул в металлическом контейнере. Хэнк подошел к Рейвен, неловко встал рядом. Та молча обхватила его за пояс. Хэнк нерешительно протянул руку, положил Эрику на плечо. Тот не сбросил. В конце рваного, несуразного дня Питер заглянул в палату. Леншерр сидел в кресле у кровати Ксавье. Кажется, он собирался остаться тут на всю ночь. Система мониторинга тихо попискивала. - Я кофе принес, - сказал Питер, просачиваясь в дверь. - На ужин была рыба. Ты ешь рыбу? Я захватил. Хочешь подежурю, пока ты поспишь? Разбужу, если что. Леншерр качнул головой. На фоне бледной больничной стены он был весь черно-фиолетовый. Питер оставил поднос на столике. На тарелке был кусок чего-то белого, присыпанный зеленой фасолью. Рыба, точно. Вкус Питер не помнил, помнил только, что косточка уколола его в десну, когда он жевал, и теперь там тихонько ныло. В палату зашел Маккой. Пошуршал халатом вокруг Ксавье, потрогал за лоб, за руки. - Эрик. Иди отдохни. - Я не устал. - Не мучай себя. Тот глубоко вздохнул, шумно и долго, будто хотел загнать в легкие весь воздух из комнаты. Сипло попросил: - Маккой. Пожалуйста, иди нахер. Тот не обиделся. Снял очки, потер глаза. Потоптался на месте, не решаясь подойти ближе. - Я посижу тут, - сказал Питер. Посиди, полежи, поживи рядом. Ты же страшно полезный, целых двух младших сестер на ноги поставил. В люди, можно сказать, вывел. Что ты тут делаешь, не Леншерр же валяется на койке, мимикрируя под простыню. Хотя лучше б валялся, можно было бы хоть глупостей наговорить, пока тот не слышит. - Ладно, - Маккой кивнул. - Я лягу в кабинете. Через дверь. Я крепко сплю, так что стучать не нужно, не услышу. Просто буди, если что. - Окей. Питер покружил по палате, натыкаясь на стулья, шкафы, стойки на колесиках с какой-то стеклянно дребезжащей хренью. Ну чем ты тут поможешь, что ты тут сделаешь? Поминутно смотреть на монитор и слушать, как тот ровненько пищит - большая поддержка, как же. Можно еще пойти у шевролетки колеса попинать или фарами помигать, так же поможет. Валил бы обратно в привычную жизнь, там кошак и на стенах плакаты Боуи, Депеш Мод, Майкла Джексона. Да не слышал он, что ты его папой назвал. Не до тебя ему было, отвалил бы уже. Но куда тут отвалишь, когда Леншерр сидит и не шевелится, как изваяние, ноги поперек всей палаты, рука на одеяле возле пальцев Ксавье. Вот, значит, такая у тебя семья. Здоровенная, если приглядеться. С одной стороны - Ма и сестры. Саша тусуется на автозаправке, сошлась там с каким-то водилой. Он гоняет почтовый грузовик, останавливается раз в день заправиться только у нее. Замуж зовет. Венди устроилась официанткой. Красотка, получает хорошие чаевые, думает накопить на колледж. Может и накопит на что-нибудь скромное, а если у Питера тут все сложится, он и сам ей поможет с деньгами. А с другой стороны - Леншерр. Если в твоей вселенной все всегда клево, хотя иногда скучно, но без больших трагедий, то во вселенной Леншерра все всегда жутко. Вечный зомби-апокалипсис и нашествие инопланетян с бензопилами. В этом ахтунге зацвел одуванчик по имени Чарльз Ксавье, и если кто-то решит это осудить, то пусть подойдет и встанет в очередь за пиздюлями. Выходит, Ксавье теперь тоже твоя семья, и синяя Рейвен, потому что она сестра Ксавье, и даже Маккой, потому что он к ней неровно дышит. - Питер, - позвал Леншерр. Тот мигом очутился рядом. - Ага? - Спасибо, что помог сегодня. - Да че я там помог, рядом постоял. Ну, я тоже волновался за Профа. Если надо куда-то бежать - я бегу, вот и все. Ну, и с тобой... вроде как... - Питер замялся, полез по карманам в поисках жвачки. - Ну, мы еще не скорешились прям как это бывает, но ведь знакомы уже почти вечность. Да окстись уже, сколько можно ждать. Удобный момент тебе нужен? Удобная дорога нахер тебе не нужна? Нашел, блин, время. Пусть сначала все устаканится, Проф очухается, окей? Леншерр и так сегодня на грани сердечного приступа, нужны ему такие новости, как собаке зонтик. Отвали, Максимофф. - Раз мы тут сидим, может, поболтаем? - предложил Питер, устраиваясь на подоконнике. - А то жутко. Никто ж не умер, да? И не собирается. Леншерр промолчал, но вышло это у него так, будто извинился - мол, мне сейчас не до трепотни, у меня любовь всей жизни лежит еле дышит, а ты тут со своими разговорами. Да что ты привязался к человеку, еб твою мать. - Хочешь, я поболтаю? Как радио. Или книжку принесу. Я могу вслух читать, мне не сложно. Никаких признаков жизни, кроме мрачных взглядов, Леншерр не проявлял. Но Питеру