* * *
Сквозь кружевную занавеску в швейной комнате тётки на верхнем этаже Гарри наблюдал за домом Бейлишей, расположенным прямо через дорогу. Рядом стояли полицейские машины, и парень даже мог увидеть мистера Бейлиша за дверью и двух офицеров, уже поднявшихся на лестницу. Глянув на их окно на верхнем этаже, он увидел Алейну, которая так же, как и он, наблюдала за офицерами. Быстро задернув занавески, Гарри вышел из комнаты прежде, чем она его заметила. Судя по всему, она буквально чувствовала, когда он смотрит на неё.* * *
Драма подошла к концу так же быстро, как началась, а её завершающей точкой стало тело Мариллона, найденное в конце недели в соседнем городе в нескольких часах езды отсюда. Я вряд ли это можно было назвать хоть сколько-нибудь достойной смертью. Тело нашли наполовину заваленным мусорными мешками в каком-то безымянном переулке. Однако даже когда об этом объявили в новостях, его смерть всё ещё не казалась реальной. Полиция распутала дело довольно быстро, отыскав в его организме наркотики, да и город, в котором его нашли, был самым подходящим местом для покупки чего-то подобного. В их уютном и тихом городке ни при каких обстоятельствах нельзя было найти таблетки или кокаин. И всё же это была передозировка. Ещё один подросток, ставший жертвой дурного влияния. А всё проявленное ранее сочувствие и любопытство моментально обернулись укорительными покачиваниями голова и тихими осуждающими шепотками. Но это просто не могло уложиться в голове Гарри. Да, Мариллон вечно трепался о наркотиках. Он нюхал кокаин на вечеринках, его кузен каким-то чудом мог добыть нужные таблетки и он даже был подписал на несколько глупых групп в Фейсбуке, выступающих за их легализацию, но всё это было сплошным трёпом. Парнишка просто говорил об этом. Гарри был рядом, когда он выкурил свой первый косяк и зашёлся кашлем, словно чахоточный. Мариллон всегда много болтал, но никогда не исполнял и половины из сказанного. К тому же у ещё не было прав, так как он умудрился попасть в город в нескольких часах езды отсюда?* * *
- Ты была последней, кто видел Мариллона, не так ли? – вопрос сорвался с его губ прежде, чем он хотя бы понял, зачем его задаёт, и Алейна, оторвавшись от питьевого фонтанчика, над которым склонялась пару мгновений назад, казалась не на шутку встревоженной. Слизнув остаток воды с губ, она сжала край юбки и опустила взгляд в пол. Это явно не было похоже на приятную беседу или беззаботную шутку, которые обычно разносились в коридорах, однако задать этот вопрос было просто необходимо, и когда ещё он мог урвать мгновение, чтобы остаться с ней наедине и сделать это, если не сейчас? Здесь были только они, больше никого, и Гарри не собирался упускать такой шанс. - Да, - её слова прозвучали едва ли не погребальным маршем. – Как ты узнал? - Мариллон сказал, что собирается заглянуть к тебе в пятницу вечером. Что вы собираетесь… - ответил он, выдержав многозначительную паузу и позволяя ей опровергнуть факты, буквально зависшие в воздухе. Но Алейна лишь кивнула. - Да… да, так и было. - Тогда… что случилось? Я видел полицию возле твоего дома. - М-м, мы их пригласили. Я и отец. Чтобы… чтобы я рассказала им, что Мариллон приходил ко мне тем вечером, когда о его пропаже объявили в новостях. Когда об этом сказали по телевизору, я не могла найти себе места. Гарри буквально впился взглядом в её лицо в поисках хоть чего-то подлинного, и вот, наконец, это появилось. Её голос был тише, чем обычно. Даже она сама словно начала казаться меньше. Не было больше никакого высокомерия, и теперь, наедине с ним к этом коридоре, она больше не казалась идеальной или будоражащей сознание, какой было всё время до этого момента. - Он пришёл и мы… Мы дурачились. Выпили немного виски из запасов моего отца, как делали каждую неделю… Это просто глупость, и я не хотела никому говорить, потому что стеснялась, а после мне пришлось сказать это перед офицерами и отцом, но это… Это всё моя вина, - голос девушки надломился, губы задрожали, к глазам подкатились слёзы. Это заставило Хардинга сменить гнев на милость и почувствовать себя неловко, как это