терпения было не занимать, он научил Венди самостоятельно ходить на горшок и теперь мог справиться с чем угодно. - А в гостиной есть Монополия. Ты вроде любишь шахматы, да? Я шахматы не умею. Только карты. А еще у меня плеер с собой. Хочешь музыку послушать? Вообще я по Пинк Флойд угораю, но ты бы Металлику заценил. А Боуи слышал? Он не из наших, не в курсе? А у тебя с Профом типа все серьезно? То есть, по-настоящему, да? Леншерр шевельнулся в кресле. - Почему ты спрашиваешь? Ого, все-таки можно достать человека из кокона похоронного молчания, типа все уже умерли, а он остался один на кладбище под дождем и без зонтика. Питер поерзал на подоконнике, поудобнее пристраивая ноги. Достались же ему ходули, как у страуса. - Ну я типа страшно любопытный, люблю совать нос в чужие дела. - Я обещал Чарльзу пока не отвечать на этот вопрос. Питер фыркнул. - Он стесняется, что ли? - Он не уверен, что всем стоит знать. - А что такого? По-моему, это круто. - Круто? - переспросил Леншерр. - У меня никого нет, и вот это не круто, чувак. Я вообще за то, чтобы make love, not war и все такое. - Война всегда побеждает. Питер презрительно громко щелкнул жвачкой. - Что-то я не вижу, как синий факмен сидит сейчас в шкуре Профа и заправляет всем миром. Ему настал капец, потому что все вокруг любят друг друга и хотят жить в мире и согласии. Взялись за руки и остановили козла. Это было... вау! Жалко, я ему всего пару раз вмазал. - Ты сделал гораздо больше. - Ага, ногу об него в трех местах сломал. Офигеть как много. - Ты спас детей во время взрыва. - Просто оказался поблизости. В нужное время в нужном месте, вроде того. Питер пошарил по карманам, зашуршал оберткой от шоколадки. - Никто не мог бы сделать больше, - сказал Леншерр. - Ага, только куртов боженька. Но я в это не верю. А ты? - Больше нет. - В смысле сейчас нет, а раньше - да? Слушай, ничего, что я спрашиваю? Типа, это такая личная тема, если не хочешь, просто не отвечай или скажи мне заткнуться, или пошли нахер, я пойму. Я просто... я просто... ну, ты мне вроде как нравишься. Не в смысле как вы с Профом, понимаешь, а в смысле как... ну, как Пинк Флойд. Они мне нравятся, я их слушаю, все просто. Ты мне нравишься, я тоже хочу... слушать. - Я плохой пример. - Вот только не начинай, старик. Я играю в "кто тут лох" двадцать семь лет, ты меня не сделаешь. Я всю жизнь занимался тем, что резался в пинбол и тырил печеньки из супермаркетов. Нормальный из тебя пример, не хуже прочих. И шевролетка у тебя отпад. Дашь покататься? - Нет. - Ладно, просто спросил. Я нормально вожу, между прочим. Все думают, что я гоняю, но нифига подобного. Я гоняю, когда бегаю. Ты точно не будешь рыбу? У меня метаболизм, как у черной дыры, вечно хочу жрать. Можно? Спасибо. Питер потряс Курта за плечо, тот вскинулся, спросонок не соображая, что происходит. - Тшшшш... Это я, не ори, - Питер отступил на шаг, подождал, пока тот протрет глаза. - Что случилось? Что-то с профессором?.. - Нет, ничего с профессором, ну то есть ничего не изменилось, лежит в отключке пока. Слушай, - Питер взъерошил волосы, подергал себя за серебристые лохмы, но это нифига не помогло. - Ты же знаешь всякие эти штуки, да? Ну, молитвы? - Знаю, - Курт сел на постели, уставился на Питера светящимися янтарными глазами. - Тут есть такая маленькая церквушка в пристройке, давай метнемся туда. Я не знаю, как все это работает, но вреда-то точно не будет. Курт вылез из постели и начал одеваться. - Я был в часовне. Она очень красивая. Старинная. Точнее было бы сказать, что она была старинной, пока здесь все не разнесло к чертовой матери. Окна были в витражах, сквозь решетки сочился голубой лунный свет. Шаги гулко отдавались от каменных стен. На широких скамьях с резными спинками лежали плоские подушечки. - Что надо делать? - спросил Питер, запутавшись в проходе. - Свечку зажечь? Я могу? Или лучше ты? Я не в курсе, какие тут у вас правила. Курт взял его за руку, белозубо улыбнулся. - Неважно. - Окей, - быстро сказал Питер и отвел глаза. - Короче, давай, просвети меня. Ты делай, а я повторю. Курт взял коробок спичек, оставленный на заднем ряду, зажег свечи на высоких кованых канделябрах. Лицо у него было торжественное. Встал на колени перед распятием, молитвенно сцепил руки. Питер встал рядом. Покосился на него, постарался скопировать позу. Колени сразу прочувствовали каждый бугорок на холодном каменном полу. - Что надо говорить? - прошептал Питер, наклоняясь к поближе к синему уху. - А о чем ты