обычно и случалось, стоило ему только увидеть женские слёзы. - Это не твоя вина, - моментально выдал он, вероятно, единственную правильную в данном случае фразу. Но это будто окончательно сломало её, и руки девушки потянулись к лицу, чтобы смахнуть слёзы и скрыть рыдания. - Неправда, я виновата, - пробормотала она. – Он хотел… Хотел… У нас никогда раньше не было секса, но я знала, что он хочет, и всегда отказывала ему, но всё ещё позволяла приходить и выпивать вместе. А он всё продолжал и продолжал просить, клялся, что любит меня, хочет быть моим парнем и что это будет нечто особенное, но я просто… Я снова сказала нет, и он так сильно расстроился. Он спросил, что не так, раз он тоже мне нравится, но я сказала… сказала, что мне нравится кое-кто другой, - на этом моменте она резко остановилась, всё ещё глядя на него. Гарри знал, что ей нравится он, и просто не смог выдержать этого взгляда. - И это… Я не должна была этого говорить. Он был таким… Он ушёл таким разъярённым, он кричал, и я тоже кричала, но я не думала… Я не думала, что он вытворит такую глупость, - Алейна шмыгнула носом. – Полицейские сказали, что он выехал за город, чтобы достать наркотики, и у него случилась передозировка… и они… они не знают наверняка… случайно ли это было. Слова прервались, и она окончательно разрыдалась. Рукавов её кардигана вполне хватало, чтобы стирать слёзы, однако Гарри решил, что самым правильным сейчас будет обнять её. Всё, что делало её такой далекой, чем бы оно ни было, казалось, рассеялось, когда она уткнулась в него, сжимая его руками. Он впервые действительно чувствовал её. Впервые она казалась настоящей. - Это не твоя вина, - прошептал он куда-то в её макушку, пока она плакала на его плече. – Не твоя вина. Казалось, только это сейчас и можно было повторять.* * *
Стыдно, что людей так быстро забывают. Мир просто продолжает жить без них, с обидной лёгкостью внося какие-то корректировки в обычный ход вещей. Ученики привыкли к отсутствию имени Мариллона в расписании. На искусственных цветах, возложенных на его могилу, от дождя разрасталась плесень. Гарри начал покупать сигареты самостоятельно. Единственным напоминанием о смерти подростка была его мать, иногда возникающая в местном супермаркете со спутанными волосами и потерянным взглядом, не надевающая, похоже, ничего, кроме безразмерной домашней одежды и шлёпанцев. Гарри слышал, как одна из одноклассниц, работающая на кассе, рассказала историю о том, как женщина едва не захлебнулась рыданиями, когда достала кошелёк и случайно просыпала на пол монеты. Она рассказывала это так, словно в случившемся было что-то забавное, а после, как ни в чём не бывало, спросила, кто выиграл в шоу «Танцы со звёздами» прошлым вечером, потому что пропустила эпизод. Гарри же до сих пор не мог определить, сколько значила для него смерть Мариллона. Когда он проходил мимо велосипедной парковки или слышал щёлканье зажигалки на автобусной остановке, он частенько вспоминал его, и чуть чаще, чем грусть он испытывал лёгкое чувство странности, поселившееся в его сознании. Напоминание о том, как в одну секунду человек может быть здесь, а в другую – его уже нет. Забавно, какое место чужое отсутствие занимало в других. Факт их пропажи на поверку оказывался не менее весомым, чем факт их присутствия. Иногда Хардинг думал, что эта потеря должна вызывать в нём более сильный отклик, что смерть должна восприниматься им с большей грустью. И это в самом деле было самой грустной вещью на свете, но, говоря откровенно, почему же тогда это чувство странным образом приравнивалось к пустоте? Гарри довольно часто размышлял над этим. Особенно в тот момент, когда решил постучать в дверь Алейны. Он услышал стук её ног по деревянному полу ещё до того, как она открыла входную дверь, встречая его очаровательной улыбкой. Сказала, что сейчас её отец не дома. Отправился в паб. Такие приглашения в пятничные вечера прежде получал некто другой, но нынешний счастливчик всё же вошёл внутрь и приказал себе просто не задумываться на этот счёт. - Хочешь чего-нибудь выпить? – прямо с порога предложила брюнетка, пока Гарри входил и осматривал дом. Бейлиши переехали только в этом году, но даже сейчас всё в их доме выглядело так, будто ещё не нашло своего места. В столовой всё ещё стояли две или три коробки, заваленные бумагами и документами, второпях установленный компьютер и модем, который выглядел до сих пор не распакованным. Малейшие признаки жизни, вроде пальто на вешалке или помытых тарелок в сушилке, разумеется, были, но этот дом всё ещё не выглядел жилым. Не было подушек на диване, семейных фотографий, цветов в вазах или хотя бы картин на стене. Жильё не рассказывало о своих хозяевах ровным счётом ничего. Алейна принесла им по банке колы, перелитой в стаканы, хотя Гарри вполне устроила бы и их изначальная упаковка. - Спасибо, - он взял напиток, и на лице девушки расцвела улыбка. - Как насчёт того, чтобы что-нибудь сюда добавить? – а затем она открыла один из кухонных шкафчиков, где ровным рядом стояли бутылки. – Виски, бренди, ром или водка? В сознании парня мельком проскочила мысль о том, что её отец, должно быть, алкоголик, но на деле Хардинг лишь усмехнулся в ответ на дьявольскую ухмылку девушки. - Пусть будет ром, - он протянул стакан, и она с завидной щедростью отметила каждому по порции алкоголя. Парень думал, что всё начнётся на диване. Они посмотрят телевизор. Он сядет рядом с ней, осторожно подвинется поближе, слегка наклонится к ней, кладя руку на её ладонь, а глаза прикованы к происходящему на экране до тех пор, пока она не покажет, что готова к поцелую. Гарри довольно часто проделывал такое с другими девушками, это была своего рода отправная точка. Однако с Алейной в этом не было никакой необходимости. Она просто пошла по коридору и, оглянувшись через плечо, произнесла: - Не хочешь посмотреть на мою комнату? Неужели он мог отказаться? На книжной полке, которую было едва видно в этой белоснежной комнате, стояло несколько книжек да пара безделушек. Далее следовали металлический квадрат кровати, покрывало с розовыми цветами, зеркало не стене, ночной столик с косметикой и парфюмом да одежда, закинутая на спинку кресла. Но не успевает Гарри как следует разглядеть обстановку, как перед ним возникает сама хозяйка комнаты, их руки ложатся на плечи друг друга, разговор приостанавливается, ощущение неправильности происходящего испаряется и он тянется за её поцелуем. Обычно ему приходилось наклонять голову для поцелуя с девушкой, но Алейна была достаточно высокой, чтобы просто встретиться с её губами вкуса рома и колы, целующими его в ответ. Похоже, свой бокал она уже где-то оставила, ведь в следующую секунду она впилась своими ладонями в его плечи, и Гарри срочно надо было куда-то деть свой, поэтому он чуть двинулся в её сторону, но у то же мгновение она буквально отскочила прочь. - Чёрт, - смущённо ругнулся он, заметив, что пролил свою колу на её ноги и юбку, но Алейна лишь рассмеялась. - Волнуешься? - Нет, - уверенно возразил парень, заливаясь краской и ставя свой бокал на ночной столик, чтобы вновь поцеловать её и доказать свои слова. Он взял её лицо в ладони, проскользнул языком меж губ и целовал её с напором, который, как он надеялся, означал страсть. Она же усмехнулась в его губы и чуть отстранилась назад, не разрывая контакта. - Из-за тебя я вся испачкалась, как думаешь, может, мне стоит это снять? Ещё мгновение - и она просовывает свои пальцы под эластичную ткань юбку и спускает её вниз по бёдрам, позволяя упасть на пол. Припоминая детали, которые никак не покидали его сознание, Гарри ожидал увидеть её абсолютно обнажённой, но вместо обнаружил на ней розовые шёлковые трусики. Спереди небольшой бант. Слегка просвечивающие. Он жаждал запомнить каждую деталь, пока в его джинсах становилось невыносимо тесно. В один момент рука Алейны накрыла его промежность, потирая с дерзостью, к которой он совершенно не привык, но которую, однако, даже не попытался пресечь. «Шлюха» - мысленно заключил он, пока его собственные руки поднимались выше, к её груди, а её - уже занялись с его ремнём. Он ничего не мог поделать с её натурой. А как ещё можно назвать девушку, вроде неё? Его голову наполнили воспоминания о рассказах