хотел бы помолиться? - так же шепотом спросил Курт. - Ну, чтобы все хорошо кончилось... - Питер расцепил руки, поерзал на коленях, почесал в затылке. У него тут же зачесалось еще в трех местах, но он постарался забить на это и снова сцепил пальцы. - Чтобы Проф поправился. Чтобы Леншерр не психовал из-за него. Ну, чтобы всем было хорошо, понимаешь? - растерянно спросил он. Курт кивнул. Поднял глаза к деревянному кресту, заговорил нараспев: - Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: "прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!" - Мне повторять? - шепотом переспросил Питер. - Повторяй. - Тогда давай с паузами. Вот с этого места, про прибежище. - Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение - истина Его. Курт читал медленно, Питер бормотал вслед за ним, потихоньку проникаясь моментом. - Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится: только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. - Слушай, - снова зашептал Питер. - А это точно правильная молитва? Как-то все мрачно, а мне бы, чтоб хорошо кончилось. Курт блеснул на него золотыми глазами. - Просто повторяй, ладно? - Ладно. Питер кашлянул, сосредоточился. - Ибо ты сказал: "Господь - упование мое"; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею; на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона. К этому моменту Питер уже приноровился и повторял все дословно, почти не отставая. - "За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое". Курт перекрестился и замолчал. Питер подождал немного - мало ли, может так и должно быть, потом спросил шепотом: - Что, и все? - Все. - А знаешь еще какие-нибудь молитвы? Эта слишком быстро кончилась. Питер покусал губу и быстро добавил: - Про ангелов было классно. А про язву во мраке - как-то жутко. - Ты можешь сам поговорить с Ним, - Курт кивнул на распятие. - Просто закрой глаза и расскажи Ему. Питер недоверчиво смотрел на приятеля. - И что, это сработает? Курт прикоснулся лбом к сложенным ладоням. - Я буду верить, что да. - Ты тоже попроси, - требовательно сказал Питер. - Он тебя давно знает, может, быстрее услышит. Курт кивнул, желтые глаза погасли. - А глаза обязательно закрывать? - пристал Питер. - Нет. Но мне это помогает сосредоточиться. - Ну ладно. Питер глубоко вздохнул. В часовне пахло цветами и воском. Свечи горели тихо и ровно, почти торжественно. - Курт, - Питер толкнул приятеля локтем. - А креститься надо? - Если хочешь. - Я тебя достал? - Нет. Питер вдохнул и выдохнул, но это не помогло. Ладно. Короче. Хуже не будет. Если там никого нет, то ты ничего не теряешь. Питер закрыл глаза. Привет, Бог, если ты там где-то есть. Пожалуйста, сделай так, чтобы все стало хорошо. Ты же всемогущий, тебе это будет раз плюнуть. Я понимаю, у тебя там типа куча дел, присматривать за нами, раздавать пинки и творить чудеса. В общем, пожалуйста, найди минутку и загляни сюда. Шевельни пальцем или скажи "абракадабра" или что ты там говоришь, когда колдуешь. Если с Профом что-то случится, Леншерр сойдет с ума и взорвет всю планету. Он правда может, я сам видел. Ты столько старался, чтобы там землю населить, рыбок, птичек запустить. Все это может гикнуться в один момент. Леншерр классный, но психованый. Хочешь, я пообещаю, что больше не буду задирать Скотти? И брошу тырить еду из магазинов, если только не буду умирать с голодухи. Слушай, Бог, я даже Санта-Клаусу писем не писал, я вообще не знаю, что я тут делаю, но если ты есть... если ты есть где-то там, если ты меня слышишь... пожалуйста, сделай так, чтобы Проф очнулся. Питер шмыгнул носом, разлепил ресницы. Курт стоял рядом, склонив голову, губы у него беззвучно шевелились. - А бывает какой-нибудь знак? Ну, типа что сообщение доставлено? - шепотом спросил Питер. - Я загадываю, что если произойдет что-то необычное, то это значит "да". - Необычное как например? Какой-нибудь стук, вроде полтергейста? Курт, улыбаясь, смотрел на него так, что под футболкой забегали нервные мурашки. - Все будет хорошо, Питер. На рассвете дверь школы атаковал дикий носорог. Он стучал долго, сочно, с умением. Возможно, даже ногами. Когда заспанный и встрепанный Хэнк открыл дверь, на пороге обнаружился заросший мужик с мохнатыми бакенбардами, дымящий сигарой толщиной в два пальца. - Привет, Маккой, - сказал он, снимая солнечные очки. - Мне нужны ты и Рейвен. Потом скривился, добавил невпопад: - Да не жужжи, ладно, ладно. И этого козла Леншерра тоже зови. Есть разговор насчет Чарльза.