Мариллона, и от этих мыслей Гарри лишь сильнее возбуждался. Он чувствовал бюстгальтер, когда яростно сжимал её груди, негодуя на ткань, разделяющую их тела, пока они не направились в кровати. Он следовал за ней, а она пятилась назад до тех пор, пока она не устроилась на постели, чуть приподнявшись на локтях, и Гарри не скинул свои джинсы прочь, переступая через них и взбираясь на девушку. По телу будто прошёл ток, когда он оказался между её ног, ощущая кружево её трусиков. Ещё какую-то долю мгновений они целовались, но вот секунда – и его бёдра уже толкнулись вперёд, а руки стаскивали с неё рубашку. Алейна мягко оттолкнула его, чтобы сесть и снять её одним движением, и взгляд Гарри прочно обосновался на её груди, прикрытой лишь розовым кружевом в тон нижней части комплекта. Но даже сейчас, когда она сидела перед ним более обнажённая, чем когда-либо, он не мог отвести взгляда от её блестящих синих глаз. В них читался самый настоящий голод, она хотела его, он видел это, и возбуждение овладело им с новой силой, стоило только представить, как эти же глаза смотрят на него, пока Алейна заглатывает его член. Она лишь улыбнулась ему, встретив ответную улыбку, и Гарри не мог понять, что его насторожило, но когда девушка завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, он вновь обратил внимание на кружево. Нежно-розовое кружево, которое он точно где-то видел раньше. Она отбросила ткань прочь, её груди предстали перед ним, обнажённые и идеальные, и рука Гарри потянулась, чтобы почувствовать гладкость кожи, заключить сосок, нежный и розовый, между подушечками указательного и большого пальцев. Но когда они вновь воссоединились в поцелуе, он просто возненавидел себя за мысли о её отце. Её отец, тот пакет из бельевого магазина и розовое кружево в нём просто не шли из его головы. Постаравшись отбросить эти мысли, он поразился, насколько отвратительными, странными, грязными и совершенно неправильными они были, потому что какой отец станет покупать бельё для дочери? Тем более, сексуальное кружевное бельё. «Тот же, что целует свою дочь в губы» - безжалостно подсказала ужаснейшая часть его рассудка. Но тут Алейна подползла к Гарри и устроилась на его коленях, потираясь о него ягодицами, обвивая свои руки вокруг него, целуя и посасывая его шею. «Может, отец и научил её быть такой потаскушкой?» - не унимался чёртов голос в голове, и Гарри буквально затрепетал от двух вещей – нестерпимого желания взять её прямо сейчас, почувствовать на своём члене, и воспоминаний о том, как каждый день эта девушка губами касается губ своего отца. Абсолютно каждый день, когда он видел её. - Тебе нравится? – игриво спросила она, чуть оторвавшись от его шеи. - Ага, - честно пробормотал он, желая лишь избавиться от отвратительных картинок в своей голове. Что это, чёрт возьми, вообще было – его больные фантазии или извращённый факт, который не стоило игнорировать? Нет, нет, господи, нет, да что с ним вообще не так?! Отец и дочь - одна только мысль об этом заставляла Гарри чувствовать себя виноватым. Неужели он настолько извращёнец, раз позволил себе предположить такое? - А тебе? – спросил он в ответ, яростнее прижимаясь к ней своим членом. - Да, - хихикнула Алейна. – Тебе нравится моё тело? Она откнулась назад, позволяя Гарри блуждать взглядом по ней, по её раскинутым в стороны бёдрам, плоскому животу, высокой груди, каждому безупречному изгибу, и это напомнило ему о той Алейне, которую он видел в школе. Алейне, которая знала, насколько она неотразима. - Более чем, - пробормотал он. – Не покажешь себя без трусиков? Похоже, это казалось ей забавным. - Почему бы и нет, - она ещё сильнее отодвинулась, слезла с него и её груди чуть подпрыгнули, когда девушка встала с другой стороны кровати. – Но я хочу, чтобы ты лёг по-другому, сюда, головой к этому углу. Гарри присел, жадно глядя на её задницу, пока она давала ему указания. - Зачем? Девушка игриво пожала плечами, даже не пытаясь хоть немного прикрыться. И тогда взгляд парня упал на противоположную стену, заставив его усмехнуться. - Знаешь, Мариллон рассказывал, что тебе нравится смотреть на себя. Даже если упоминание Мариллона и было неуместным, Алейна не подала виду, лишь посмотрела в глаза своему гостю. - А вы, мальчики, болтали обо мне? Гарри не ответил, пока укладывался на нужную сторону кровати вместе с Алейной, нависшей над ним так, что её длинные волосы ниспадали на его лицо, а сверкающие голубые глаза буквально въедались в него. - Немного. Так это правда? Взгляд девушки метнулся к зеркалу. - Просто обожаю, - призналась она, не сводя глаз со своего отражения. Обойдя кровать, Алейна стянула с себя остатки белья, склонившись перед Хардингом и позволив ему во всей красе рассмотреть её прелести. Когда же она повернулась, чтобы вновь оседлать его, с губ парня от вида её обнажённого тела едва не сорвался стон. Мариллон был прав, ни единого волоска. Её кожа была мягкой и светлой, и когда она раздвинула ноги, чтобы сесть на него, он даже смог рассмотреть, насколько же розовая её промежность. А после она стянула его рубашку, опираясь о торс и двигая бёдрами так, что член Гарри едва ли не сводило боль от желания. - Ну что, так я тебе тоже нравлюсь? – выдохнула она, пока её тело завораживающе порхало прямо над ним, а его руки тянулись к её бёдрам. – Хочешь узнать, какого это – быть со мной? И Гарри не смог уловить в этих словах и намёка на смущение. Ни одна девушка прежде не говорила с ним так. - Я тоже нравлюсь тебе, - он просто должен был сказать это. – И я всегда это знал. - Правда? – улыбнулась она, глядя на зеркало за его спиной. Казалось, эта улыбка не оставляет её с тех пор, как она открыла дверь. И Гарри не мог понять, почему же это так сильно его раздражает. Равно как и небольшой смешок, вырвавшийся у неё вместе со вздохом. - Да, вот почему ты вечно смотришь на меня. - О, и поэтому ты не сводишь глаз с меня, - ответила она. «Нет» - возмутилось всё естество Гарри, и его руки скользили по её коже, сжимая всё сильнее. Она просто не может отрицать этого. Все эти поддразнивания, все её игры, фото. Она хотела его, а теперь трахается с ним, ничего сложного. - Вот почему ты не дала Мариллону… почему не дала всем тем остальным парням. Всё потому, что ты… - начал было он, но вдруг пересёкся с ней глазами. Просто взглянул на её реакцию, и слова буквально застряли в горле. Алейна смеялась, приподняв брови. Смеялась над ним. - Потому что я что? Ждала тебя? «Да» - ответил бы он ещё минуту назад. Но теперь он лишь поражённо глядел на неё, потерянный, пока в голове переворачивалось всё, что он предполагал раньше, а где-то внизу живота разыгрывался гнев, лишь усугубляемый снисходительной улыбкой Алейны и её движениями на нём. - Извини, но я не могу позволить тебе трахать меня. Ты не имеешь такого права. - Какого чёрта это значит? – возмутился Гарри. - Это значит, что моим телом обладает… лишь один-единственный человек имеет право трахать меня, и это не ты, - девушка произнесла это своим сахарно-сладким и нежным голосом, как ни в чём не бывало, словно всё это – всего лишь игра. Она, чёрт возьми, вечно играет в какие-то игры. - Кто это? – настойчиво воскликнул Хардинг. Тот, кому она отправила фото? Это мог быть любой парень из их класса, и Гарри заведомо ненавидел их обоих, ненавидел её, и ему просто необходимо было получить ответ. Заприметив перемену в парне, который теперь чувствовал себя глупым отвергнутым мальчишкой, Алейна лишь кокетливо обронила одно-единственное слово: - Секрет. - Ты шалава, - выплюнул он, когда гнев окончательно взял верх над его сознанием. – Просто долбанная шалава. Девица слегка вскрикнула, когда её оттолкнули и бросили спиной на кровать, подминая под чужое тело. Она брыкалась под ним, но Гарри был тяжелее, его руки были сильнее, а гнев – яростнее, и он силой раздвинул её ноги, прижимаясь бёдрами и блокируя любое сопротивление весом своего тела. - Дай мне, - он практически умолял. Нужно было просто закончить всё это. Ему просто обязан был положить её играм конец. И это случится, как только он её трахнет. Эта тварь не посмеет вновь играться с ним, то сближаясь, то отталкивая. Наверняка эта идиотка была на все сто процентов уверена, что она такая особенная и идеальная, что он влюбился в неё, но ни черта подобного. Ни на секунду, и она должна была это понять. Он мог переспать с ней, как она и хотела, потому что она просто не могла лгать об этом и дальше. Алейна хотела переспать с ним, так вот он, и он уйдёт сразу же, едва получит её, потому что это именно то, чего она заслуживает. «Дай мне, дай мне, дай мне, чёртова ты шлюха» - возможно, говорил он ей. Гарри не был уверен, а она лишь кричала ему остановиться, но чёрта с два парень собирался слушать. Он опустил руку вниз, чтобы стянуть трусы, высвобождая член, даже когда Алейна всеми силами пиналась и отбивалась, но не успел он спустить их и на дюйм, как почувствовал оглушающую боль в затылке и жидкость, пролившуюся на его тело. В ответ на разразившуюся боль он вскрикнул, на секунду все органы чувств будто разом отказали, и он не мог разглядеть ничего, кроме звёзд перед глазами. - Папочка, - первое, что услышал Гарри, когда девчонка всё же выбралась из-под него, а сам он споткнулся и упал на кровать, обхватывая руками голову. Глядя наверх и тяжёло дыша, он наткнулся на ожесточившийся взгляд мистера Бейлиша. Влага, покрывшая его лицо и обнаженный торс, оказалась смесью рома и колы, и пока разум парня никак не мог начать работать, он мог лишь смотреть на кровь и осколки стакана, из которого он сам, похоже, и пил. Обнажённая Алейна стояла возле отца, и он рукой прижимал её ещё ближе. Точно оберегая. И делал он это до того ласково и заботливо, что Гарри отпрянул. - Что за нахер… что за… - Ты слышал её, парень, - равнодушно ответил мистер Бейлиш. – Ты не имеешь права трахать её. Хардинг продолжал смотреть, ясно ощущая растущее отвратительное чувство в животе, головную боль и кровь, капающую на его глаза. Вся обстановка комнаты расплывалась, но когда его взгляд всё же наткнулся на зеркало, он понял, что его повреждения выглядят ещё хуже, чем казалось. - А кто имеет, ты? – выпалил он в ответ. Его голос был искажён страхом, адреналином и отвращением. Это не имело значения, но всё же... А на лице мистера Бейлиша лишь расцвела улыбка. - Я обещал ей. Гарри оттолкнул их обоих, пытаясь пробраться к двери. Дверь, которой он раньше не видел, была распахнута настежь, и войдя внутрь он увидел окно. Не зеркало, а самое настоящее окно, но это было лишь каплей в том море мыслей и догадок, что вертелись в его голове и на обдумывание которых у него не было времени, пока он на дрожащий ногах тщетно пытался сбежать. Он добрался не дальше, чем до коридора, когда почувствовал, как чьи-то неумолимые руки схватили его за рубашку. Гарри упал на деревянный пол, его голова так сильно приложилась о доски, что он закричал доселе неизвестным ему голосом, а к глазам подкатили слёзы, и в то же мгновение он почувствовал на себе тяжесть чужого тела, а нечто, что обернулось вокруг его шеи, оказалось розовым кружевом. - Ты… ты, - попытался проговорить он, пока его руки пытались убрать от горла ткань, но некто, кого он не смог разглядеть, не позволил ему. - Только папочка имеет право трахать меня, - сказал голос Алейны, подтверждая, что все его больные предположения о ней – о ней и её отце – были верны. – С вами, парнями, всё вечно заканчивается плохо. Единственный мужчина в жизни девушки, который в самом деле её любит – это её папочка. Он слышал её дыхание, боролся с ней, даже чувствуя, как ткань на шее сжимается всё туже и туже. «Хватит, - мог бы сказать Гарри. – Помогите, нет, нет, нет, пожалуйста, нет, молю, хватит» И он действительно хотел сказать это, но его дыхательные пути были полностью перекрыты, голова словно становилась всё легче, грудь жгло огнём и его тело стремительно проигрывало этот последний бой, но глаза парня всё же смогли сфокусировать сквозь пелену слёз на одной-единственной вещи. Его голова была прижата к деревянному полу и повернута к ящику, шкафу – чёрт знает, чему, но он мог увидеть это под ним. Небольшой блестящий предмет стал единственным, на чём он мог сфокусироваться. Единственным, на чём он, казалось, должен был сфокусироваться. Зажигалка. И в голове Гарри мелькнула последняя ужасающая мысль: Неужели его тело тоже найдут в подворотне?